***
Едва зайдя в лифт Катя сама потянулась к Андрею и, отвечая на его поцелуй, прижималась к нему все более требовательно и страстно. Жданову и вовсе не хотелось выпускать ее из своих объятий, ему казалось, что это чистой воды сумасшествие, что это смешно — в сорок лет кидаться на любимую женщину, покруче сексуального маньяка, но вместе с этим он понимал, что все делает правильно. Что Катя — чуть дрожащая, такая маленькая, изящная, хрупкая, в своем фантастическом платье, хочет близости не меньше, чем он сам. Но спустя несколько мгновений лифт дернулся, свет замигал и кабина остановилась. — Черт… — Жданов, приобнимая Катю за талию, отстранился. — Только этого не хватало. — Сеть ловит? Надо диспетчеру позвонить, — достав телефон, Катерина глянула на экран и немного успокоилась. Сеть была, так что был шанс на скорое вызволение из металлической «клетки». Андрей несколько минут пытался дозвониться по указанному на табличке номеру, но диспетчер то ли спал, то ли куда-то ушел, то ли его в принципе в природе не существовало. — Надо было идти пешком, такой вечер испорчен дурацкой поломкой, — Жданов в раздражении топнул ногой и в механизме лифта что-то щелкнуло. — Ой, — Катя испуганно прижалась к Андрею теснее. — Вечер не испорчен, в конце концов, мы все равно вместе. И у нас все еще будет, обещаю. — Э-э-э-э-й! — во всю мощность своего голоса рявкнул Андрей, но звукоизоляция в квартирах не оставила им шанса быть услышанными. Конечно, можно было бы рассчитывать на консьержа, но в тишине, ставшей такой пугающей, ничего не происходило. Ситуация не изменилась и через несколько минут, после чего Андрей решил, что они потеряли непозволительно много времени. — Андрюша, ну как мы сейчас… — Катя, пытаясь сопротивляться, подставляла лицо и шею под горячие жадные поцелуи. Втайне надеясь, что поломка в лифте окажется достаточно серьезной и их спасение займет большое количество времени. В другой ситуации она бы непременно испугалась перспективы провести несколько часов в замкнутом пространстве, но сейчас с ней был любимый мужчина и все остальное плавно отошло на второй план. Значение имели только его руки, прикасающиеся так нежно и бережно, как к самой большой ценности, но в то же время страстно и уверенно, что последние сомнения исчезли. Ей хотелось вспомнить, каково это — заниматься любовью с единственным любимым мужчиной, позволить себе ничего не бояться и не стесняться проявлять свои чувства.***
Катя, нежась в объятиях Андрея, была очень и очень счастлива. Даже несмотря на то, что в лифте они просидели почти два часа, и успели испытать массу острых ощущений, в итоге удалось благополучно добраться до квартиры и, после душа лечь спать. Катю не смутил разложенный диван в гостиной, на такие мелочи она не обратила бы внимания, а Андрей ничего объяснять не стал. Спальное место, к слову, было удобным и комфортным. Но приятнее всего оказалось засыпать рядом с любимым человеком, чувствовать его тепло и дыхание, и такой родной запах. Впервые за долгое время Катерина чувствовала себя по-настоящему живой, чувствовала, как в душе постепенно просыпаются все те чувства, что она тщательно скрывала. За годы жизни заграницей, она убеждала себя, что в принципе не создана для любви, ее путь — карьера и воспитание девочек. Сейчас все прежние мысли казались неправильными и глупыми, хотя возможно именно ее защитная «раковина» помогла выжить в чужой стране, не сломаться и не озлобиться после всего случившегося в Москве. Сейчас Катя твердо понимала, что ей нужна семья. Любимый и любящий человек рядом, дети — она даже краешком сознания допустила вариант, что хотела бы родить еще одного ребенка от Андрея, — но тут же отбросила эти фантазии. Работу и прочие обязательства никто не отменял, а как в свой плотный график вписать младенца Катя не представляла. «Дурочка… Ведь всегда же знала, что мне нужен только Андрей… А если бы не сбежала тогда, молча, то он бы знал, что у нас будут дети, и… Ладно. Этого уже не вернуть и нужно исходить из того, что есть. А есть Андрей, которого неизвестно как примут девочки, и есть девочки, которых нужно подготовить к изменениям в семье. Задача непростая, но выполнимая. Они же почувствуют, что Андрей их любит. Интересно, каким отцом он будет… Мне кажется, что хорошим. Только вот между девочками и Андреем навсегда останется пропасть в семь лет. Может зря я тогда сбежала, не дала ему шанса?», — мысли ворочались сонно и чуточку лениво, Кате ужасно не хотелось выбираться из постели и что-либо делать. Между поездкой домой, к девочкам — чтобы вместе с ним позавтракать, — Катя выбрала почти семейный завтрак с Андреем. Она чувствовала, что поступает верно. Что она ему сейчас гораздо нужнее, а за детьми присматривала бабушка и Катя доверяла ей на все сто процентов. — Как мы без этого жили? — Андрей, все-таки окончательно проснувшись, повернулся на спину и, сонно щурясь, улыбнулся, глядя на Катю. — Я не знаю, — почему-то так же тихо отозвалась Катерин и, улыбаясь, убрала упавшую на глаза прядку волос. — Андрюша, мне собираться надо… Завтрак я приготовлю, ты не думай. — Ты так говоришь, как будто сбежать без завтрака — самое большое преступление. — Нет, но… Нам же обоим на работу, как ты без кофе и чего-нибудь вкусненького? — сев на постели, Катя прикрылась простыней и сама смутилась от этого действия. Жданов в ответ по-доброму рассмеялся. Все-таки в нынешней Катерине периодически проглядывала та сама Катя, смешная девушка с косичками-крендельками и в круглых очках, робкая и ужасно застенчивая. — Ты права — без завтрака твоего авторства я просто погибну. Но на работу я тебе отвезу и пожалуйста не спорь. — В мыслях не было, — с неподражаемой интонацией отозвалась Катя и, выбираясь из постели, решила, что ничем прикрываться не будет. Андрей залюбовался открывшимся ему видом и хотел было догнать, но получил в ответ обезоруживающе честное и почему-то очень милое, — Я дверь не буду закрывать… После таких многообещающих слов Катя ушла в ванную, а Андрей, с глупой улыбкой влюбленного человека, завалился обратно на смятые простыни. Вчера все пошло не по плану, но он впервые за столько лет чувствовал необъяснимое и такое приятное тепло внутри. В том, что это любовь, Жданов почти не сомневался и надеялся, что в этот раз у них все получится.***
Пушкарева настолько увлеклась переменами в личной жизни, что совсем не вспомнила о том, что Юлиана должна была ей позвонить. И не помнила ровно до того момента, пока не оказалась у дверей пиар-агентства. Андрей, проводив ее до входа, поцеловал на прощание и, улыбаясь, тут же уехал, пообещав забрать вечером после работы. А у Катерины тут же испортилось настроение, стоило вспомнить о Юлиане. «Как же я могла забыть? Сама попросила Юльку, как приедет, позвонить… Осталась наедине с Андреем и все мозги отшибло напрочь. Подруга, называется… Сейчас позвоню ей, узнаю, как дела», — ругала себя Катя последними словами. Ей и правда было очень неловко, она умудрилась потерять голову от первого же свидания с Андреем, хотя еще неделю назад не могла бы себе такое представить от слова «совсем». Оказавшись в офисе, Катя рефлекторно присела за стол Эльвиры и набрала номер подруги. Вне зоны действия. Потом, вспомнив, набрала второй номер и ровно с тем же результатом. Чувствуя, как по спине прошелся неприятный холодок, а в душе начал подниматься страх, Катерина порылась в записной книжке и нашла еще один, «секретный» номер Юлианы, его знало всего несколько человек. Но и по нему дозвониться не удалось. Первая мысль — съездить к Юлиане домой, — показалась вполне адекватной и логичной. Но спустя сорок минут ситуация ни капли не прояснилась. На длительные звонки в дверь и по телефону никто не отвечал, а соседка из соседней квартиры, пожилая дама с ярко-фиолетовыми волосами, с кошкой на руках, любезно рассказала, что Юлианы не было дома, как уехала утром, так больше и не появлялась. Войдя в лифт, Катя задумчиво постучала телефоном по раскрытой ладони, пытаясь понять, что же вчера произошло и где теперь Юлиана. Ее не было дома, ни по одному из номеров она не отвечала. Возможно, стоило найти номер Евгения и позвонить ему, но что-то останавливало от этого шага. Кате, несмотря на близкую и давнюю дружбу, вмешательство в Юлькину непростую личную жизнь казалось грубым и невежливым. Но так же она понимала, что придется обратиться к Евгению уже очень скоро. Если с Юлианой действительно что-то случилось, то рассуждения в стиле «грубо-не грубо», «вежливо-не вежливо» выглядят по меньшей мере по-идиотски. Первым из общих знакомых Катерина вспомнила о Мише и решила узнать, может быть он что-то слышал о Юлианиных делах и мог подсказать, где она сейчас находится. — Доброе утро, Катя. Что-то срочное? — Привет, Миш, я не знаю, где Юлиана, она не берет трубку. Подумала, может вы общались… — Может быть в салоне каком-нибудь? Или отсыпается после показа. — Я только что вышла от нее, дома никого нет. — Тогда я не знаю, Кать. Попробуй поискать по подругам, если так срочно нужно. Извини, я разговаривать не могу, у меня важный деловой завтрак, — Михаил отключился. Катя растерянно переваривала услышанное, отчетливо понимая, что Юлиану придется искать самой. Воображение подсказывало варианты один другого хуже, но усилием воли Пушкарева заставила себя рассуждать логически, последовательно и максимально хладнокровно. Что могло случиться с Юлианой по пути домой или уже дома, или утром, по пути на работу? Не могла ответственная Юлиана просто так пропасть с радаров и не брать трубку, а значит ее что-то заставило перестать выходить на связь. Авария? ДТП? Ограбление? Уехала к своему мужчине, а телефон не слышит, чем-то слишком занята? Что-то случилось у родителей и она поехала туда, никому ничего не сказав? А телефон разряжен или вообще, допустим, забыт дома или в такси? Или потеряла телефон, а новый не купила? Попала в больницу без документов и не может сказать, кто она? Отчетливо понимая, что в одиночку справиться будет сложнее, Катя набрала номер Андрея, мысленно пытаясь понять — может быть она зря паникует и отрывает Жданова от работы? Но он отозвался сразу же, будто бы ждал ее звонка. — Катюша, рад тебя слышать. — Я тоже, но я по делу… — замявшись, Катя попыталась подобрать слова. — Что-то случилось? — тон Андрея из игривого стал встревоженным. — Ты в порядке? Что-то дома? — Со мной все нормально, Андрюша. Но похоже что-то стряслось с Юлианой… Ее нет дома, телефон ее не отвечает, в агентстве она не появилась. На нее это не похоже, я, почему-то, очень боюсь… — Так, ты сейчас где находишься? — Недалеко от Юлькиного дома, в Ильинском сквере. Вышла из подъезда, сижу на скамейке, думаю, как дальше быть. — А во сколько она возвращалась домой? Сразу после показа? — Ну да. — А консьержка в доме есть? — Не похоже, во всяком случае никого не было внизу. А соседка сказала, что Юлиана домой не приезжала. — Я сейчас приеду, попытаюсь еще у нескольких знакомых кое-что узнать. Я скоро приеду, никуда не уходи, ладно? — Ладно. Буду пытаться дозвониться до Юлианы, вдруг она ответит. — Катенька, не думай о плохом, вот увидишь, Юлиана найдется и все будет хорошо. — Будем надеяться на лучшее, — Катя грустно улыбнулась собеседнику и отключилась. Собственная беспомощность злила, ставший незнакомым и немного чужим город пугал, она не знала, как лучше поступить и как успеть все и сразу. Но бесконечно радовал тот факт, что рядом Андрей и он точно не сошлется на какие-то деловые обязательства и оставить ее один на один с бедой. Дожидаясь Андрея, Катя несколько раз прошлась в сторону ларьков и круглосуточных киосков, спросила у продавцов, исключительно на всякий случай, не видели ли они Юлиану, после чего вернулась к той же скамье на которой сидела. Время тянулось ужасно медленно, Катя то и дело смотрела на часы, каждые пять минут набирая номер подруги. Так хорошо начавшийся день обернулся самой настоящей паникой и страхом, и чтобы не скатиться в истерику окончательно, Катя уговаривала себя, как маленькую, что все непременно обойдется, Юля найдется живой и здоровой в ближайшее время.