Медь и серебро

- Но почему он зеленый? Сидящая на стеклянной крышке саркофага и качающая ногой гитцерайка пожала плечами и затянулась чем-то, отдаленно напоминающим кальян. Судя по всему, именно в этом странном приспособлении крылась причина ее спокойствия; Элли же интенсивно тупила. Ее мучили, не давая покоя, три вопроса. Первый - все ли целестиалы скорбны лысыми зелеными головами, или же именно ей, победительнице по жизни, достался столь эксклюзивный экземпляр? Второй - что им делать? И третий - почему он зеленый? - Посмотрели и валите, - гитцерайка недобро зыркнула на залипшую Натирру, и Элли незаметно ткнула подругу локтем в бок. - А ты не пялься и губу закатай. Причина недовольства змееподобной особы преспокойно дрыхла, развратно раскинув конечности цвета веселеньких весенних листьев; Элли скептически приподняла бровь. Да, фигура зачетная, подумала она, тут не поспоришь, и косо взглянула на тифлинга. Тот с подчеркнуто безразличным видом подпирал стену, демонстрируя миру свою абсолютную непричастность к происходящему, и скучающе вязал из цепа морские узлы. Судя по всему, трогательная и душещипательная история ищущего свою Истинную Любовь ангела не произвела на жестокого бездушного Валена должного впечатления. Так как Элли была не менее черствой, она тоже не прониклась экзистенциальной глубиной страданий Спящего - чего не скажешь о Натирре, которая впечатлилась если не историей, то уж точно едва прикрытыми тонкой тканью статями романтичного товарища. - Я тебе сейчас глаза высосу, - любезно сказала вернувшаяся в реальность Натирра, - и ты тут будешь все на слух воспринимать, поняла, нет? - Сначала я вырву тебе язык, - не менее любезно ответствовала гитцерайка, выдыхая дым, - чтобы ты пореже открывала рот... Обстановка накалялась. Элли сто раз пожалела, что взяла с собой в храм вспыльчивую дроу, поддавшись на уговоры той - по словам Натирры, ей хотелось пошерстить книги в местной библиотеке. Книги, как же! Как бы ей не пришлось разнимать двух бешеных кошек. Да, Элли повезло с друзьями - Вален обливает презрением каждого встречного дьявола (а это 80% местного населения, странно, что он еще не задолбался фыркать, и еще более странно, что никто до сих пор не вписал ему в высокомерно задранный нос), Дикин берет интервью у каждого, кто попадется ему на глаза и кто не горит желанием воткнуть его в снег вниз головой (таких мало), а Натирра втюрилась в Спящего. Элли обреченно припомнила, сколько бинтов и зелий у нее осталось, прикинула, сколько золота придется отвалить оскорбленной Дхарване, и опечалилась. Спящий этого определенно не стоил. - Помнится, когда я жил в Сигиле, - Вален отлепился от стены и аккуратно оттеснил Натирру от саркофага, - мы с ребятами часто бегали в "Дымящийся Труп". Это трактир такой. Вместо эля там давали огрову блевотину, подавальщицы были страшными, как моя жизнь, но! - он облокотился на саркофаг, как будто нечаянно встав между гитцерайкой и дроу. - Но там был в качестве зазывалы человек-костер. Игнусом звали. Народ валом шел. Все на него глазели. Так к чему это я? Он обвел взглядом всех троих, ненадолго задержавшись на Элли. Повисла благостная тишина. - Вообще-то, ни к чему, - Вален проникновенно посмотрел на гитцерайку, и та даже перестала качать худой ногой в шелковой пестрой штанине. - Мы уже уходим. Перекинув через плечо цеп, он двинулся к выходу, и тут Элли внезапно посетила Блестящая Идея. Идея была не просто блестящей - она сияла ярче чешуи под хвостом у дракона. Она была восхитительной, самобытной и слегка нездоровой - в общем, типичной идеей Элли. - Подождите! - она вскинула руку, звякнув пятью серебряными браслетами. - А давайте мы найдем Истинную Любовь Спящего? Вален остановился, развернулся и, кажется, поймал широко раскрытым ртом все двенадцать хвостов Плети Морденкайнена. Учитывая, что никто из присутствующих не сплетал этого заклинания, картина получилась весьма интригующей. Постояв так секунду, он сжал губы и приложил ладонь к горестно склоненному лбу. Натирра и Дхарвана хищно посмотрели друг на друга. "Мне что, больше всех надо?", - запоздало подумала Элли. - Ей что, больше всех надо? - пробормотал тифлинг. - А давайте, - Натирра нагло ухмыльнулась, всем своим декольте упав на переживающий сегодня фурор саркофаг. - Все равно по пути ж. Вален беззвучно задвигал губами, судя по всему, мешая темноэльфийские и танаррийские ругательства, в которых он был специалистом ничуть не худшим, чем в сочинении стихов, коих никто никогда не видел (пусть так и остается в наивном неведении). Элли в очередной раз умилилась разногранности и силе личности тифлинга. Не то, что некоторые стручки. Гитцерайка опять затянулась. Судя по всему, разговоры, в которых не упоминалось имя ее зазнобушки, не входили в поле восприятия Дхарваны. - Заодно и имя Мефистофеля узнаем, - Элли посетила вторая часть Блестящей Идеи, - а то меня терзают смутные подозрения, что тут даже твой цеп не поможет. О моем сюрикене вообще молчу. - Кто ж тебе его скажет? - недоверчиво прищурилась Натирра, а Элли пожала плечами. - Знающая Имена, конечно. А если не скажет... - она угрожающе уперла руки в бока. - У меня есть куча аргументов. И кстати, еще неизвестно, что по этому поводу думает Знающая Места... В общем, надо думать. Поедемте, друзья. Запрягайте ездовых собак и готовьте тулупы. Мы едем к Знающей Места. - Пешком пойдем, - Вален был адекватен. - Хотя вы, миледи, поедете на мне. Как всегда. - Вы еще здесь? - Дхарвана очнулась, и Элли почапала к выходу, ухватив Натирру за рукав. На прощание эльфийка скрутила из пальцев неприличный жест, отчего вслед им прилетело какое-то несильное проклятие. Элли вздрогнула. Встреча с Мефистофелем пугала ее далеко не так сильно, как весело маячащая впереди перспектива возвращения в храм с именем Любви Спящего - кем бы та там ни являлась. Тимора, помоги.