Imaginary friend

      Драко не очень любил время почты. Письма ему приходили редко, а этот шум от сов и радостные голоса получателей посылок заставляли только закатывать глаза и ждать, пока этот балаган закончится.       Вот и в этот зимний день вопли почтовых сов немного испортили настроение слизеринца, и он подпер голову рукой, делая небольшой глоток горячего чая, пытаясь согреться. Почты было немного, но когда Малфой порадовался воцарившемуся спокойствию, раздалось очередное порхание широких крыльев. Юноша уже хотел пошутить, что чья-то сова не в состоянии вовремя доставлять почту, но опешил, когда пепельно-серая птица, низко спустившись, оставила перед ним небольшую коробку, обернутую шершавой подарочной упаковкой кремового цвета. Он хотел было потрясти посылку, чтобы предположить её содержание, но сова, пролетая обратно, предупреждающе ухнула, после чего полетела прочь.       Первоначально мыслей у него не было никаких, от кого и, главное, что именно могло прийти, а открывать посылки он предпочитал наедине с собой в гостиной своего факультета.       Именно так голубоглазый и поступил, вечером сев в одно из кресел возле камина с очередной чашкой горячего чая для тепла.       Он ещё немного покрутил коробочку и осторожно распаковал, не очень-то желая рвать такое оформление, ибо отправитель явно постарался, если судить по аккуратным сгибам водоотталкивающей бумаги. Когда в руках юноши была синяя коробка, украшенная кристаллами песка и мелкими плоскими ракушками, которые держали собой стикер с именем отправителя, блондин сдержанно усмехнулся, как-то умилительно улыбаясь.       Вся коробка изнутри была обита пористой мягкой тканью, напоминающую поролон, который не давал лежащей внутри раковине биться об стенки или, не дай Мерлин, отколоть какую-то часть подарка. Драко рассматривал морскую раковину даже дольше, чем обычно рассматривал какие-то более интересные ему вещи, но, надо заметить, ракушка чем-то была невероятной. Её спираль словно сияла ярким летнем солнцем, отражая свет камина, перламутровые переливы, казалось, заиграли солнечными зайчиками по всей гостиной, что сильно заворожило слизеринца.       Наконец, он отложил основной подарок к чашке и провел пальцами по поролоновому дну. Кусок этого подобия толстой ткани вытаскивался, открывая второе дно, которое было усыпано белоснежной калькой, а поверх нее - квадратный конверт с наклейкой, имитирующей марку с видом моря и якорем.       Драко и без того знал, куда Ньют отправился для изучения песчаных тварей, похожих на гигантских крабов, а так же для осмотра существ в местном заповеднике. Из письма он узнал обо всем этом подробнее, прочитал о лечении в том климате Авгуров и Клаббертов, прочитал много заметок о ракообразных и, наконец, скептично вскинул бровь на описание живописной природы и пляжа. Трудно было об этом думать, отчаянно пытаясь согреться, но Малфой сам не заметил, как его окутало тепло от представлений тех мест. Возможно, Ньют наложил магию, ибо он любил проделывать подобное с простыми, казалось бы, предметами.       И в этом слизеринец убедился, прочитав постскриптум, где Саламандер признался в наложенном на ракушку заклинании, благодаря которому Малфой сможет слышать в ней не искаженный шум вокруг, а именно звуки моря. Письмо было закончено наилучшими пожеланиями, подписью и маленькой зарисовкой ракушки.       Блондин, убрав письмо обратно в объятия кальки, поднес раковину к своему уху. И вместо едва различимого шума услышал шелест ветра в листьях, накатывающие на берег шумные волны и отдаленный, а потому расслабляющий, крик чаек.       Он прикрыл глаза и перестал считать время, проведенное в этой атмосфере с другого конца Земли.