Начало

Петир вошёл в квартиру и сбросил с себя кроссовки, метко швырнув их на полку. Усталость, накапливающаяся в течение всего дня, в одно мгновение набросилась на него, слипая глаза. Он зевнул и поплёлся в душ, стягивая на ходу одежду. Оставленное утром настежь окно проветрило комнату, пустив гулять по квартире прохладный ночной ветерок. Петир поёжился и врубил воду, подставляя голову под обжигающие кожу капли. Санса так ничего и не сказала. Он пытался прочесть в её взгляде или улыбке что-то, что подтолкнуло бы его к очередному безрассудному шагу. Она даже не представляла насколько была близка, когда, переступив через себя, смогла найти правильные слова и рассказать обо всём Дэни. Стоя в тот вечер на улице и, прощаясь с ней, он был готов вновь встать перед ней на колено, прося ещё хотя бы об одном шансе. Петир выключил воду и вышел из душа, натянув на мокрое тело футболку и шорты. Его сил хватило лишь на то, чтобы дойти до кровати. Холодные простыни приятно успокаивали, охлаждая его тело. Он перевернулся на другой бок и взглянул на тёмные очертания фоторамки, стоящей на тумбочке. За дни, проведённые здесь, он изучил этот снимок вдоль и поперёк, и был готов нарисовать его с закрытыми глазами. С маленькой фотографии улыбалась Санса, держа за руку Дэни. Каменная стена, сплошь усыпанная цветами, создавала для них прекрасный фон, создавая впечатление нереальности происходящего. Петир закрыл глаза, вновь ощущая закипающую в нём обиду и злость. Четыре года. Он пропустил четыре в жизни сына, никак не участвуя в его воспитании. Он не видел, как он пошёл, не слышал первого слова. Не чувствовал ничего из того, что должен по идее чувствовать счастливый отец. Тишина квартиры обволакивала его, толкая в сон. Петир засунул руку под подушку, сдаваясь ночи и давая увести себя в плен хотя бы на пару часов.

***

— Но на руки ты возьмёшь только… Петир проснулся, пытаясь понять, где он находится. В ушах стоял странный голос, нашёптывающий ему какие-то слова. Он провёл рукой по глазам, пытаясь отогнать от себя глупые мысли и попытался вновь заснуть. «Что за?!» Оглушающий дверной звонок прогнал последние надежды на сон. Петир резко сел в кровати, представляя, что сделает с человеком, помешавшим ему уснуть. Он свесил ноги с кровати, думая вставать или не вставать, но очередной звонок отмёл все сомнения. Петир включил в торшере свет, освещая длинный коридор. Ключ мягко повернулся в замке, открывая податливую дверь.

***

— Чёрт, Санса, я же практически заснул, — он запнулся, заметив слёзы, бегущие по её лицу. Петир схватил её за руку, втягивая в квартиру и прижимая к стене. Она вновь всхлипнула, — Что…что случилось? — Я так больше не могу! Не могу! Не могу смотреть, как каждый вечер ты уходишь и бросаешь меня! Не могу смотреть на твои попытки сдержать отвращение ко мне. — Замолчи, слышишь?! — он грубо встряхнул её, как тряпичную куклу, — Господи, Санса, я же… Петир схватил её, прижимая к себе и ища губами её губы. Санса прижалась к нему всем телом, цепляясь за него, будто бы боясь, что он уйдёт. Он протолкнул язык ей в рот, затыкая, готовые вот-вот вырваться наружу всхлипывания. — Петир, я… Он не дал ей договорить, вновь заткнув поцелуем. Его руки скользнули к ней под рубашку, пробираясь к груди. Петир со свистом втянул воздух, ощущая холод её ладоней, скользнувших по животу. Пальцы оттянули резинку шорт, пробираясь всё ниже. — Милая… Санса застонала, подставляя шею для поцелуев. Петир жадно схватил её за кожу, оттягивая к себе, скользя по ней языком, оставляя следы зубов. Он повалил её на кровать, стягивая одежду. Она попробовала привстать, но он прижал её своим телом, давая её рукам возможность спустить ему шорты. Он оторвался от неё лишь на секунду, встретившись взглядом с её голубыми глазами, окатившими его тёплыми водами индийского океана, и склонился над её шеей, оставляя на нежной коже свои отпечатки. Санса вплела пальцы в его волосы, подталкивая ниже, давая ему полную свободу действий и в то же время, ограничивая во всём. Его язык скользнул по груди, очертив ореол соска. С её губ сорвался стон, отозвавшийся где-то в кончиках его пальцев, сжимающих бёдра. Всё было так правильно, так, как и должно было быть всё это время. Он зажмурился, чувствуя тепло, обволакивающее его, ощущая на себе её руки, притягивающие ближе. Санса выгнулась, двигаясь ему навстречу, подстраиваясь под него, сплетаясь в одно целое вместе с ним. — Скажи мне, скажи, пожалуйста, — её прерывистое дыхание обожгло его губы. Петир застонал, чувствуя ногти, раздирающие кожу на его спине. Он схватился за изголовье кровати, увеличивая темп, — Пожалуйста… — Я люблю тебя, люблю, люблю…

***

Он улыбнулся, почувствовав руки, скользнувшие по спине. Царапины расползлись по его телу, создав своеобразную карту с красными ветками метро, ведущими в никуда. — Проснулась? — Я и не спала, — её губы скользнули по шее, — Который час? — Шесть утра. Петир повернулся к ней, любуясь её наготой. На шее распустились бутоны синяков, спускающихся ровной дорожкой вниз. Санса взлохматила свои рыжие волосы, осветившие комнату лучше, чем это сделало бы солнце. Она улыбнулась, заметив его взгляд, и потянула за руку к себе. — Ты загружен. — Санса, что мы будем делать со всем этим? — он обвёл рукой кровать со смятыми простынями и разбросанными подушками. — Жить. Она толкнула его рукой в грудь, вновь повалив на кровать. Петир засмеялся, следя за игрой, отразившейся на её лице. Он дёрнул ногой, не давая ей встать. Санса сделала попытку высвободиться, но он лишь сильней сжал её руку. — И? Что теперь? — её брови взлетели вверх. — Начну кричать. — Неужели? Надеюсь от удовольствия? Санса сделала резкий выпад вперёд, усугубив своё положение ещё больше. Она вновь дёрнулась, сползая ниже. На губах заиграла новая улыбка. — Нет, я буду звать на помощь. — Да ладно? — Петир выдохнул, пытаясь отвлечься от пальцев прокладывающих дорожку от пупка вниз, — И кого же? Теодора? — Нет, — она села сверху. Он застонал, чувствуя её тепло. Санса склонилась, оставив на его губах поцелуй, и снова выпрямилась, выбирая медленный, мучительный темп, — Помогите! Петир схватил её за ноги, переворачиваясь вместе с ней. Санса взвизгнула. — Насилуют, — прошептал он ей в губы, вдавливая в кровать.