За горизонтом

Нет, в такие чудеса она не верила. Это действительно правда. Ей только что дали ее первое задание. Сложное. Практически невыполнимое. Ведь никто раннее не смог его выполнить, да и никто не горел желанием браться за досье мистера Долохова. Мысли о том, что она может не вернуться, заставили кровь циркулировать быстрее в венах и кожу, словно натерли мелом. Гермионе было достаточно пары секунд перемещения из Министерства в дом на площади Гриммо, чтобы через силу заставить свой организм усмириться, и уже, скрывая бунтующие чувства поглубже в себе, шагнула в гостиную. Не обнаружив в гостиной никого, Гермиона прошла в коридор, попутно снимая с себя зимнее пальто. Послышалась какая-то возня на кухне и недовольное бурчание Джинни, что помогло направить Гермионе мысли в другое русло и даже немного успокоиться. Погрузиться в домашнюю атмосферу. Удивительно, но сейчас в доме было достаточно тихо, такое явление было редкостью здесь. Гермиона заглянула на кухню, перегороженную от гостиной высокой ширмой, осталась стоять в проеме. Джинни была в легком сарафане и балетках, в ее положении было бы проблематично носить что-то на каблуке. Рыжеволосая девушка нервно взмахивала волшебной палочкой. — Если ты будешь так взмахивать палочкой, то ты лишишь нас половины дома, — заметила Гермиона, подходя к подруге, которая стояла к ней спиной. — Мерлин, Гермиона! Не надо так пугать! — возмутилась Джинни, но все же улыбнулась Гермионе и тепло обняла. — Уж прости. Забыла, что беременных нельзя пугать. Джинни отошла от Гермионы и изумленно на нее уставилась. — Что? Гермиона Грейнджер шутит? А я в том времени или может быть это сон? Не могу поверить, — усмехнулась Джинни и тут же замерла. — Погоди. Что-то случилось? Ты раньше не шутила. Гермиона? — Нет, все хорошо. Почему ты думаешь, что что-то произошло? — Во-первых, беременных не обманешь, — Джинни внимательно смотрела на Гермиону, что в свою очередь смотрела на подругу самым непринужденным взглядом. — Во-вторых, я твоя лучшая подруга, я знаю тебя от кончиков пальцев до макушки. В-третьих, ты никогда не кралась, а всегда извещала о своем прибытии. И в-четвертых, ты никогда не шутила. — А тебе бы в мракоборцы идти, — лишь только сказала Гермиона и как-то недовольно сжала губы. Как бы она не умела скрывать свои чувства и эмоции, как бы не пряталась за каменным лицом, за одиночеством, Гермиона забывала, что младшую Уизли невозможно обмануть, провести. Она обладала не только Летучемышиным сглазом, Джинни так же обладала невероятным умением распознавать ложь. И это в некоторые моменты коробило. В таких случаях от Джинни не было покоя. — Я мракоборец в нашем доме, — серьезно проговорила Джинни. — Ну, так все же? Что случилось? — Давай я все на ужине расскажу, хорошо? — предложила Гермиона. Она знала, что деваться ей некуда и, что рано или поздно ей все равно пришлось бы обо все рассказать. Либо расскажет она, либо все узнают от Кингсли. — Договорились. Кстати, родители будут с минуты на минуту, — сообщила Джинни. — К ужину все готово? — спросила Гермиона. — Да. Осталось лишь все это поставить на стол и дождаться всех гостей, — ответила Джинни и указала на большое количество разнообразных блюд, занявших всю столешницу. — Я помогу тебе. Гермиона, не дожидаясь ответа, достала из кухонного ящика красивую белую с узорами скатерть и с ней отправилась в гостиную. В большой комнате было приглушенное освещение, что придавало некий уют, но это все действовало на Гермиону в другую сторону. Давило и сжимало. Сразу же всплыли мысли, что она больше не вернется домой, в последний раз видит и ощущает это уют. «Ну, все! Перестань! Возьми же себя в руки, Гермиона, ты ведь еще даже не уехала!» — ругала себя в мыслях. Когда праздничная скатерть улеглась на длинный стол, девушки стали расставлять посуду, приборы и блюда, отдающие теплом, от которых веяло такими родными и любимыми запахами. Пока Гермиона и Джинни готовили все к большому семейному ужину, девушки не произнесли ни слова, но это не казалось плохим, а наоборот. Тишина была уместной, легкой и успокаивающей. С лестницы послышались шаги, и в гостиную вошли миссис Малфой и Драко. Миссис Малфой не изменяла себе, выглядела она все также изысканно. На ней было черно-серое платье из плотного материала, длиной до колена, на стройных ногах были туфли на низком каблуке. Платино-черные волосы мягкими волнами лежали на плечах. Женщина улыбнулась Гермионе и Джинни. — Добрый вечер, миссис Малфой, — сказала Гермиона, кротко кивнув той. — Здравствуй, Гермиона, — ответила миссис Малфой. — Как прошел день? — Вполне обыкновенно, — Гермиона усердно подбирала слова. — Вполне обыкновенно? — переспросил непонимающий Драко. — Что-то случилось? Ты раньше так не отвечала. — Вот и я о чем! — встряла Джинни. — Джинни! — упрекающе шикнула Гермиона. После все четверо неловко замолчали. Драко приглашающим движением предложил своей матери присесть за стол, на ее, можно сказать, узаконенное место, третье от заглавного места, Драко же сел рядом с ней, слева. Та благодарно улыбнулась сыну. Джинни принесла миссис Малфой чашечку зеленого чая, смешанного с зельем. — Миссис Малфой, вы же знаете, что колдомедики прописали вам это зелье, потому что у вас больное сердце, — напомнила младшая Уизли женщине, неприязненно глядевшей на чашку. — Ох, мое сердце уже ничего не спасет, — дрогнувшим голосом произнесла миссис Малфой и приняла питье. — А где Гарри? — Гермиона мгновенно перевела с наболевшей темы на тему, которая встрепехнула присутствующих и заставила их глаза забегать по комнате. — Эм, — протянула Джинни. — Он сейчас в Хогвартсе. Но скоро должен быть уже дома. — Твоего мужа всегда тянет в школу? — усмехнувшись, спросил Драко. — Драко, — миссис Малфой сердито посмотрела на сына. — Не волнуйся, Драко, мой муж скучает по школьным временам, особенно по тебе в виде белого хорька. Момент, и все залились заразительным смехом из-за чего никто не заметил, что пламя в камине перекрасилось в сине-зеленый цвет, предупреждающий о чьем-то прибытии. Гермиона первая обратила на это внимание и, хлопнув Драко по плечу, указала на камин. Еще секунда и в гостиную вошел мистер Уизли. Рыжеволосый мужчина, увидев всех, широко улыбнулся. Следом за ним появилась миссис Уизли. — Всем добрый вечер, — произнес мистер Уизли. — Привет, пап, — ответила Джинни. — Добрый вечер, мистер Уизли, — в один голос сказали Гермиона, Драко и миссис Малфой. — Добрый вечер, — вторила своему мужу миссис Уизли. — Что ж, я думаю, что моя сестра после такой встречи напроситься и к нам. В какое-то мгновение гостиная и весь дом наполнился громкими голосами, в воздухе витали всевозможные обсуждения. Гермиона, Драко и мистер Уизли, усевшись за свои места за столом, бурно обсуждали работу в Министерстве. Сила Пожирателей смерти с каждым днем усиливалась, поэтому безопасность в Министерстве усиливалась, чтобы никто посторонний не смог проникнуть вовнутрь. Джинни, миссис Уизли и миссис Малфой беседовали о женских делах, что никогда не интересовали Гермиона. Включенная в разговор, она часто кидала на этих троих внимательный взгляд. «Хорошо все же, что они сразу-таки нашли общий язык, иначе ужиться в одном доме с Малфоями и Уизли было бы весьма проблематично. Да и оба они абсолютно воспитаны, просто им не давали показать их благородство и воспитанность» — заключила Гермиона, смотря то на Нарциссу Малфой, то на Драко, говорящего о договоре о помощи с МАКУСА. Через полчаса с небольшим опозданием в гостиной показался Гарри. — Гарри, слава богу, — произнесла миссис Уизли. — Надеюсь, все хорошо. — Да, конечно же, миссис Уизли, — бодро улыбнулся Гарри. — Сегодня никаких плохих новостей. При этих словах Гермиона нахмурилась и по взгляду можно было сказать, что она ушла в глубокие раздумья. Сейчас она думала как чертовски ошибался Гарри, и сегодня действительно были плохие новости. — В школе все хорошо? — спросила Гермиона. — Да, — ответил Гарри. — Профессор МакГонагалл просила передать всем наилучшие пожелания. Все с шумом сели за накрытый стол. Оживленные разговоры вновь возобновились, включив в себя самые приятные моменты — воспоминания о вроде бы и опасных, но в то же время незабываемых школьных приключениях. Так серьезные беседы плавно перешли в обсуждение Хогвартса. Замок встал на ноги после битвы лишь благодаря выжившим ученикам, которые с гордостью оказали профессорам помощь в восстановлении школы. Потом же многие вернулись в Хогвартс, чтобы закончить учебу, прерванную магической войной. Даже после войны учеба не стала спокойней. Джинни все время поглаживала свой давно заметный, округлившийся живот, Гермиона читала в ее взгляде сильную любовь и… и чистый страх за своего первенца. Ведь времена не стали тише. «Пожиратели смерти все больше и больше набирают обороты. Они никого не щадят. По расчетам, самая опасная волна их рейдов будет через месяца три, — рассуждала Гермиона, при этом забыв, что в таких случаях она нахмуривала лоб и взгляд становился свинцовым. — а Джинни на шестом месяце. Ребенок появится в самое неподходящее время.» Чтобы не дать остальным поймать ее мысли на лице, Гермиона несколько раз быстро поморгала и потянулась за кувшином с тыквенным соком. Девушка случайно встретилась взглядом с Джинни. Та взволновано смотрела на подругу, казалось она-таки и успела прочитать мысли Гермионы. Похолодевшими руками Джинни провела по животу. На ее глазах наворачивались слезы. Гермиона со всем серьезным видом посмотрела на младшую Уизли и отрицательно покачала головой, будто говоря ей «еще ничего не потеряно, мы справимся». Но мокрые глаза молодой жены не скрылись от мужа. — Джинни, что такое? — взволнованно и как-то чересчур громко спросил Гарри. С этими словами обитатели дома затихли и обратили внимание на девушку, которая усердно старалась сдержать плач. Миссис Уизли вскочила с места, однако осталась на месте, когда чуть надломленным голосом Гермиона произнесла: — У меня для вас есть новость. Теперь все с непониманием смотрели то на Джинни, то на Гермиону, не догадываясь, что все между собой связано. Все выглядело как в самом настоящем ужастике: гробовое молчание, непонимание, вызывающее толику страха. Далее решающий вопрос. — И какая же, Гермиона? — сглотнул мистер Уизли. Затем причина. — Мне дали первое задание, — объявила Гермиона, встав. — Мне дали досье Антонина Долохова. Потом страх снова переходит в непонимание, что выражается всеобщим бунтом. Вот и основные элементы ужастиков, рожденных в реалии. — Что?! — вскрикнула миссис Уизли. — Такого не может быть, — сказала мистер Уизли. — Как такое допустили? — Нарцисса встала из-за стола за остальными, высказывая свое непонимание и, возможно, недовольство. — И это тебе предложил министр? — Драко тоже не остался в стороне. — Что? Тебе это задание дал Кингсли? — не поверил Гарри. — Это просто возмутительно, — в один голос сказали миссис Уизли и миссис Малфой. — Я завтра же поговорю с министром, — на полном серьезе сказал Гарри. Гермиону, смотрящую на разгоряченные лица близких ей людей и только становящихся близкими, охватила волна злости; девушка ударила по столу и крикнула: — Перестаньте сейчас же! Посмотрите, что вы натворили, — Гермиона указала на Джинни. Новоиспеченная миссис Поттер сидела на своем месте, у нее было побледневшее и мокрое лицо, трясущиеся ладони терли по щекам дорожки слез. Джинни не могла выговорить и слова. Возгласы всех давили на нее и причиняли удушающую боль. Миссис Уизли и миссис Малфой бросились к девушке. — Все хорошо, моя девочка, — успокаивала ее мать. — Я принесу зелье, — сказала миссис Малфой. — Спасибо, Нарцисса, — прошептала Молли. Когда Джинни едва-едва смогла спокойнее дышать, ритм ее сердца стал смирнее, и возле нее стояли Гарри, миссис Уизли и миссис Малфой, все с скрытым нетерпением ждали продолжения прерванного разговора. Мистер Уизли и Драко переглядывались с женщинами и Гарри, словно пытались передать мысленно свои слова. Гермиона все также стояла, оперевшись ладонями о стол. Девушка тяжело вздохнула. — Я уже приняла решение, — уверенно сказала Гермиона. — Я отправляюсь в поиски послезавтра. — Я поеду с тобой, — сказал Гарри. — Нет, — отрезала девушка. — Ты необходим здесь. У тебя молодая жена с ребенком. Им нужнее твоя защита. Ты тоже останешься здесь, — Гермиона опередила Драко, который было хотел уже предложить свою кандидатуру. — У тебя тоже здесь семья, которой ты необходим. — Говоришь так, будто бы у тебя нет семьи, — слова Гарри можно было принять за осуждение. — Ты в праве осуждать меня, Гарри. Но у тебя есть жена и ребенок, у Драко — мать, — повторила Гермиона. — ну, а я пока что одна… Поэтому я отправлюсь на охоту за Антонином Долоховым одна! — отчеканила девушка. — Никому из вас не решать мою судьбу за меня! — Хорошо, — сдался Гарри. Гермиона кивнула, поблагодарила всех за вкусный ужин и быстрым шагом направилась в свою комнату. Зайдя в темную и просторную комнату, где слева по центру стояла огромная кровать, в стене напротив двери было устроено окно, зашторенное плотными занавесками кровавого окраса, справа стоял столик, два сплетенных кресла и четыре книжных шкафа, Гермиона, закрыв дверь, облокотилась на нее спиной. Ее взгляд скользил по разбросанным по всей комнате книгам, по фотографиям ее с родителями, Гарри и Роном. Сама не ожидав такого, девушка сползла по двери на пол. А по лицу потекли две дорожки слез. «Я же сильная. Я справлюсь. Я защищу. Я смогу. Я сильная. Сильная.»