Imaginary friend

      Иногда мне казалось, будто я надумал что-то. Словно какая-то паранойя давала о себе знать, когда я сидел за преподавательским столом в Большом зале и наблюдал. Наблюдал за Серпентарием, в коем ты был Королем Змей. Сверхъестественная тварь самой высшей классификации, убивающая одним взглядом любого, кто осмелится посмотреть напрямую. Может, от этого меня пугает поднимать взгляд к твоим пронзительным, светящимся небесно-голубым глазам.       Я оттягиваю галстук-бабочку, чувствуя, как в горле встал ком и всему телу становится жарко от одного воспоминания о твоем наигранно насмешливом взгляде. Я же вижу, как на самом деле твоя душа требует тепла и понимания. Все же, я был когда-то распределен на Хаффлпафф, а этот Дом как никто другой чувствует, когда другим нужна помощь, поддержка и уют. Своеобразный. И я давал тебе его за чашкой вечернего чая и долгим разговором, пока ты все же не уходил спать. И этими вечерами я мог бесконечно долго любоваться твоими жестами, волосами, усталым взглядом из-под полуприкрытых светлых ресниц. Мерлинова борода, только не снова эти мысли.       Я вспоминаю, как ты облизываешься, избавляясь от ароматной горечи чая, и я вижу мелкие трещинки на влажных губах, что заставляет меня поджать собственные, а ты ни разу не упустил этот взгляд, каждый раз награждая меня ехидной ухмылкой и легким показушным покусыванием своих губ.       Я, честно, не помню, в какой момент мысли о тебе начали так будоражить мое сознание, подсознание, сердце и все прочие органы. И моя скромность совершенно не отменяет возбуждающей дрожи в коленях от твоего шепота и разряд тока вдоль позвоночника от коротких, редко дозволительных поцелуев. Ты стал настолько близок, но остался все таким же недоступным, что это заставляло меня мысленно иронично смеяться с этого характерного поведения слизеринцев. Ибо мне уже не впервой.       И вот сейчас, снова смотря на тебя и сталкиваясь взглядом, я прикрываю рот рукой, чтобы скрыть смущенно поджатые губы, которые почти сразу искажаются под рукой в какой-то гримасе, когда ты переводишь взгляд в сторону "обожаемых" мной Гриффиндорцев, а если точнее - к главному объекту жгучей и разъедающей, словно яд яркополза, ревности. Золотой мальчик, любимчик школы и почти всех учителей, однако на занятиях не смог отличить головы руноследа и пытался выкачать яд из средней и весьма безобидной головы-мечтателя. А ты... почему ты проявляешь ему столько внимания, если вас даже друзьями язык не повернется назвать? Почему иногда так близко подходишь к нему, передашь записки и... буквально раздеваешь его глазами.       Я недовольно скалюсь в тот момент, когда ты снова на меня смотришь. Что ж, очередная твоя провокация прошла успешно, и я пораженно отвожу взгляд. Конечно, я уже понял, что ты все это делаешь специально. Но мысль о том, что это ради моей ревности - не укладывается в голове. Зачем кому-то моя ревность? Я даже не похож на ревнивого человека. Хотя, каюсь, как и каждый Хаффлпаффец я готов пойти на огромный риск и вцепился в глотку, защищая что-то дорогое мне. Мне не чужды негативные эмоции, если ты не знал.       И если все же ради ревности, то... смысл? Ты же знаешь, что я тобой дорожу? Видишь, что забочусь? Разве этого мало по плану внимания? Или, может, ты хочешь спровоцировать меня на агрессию? Так выходит пока просто замечательно. Я поджимаю губы и цепляю пальцами волосы. Если так пойдет и дальше, то я сорвусь: запру с собой в кабинете, зажму у стены, выскажу все свои мысли на тему твоих развлечений с моим эмоциональным фоном и вцеплюсь в твои губы так, чтобы даже не смел так ухмыляться кому-то, кроме меня... Но этот порыв проходит. Я беру себя в руки и на вопрос коллег, в порядке ли я, снова могу дружелюбно улыбаться. Я не знаю, что на меня находит, ведь на деле я весьма скромен и замкнут, так что вряд ли смогу, как выразился, "зажать", но порой я боюсь, что злость возьмет верх.       Надо просто продержаться до вечера. И тогда я мягко попрошу тебя так не делать. Или делай, пожалуйста, но при этом не давай мне надежду на... что-то. А надежду на что ты мне даешь? Что я могу быть рядом? Что я могу всегда поддержать тебя и помочь? Надежда на какие-то ответные чувства?       Я ничего этого от тебя никогда не ждал.       Быть рядом и помогать я и так мог, но твои чувства стали для меня потрясением. Признаюсь, я ожидал повторения моего школьного опыта.       В общем-то... я просто хочу определенности. Не хочу загонять в рамки, но если ты со мной, то строить кому-то свои до бесстыдства красивые глазки - первостепенное табу, Драко.       Что ж, обед заканчивается и я ухожу, так и не прикоснувшись к еде. Все мои мысли были заняты одним блондином, поэтому я достаточно сильно дезориентировался во времени. Впрочем, как всегда.       Ты, как и все прочие ученики, достаточно быстро покидаешь помещение, чтобы успеть на дополнительные занятия. Оно и к лучшему, ведь теперь я могу глубоко вдохнуть и облегченно выдохнуть, так как сегодня более не увижу твоего милого взаимодействия с Поттером.       Интересно, а заметил ли ты, как он поглядывает на тебя? Как с таким же интересом, как и я, изучает твои черты лица и жесты, как замирает и нарочито недовольно хмурится, а после, когда ты отводишь взгляд, позволяет себе весьма довольное выражение лица... Ох, лучше бы правая голова того руноследа вонзила бы в его руку свои клыки и впрыснула бы яд глубоко под кожу этого Гриффиндорца. Эта мысль заставляет меня мотнуть головой и мысленно дать себе за это сильный подзатыльник. Я никому не желаю зла, он же не виноват, что ты обаятельный донельзя, но все же ревность опять грызет меня изнутри, и я не замечаю, как застываю перед своим кабинетом, держа ключ прямо у замочной скважины, но не двигаюсь. Я сильно прикусываю губу, чтобы взять себя в руки и пройти внутрь, в конец кабинета, к смежной маленьком комнате, где у меня хранятся снадобья, противоядия, травы и зелья, книги и прочая нужная преподавателю канцелярия. Шумно опускаюсь на стул и несильно толкаю стол со злости, склянки стучат друг о друга, но все же не падают, несколько листов из стопки проверочных работ падают на пол, волшебная палочка скатывается, но я успеваю её поймать и положить на место. Из-за стопки бумаг выглядывает Пикетт, и я вздыхаю.       - Прости, если напугал, просто...       Поднимаю взгляд в окно и снова замираю. Видимо, сегодня тренировка по квиддичу, но почему тогда Поттер идет следом за твоей командой? Что он забыл среди слизеринцев и какого Мерлина это вызывает во мне желание вышвырнуть что-нибудь в это окно. Приходиться встать и отойти от предмета мебели, за которым сидел, чтобы не скинуть все с него.       Что же со мной творится.       Отстраняюсь от окна, хватаюсь за волосы и хожу кругами по оставшемуся куску пространства, нервно выдыхая, но меня отвлекает стук в дверь. Выглядываю - никого. Подхожу. Под дверью лежит синий конверт, что заставляет меня забыть о недавней ревности и удивленно вскинуть брови. Что и от кого это может быть? Единственное предположение - Ровенкло, но какому из учеников этого Дома понадобилось подкидывать мне тайные послания? К тому же, как я выяснил после прочтения, без какой-либо подписи. Впрочем, меня совершенно не волнует романтическое содержание самого письма. Да, я, немного, поражен тому, что ученица мне отправила нечто подобное, но... Вспоминая, что я не выгляжу старше двадцати трех в свои тридцать четыре - я уже ничему не удивляюсь. Хотя мне это очень льстит. В свое время, когда я учился в Хогвартсе, я не был популярен. Мало общался со сверстниками, не играл в квиддич, торчал в библиотеках разве что и ждал внимания от одного единственного... Слизеринца. Но она мне так и не ответила взаимностью, даже не писала мне. В общем, я никогда не был тем, кого любили все окружающие, отправляли письма, какие-то записки или, уж тем более, любовные послания. Но я и не ждал этого. И даже не желал. А тут такое... не может не потешить самомнение. Впрочем, я все равно оставлю это без ответа, ибо это было бы пустой надеждой, ведь сейчас мое сердце...       Смотрю в окно позади себя и вижу, как ты возвращаешься в здание школы. Выдыхаю. Сердце, к сожалению, занято, если не полностью подчиненно.       Я уже шутил самому себе. Иронично, но все же.       Не то чтобы я сравнивал тебя с прошлым, нет, но... Слизерин, древний род, ловец в квиддиче, язвительная интонация и обворожительная ухмылка... это до боли мне что-то напоминает и заставляет впасть в отчаяние, вспомнив, чем моя влюбленность закончилась в тот раз. Как-то это беспокоит и заставляет паниковать. Даже не смотря на то, что ты ответил мне взаимностью, я боюсь. Наверное, я выгляжу очень глупо, особенно со своей ревностью, но разве не ты меня провоцируешь? Ты, как я заметил, получаешь от этого самое настоящее удовольствие и тешишь свое эго. И это, честно говоря, уже начинает злить. Хотя это и так понятно.       При встрече ты уходишь от моих попыток завести разговор о провокациях. Переводишь тему, но довольно ухмыляешься своей победе над моими эмоциями. Ты думаешь, что они под полным твоим контролем, но ты ошибаешься. Скорее они полностью выходят из-под любого контроля и это может привести к плохим последствиям. Ведь я... порой вспыльчивый, знаешь? По мне не скажешь, но я много лет брал себя в руки, запирал внутренних демонов в виде редких вспышек агрессии и негативных эмоций. На это понадобилось достаточно времени, а ты весьма быстро рушишь это, срывая все ограничения. А это не всегда хорошо.       Я опять поддался и отвлекся.       - Драко, - неожиданно даже для себя достаточно серьезно произнес я. - И все же.. я прошу Вас.       - Что? - у тебя плохо выходит делать вид, будто ты ничего не понимаешь. Или ты даже не стараешься.       - Перестаньте делать что-то назло. Вы же просто... Мерлин, Вы издеваетесь этим показушным взаимодействием с мистером Поттером.       - А при чем тут Потти? - кажется, скрип моих зубов не был слышен. Я немного нервно улыбнулся и вздохнул.       - При том, мистер Малфой.       - Хорошо, профессор Саламандер, - и ты снова ухмыляешься. Хотя эта ухмылка ненадолго меняется, когда ты заметил где-то в углу стола синий конверт, однако, ничего не спросил.       На этом разговор окончен, и мы перевели тему. Я весьма комфортно провел с тобой время, даже немного успокоился.       Но почему-то мне кажется, что это не конец. Нет, я в этом уверен.       И следующий день стал лишь доказательством этой правоты, которую, честно говоря, доказывать мне совершенно не хотелось. С утра, на первом занятии, все было нормально, то есть... Я даже поверил, что до тебя дошло мое беспокойство и ты прекратишь, потому что ты вел себя очень холодно и даже не посмотрел в сторону Поттера, который, к слову, не упускал возможности поглядывать на тебя, но даже это не так сильно беспокоило меня.       Но перерыв...       Не то чтобы я был мнительным человеком, который что-то решает, не зная сути, но куда же, Мерлин вас подери, вы с Поттером удалились наедине? Вы, которые никогда нормально не общались! Ты, который нарочито дразнит его и меня, и он, который чуть ли не слюни пускает на тебя?       Я не знаю, почему меня это настолько сильно задело, мало ли какой мог быть разговор, но я поддался эмоциям, так что был готов найти тебя и более не вежливо, но на повышенных тонах потребовать объяснений и уже высказать все, что накипело. Пытаясь угомонить это сжигающее изнутри чувство, которое в итоге вызывало у меня поток отчаяния и, как следствие, отвратительнейшее настроение, я неторопливо зашел в Большой зал. Я не сильно опоздал, как я понял, потому что ещё никто не приступил к обеду, поэтому я не стал торопиться и суетиться. А стоило. Потому что как только я вошел, ты встал со своего места, а это почему-то заставило меня нервничать.       - Ньютон.       И я застыл. Не помню, когда ко мне последний раз обращались полным именем, а не сокращением, да и ты... Это явно не обращение на «вы», это прямое обращение равного человека, который воспользовался моей заминкой, приблизился и...       Казалось бы, я должен был сгореть от смущения, когда мой ученик притянул меня к себе за край рубашки и поцеловал. Крепко, словно собственнически. Мало того, что на глазах у всей школы, так и перед всем преподавательским составом. Внутри трепетался какой-то крик, который рвался наружу, однако большую часть меня занимало чувство победы. Вот он тот момент, когда я на все сто процентов уверен, что ты только мой, а я твой. И никакой Поттер уже не вызовет у меня той ревности.       После этого ты спокойно отпустил меня и вернулся на место, а я поторопился занять свое место за преподавательским столом. Не представляю, как на тот момент выглядело мое лицо, но, кажется, помимо жуткого смущения от самой ситуации и стыда, была видна еле различимая и несвойственная мне победоносная ухмылка.       - Объясниться ты, конечно же, не хочешь? - поинтересовался я тем же вечером за чашкой чая, откинувшись на стул. Приятное чувство, что я полноправно могу обращаться на ты.       - По-моему, все было предельно ясно, - ты делаешь глоток, но, столкнувшись с моим взглядом, отставляешь чашку. - Хорошо, что ты хочешь?       - Куда ты ходил с...       - Мерлинова борода, ты снова о Поттере, - ты разводишь руками, поставив меня в неловкое положение. - Окей. Я объяснил ему все сразу и без намеков, что ему, как бы, ничего не светит.       - Вот так прямо?       - А ты хотел, чтобы я с ним ещё нянчился? - отрицательно мотаю головой. - Вот и хорошо. К тому же, я прекрасно понял, что именно тебя беспокоит и, в общем-то, развеял твои сомнения.       - Ох, ну теперь уж никто не сомневается, - чувствуя смущение, закрываю половину лица рукой.       - Зато ты бы видел, как ты светился после этого.       Эту ехидную ухмылку мне не обязательно видеть, я её уже практически чувствую, поэтому предпочитаю не открываться из своего убежища в виде руки.       Что ж, зато теперь я абсолютно уверен, что мне не к чему ревновать, хотя ты мог показать мне это и менее обходными путями.       - К слову, - вдруг прерываешь ты тишину, заставив меня поднять взгляд. - Уволить тебя не уволят, это же была моя инициатива, но...       - Но? - нервно дергаюсь и вижу весьма устрашающую ухмылку.       - Ведь мой отец узнает об этом.