***
— Дрын, ты забрал самострел? — хрипло крикнула хмурая коренастая гномиха, разбивая звенящую тишину. Хлипкие тёмные своды вмиг отразили резкий звук, и по всему пространству старого тронного зала пролетело гулкое эхо. — Да, — отозвалось где-то в глубине темноты, неразбавленной редкими факелами. — Глупая баба… — Я все слышу, балда ты волосатая, утащи тебя боканоны (спр. 16). Обери все, что найдешь, и дуй ко мне, — в ответ долетело вновь что-то нелестно-оскорбительное. Дагна злобно скривилась и пнула ногой труп мужчины рядом. Из окровавленной груди торчал боевой топор. От сильного удара кости грудины раскрошились и бледно-жемчужные чешуи некрасиво торчали по краям. От созерцания этой картины настроение улучшилось, — им удалось расправиться с четырьмя драконами, даже не использовав порох. Ящерицы были подозрительно холеные и буржуистые* для развалины, и, когда Дрын разбил в щепки дверь в зал, они даже не проснулись. Дагна ещё раз удовлетворенно осмотрела свою работу и задумчиво отодрала несколько крупных чешуй, проматывая в голове, сколько можно выручить за пластины дракона, не успевшего войти в полуформу. Сзади послышались шаги и недовольное ворчание. Дагна повернулась и натолкнулась на насупившегося Дрына. Он с поразительным энтузиазмом тер арбалет. От его дорожного мешка, доверху набитого всяким хламом и снятыми с неосмотрительных драконов побрякушками, тянулась слабая дорожка тёмной крови, уходящая в темноту. — Чего ты опять наворотил, балда грязнозадая? — Дагна с тихим хлюпаньем вытянула топор из тела и уставилась на него. Дрын не ответил, только чуть заметно кивнул на раскинувшийся труп, наконец оторвался от самострела и показал ей три пальца. — Вот холера**! Так какого ляда… — то, что эти ящерицы были знатного происхождения, легко объясняло их несуразность в бою. — Кольца, — буркнул гном, дергая мешком на плече, — и рога. — Какие еще кольца! Мы их прикончили, а надо было выкуп брать. Слепой ты дурень… — Дагна разошлась так, что с размаху всадила топор обратно в останки, превращая их в кровавое месиво. — Заткнись, лярва! — захрипел Дрын и направил на нее свой самострел. Напряжение возрастало с каждой минутой. Гномы молча сверлили друг друга взглядами, однако никто не решался начать битву первым. Внезапно все вокруг завибрировало, заставив их отвлечься от выяснения отношений и замереть в попытках обнаружить причину этого явления. Совсем рядом, буквально через стену, грохнуло, и послышался звук рушащихся камней. Затем своды вновь затрясло. Всю накипевшую злобу как ветром сдуло. — Эта развалина не выдержит долго, — гномиха резво закинула топор на спину, взяла награбленное и направилась к остаткам разбитых дверей, — валим, Дрын. Гном крякнул, и, косо оглядывая потолок, последовал за ней.***
Виссар наконец очухался от всепоглощающего восхищения и привык к яркости окружающей его красоты. Как бы не были чудесны горы, желание вернуться домой и все же понять, что произошло, только разгоралось, пробуждая в груди смутную тревогу. Он неуверенно оглянулся на зияющий черный проем от выбитой двери, — путь назад был засыпан, но где-то там до сих пор оставалась дыра, ведущая на второй этаж. Однако шанс туда забраться и продолжить изучение непонятной местности был настолько мал, что Виссар отбросил эту идею и, стараясь не делать лишних шагов по потрескавшемуся полу, заглянул за край рассыпавшегося бортика. Под балконом в безмятежной вялости плыли туманные облака, изредка позволяя увидеть зелень долины далеко внизу. Из-за громадной высоты трава сливалась в блестящее изумрудное море, кое-где изрисованное проталинами разноцветной мозаики цветов. Ветер гнал по нему волны, склоняя рядами побег за побегом. Порой мелькали кусочки серебряной речки, змейкой рассекающей зелёное пространство. Виссар вновь ощутил прилив восторженной радости и ещё больше приблизился к краю, вглядываясь в умиротворенную травяную пучину. Желто-коричневая гамма болотных былинок казалась безумно блеклой по сравнению с этим торжеством природы. Внезапно что-то под ним хрустнуло, и нога подозрительно заскользила по камням по направлению к пропасти. Виссар резко подался назад и, чуть не падая и пробуксовывая на каменных крошках, рванул к стене. Спустя полсекунды от крайнего выступа балкона с треском отвалился кусок и улетел в зелёное небытие. У полуэльфа начало складываться впечатление, что злосчастная постройка желала ему смерти всевозможными способами, и он, стараясь больше не шевелиться, осмотрел поверхность стен, увитую древовидными лианами. Растения ковром укрывали каменную громаду, закрывая обзор на любой возможный ход или трещину. Вдруг совсем рядом что-то сверкнуло. Затем отблеск повторился. Виссар прищурился, — в метрах двух нечетко вырисовывался оконный проем. Осколки рассыпавшегося витража слабо блестели сквозь густую листву. Внезапно ему в голову пришла совершенно дикая мысль. Он, на цыпочках пробравшись к правому краю балкона, на подрагивающих ногах забрался на парапет и вцепился в один из одревесневших стволов. Внизу продолжали мерно плыть перистые облака, и от этого действа снова закружилась голова. Зелёный пейзаж на дне долины притягивал, заставляя терять чувство реальности и пробуждая желание упасть. Виссар попытался отогнать странное ощущение, перевёл взгляд на основную цель и покрепче взялся за лиану. Та ощущалась вполне убедительно, однако стоило поставить на нее одну ногу и перенести вес с парапета, она отошла от стены и закачалась. Полуэльф опасливо глянул наверх, туда, где растение все еще цеплялось к стене, и, подрагивая, все же перенес и вторую. Примостив ее на междоузлии, он потянулся к ближнему побегу, для страховки обмотав хвостом то, на чем стоял, неуверенно перелез, балансируя на подрагивающем стволике, и слегка отклонился, дабы разведать ситуацию. Теперь от той лианы до желанного окна оставалось совсем немного. Собравшись с силами, Виссар миновал следующий побег и завис перед проемом, не зная, как лучше в него забраться. Затем все же закинул в него ногу и коряво, цепляясь всем, чем только можно, за любые устойчивые поверхности, влез внутрь. Помещение разительно отличалось от того, которое находилось буквально за стенкой, — гнетущая запущенность исчезла, и даже трещины в стенах были не так четки. Виссар оказался в каком-то громадном зале, в глубине которого пылал мягкий свет, похожий на тот, что исходит от факелов. Но что-то все-таки смущало в этом полуобжитом месте, — в воздухе стояла тишина, как и на разрушавшейся стороне замка. Если кто-то в зале и был, он ушел, бросив огонь горящим, что было довольно странно, учитывая обилие легковоспламеняющегося мусора на полу. Виссар напрягся и почти бесшумно пошел по направлению к свечению. По мере приближения все больше проявлялись очертания темного массивного стола, рядом с которым как раз и были расставлены факелы. Рассмотреть издалека что-то еще было сложнее, — контраст тьмы и свечения слишком сильно бил по глазам. Виссар подошел еще ближе, теперь ему были видны какие-то бумаги, в хаосе раскиданные по столешнице. Они все были исписаны на непонятном языке, посреди лежал подпаленный кусок схемы какой-то громадной постройки, исчерченный стрелками и загадочными знаками. Рассудив, что лучше не трогать чужие вещи, Виссар медленно отошел от стола и, осматриваясь, пошел дальше, перешагнув яркую красную полоску, прочерченную через всю освещенную часть зала. В душе грелась надежда, что хозяева неясных документов скоро вернутся и ситуация хотя бы с местоположением разъяснится. Он почти перестал волноваться, — вкупе с мягким светом и тишиной комната становилась уютной, — и просто блуждал по освещенному уголку, рассматривал своды. Вдруг нога обо что-то споткнулась. Виссар ойкнул и автоматически посмотрел вниз, ожидая увидеть очередную отвалившуюся деревяшку или камень, но вместо этого взгляд наткнулся на разбитое тело. Осознание пришло не сразу. Разум упорно отказывался воспринимать полученную информацию. Он отшатнулся и вылупил глаза, — на полу валялся труп. Оставалось только догадываться, хозяин ли это или, наоборот, незваный гость. Ясно было только то, что теперь найти выход из проклятущей постройки было жизненно важной целью. Виссар попятился, в панике продумывая, где хоть какая-нибудь дверь. — А ну стой! — звонкий женский голос прорезал тишину, заставляя полуэльфа закрутить головой и отступить к столу, как к единственному изученному закоулку. — Стой, кто бы ты ни был! Зал огласил мелодичный рык, вызвавший странный отклик в памяти у Виссара. На секунду ему показался этот тип разговора знакомым. Впрочем, из-за этого останавливаться он не собирался, — быстро определив источник звука, полукровка резво перелез через стол на противоположную сторону, притих и попытался высмотреть незнакомку. Она вскоре явила себя сама: в свет факелов вышла юная черноволосая девушка. От нее разило магией иллюзии, фиалковое платье местами слегка размывалось, что указывало на небрежность наложенного заклинания. На первый взгляд она выглядела безопасно, но Виссар на всякий случай старался не шевелиться и тихо наблюдал за ее перемещениями на свету. Девица была не похожа ни на кого из тех, кого он когда-либо видел: кожа смотрелась слишком белой и тонкой для крестьянки любой расы, аккуратное лицо пылало уверенностью, не присущей забитой деревенской бабе, да и магический потенциал чувствовался достаточно сильно. — Георг, ты где? — волевой тон. Слишком приказной. — Март? Мне показалось, у вас тут кто-то посторонний. Незнакомка недовольно фыркнула и пошла точно по направлению к трупу. — Отвечайте! Виссар, шестым чувством ощутив, что ждать, пока она его найдет, не стоит, на карачках выполз из-за своего укрытия и тихо устремился туда, откуда первый раз девушка его окликнула. Спустя полминуты зал огласил нечеловеческий вой, переходящий в рев. Бахнуло магией, заставляя волосы становиться дыбом, донесся призыв. Виссар почти дополз до двери, истерично радуясь, что не подвержен магии разума, как почувствовал импульсы, пробирающие его насквозь. Их источник начал стремительно приближаться, заставляя ускориться. Он вскочил, пробежал остаток пути до спасительной двери, уже не боясь выдать себя, и рванул прочь в один из коридоров. Сердце колотилось как бешенное. — Демон! — донесся клокочущий рычащий окрик в след. — Я заставлю тебя мучиться в агонии!