Кандалы для свободы

Вода была холодная, с мерзким тошнотворным запахом. Она поглотила тело юного эльфа без всплеска, лишь с тяжелым глухим бульканьем. Виссар понял, что тонет, только спустя несколько секунд после падения, когда грудную клетку сжало от нехватки воздуха, и автоматически начал барахтаться. Плавать он умел так же хорошо, как и управлять магией, к тому же вязкая вода нехотя выпускала из своего плена. Руки путались в своих же волосах, от непривычной нагрузки быстро уставали ноги, но на дно едва ли можно было опереться, хотя озерцо было не глубокое, вязкий болотный ил затягивал, стоило лишь надавить на него. В голове билась одна мысль: «Спастись». Колдун, все это время стоявший в стороне и задумчиво наблюдавший за тщетными попытками ребенка выкарабкаться, наконец подошел к краю озерца: — Хочешь жить? — Блф… — Виссар захлебнулся, — да! Только спас… Блф, — и неловко ударив руками по воде, опять скрылся под толщей воды. Старик подождал, пока тот вынырнет, и ловко ухватил мальчика за воротник бесформенной мантии, предотвращая очередное погружение, однако на берег тащить не собирался. — Боишься? Тяжело дыша, Виссар вытаращился на своего «спасителя». Как оказалось, смерти он боялся гораздо больше, чем этого седовласого эльфа, особенно вдоволь нахлебавшись болотной жижи. Всю жизнь ожидавший смерть вдруг осознал, что она несла перед собой боль и темноту, которая была страшней любого земного ужаса, но не как не избавление. Колдун будто почувствовал это и, не ждя, пока ответ будет озвучен, задал еще один вопрос: — Ты выполнишь то, о чем я тебя просил? — это было необходимо — всплеск магии был довольно сильный, однако не иссушающий, и вероятность второго такого непроизвольного излияния была достаточно велика. Следовало опустошить первый магический запас прежде, чем он бы нанес кому-нибудь вред. Ответом послужил неуверенный кивок, только после этого колдун наконец вытянул дрожащего Виссара на твердую почву, и, не обращая внимания на состояние эльфа, серьезно продиктовал инструкции: — Сосредоточься и представь того, кого ты хочешь призвать, — он на секунду задумался, кучера и двух нерадивых дроу использовать уже было нельзя, если уж только для некромантии. — Призови, кого ты хочешь, ограничивать не буду. Но из этих мест. Полуэльф не мог нормально сконцентрироваться, все мысли были о всепоглощающем холоде. Потому, прежде чем зажмуриться и попытаться представить себе гигантскую крысу, он подумал, что ничего не получится. И образ действительно выходил размытым и нечетким. Животное расплывалось, растягивалось и не желало нормально выглядеть. Окончательно отчаявшись, Виссар прошептал: — Ничего не получается! Старик тут же уловил легкое колебание магической силы, грозящее перерасти в очередную неконтролируемую волну энергии, и сменил тактику на более мягкую. Сел рядом с замерзшим ребенком, прочитал слабенькое бытовое заклинание, отчего рядом с ними образовался легкий греющий покров, и, убрав приказной тон, чуть ли не нежно попросил того представить образ, который мальчик действительно хотел бы видеть. К его удивлению, этот способ сработал. Виссар немного успокоился, согреваясь и попутно замечая, что маг не собирается его разорвать на куски за неудачу, и задумался. Казалось, что на Болотах не было существ, которых хотелось призвать. Однако в памяти невольно всплыла красочная картинка из старинной книги, на которую он случайно наткнулся в одном из трактиров. На ней был изображен синеволосый тритон, тянущий руки к трем смеющимся наядам. Русал смотрелся удивительно веселым и добрым, что шло вразрез с типичными представлениями о его кровожадной расе. Наверное, именно поэтому на ум приходил только он, единственный благодушный обитатель болот, изящный, с длинным васильковым хвостом, увешанный дорогими украшениями и с беззаботной улыбкой. От таких славных мыслей по всему телу полукровки прошла волна энергии, длинные серебристые волосы зашевелились, кончик хвоста подсох и распушился, вокруг начинало разрастаться нежное лавандовое свечение. Старик молча наблюдал за этим действом, и с его губ не сходила легкая полуулыбка. Первый раз за всю свою долгую жизнь он встретил такого одновременно сильного, но наивного мага, который все годы не слышал в себе силы. Судьба улыбнулась ему, послав второго достойного ученика, дала шанс исправить прошлые ошибки и передать груз накопленных знаний. Виссар же до сих пор продолжал витать в мечтах, состояние уже начинало походить на транс. Старый маг невольно удивился: «Кого ж этот мальчишка себе напридумывал…», но поток мыслей прервало бульканье в ближайшем озерце. Волосы полукровки тут же успокоились, но он все продолжал стоять зажмурившись в ожидании чуда. И чудо случилось. Притом даже видавший виды колдун опешил: из болотца вынырнул синеволосый тритон. Нелепо встряхнул головой, сгоняя наваждение, сел на зыбкий мох и выжидательно уставился на призвавшего его дроу. На первый взгляд казалось, что ситуация его ничуть не смутила, только обиженно поджатая губа говорила об обратном. Но юный недомаг будто и не заметил, что что-то изменилось, и твердо стоял с закрытыми глазами. Старик тем временем с интересом рассматривал результат призыва: раньше ему попадались обычные кохтэ, однако этот был явно знатных кровей — даже если не обращать внимания на россыпь драгоценных камней на золотых украшениях, черты лица и гордая осанка обо всем говорили. Знатный русал уже заволновался, впрочем, из-за чего, оставалось только гадать: то ли он хотел поскорее уплыть, но замечтавшийся маг не давал, то ли он волновался за нормальность полуэльфа, призвавшего хищное опасное существо (спр.8). Гневно пронзя взглядом старого колдуна, ибо только тот мог надоумить мальчишку поразвлекаться с заклинаниями призыва, тритон больно дернул Виссара за длинный хвост, на что тот приглушенно ойкнул, распахнул глаза и незамедлительно посмотрел в сторону обидчика. Понимание ситуации пришло не сразу, и дроу с русалом несколько секунд просто смотрели друг на друга, первый — с дикой радостью и восхищением, второй — со смутным желанием вгрызться наглецу в горло. Первым все же заговорил именно Виссар: — А это я его… Придумал? — в восхищении заявил он, обращаясь к смеющемуся старику. — Ну не я же, к тому же ты его не придумал, он просто пришел на магический зов без права отказаться, — на это на лице синеволосого изобразилась гримаса ненависти, но он промолчал. — Зов! — протянул полукровка. — Это же магия разума, я не… Старый эльф моментально подумал, что разорвет мерзкого мальчишку на клочки, если тот устроит хоть малейшую истерику. Не в силах влиять на разум полуэльфа, он мог лишь словами и действиями убеждать ребенка безопасности этой магии, что пока не получалось и тем раздражало до скрежета зубов. — …не знал, что так можно! Он же живой! — в глазах ребенка стоял неподдельный интерес и практически не было страха, даже когда он потянул руку потрогать тритона. Тот, естественно, отодвинулся и оскалился, показывая острые треугольные зубки. — Живой, почти как в книжке! И не страшный совсем. Увлеченный радостью от удавшегося заклинания, Виссар растерял львиную долю своего страха перед всем тем, что его окружало, и с гордостью подумал: «теперь я настоящий маг!», излучая волну уверенности. — Не совсем, — откликнулся старик. Пожалуй, сейчас было лучшее время, чтобы предложить мальчишке учиться. — Будешь учиться у меня, сможешь еще и не такое приз…думывать, — стоило вновь осваивать язык, на котором лучше всего разговаривать с детьми. — Согласен, — Виссар несколько раз кивнул, не отводя взгляда от синеволосого чуда. Колдун вдруг почувствовал прилив сил, которого не ощущал уже лет тысячу. «Значит, высшие силы одобряют мое решение», — промелькнула мысль. Он довольно выдохнул и неспешно направился прочь в глубь болот, бросив: — Раз так, иди со мной. — Подожди… те, а как же он? — взволнованно спросил Виссар, пробежав за стариком несколько шагов и услышав тихий всхлип за спиной. Его гордое хвостатое чудо потеряло весь свой важный вид и теперь все тряслось, наблюдая как рядом булькает мутная болотная вода. Колдуну было убедительно все равно — какой-то там рыбий дворянишка его не интересовал, и он уж было хотел уволочь сердобольного мальчишку посредством магии, как с огорчением вспомнил, что тот отчего-то не подвластен его заклинаниям. Пришлось возвращаться, припоминая всех темных богов. Виссар уже вплотную подошел к тритону и опять силился его потрогать, синеволосый нервничал и пытался угрожающе шипеть. — Ну что ты, успокойся, я не хотел тебя обидеть, — шебуршал полуэльф, на что русал лишь сильнее злился. Бессвязный разговор прервал старик, учтиво поклонившись, и заговорил на древнеэльфийском: — Прошу прощения за моего ученика. Он еще юн, но всплеск пробудившейся магии оказался настолько силен, что сумел призвать вас. А кто вы будете? — на подобное обращение тритон снова принял важный вид и с гордостью ответил: — Младший сын здешнего Короля, Анис, — после чего несильно тряхнул головой, отчего все украшения мелодично звякнули. — Не будете ли вы против, прэль (спр.9) Анис, если я донесу вас до первого чистого озера, откуда вы сможете найти путь к вашему дому? — Нет, извольте. Сердясь и мысленно ворча, колдун взвалил на плечи мокрого тритона и медленно двинулся в путь. Виссар шел рядом, до сих пор уверенный в своем всемогуществе, и изредка задавал всякие глупые вопросы, в том числе и о судьбе сопровождающих: — А что с ними будет? — С кем? — С кучером и этими другими? — Проснутся и уедут, — старик решил пока не раскрывать то, что он высосал из них жизненную энергию для поддержания своей физической силы. Ребенок, кажется, остался доволен ответом.

***

До дома колдуна пришлось идти довольно долго, и, когда оказалось, что единственное чистое озеро находится от него еще в нескольких минутах ходьбы, и Виссарион, и Анис издали измученный вздох. Колдуну приходилось сохранять железное спокойствие, чтобы ненароком не скинуть недорыбу — устал он, видите ли. Полукровка твердо отказался сидеть возле мрачного каменного особнячка и уверенно поплелся за учителем, трогательно размахивая хвостом и что-то канюча принцу. Это что-то оставалось без ответа. Когда тритон наконец был отправлен в воду, и даже не побит при этом, он так ударил хвостовым плавником по глади воды, что столп брызг окатил и без того мокрого дроу. Тому, однако, было все равно: — Ну Анис! Ты такой красивый, я тебя таким и представлял. — Представил бы кого еще, мне б не пришлось ехать целый час в неудобной позе, — вдруг выдал русал на привычном эльфийском языке наречия светлых и прикусил язык — понял, что прокололся. Колдун на минуту отвлекся от изучения биографии своего нового ученика в его же голове и устало вздохнул, подумав: «жирная рыбина волосатая вякает-таки на обычном языке». — А давай дружить? — радостно воскликнул дроу, однако тритон, удостоив его презрительным взглядом, нырнул, оставив этот глупый, по его мнению, вопрос без ответа. От озера ребенка пришлось практически утаскивать, притом физически, держа за руку и сквозь зубы уверяя, что Анис обязательно вернется.