Медь и серебро

"Это Туссклые Глбины - Самый Свабодный Город!!!". Нацарапанные на воротах мелом буквы, кривые и косые, разъезжались в разные стороны; Элли приблизила к ним светящийся камень и перечитала снова. Ниже кто-то намалевал улыбающуюся драконью морду. Над ее головой с сухим шелестом пролетела летучая мышь; сверкнув красными глазами, мышь скрылась в темноте. Где и когда они свернули не туда, не знал никто - ни Элли, которая в принципе не знала, где находится то самое пресловутое "туда", ни Дикин, который умел ориентироваться в этих самых пещерах, но никогда не был до этого в Подземье, ни Вален, которому как раз таки и полагалось знать, уметь и ориентироваться. По идее, где-то примерно здесь располагался вход в город иллитидов с красивым названием Зорвак Мур. Но только по идее. Может, оно и к лучшему. Вместо водопада, на который указывали карты, они встретили на пути полуразрушенные каменные ворота, за которыми, если верить надписи, простиралась Целестия на земле. Жизнь научила Элли не верить таким надписям. - Мне что-то не нравится это все, - озвучил ее мысли Вален. - Такое чувство, что того, кто это писал, вилами в спину подталкивали. - А может, это местные шутники постарались? - предположила Элли. Из темноты снова появилась летучая мышь; что-то злобно пискнув, она устроилась вниз головой на стене около ворот и пристально на них уставилась. За спиной Элли шумно вздохнул Дикин и, судя по скрипу и шороху, снова что-то застрочил. - Знаете, миледи, на что это похоже? - Вален сурово посмотрел на мышь и потер левый рог. - На роман ван Рихтена о баровианском графе-вампире. Я его в детстве читал. Там граф в точно такую же мышь превращался... Элли приятно удивилась. В ранней юности она перечитала целую кучу романов о вампирах и вполне справедливо считала себя как теоретически, так и практически подкованной в вопросах нежити. - Ты читал ван Рихтена? - И не только, - заверил ее Вален. - Но давайте лучше посмотрим, что это за свободный город такой. Он толкнул ворота, и те неожиданно поддались; со зловещим скрипом распахнувшись, они явили глазам Элли город. Или, скорее, деревню. На первый взгляд она казалась заброшенной - на широкой дороге им не встретилось ни одного человека; это было как минимум странно. В Хиллтопе, где Элли выросла, жизнь кипела почти круглосуточно - местные копались в своих огородах, кто-то орал на непослушных гусей, в очередной раз разбежавшихся по деревне, мемекали козы, здоровались между собой спешащие по своим делам прохожие. Здесь же - полная тишина; лишь присмотревшись, Элли увидела тонкие струйки дыма из труб на крышах и поняла, что в Тусклых Глубинах все-таки кто-то живет. Как минимум, они едят и топят дома. Пройдя мимо третьего по счету дома, Элли успела заметить чей-то глаз, блеснувший в узкой щели между полузакрытых ставен. Она повернула голову, и ставни схлопнулись так быстро, что, казалось, и не открывались вовсе. И еще здесь очень странно пахло. Нет, специфический пещерный запах затхлости присутствовал везде в Андердарке, тут ничего не поделать, но сейчас к нему примешивались запахи, напоминающие увядающие лилии. А лилий здесь не могло быть в принципе - как они будут расти без солнца? - Да, видно, что совершенно свободный город, - заметил Вален, для пробы стукнув в дверь ближайшей халупы. Внутри испуганно завозились, но не открыли. - От здравого рассудка они точно свободны... - Дикин бы тоже не открыл рогатому, - вполголоса сказал Дикин, и Элли где-то глубоко в душе с ним согласилась. - Здравствуйте!!! От истошно-радостного крика неизвестно кого Элли подпрыгнула, а Вален резко развернулся, сжав рукоять цепа; даже Дикин оторвался от своих записей и испуганно махнул крыльями. Перед ними стоял, широко-широко улыбаясь, довольно молодой гном. На нем был дорогой и хорошо сшитый, но старый и явно с чужого плеча наряд - залоснившиеся рукава почти волочились по земле, а половину когда-то блестящих, а теперь грязных пуговиц с жилета кто-то безжалостно ободрал. На его шее висела толстая и грубая золотая цепь. - Милые путники! Добро пожаловать в Тусклые Глубины! Я Кордиган, бургомистр! У нас по-настоящему свободный город! Мы так рады! Рады! Рады!!! От крика гнома Кордигана, бургомистра, зазвенело в ушах; Элли инстинктивно сделала шаг назад, оказавшись за спиной у Валена, и почувствовала, как за ее рукав цепляется Дикин. - Мы тоже, - покривила она душой. - А вы можете не кричать так? Мы будем еще больше рады. "Если это бургомистр, то как же выглядят рядовые жители?" - подумала она со страхом. Кордиган улыбнулся еще шире, едва не въехав уголками рта в собственные уши. В его глазах, однако, радости не было, а была затравленность. Но, что успокаивало, безумия в них не наблюдалось. Кордиган явно был нормален, хотя и очень, очень, очень запуган. - Дорогие наши гости, а не хотите поесть с дороги? Я готов принять вас в своих покоях. Тусклые Глубины всегда рады гостям! Элли глубоко задумалась. Есть хотелось невероятно, и не сухарей с вяленым мясом местных вроде-как-коров. И неплохо было бы умыться... Кордиган покорно ждал, беспокойно крутя пряжку на поясе короткими грязными пальцами. - Ван Рихтен тоже когда-то переночевал в замке Страда фон Заровича, - зловеще сказал Вален, ни к кому персонально не обращаясь. - А потом разгадал тайну перевоплощений Татьяны, - возразила Элли. - И к тому же он был один и безоружный. А у меня есть экстракты чеснока, у Дикина... креативное мышление, и у нас обоих есть ты! Она знала, что говорить. Вален никогда бы в этом не признался, но его вечный комплекс рыцаря-защитника, посыпанный сверху чувством долга перед Провидицей, мог толкать его на самые нетипичные для него поступки. Будь он один, Кордиган покатился бы в Бездну быстрее, чем успел бы моргнуть. Но с ним были те, кого его подписали защищать, а значит, бросить их он не имел права. Тифлинг вздохнул и кивнул, давая отмашку, и Элли последовала за гномом. - Вик`стра любит тебя, сестра, - многозначительно сказал тот и нервно потеребил свою цепь, заставив Элли крепко призадуматься. *** Называя свое обшарпанное жилище "покоями", Кордиган явно погорячился. Это был крепкий и просторный, но ужасно запущенный дом. Что странно, сам дом, судя по высоте потолков, размеру окон и величине комнат, был явно человеческим, но вот мебель стояла везде миниатюрная; значило ли это, что Кордиган не строил этот дом для себя, а просто однажды в него въехал? Прислуживала им бледная и такая же зашуганная, как и Кордиган, гномка, вероятно, его жена или сестра; ставя на стол тарелку с супом, она едва не расплескала его - так тряслись ее руки. Суп, кстати, против ожидания оказался вкусным - рыбный, ароматный, с какими-то специями и... Элли принюхалась, не веря. В супе был чеснок! Много чеснока. Кордиган нес какую-то чепуху, на которую обращал внимание лишь Дикин, уминавший вторую порцию супа; Вален, к своей тарелке даже не притронувшийся, напряженно о чем-то раздумывал, хмуря брови, и изредка односложно отвечал. Когда речи гнома-бургомистра окончательно утратили логику, а молчаливая служанка начала разливать (в прямом и переносном смысле) чай, тифлинг неожиданно спросил: - Откуда у вас чеснок? Насколько я знаю, он растет только у надземников. Большой надобности в нем в нормальных условиях, - он особо подчеркнул это слово, - нет. Вам кто-то его привез? Или вы научились выращивать овощи без солнца? Кордиган захлопнул рот, как кошель, и побледнел еще сильнее. Дознавательский тон Валена явно его деморализовал, и Элли не могла его винить. - Вик`стра помогает нам, недостойным, - дрожащим голосом начал он, и тут подала голос служанка. - Это Лавоэра привезла, - робко сказала она, - она говорила, что... - Закрой рот, - тихо сказал Кордиган, и гномка втянула голову в плечи. Элли встрепенулась. - Какая Лавоэра? - Еретичка, преступница и падшее существо, - коротко ответил Кордиган. - Она пришла к нам в город, потрясая своей булавой, и начала сеять смуту. Но ничего... мэтр Содалис-то ей мозг вставит! Мэтр Содалис-то у нас - святой человек! - он зачем-то подошел к окну и повысил голос. - Только Вик`стра - истинный бог, только он! И закрыл окно. Крепко-накрепко. А Элли запихнула поглубже за воротник знак Тиморы, тихо радуясь, что до сих пор его никто не заметил или не узнал. Все становилось более-менее ясным - вероятно, эта деревня была пристанищем религиозных фанатиков; однако же что-то смущало Элли. Кордиган не выглядел тем, кто искренне верит; может быть, кого-то другого он бы и обманул, но не правоверную жрицу. Тех, кто посвятил себя божеству, она почувствовала бы издали. Веру в этого гнома вбивали не словами, а палками. - Мэтр Содалис? - осторожно спросила она. - Он ваш духовный учитель? - Он - святой, - отрубил Кордиган и тут же снова навесил на лицо приветливую улыбку. - Госпожа Эльсинор, окажите нам честь и останьтесь передохнуть. У нас найдется место и для вас, и для ваших... спутников. Мирри! - окликнул он служанку. - Проводи госпожу в спальню. И, это, постели там поменяй. Мирри кивнула и двинулась в коридор; Элли ничего не оставалось, как пойти за ней. Спальня, которую ей выделили, была была довольно большой комнатой, в которой стояли лишь кровать в одном углу и маленький сундук - в другом; быстро куда-то слетав, Мирри принесла еще кувшин нагретой воды. Все это она проделывала молча, крепко сжав губы и почему-то то и дело бросая взгляды в окно; на все попытки Элли сказать, что не стоит вокруг нее бегать, Мирри лишь безмолвно отмахивалась. Перестилая простыни, гномка искоса смотрела на Элли; в какой-то момент она поманила жрицу пальцем, и та наклонилась. - Помогите нам, - тихо-тихо, почти бесшумно шепнула гномка, и тут же вернулась ко взбиванию подушки. Закончив свое дело, она скользнула из комнаты и на мгновение задержалась в дверях; ее круглое веснушчатое личико стало мелово-бледным. "Умоляю", - прочитала Элли по ее губам, и Мирри исчезла. Сон - вполне ожидаемо - к Элли не шел. Она ворочалась на мягкой и рыхлой перине, поджимая ноги, потому что гномья кровать была слишком мала даже для нее; кроме того, перед глазами так и стояло отчаянное лицо Мирри. Что же, что же происходит в этой несчастной задрипанной деревушке? Снаружи что-то шебуршало и хлопало; потерпев несколько минут и поглазев в потолок, Элли встала, подошла к окну и на полдюйма открыла ставни. Блеснули уже знакомые нетопырьи глаза; Элли отпрянула. - Спаси и помоги, великая Тимора, - пробормотала она и снова упала в кровать; понемногу проваливаясь в неглубокую дрему, она сквозь сон услышала, как кто-то дробно стучит в двери. В этот момент Элли поняла, что сегодня не уснет. Тот самый отрывок из романа ван Рихтена встал перед ее глазами: очень мягко ступая по маленькому протертому ковру, она приблизилась к двери, ожидая увидеть за ней если не графа Страда, то уж точно какого-то из его потомков. - Миледи, откройте, пожалуйста, - свистящим шепотом сказали из-за двери, и Элли стало ясно, что на сегодня встреча с баровианским графом откладывается. Она распахнула дверь, и за порогом узрела возвышавшегося над ней Валена со свечой в руке и очень серьезным выражением лица. Колеблющийся свет бросал на его лицо глубокие тени, делая и без того резкие черты - вот уж точно! - демонически-мрачными. Темновидение темновидением, но даже оно слабо поможет в полном мраке потушенных ламп и закрытых окон. - Что случилось? Где Дикин? - встревоженная Элли тут же засыпала его вопросами. Для того, чтобы такой человек, как Вален, пришел ночью к девушке, нужен был важный повод, и этот повод совершенно точно не имел ничего общего с обычными поводами обычных мужчин. Так что за свою честь Элли была спокойна. Куда менее она была спокойна за свою безопасность. - Дрыхнет ваш чешуйчатый. Ему его кровать по размеру. Миледи, есть разговор, - он зачем-то огляделся и задул свечу, моментально превратившись в глыбу мрака, а потом перешагнул порог и скрипнул дверью. - Значит, так. Вы же поняли, что здесь что-то не так? - Местная Баровия, ага, - кивнула Элли. - Здесь точно какая-то подстава. Гномка просила меня о помощи. - Даже так? - он явно удивился. - Это странно. В общем, я решил, что кто-то из нас не должен тут спать, а на вас с чешуйчатым надежды нет... Вот ведь зараза, оскорбленно подумала Элли. Она и не собиралась спать! - ...так вот, я услышал шаги в коридоре и решил проследить за гномом. Он шел к церкви, и у дверей его встретил человек в капюшоне. Потом они оба вошли внутрь, и я потерял их из виду, но! - он сделал внушительную паузу. - В разговоре они упомянули ваше имя. Им нужна светлая жрица. Значит, Кордиган все-таки заметил ее знак... Или не Кордиган. Элли вспомнила давешнюю мышь, и ей стало очень неуютно. - А как они тебя не заметили? - вдруг спросила она. - Без обид, но ты очень... примечательный. - Я умею прятаться в тени, - скромно ответил тифлинг. - Кстати, именно поэтому меня прозвали Дыханием Тени. Это все, что вас волнует, миледи? - Свое любопытство я удовлетворила, - выдохнула Элли. - А теперь к делу. Ты узнал еще что-то? Например, зачем я им? - Учитывая здешнюю религию, не удивлюсь, если вас собрались принести в жертву. Кстати, это объяснило бы многое. Элли нахмурилась. - Я никогда и ничего не слышала о боге Вик`стре, а уж всяких боговедений и катехизисов в нас впихивали много. - Подозреваю, не вы одна, - сказал из темноты Вален. - Это явно секта. И еще. По-моему, здесь есть слуги Вальшаресс. Этот... человек говорил, что в церкви не протолкнуться от Красных Сестер. Я не знаю, пришли они сюда по ее приказу или сами поклоняются этому псевдобогу, но, в любом случае, мне это не нравится. Элли присвистнула. Теперь ясно, почему здешние такие затюканные - мало того, что сектанты наверняка гнобят, так еще и темные эльфы на огонек пожаловали! Поневоле с ума от страха сойдешь. Можно только догадываться, что творили здесь эти дорогие гости... А ведь еще и некая Лавоэра здесь где-то обретается, и неизвестно, кто она такая и что ей нужно. От всего этого кругом пошла голова, и Элли села на кровать; судя по скрипу и шороху, тифлинг опустился на пол где-то рядом. Это было мудрое решение - хрупкая гномья мебель не выдержала бы почти четырехсот фунтов их общего веса. - Мне кажется, - сказала она, подумав, - нужно найти эту Лавоэру. Судя по всему, она повстанка или что-то вроде того. Давай начнем с нее? Не думаю, что Кордигану можно верить... Внезапно она почувствовала укол чего-то острого в ногу и тихо ойкнула. - Миледи? - тут же отреагировал тифлинг, и острое почему-то воткнулось больнее. - Меня что-то укусило! - Элли возмутилась до глубины души. Вытянув руку, она на ощупь сунула ее в сумку и вынула оттуда светящийся камень; то, что камень высветил из темноты, заставило ее сдавленно захихикать, а трогательно сидящего у ее ног Валена - приобрести приятный помидорный оттенок. - Слушай, - отсмеявшись, проговорила она, - может, ты вытащишь из моей ноги свой рог? Он вскочил на ноги, едва не стукнувшись макушкой о низкий потолок, и Элли снова подивилась странным вывертам чужих характеров. Вот как в одном-единственном отдельно взятом тифлинге уживается разум матерого солдата и способность алеть, как юный монах в "Маске Лунного Камня", как только речь заходит о женщинах? Им в одной голове не тесно? Да и вообще, при таких-то глазищах оттенка "королевский синий" он давно бы мог стать самой желанной добычей лит-ми`атарских девиц на выданье. Ксанос, например, не бывший красавцем ни по каким меркам, считал себя неотразимым разбивателем сердец - и, что самое странное, таки разбивал ведь. Хоть Элли искренне и не понимала, чем. С другой стороны, не она ли драпала из шатра Али ибн-Мусуда, теряя туфли, когда тот ну очень недвусмысленно пытался поблагодарить ее за изгнание Кель-Гараса? Вот то-то же. Лучше бы золотым гребнем ограничился, Бешабу ему в жены. - Ты покраснел, - тем не менее безжалостно отметила она, поднимая камень выше, и Вален быстро шагнул в сторону. - Опять. - Я рыжий, миледи, - холодно сообщил он, отступая дальше в тень. - Это всего лишь особенности кожи. Здесь совершенно не над чем смеяться! - Ладно-ладно, не над чем, - замахала руками Элли и вдруг спросила. - Слушай, а что ты еще из ван Рихтена читал? Я, по-моему, весь цикл о Туманах перечитала, но больше всего мне понравилась история про Владычицу Воронов... - Дайте подумать... - кажется, он заинтересовался. - Всадник без головы, который вечно скачет по Петляющей Дороге, помню, знатно меня напугал этот рассказ... - Тебя? - фыркнула Элли. Испуганный Вален - это что-то за пределами ее воображения. - Мне тогда лет десять было. Думаю, это простительно. А вообще я больше любил рыцарские баллады... - его голос потеплел. - Ну, знаете, ристалища, поединки, крестовые походы за веру. Одно время я мечтал, что буду странствовать, как сэр Вильфри Безнаследный, и у меня будет своя прекрасная дама, такая же красивая, как леди Роуэн... - Мне больше нравилась лекарка Рив, - Элли поджала губы. - Эта ваша Роуэн - дура слезливая! А Рив по-настоящему любила Вильфри, и была ему всю жизнь верна. А какая она смелая и умная! Не то, что Роуэн! - Сразу видно, миледи, что именно вы пролистывали. - Истерики Роуэн в плену сэра Рейнальда. Между прочим, когда Брайэнн Черный Ворон пытался лишить Рив чести, она не рыдала, а пригрозила, что прыгнет с башни. Это и есть истинная смелость. На поле боя каждый будет смелым, потому что вас там много, и смелость у вас на всех одна, а когда ты одинока и тебе некому помочь... Вот поэтому я всегда любила Рив. Он долго молчал, прежде чем ответить. - Вы правы. На свете нет и не будет ничего важнее свободы выбора. Когда тебя этого лишают, из разумного существа ты превращаешься в тупое животное, которое ведут куда хотят, не считаясь с его мнением. Ведь какое мнение у животного? Лишиться жизни не так страшно, как стать живым куском мяса. Рив, миледи, очень повезло. У нее был выбор - жить или умереть. Не всем такая удача бывает. Значит, так, - он резко сменил тему, - дождемся, пока все проснутся, и попрощаемся с хозяевами. Я вас прошу, миледи, только не вздумайте лезть в храм одной. Провидица просила меня за вами приглядывать, и я обещал, что с вами ничего не случится... Его голос звучал почти умоляюще. Вален еще помнил Кааталу из города авариэлей и радостную Элли со склянкой магического крема в одной руке и осколком зеркала - в другой. Наверно, будь он человеком, в его рыжих волосах после этого зрелища появилось бы немало седых прядей. Наверно. Элли не могла сказать точно, потому что после Геродис Каатала казалась ужасно милым существом. - Не вздумаю, - клятвенно пообещала Элли и скрестила в темноте пальцы. - Честное слово, не вздумаю!