wires

— Ты мутишь с Фрикс? — так звучит начало пиздеца, к которому давно катилась жизнь Брендона. Времени подготовиться — куча, но он всё равно, кажется, не понимает, как действовать, когда такие вопросы задают в лоб. Они с Роуэн не ставили официальной точки отсчета, но он всё равно считает её своей. Девушкой, да. Тревор ждёт ответа, глядя с насмешливым недоверием, и Дэрроу жмёт плечами «что тут такого». — Да. А что, у тебя с этим проблемы? — выпрямляет плечи, ощущая потребность защищаться. Он слишком долго пытался казаться кем-то другим, чтобы сейчас спасовать. — Это прикол такой? — кривится Тревор, придавливая окурок от сигареты кроссовком. Через пятнадцать минут начало урока, а они оба в режиме «примерных учеников», поэтому опоздание не должно входить в программу дня. Драка с другом, кстати, тоже. — Нет, и предлагаю принять этот факт, — бросает Брендон на полном серьёзе, и Тревор затыкается. Ему не обязательно понимать, но Дэрроу не хочет терять друга. Эгоистично хотеть всего и сразу — да. Но у него и без того хватает проблем, чтобы вдруг оказываться выброшенным за борт собственной компании. Тревор и Шон, несмотря на херовую репутацию, были с ним с детского сада. Сейчас их поддержка, как нельзя необходима. — Она странная, братан. Но… это твоё дело, — говорит Шон, и становится легче. Немного, но легче. *** Хейли видит его в супермаркете у стенда с валентинками, и это неловко. Они пару минут тупо пялятся друг на друга (у него в руках уродское красное сердце с блестками), а после Хейли несмело улыбается. — Не облажайся, — многозначительно и «информативно», однако Дэрроу закатывает глаза и кивает. Он хочет сделать всё правильно. Не только ради Роуэн, но и ради самого себя. Им, как ни крути, обоим нужно что-то нормальное, вера в лучшее после всего случившегося дерьма, а значит, он купит открытку и конфеты и пригласит её на тематическую вечеринку, чёрт возьми. Все узнают, что они вместе. Брендону ощутимо страшно. Он заходит в её дом по-нормальному, через дверь, хотя это только от того, что её отец на работе. Обнимает за талию, сладко целуя, и тревоги куда-то уходят, потому что в тишине её дома и объятиях, проблемы не кажутся неразрешимыми. — Ты же будешь моей Валентиной? — Это официальное предложение? — Роуэн вскидывает бровь, с вызовом глядя на него, и Брендон хмыкает. Проскальзывает ладонью под ткань её топа, чтобы быть максимально близко, и останавливается у края высоких джинс. — Типа того. Пойдём вместе к Шону. Выражение её лица сразу меняется, а всё тело напрягается. Дэрроу в курсе, что за этим последует. Он готов. — Не думаю, что стоит идти вместе. На её языке значит «не думаю, что мне вообще стоит идти». Брендон тянет одну руку ей в волосы и произносит: — Эй, пофигу, что подумают. Мне надоело прятаться по углам. — Тебе же нравилось. — Ну, сначала это было весело. Она отворачивается и смотрит в сторону — в такие моменты Брендону становится стыдно за своё мудачество. Он, блин, никогда не планировал влюбляться в неё, эта мысль не была даже возможной, но, гляньте, он стоит в её доме, в кармане джинс валентинка, а внутри всё щемит от переполняющей нежности. Подталкивает её к дивану, и Роуэн оказывается сверху, целует его, и крыша едет окончательно. У неё эксклюзивная возможность влиять на него, но, кажется, Фрикс этого совсем не понимает. Он ведет ладонью по её животу, наблюдая, как сжимаются мышцы, и сглатывает, не желая сейчас упустить важную мысль. Если она хочет его отвлечь, то у неё хорошо это получается, потому что думать здраво, когда на тебе сидит горячая девчонка, — стоит титанических усилий. И выдержки. — Ну, так что? Роуэн ведет головой, а после наклоняется и, прежде чем снова поцеловать, отвечает: — Ладно. Дэрроу уверен, ей тоже страшно, но Роуэн в отличии от него умеет это скрывать. *** Если бы всё прошло гладко, а гадкий утенок стал в одночасье принцессой-лебедем, это была бы сказка. Когда они вместе идут по школьному коридору, на них пялятся в с е. Будто нет ничего интереснее в этом мире, чем пара обычных подростков. Брендон сильнее сжимает ладонь Роуэн и шепчет, наклоняясь к уху: — Пошли их всех нахуй. Они придурки. На минуту она отвлекается от напряженного игнорирования перешептываний и бормочет: — Не так давно и ты был придурком. — То есть сейчас я не придурок? — улыбка сама собой прорывается на его лице. — Ещё какой. — Значит, тебе нравятся придурки. — Похоже на то. Дэрроу в курсе, что все думают, что это один большой развод. Что сейчас он вот-вот привычно смешает Роуэн с дерьмом, прилюдно показав, кто в школе крут, а кто лузер. И ему хочется разбить за это пару носов, стереть некоторые эпизоды из прошлого. Он всегда старался угодить — вы хотите типичного плохого мальчика, вы его получите. Теперь, когда он пытается быть самим собой, никто, черт возьми, в это не верит. Приходится послать пару угрожающих взглядов и факов, но Брендон знает, что спустя время все забудут про них. Пока что нужно потерпеть. Ему есть за что (за кого) держаться. — Встретимся у Шона? Роуэн кивает, и Брендон тянет губы в однобокую улыбку, прежде чем пихнуть ей в руку валентинку и, быстро поцеловав в щеку, буркнуть: — С Днём всех Влюбленных. Они и не с таким справлялись.