Корона для попрошайки

* * * * - Ещё умершие? – Визерис не посмотрел на Серого Червя. - Да, - коротко ответил тот. Кровь на улицах Миэрина. Каждую ночь новые смерти. Безупречные. Бывшие рабы. Они думают, скрытое противостояние спасёт их от участи Юнкая? Но Визерис не собирался больше допускать ничего подобного, если он может это предотвратить. Ему было страшно. Он боялся допустить нечто подобное тому, что было в Юнкае. - Никого не выпускать, - сказал Визерис. – Все, кому не нужно выходить, пусть остаются внутри. - Я не могу этого сделать, - ответил Серый Червь. – Это ослабит вашу позицию. После Юнкая его драконы снова были взаперти. Он закрыл их так же, как закрылся сам ото всех и от себя. Он был напуган и ругал сам себя. Никакого больше кровопролития. Никакого сожжения людей живьём. В Юнкае он не смог себя контролировать. Также, как его драконы. - Они принимают милосердие за слабость, - продолжал Серый Червь. – Они не поймут, что вы пощадили их, они лишь увидят, что вы недостаточно сильны, чтобы уничтожить их. Он до сих пор опирался на костыль, хоть и не подавал признаков боли или слабости. Как только он встал с кровати, он вернулся к своим обязанностям, будто ничего не произошло. Но учитывая его жизнь до их встречи, он, возможно, не был особо впечатлён судьбой юнкайской знати. - Ты никуда не идёшь, Серый Червь. У меня нет шансов без тебя. Это приказ. - Как прикажете, - сказал Серый Червь, несмотря на то, что всем видом выражал своё несогласие. * * * * Он попал в западню. Серый Червь прав, они примут его милосердие за слабость. Но он не будет использовать драконов, чтобы разрушить и этот город. Он слишком хорошо помнил обгорелые трупы женщин и детей. Его дети – чудесное оружие для уничтожения. И они слушаются его. Но он не станет притворяться, что может направлять их удары. Они слишком велики для этого теперь. Это не то же самое, как когда они впервые брали Юнкай. И что он за лидер тогда, если не может управлять городом иначе, кроме как сжигать его до тла? * * * * Может, год назад его честь была бы задета. Он бы разозлился, что его собственность кто-то прибирает к рукам, будь то раб или нет. Теперь ему было стыдно. Стыдно за то, что он не мог уберечь людей, которым обещал свою защиту. Но он не обещал им, что они умрут рядом с борделем, забитые насмерть. Эти люди погибли из-за него. Они доверяли ему, а он доверял им. Он доверял им ценой собственной жизни. Как и они ему. И он отобрал у них жизни. Его гордость погубила их. А гордость других людей он поставил на колени. Он поставит их ещё ниже. Посмотрим, чья гордость переживёт. Он не будет бессмысленно окружать себя разрухой, как он это сделал в Юнкае. Но он достанет их. Каждого из них. И они заплатят. О, они дорого заплатят. * * * * Они пришёл к своим драконам. В этот раз они не были в катакомбах. Если ему пришлось держать их на привязи, то он решил, пусть это не будет слишком ограниченным пространством, где им даже не видно неба. Так что теперь они сидели на цепи на бесхозном стадионе, где раньше проводились бои. Для него это было маленьким утешением – сделать их плен максимально комфортным. Они даже не были злы на него. И от этого ему было даже хуже. Они последовали за ним доверчиво как никогда и снова позволили заковать себя. А теперь они выглядели просто грустными и растерянными. И это разбивало ему сердце. Теперь это выглядело так, как будто он наказывает их не за их проступки, а за свои собственные. Но суть в том, что он до сих пор не знал, как удержать их от бессмысленного убиения людей. Особенно после того, как он именно так и приказал им действовать в Юнкае. Он думал, что увидев их, ему станет легче, что это отвлечёт его от мыслей о том, во что превратилось его завоевание. Но, увидев их, он загрустил ещё больше. * * * * Он шёл вдоль людей, убитых прошлой ночью. Каждый был накрыт белой простынёй. Визерис жалостливо улыбнулся Серому Червю. - Расскажи мне о ком-то, кому страшно не повезло. - Страшно не повезло? Что же они отняли у тебя? Что они отняли из того, что на самом деле было твоим? Что ты не предотвратил из того, что когда-либо было под твоим контролем? Эти люди, мои братья, мертвы. Их смертные тела забрали от них. Так тому и быть. Их умы были свободны. Они не были лишены ничего из того, что на самом деле им принадлежало. У каждого из нас своё место в жизни. Кто-то выращивает урожай, кто-то печёт, а кто-то - солдат. Мои братья были солдатами, как и я. Мы дрались до смерти. Если они жили свободно и правдиво в уме своём, то не о чем сожалеть. Нам не о чем беспокоиться. Они были частью нашего пути. Никто не знает, когда придёт его время. Серый Червь положил руку на плечо Визериса. – Так смотри вперёд, друг мой. И взгляни на себя. На свой выбор. Твоя любовь к моим братьям делает тебе честь, но они не хотели бы, чтобы скорбь затуманила твой рассудок. Не действуй из гнева или уязвлённой гордости. Подумай о своём следующем шаге. Мудрец знает, какие вещи ценнее всего. Человек, который вредит другому, наносит вред тому, что ему должно быть дороже всего. Своей душе. Он теряет выдержку, самообладание, честь. Но те, кто ценят в жизни только физические вещи, - глаза Серого Червя злобно сверкнули, - как деньги. У тех есть, что терять. Потому что это никогда не принадлежало им с самого начала. * * * * - Что ты собираешься делать? – спросил Дрого. - Понятия не имею. - Я могу пойти туда со своими людьми и оставить пару посланий Сынам Гарпий. - Если бы это было так легко, я с Младшими Сыновьями уже бы сделал это, - заметил Даарио. - Нет, - сказал Визерис устало, с таким выражением лица, как будто он страдал от головной боли. Может, так оно и было: всё в эти дни было удушающей болью, которая, казалось, давила на его мозги всё сильнее, зажимала, как тиски, словно ввинчивая шурупы с каждым новым последствием его действий. Последствия, на которые он не так давно и не обратил бы внимания. С каждым новым беспокойством, которое он себе позволял, появлялись новые последствия, новые слабости, которые он не взял во внимание. И он стал более уязвимым для своих врагов. Каждое новое ограничение, которое он накладывал на свои действия, каждый новый барьер в уме, который останавливал его от действий, которые нужно сделать, делали его более открытым для новых нападений, которых он не предвидел. Он чувствовал себя потерпевшим кораблекрушение. Кем бы он ни стал теперь. Он ощущал себя как будто частью того, что он потерял в пути. И он не был уверен, что это хорошо. Не замечать проблемы - было той силой, которую в нём никто не ценил, но именно это было нужно ему сейчас. - Тебе нужно избавиться от глупой иллюзии, что ты неуязвим, - Дрого вырвал его из раздумий. – Отпусти это и позволь себе проиграть. Ты не можешь побеждать всё время. Я знаю, - он провёл рукой по укороченным волосам и быстро улыбнулся. – Важнее то, что в конце ты победишь. - Ты знал? – спросил Визерис, поднимая бровь. - Я всё ещё здесь, - ответил Дрого. - О чём это он говорит?! – спросил Даарио, мрачно поглядывая на Дрого. - Не твоё дело, - улыбнулся Дрого сквозь зубы. - Это действительно не стоит беспокойств, - мягко сказал ему Визерис, стараясь говорить умиротворяюще, а не резко и агрессивно, как он привык. - Это так по-взрослому, дотракиец, - недовольно воскликнул Даарио. – Если бы у тебя были яйца, ты бы осмелился вызвать меня на поединок. А, ну да, ты же уже проиграл. Дрого издал что-то, похожее на рычание. Визерис вскочил между ними. - О нет, нет, нет! – учитывая то, что он был объектом их спора и их страсти, он надеялся, что его-то они не сметут с пути. – Только без этого! Даарио улыбнулся Дрого, как раз над головой Визериса. - Мне будет абсолютно всё равно, на каком языке Визерис будет выкрикивать моё имя сегодня ночью. - Так, хорошо. Вон. Оба, - Визерис почувствовал, как головная боль вернулась, если она вообще когда-то покидала его. Он дал им последнее предупреждение: «Если кто-нибудь из вас попытается убить другого или покалечить, то остатки я отправлю прямиком в Юнкай. И там можете искать новую причину, чтобы подраться». * * * * Даарио, верный своему слову, просто вернулся к нему в комнату вечером. - Прости за это, - улыбнулся он Визерису и скользнул к нему на постель. Визерис позволил ему поцеловать себя в шею. - Прощаю. Ты вёл себя, как ребёнок. Даарио издал звук, выражающий смутное согласие, дескать, каюсь, и обвил руки вокруг плеч Визериса, обнимая его со спины. Визерис прислонился к нему и откинул голову, умостив её на груди у Даарио. Довольный Даарио начал осыпать макушку Визериса поцелуями. - Я ужасный эгоист? – спросил Визерис. - Да, - согласился Даарио, - но опять же, каждый здесь по своей собственной воле. * * * * Дэни посмотрела на него холодно и жёстко – одним из тех взглядов, что был ею припасен для того, чтобы одним взглядом покарать его за всё его дерьмо. Он знал – сегодня просто не его день. - Мы можем поговорить об этом сейчас, братишка? – спросила она нетерпеливо. – Или ты так сильно боишься моего осуждения? - Я уверен, ты уже сто раз слышала эту историю. - Но я хочу услышать её от тебя, - требовала она. – Ты вернулся из Юнкая с живым Серым Червём, странной звероподобной женщиной и сотнями людей, которым нужен приют. И ты не желаешь сказать и слова по этому поводу. Я слушала сира Джораха, можешь представить себе, что он рассказывал. Я слушала Дрого. Теперь я бы хотела, чтобы ты рассказал мне, что произошло. - Я убил всех, и мне это понравилось. Счастлива? - Поэтому ты слонялся по коридорам, как привидение, в последние недели? Потому что тебе это понравилось? Ты не пугаешь меня, Визерис. Никогда не пугал. Иногда я тебя ненавидела. Но никогда не боялась. Я делала то, что ты мне велел, потому что я не представляла другой жизни. Ты и вполовину не такой ужасный, как ты о себе думаешь. * * * * - Смотри, что я нашёл в Юнкае, - Визерис повёл Серого Червя в катакомбы под дворцом, где держали женщину. - Ты умеешь говорить? – спросил Серый Червь, увидев её. Она только враждебно посмотрела на него. – Ты умеешь говорить? – переспросил он. - Нет, я только рычу, - сказала она, обнажив зубы. - Он лидер моей армии, - сказал ей Визерис. – Лучший боец, которого я видел. Думаешь, смогла бы бросить ему вызов, зверодевушка? - Я бы вырвала ему горло. - Ну, мы лучше не будем пока искушать судьбу, - ухмыльнулся Визерис. Визерис повернулся к Серому Червю, который следил за разговором без эмоций. – Думаешь, от неё была бы какая-то польза? - Увидим. Визерис кивнул и собрался уходить, но обернулся ещё раз и сказал: - Знаешь, кто обитал здесь до тебя? - Нет. И мне всё равно. Ещё одна клетка, ещё один зверь, - ответила она, с отвращением глядя на непонятные ошмётки вокруг. - Не клетка, и не зверь. Это большая честь – быть здесь. * * * * Дрого избегал его. - Ты знал, на что подписывался, - с вызовом бросил ему Визерис. - Да ладно? - Я не играю ни с кем из вас. Я просто делаю так, как чувствую правильным для меня. - Я не могу упасть ещё ниже, - сказал Дрого, покачав головой и сцепив зубы. – Особенно после того, как я уже проиграл этому мужчине. - Пожалуйста, - Визерис перестал притворяться сильным. – Пожалуйста, ради меня. И у него, и у Дрого была привычка оберегать свою гордость и тщеславие – качества, которых, как ему показалось, Даарио напрочь лишён. По крайней мере, когда это касается Визериса. Но он и Дрого часто выигрывают битву, при этом проигрывая войну. - Я не знал бы, как с этим справиться, даже если бы я хотел этого, - сказал наконец Дрого. – У дотракийцев нет другого способа расправиться с этим так, чтобы не погиб я или Нахарис в итоге. И потеряв и не потярев я не знаю, как быть. Пауза. - Я действительно не ожидал, что будет так сложно, когда решил жениться на твоей сестре, - он быстро улыбнулся. - Я тоже, - улыбнулся в ответ Визерис. - Но у дотракийцев также не принято сдаваться. * * * * - Сестра, - начал Визерис. – Я теперь на многое смотрю по-другому. В основном, я понимаю, что я самый великий лицемер в мире. Но это не новость для тебя. Я не буду против, если вы с Дрого хотите… - Делай, что хочешь, - остановила его Дэни. – Но я не ты. И я не поменяю своего решения. Её черты смягчились. - Ничто не изменит того, что я сказала раньше: пока солнце не взойдёт на западе и зайдёт на востоке, пока моря не высохнут, а горы не облетят, как листья – мы семья. Все мы. - Ну, тогда будем надеяться, что ничего из этого не произойдёт, - ответил Визерис с оптимизмом. Дэни фыркнула, потом погладила его по голове: - А за меня не беспокойся, я кого-нибудь найду. Визерис улыбнулся: - Я уверен в этом, - а потом добавил, - мы всегда были странной семьёй. - Этого не отнять, - согласилась Дэни. * * * * - Тебе пришло письмо с печатью Мартеллов, - сказала Дэни. - От Оберина? – спросил Визерис, моментально вставая со стула. - Нет, от Элларии Сэнд. Он быстро вскрыл печать и пробежал текст письма глазами. Потом он сделал это ещё раз. - Джоффри Баратеон умер, - сказал он невыразительно. – В его смерти обвиняют Тириона Ланнистера, и Оберин вызвался быть его чемпионом на суде поединком. Он победил, но был сильно ранен. Когда она писала письмо, он был ещё жив. - О боги, я так… - она потянулась к нему, но он ускользнул от её руки. - Я говорил ему! Я говорил ему, чтобы не делал глупостей! А он послушал?! Нет! - Будем надеяться на лучшее, Визерис. Может быть, всё будет хорошо. - Да, конечно! – зашипел Визерис. – Потому что так ведь всегда у нас и бывает. У нас всегда всё хорошо. * * * * Он потерял одного из лучших друзей и сильнейших союзников. Конечно, дом Мартеллов всё ещё с ним, но разве это в счёт? Конечно, всё это в счёт, напомнил он сам себе. Надо жить дальше. Потери были ожидаемы. Было грустно, что потеря была глупой и предотвратимой, но чем можно было помочь? Визерис терял людей намного более близких ему, чем Оберин. Он сможет с этим справиться. Он даже не будет тешить себя жалкой надеждой, что Оберин выживет. Насколько он понимал, тот уже мёртв. И он был мёртв ещё до того, как пришло письмо. Слабый голос шептал ему, что он думал так же и о Сером Черве. Но было бы уж слишком большим везением, если бы то же произошло и для Оберина, надеяться на подобное - бессмысленно. * * * * - Ты слышал? – спросил при встрече Дрого кратко и так, словно они вот-вот готовы вынуть лезвия из ножен. - Я слышал. - Теперь меньше всего ему нужно, чтобы и мы делали ему больно своими действиями, - сказал Дрого. Свой вклад в причинение ему боли он уже вложил в прошлом. - Согласен, - так же кратко ответил Даарио. - Итак… - Итак, мы договорились. - Ты думаешь, ты сможешь? – Дрого поднял бровь. - А ты говоришь, что нет? – вызывающе спросил Даарио с лёгким намёком на усмешку. Может, они хотели бы увидеть друг друга мёртвыми, в этом они были по одну сторону баррикад. Ни у одного из них не было проблем с проливанием крови, и оба выросли в таком окружении, где битва за любовь насмерть была приемлемой. Они оба – жестокие мужчины. Они оба считали себя лучшими представителями своего ремесла. Но не они придумывают правила. Особенно в любви. И у них была ещё одна общая черта – они беспокоились о тех, кого любят. Дрого знает, какую славу он заслужил себе среди других кхалов. Но самое неожиданное - то, что он не ожидал бы даже сам от себя - это то, что он бы пожертвовал чем угодно: своей властью, своей жизнью, даже своей гордостью ради любимых. Он ожидал, что если до этого дойдёт, то этой жертвой станет его жизнь. Может быть, власть. Но он принёс в жертву гордость. * * * * Женщина на улице схватила его за руку. Он даже не понял, как она смогла подойти так близко к нему. - Скоро явится бледная кобыла, а за ней другие. Кракен и тёмное пламя, лев и грифон, сын солнца и кукольный дракон. Она исчезла, прежде чем любой из его Королевской гвардии сумел бы схватить её. - И что бы это значило? – пожал плечами Визерис, резко плюхаясь на подушки. – Я не верю в пророчества. - Нет, ты веришь, - поспорила с ним Дейнерис. – Всё, во что ты хотел верить о себе, всё, во что ты хотел, чтобы я поверила о тебе и переняла от тебя, было создано из тумана пророчеств, рассказанных лжецами и сумасшедшими. - Бледная кобыла… Это болезнь, да? Кракен – это Грейджои. Лев – это Ланнистер, - задумчиво говорил Визерис. – Сын солнца… Солнечное копьё, возможно. Может ли это означать Оберина? Но что значит тёмное пламя, грифон и кукольный дракон? - Довольно пророчеств, братец. Хватит этого. Боги пролили достаточно несчастья на наши головы, такое ощущение, что они бы делали это всю жизнь. Нам нечего просить у них, и им нечего нам дать. Мы сами творим свою судьбу. * * * * - На два слова, Ваше Высочество, - лицо Джораха было напряжённым – таким, каким оно было всегда, когда он разговаривал с ним после Юнкая. Визерис не мог осуждать его за это. Между ними никогда не было глубокой привязанности. И он прав, что остерегался его. В эти дни Визерис остерегался сам себя. - Насчёт чего? - Насчёт вашего отца, безумного короля. Визерис рассмеялся. - Безумный Король, - он смаковал каждое слово. – Продолжай. - Ваши враги не лгали. Когда люди восстали, он сжигал сыновей на глазах у их отцов. Он сжигал людей диким огнём и смеялся, когда они кричали. - Ты думаешь, для меня это в новость, сир Мормонт. У меня очень хорошая память. Я очень хорошо знаком с тем, что делал мой отец. Я был там, когда это происходило. Однажды, он взял меня посмотреть. А вы где тогда были, сир Мормонт? Я знаю все истории о моём отце. Он встретился взглядом с Джорахом, на этот раз без тени веселья. – Так что ближе к делу, пока я не устал от этой беседы. - Безумный король давал людям такую справедливость, которую, по его мнению, они заслужили. И каждый раз это заставляло его чувствовать себя могущественным и правым. До самого конца. - Я сын своего отца. Ты это пытаешься сказать? * * * * - Я становлюсь таким, как наш отец? Дэни удивлённо посмотрела на него, оторвав взгляд от Рейго. - Из-за Юнкая? - Сир Джорах думает, что я такой, как он. - Я не знаю. Я никогда не знала нашего отца. Но исходя из того, что я о нём слышала, ты сейчас дальше от него, чем ты когда-либо был. * * * * Он начал учить их. Не может же он вечно держать их взаперти. Он мог бы, но что это была бы за жизнь – он так не поступит с ними. Они не бессмысленные машины для убийств, неспособные ни на что, кроме разрушения, они позволили себе неконтролируемое поведение только на короткое время. Но это не то, чем они являлись. Они могут научиться. Им придётся научиться. Он пролетел с ними над страной, чтобы пронаблюдать, как они охотятся. * * * * - Нет-нет-нет! – закричал Визерис на Вэнджэнс, увидев обгоревшее человеческое тело. - Ты дряная тварь! Иди! Иди! Уйди с глаз долой! Дракон широко раскрыла глаза, отвернулась и стала выть. Хвост повис, она поворачивалась к нему вновь и вновь. Она развернулась и стала осторожно подходить к нему с притворно застенчивым видом. - Я всё ещё люблю тебя. Я всегда буду любить тебя. Но мне придётся снова запереть тебя. - Так никого не научишь, - сказал Даарио. - Тут я согласен, - сказал Дрого. Больше ничего мудрого он добавить не смог. Драконы всё ещё пугали его, хотя он никогда бы этого не признал. Его сын, который практически делил с ними колыбель, всё ещё вёл себя с ними так, как будто они до сих пор были не больше ящериц. Когда он смотрел на них, он просто видел более крупных и сильных хищников, чем он сам. - И как же мне объяснить им, что некоторых людей убивать можно, но других – нет?! - Я бы сказал, разделить их и заставить подчиняться каждой твоей команде, - сказал Даарио. – По крайней мере, постарайся быть последовательным. Не нянчись с ними – так ничего не получится. - Блядь, как это делали драконьи всадники в старые времена? - Думаю, брали их с детства. И, наверное, они не переживали, если те сжигали парочку крестьян. - Вестерос не такой, как это чёртово, богами проклятое место, где всё ещё можно держать рабов. У нас есть законы. Ты не можешь просто так взять и убить кого-то. - Ты имеешь в виду то место, где людей сжигали в угоду королю? Да, звучит очень прогрессивно. - От тебя столько помощи. Что бы я без тебя делал? Может, теперь ты будешь драконов обучать? Даарио засмеялся. - Ты ведь будешь жалеть, когда они сожрут меня. * * * * - Как они тебя тренировали, зверодевушка? – спросил Визерис. Она рванула к нему, пытаясь напугать его. Она хотела, чтобы он подпрыгнул от страха. Но он этого не сделал – он точно знал, какой длины её цепи. - Они не тренировали. Они просто закрывали нас, а сами отходили подальше. Выглядит так, будто нас тренировали? Мы не следуем приказам – только угрозам. Мы неразумны, разве ты не знал? - Ты бы съела ребёнка? – спросил Визерис. - Конечно, - улыбнулась она. - В самом деле? – сказал он задумчиво. - Приведи мне одного и посмотрим, - ряд острых зубов блеснул в темноте. - Может быть, приведу. - Я привёл тебе кого-то другого. Стража приволокла юнкайского аристократа и бросила к ней. В один прыжок она вскочила на него. Кровь и ошмётки плоти попали на Визериса, пока она жадно вгрызалась в тело человека, молящего о пощаде, пока последние крики не потонули в звуках хруста его костей у неё на зубах. - Тебе понравилось смотреть, - сказала она, облизывая струйки крови, стекающей с пальцев. Он признал это лёгкой улыбкой. - Что он тебе сделал? – спросила она. - Избегал уплаты налогов, - ответил он, пожимая плечи. Позади Серый Червь покачал головой, выражая своё недовольство. - Скажи, что значит для тебя жизнь, - спросил её Визерис, игнорируя Серого Червя. - Что? - Ты попросила меня не убивать тебя. Так скажи мне: что для тебя значит жизнь? - Убивать и есть, что же ещё? – она пожала плечами, усмехаясь. - Для этого ты бы могла остаться там, где и была. Для этого ты бы могла остаться здесь. К чему тогда всё это возмущение? - Правда. Ты думаешь, я твоя собственность. Это не так. - О нет, ты не моя собственность. Ты моя пленница. Визерис развернулся и ушёл. Серый Червь остался. Когда шаги Визериса стихли, он подошёл к ней, войдя в то пространство, где цепи позволили бы ей дотянуться до него. Он наклонился и сел на корточки перед ней. - Этот мужчина, - сказал Серый Червь, коротко показав взглядом на останки человека, - до смерти забил кнутом своего бывшего раба. Потом он поднялся и тоже ушёл, вслед за Визерисом. Девушка за всё время не сдвинулась с места. * * * * Зашёл Серый Червь. - Мы арестовали одного. Мы знаем, что он причастен, но у нас нет доказательств. - В суде не будет смысла, - сказал Визерис. – Это только унизит меня в глазах знати. - Зачем суд? – спросил Дрого. – Просто дай ему исчезнуть. - Он был арестован публично, - сказала Дэни. – Теперь ему нужен публичный суд. - Она права, - вздохнул Визерис. * * * * Они приехали на суд. Он и Дэни были одеты в свои лучшие наряды, чтобы показать местной знати, насколько они лучше их. Знать была одета, как обычно. Они сидели в сомкнутых рядах, бросая на брата и сестру испепеляющие взгляды, одновременно поражённые тем, что он поймал одного из них, и злорадствующие, зная, что у него ничего нет против них. Тысячи бывших рабов будут разочарованы, поняв, что для них сегодня не будет правосудия. Визерис не способен был делать то, что хотел. Он подведёт этих людей. Внезапно один из стражников, который вёл осуждённого, вытащил кинжал и ударил им человека. Крики возмущения раздались из рядов знати. Безупречные окружили место преступления. Визерис знал, что ему нужно делать теперь. Как бы тяжело это ни было. - Взять его! – приказал он. Неверие в глазах бывших рабов отражало то, что чувствовал он сам по отношению к своим словам. - Это человек ожидал своего суда, - адресовал он свои слова страже, стараясь совладать с голосом. - У тебя были связаны руки, и я сделал это за тебя. - Ты ослушался моих приказов. И ты убил человека, который не был признан виновным. Это убийство. И за это ты будешь наказан. Он ушёл, прежде чем ему пришлось бы услышать крики негодования от бывших рабов или посмотреть в лицо человеку, которого он только что приговорил к смерти. * * * * - Он ослушался тебя. Визерис что-то проворчал и прижался к Дрого. - И этой обиды достаточно, чтобы убить его? - Что насчёт твоих драгоценных законов? – Дрого пробежал рукой по волосам Визериса. – Дэни сказала… - Мне совсем неинтересно, что сказала Дэни, - сказал Визерис раздражённо. – Я не буду убивать своих же за жизнь моих врагов. Этот человек умер бы по-другому. Я бы нашёл способ. Я просто обманываю сам себя. Но я не могу допустить, чтобы люди думали, что мои приказы просто пустой звук. Он подвинулся и лёг. Потом он снова сел и гневно посмотрел на Дрого. - Разве это не моё право – даровать милосердие? Дрого улыбнулся. - Твоё. * * * * Они все приехали на казнь стражника. Тысячи вольноотпущенных. Много знати в своих красивых нарядах и со стальными взглядами. Они смотрели на него так, словно он дал им клятвенное обещание. Как будто он – их собственность. А все эти вольноотпущенные смотрели на него, как на предателя. Интересно было снова почувствовать, как все тебя ненавидят. Так легко потерять их любовь. Возгласы протестов - от знати, и ликования – от вольноотпущенных. Потом всё пошло очень быстро и потонуло в шуме толпы. Его стража увела его и Дэни от толпы. - Они бросаются на господ, - проинформировал его Серый Червь. - О, ну и пускай. Визерис с радостью позволит им ощутить вкус жестокости после того, что они сделали для города. Бунты – это отвратительно, никто потом не может сказать, кто что сделал, никого нельзя заставить понести за это ответственность. * * * * - Сегодня мы должны были показать, что у нас нет двойных стандартов, - сказала Дэни. – Ты это знаешь. Сегодня ты показал им беззаконие. - Наконец я нашёл людей, которые меня не ненавидят. Я не хочу, чтобы они опять возненавидели меня. Хотя зачем ему люди, которые любят его только до тех пор, пока он делает всё так, как они захотят? - И я действительно не хотел убивать того мужчину, - сказал Визерис. * * * * На следующий день Сыны Гарпии ударили с новой силой. И Визерис не продвинулся ни на шаг в том, чтобы их остановить. * * * * - Никто не хочет ненужного кровопролития, - сказал Хиздар Зо Лорак, который снова был глашатаем миэринской знати. - А когда кровопролитие было ненужным? – задумчиво сказал Визерис Лораку. – Кто бы проливал кровь, если бы это не было нужно? Кроме как, конечно, в твоих бойцовых ямах. - Просто дай семьям немного свободы в действиях. - Я посмотрю, что смогу сделать. Тебе стоит быть моим представителем в этих вопросах. Ты понимаешь правила и традиции твоего города лучше, чем я мог бы надеяться. Следующие слова Визериса были чистой правдой. - Я хочу, чтобы убийства прекратились. Я не хочу больше смертей вольноотпущенных и безупречных. - Я попытаюсь поговорить с остальными семьями, - пообещал Лорак.