«Девочка ругается, просит, чтобы мальчик оставил ее в покое, жалуется взрослым, но грустит, если это на самом деле происходит. Если мальчик перестает к ней лезть, как она того и хотела»
Теперь я знаю, что взрослые тоже страдают такой хуетой. И самое поганое, что происходит это подсознательно, ты нихуя не можешь с этим поделать. А понял я это, когда понял, что без китайцев мне как-то скучно. Пиздецки скучно, я бы даже сказал.
Прошлая неделя закончилась, и новая началась довольно обыденно. Я хорошенько накурился на выходных, тусил вначале недели в Сыпре, где также накурился вдоволь, хорошо потрахался, зачитал охуенный текст. Казалось бы, вот моя стабильность, которую я так люблю. Но меня не покидало ощущение, что чего-то не хватает. А не хватало гребанных китайцев. Потому что ебаный Кун уже давно стал стабильностью в моей жизни.
А еще в голове не раз проносился вопрос, чего пидор-то от меня отъебался? Не то, чтобы я не рад, но… Но почему он решил все-таки ни с того ни с сего отъебаться от меня, когда мне уже, вроде как, похуй, что он вертится рядом?
Побоюсь сказать, что мы сблизились в ту ночь, когда я ночевал у него, но мнение о парне я все-таки поменял. Он, конечно, долбоеб, но с головой на плечах. То, что он может обосновать свою точку зрения и действия уже ставит его на ступень выше в моих глазах. Он нытик, но не такой придурок, как я думал. Хоть и все равно пиздецки странный, что вызывает у меня интерес. Да, Господи, похвально уже то, что он не вызывает у меня презрения, даже не смотря на все ту истерику, свидетелем которой я стал. И вот уже то, что отличает его от остальных. Не в плане вообще, а в плане моего мнения.
А тут оп, и на тебе. Он со мной даже здороваться перестал в коридорах университета. Я-то этому особого значения не придаю, мне безразлично. Но не думать о том, с чего у него такая смена позиции, не могу.
И я сижу на толчке каждую перемену и думаю, что, блять, случилось? Ему стало стыдно за свою истерику? Его задели слова о том, что мы не друзья? Он сошелся с тюльпанчиком и жизнь ему преподносит теперь что-то поинтереснее, чем сталкерство меня в туалете? Он решил действительно не курить и теперь нет причин приходить в туалет или что? И при этом, я одновременно думаю, что так-то лучше, нахуй этот пидор мне сдался, но вопросы все равно в голове всплывают.
Потому что мне скучно. Мне дико скучно. Я впервые за долгое время не имею ничего против человека. Мне, черт подери,
понравилось разговаривать с ним, а он взял и отъебался. Поразительно. Словно закон Мерфи, блять. Хоть и преувеличено назвать это таковым, но как еще это объяснить? Почему, когда я хочу, чтобы люди отъебались от меня, они этого не делают? Вот куча хуесосов ко мне постоянно цепляются, блять, да тот же Кун, сколько я пытался заставить его отвалить от меня. А жизнь мне что в ответ? Хуй. Эти люди, которые тебя бесят, всегда будут на твоем пути. Ой, смотрите-ка, ты сам проявил к кому-то инициативу, вау, Юта Накамото впервые вышел с кем-то на диалог? Надо чем-то шибануть-ка этого парнишу, чтоб он теперь шарахался от него.
Вот примерно так я все сейчас вижу.
Да, меня больше бесит сама ситуация, а не факт того, что пидор отъебался от меня. Это задевает мое эго, блять. А я и без того любитель позлиться на пустом месте.
В любом случае, сегодня четверг и нам суждено с пидором пересечься на паре компьютерных сетей. Я просто поинтересуюсь у него, как Кун, рассчитывая, что он должен быть в курсе, и забью на него хуй уже в конец.
Как состояние у Куна действительно интересно узнать, а единственный вариант для этого — сходить самому в больницу, что мне делать очень в падлу. Зачем, если я могу спросить у пидорка? Он-то недодруг этому долбоебу получше будет, чем я.
Утро проходит так же стабильно, как и все прочее в мои предыдущие дни. Я бы даже сказал, утро проходит хорошо. Я выспался, позавтракал, собрался, костюм выглажен, прическа уложена — в общем, все как и должно быть, когда я иду в университет. Разве что я все еще хожу с маской, ибо синяки на лице еще дают о себе знать, пусть и не так ярко. Но маска мало кого беспокоит и мало как мешает мне самому.
Сегодня мне наконец-то удалось не опоздать на пару по компьютерным сетям. Опаздывать третий раз подряд для меня было бы чересчур, дабы не упасть в глазах преподавателя, так что я вышел даже раньше нужного времени, чтобы успеть, что бы ни случилось по дороге. Но, к счастью, ничего не случается, и я прихожу за полчаса до пары. Аудитория еще закрыта, и я тут же направляюсь в туалет, в котором убиваю время, затягиваясь сигаретой.
Возвращаюсь минут за пять до начала пары. Аудитория заполнена в основном вторым курсом. На моем курсе мало кто приходит на пары вовремя, обычно все подходят в первые пять-десять минут с начала занятия, и все плевать хотели, как преподаватель относится к опозданиям, ибо понимают, что в итоге это никак не будет влиять на их диплом, так к чему оно все? Я вообще заметил, что чем выше курс, тем больше студенты позволяют себе подобное. То есть, если прийти за полчаса до начала пар, то можно увидеть лишь одних первокурсников, а из пятого курса мало кого встретишь и за минуту до пары.
Как только я зашел в аудиторию, глазами на автомате зацепился за пидорка, который сидел рядом с какой-то бабой. Он даже голову не повернул в мою сторону. Очень-то надо было, пф.
Я с безразличным видом прошел в конец аудитории и сел за свободную парту, но внутри меня было недовольство. Вот подобное я не просчитал. Ну, как, не просчитал… Я вообще не думал о том, как я буду начинать с ним диалог, нахера мне это? Но я так же и не подумал о том, что мы можем не сидеть вместе, как то было в прошлые разы. А подходить к нему как-то не хотелось… Тем более, начинать диалог, когда рядом есть левые лица. Не было ни малейшего желания идти на контакт с ним публично. Я как-то подумал, что все будет само собой, как и в прошлый четверг. А что-то пошло не так.
«Бля, ладно, словлю его после пары», — подумал я, не отрывая взгляда от пидора. Со спины девушку было не разглядеть, да и не особо-то оно мне и надо было. Парочка явно разговаривала о чём-то веселом, ибо плечи парня чуть подрагивали, словно он смеялся. Девушка же вовсе сидела чуть ли не в притык к нему, изредка толкая его по-дружески в бок и активно махала руками, из чего можно сделать вывод, что инициатором разговора была она.
Пара прошла так же скучно и нудно для меня, как и всегда. Сегодня я пытался убить скуку тем, что пялился на затылок пидора. Не передать, как это весело, пиздец просто. Ничего примечательного в его затылке, естественно, не было. Голова была пустой, никакие тексты писать не хотелось, а взгляд сам собой как-то переводился на его спину. Вот и все.
Как только прозвенел звонок, я моментально вскочил и начал собирать вещи, чтобы не упустить парня. Хотя, будет даже лучше, если я догоню его где-нибудь в коридоре, где толпа студентов и полная суматоха. Где можно по-быстрому задать один вопрос и уйти, будто я и не появлялся вовсе.
— Эм, — послышался женский голос рядом со мной. — Привет…
«Блять, почему сейчас?» — проносится у меня в голове, я цокаю и поворачиваюсь к нарушителю.
А передо мной стоит та самая девушка, которая сидела с Сыченом. А Сычен рядом с ней неуклюже мнется с ноги на ногу, чуть отвернувшись и не поднимая взгляда.
— Я подруга Винвина… Меня зовут Бора, очень хотела познакомиться с тобой, ты не против? — радостно улыбается мне девушка.
— Подруга, — вырывается из меня небольшой смешок, от воспоминаний о том, что у пидорка, вроде как, нет друзей.
Раньше девушки в университете очень часто предпринимали попытки познакомиться со мной. Я всегда мило им улыбался и вежливо говорил, что «моя девушка» будет против моих новых знакомств, на что получал грустные охи и ахи. Через некоторое время подобное прекратилось, возможно, как минимум, пронесся слух о том, что все равно никому ничего не светит.
И сейчас я даже конкретно так затупил от неожиданности ситуации. Да и мысли крутились не возле девушки, которая стояла передо мной, а возле парня, который стоял позади. Хотелось сказать что-то вроде: «что это за хуйня?», но надо себя сдерживать.
— Извини, — я даже не пытался натягивать на себя улыбку, благо, на мне маска и необходимости в этом нет. — Моя девушка будет против, — сухо говорю я. Получилось как-то совсем не мило и не вежливо, а девушку передо мной явно задел такой резкий отказ, так как выражение ее лица тут же сменилось на обидчивое.
— Вот как, — грустно выдавила из себя она, кажется, не ожидая такого поворота событий. — Ну, тогда, извини за беспокойство, — ее глаза бегали из стороны в сторону, но на мне взгляд она не останавливала. После слегка приклонилась и развернулась.
Я взглянул на парня, который наконец-то поднял взгляд, когда девушка повернулась в его сторону. Он развернулся следом за ней, но не успел сделать и шага, как я заговорил.
— Сычен, — Он поворачивается и наконец-таки смотрит на меня с некой опаской. — Не уделишь мне пару минуток? — девушка останавливается и поворачивается следом за ним, взгляд уже не поникший, а скорее недовольный.
— Хорошо, — не с особой-то уверенностью в голосе говорит парень.
— Молодые люди, — подает голос преподаватель, стоя у двери и выжидающе на нас смотрит, намекая, что ему нужно закрыть аудиторию. Все уже разошлись кто куда, остались только мы втроем.
— Я буду в столовой, если что, — кивает парню девушка и уверенным шагом идет вперед, покидая аудиторию. Я бы даже сказал, она шла чуть притоптывая, выражая свое недовольство даже походкой.
— Пошли, — говорю я парню, который был словно в ступоре; не двигался, а взгляд снова опустил.
В полном молчании мы добрели до туалета на четвертом этаже. Я, вообще-то, не собирался с ним туда идти. Я просто хотел без этой бабенки рядом его о Куне спросить, что мог бы сделать и в коридоре. Сычен сам пошел вперед, поднимаясь наверх. Более того, парень шел чуть поодаль от меня, словно боялся приближаться.
В туалете никого не было, слава Богу, даже знать не хочу, кто бы и что подумал, увидь, как два парня заходят в одну кабинку.
— Ну и что это за хуйня была? — да плевать мне, что это за хуйня была. И сам понимаю, что это за хуйня была. Просто решаю потянуть время раз уж все равно ситуация так складывается.
— Ну, — парень опускается на корточки, опираясь о стенку, — она давно хотела с тобой познакомиться, решила, что у нее есть шанс, что ты ее не продинамишь, раз мы с тобой общаемся, — мои брови чуть поднялись вверх. Общаемся? Лол. Дохуя мы общаемся, конечно.
— А по мне, блять, не видно, что бабы мне не интересны? — выпаливаю я и тут же осекаюсь. — Блять, — ну и хуйню же я сморозил.
Перед пидором такое вообще говорить опасно. Мало ли, еще о своем подумает, в то время как я сказал просто к ситуации — мне в принципе новые знакомства не интересны, да и в общем, люди. Тем более в университете. К черту это.
Парень меня понял, но двусмысленность фразы все равно подчеркнул каким-то непонятным фырканьем.
— А я что сделаю? Я должен был ей рассказать о том, какое ты хуйло?
Бля, и сказать в ответ нечего. Хорошо же, что язык за зубами держит. Хотя, если не дурак, мог бы и придумать что-нибудь. Ну да, естественно, ему это не надо. Ему-то какое дело вообще до этого.
Я скольжу вниз по стенке, так же, садясь перед парнем на корточки, думая, что сказать. Как вдруг в нос ударяет запах перегара. Чуть сощурив глаза в небольшом недопонимании, смотрю на парня.
— Ты не думал помыться? От тебя перегаром пасет же люто.
— Ой, блять, — недовольно цокает парень, поднимаясь. — А от тебя мудаковатостью, знаешь, — его лицо становится чуть раздраженным.
А я опять думаю, да что с ним? Почему он так бросается из крайности в крайность? Пять минут назад он мялся и даже не поднимал на меня взгляд, а теперь выпаливает оскорбления в мою сторону с таким лицом, будто я ему всю жизнь подпортил. Пусть еще заявит мне, что это я его доебываю своим присутствием в его жизни.
— Ты меня сюда притащил, чтобы упрекнуть в том, что ты бабами не интересуешься?
— Типа того, — спокойно отвечаю я, вглядываясь в это возмущенное лицо, в эти нахмуренные брови, в этот забавный взгляд, в котором, кстати, сейчас не отдает детскими нотками, и отчаянно пытаюсь понять, что же у него в голове. — Попутно еще хотел узнать, есть новости какие о Куне?
— Нормально все с ним.
— В смысле?
— Он пришел в себя еще в понедельник.
— Почему ты не сказал мне?
— А почему должен? — парень смотрит на меня внимательно, одна бровь вопросительно приподнята. Действительно, почему? Я пожимаю плечами в ответ.
Парень не уходит, что меня чуть радует. Я продолжаю смотреть прямо ему в глаза, он же смотрит в мои. Чуть вопросительно, но взгляд заметно теплеет, озлобленность уходит. Я чуть улыбаюсь уголком губ, когда вижу это. У меня ощущение, будто в этом что-то есть. Во мне играет чувство заинтригованности. И, откровенно говоря, мне хочется задержать парня. Мне самому кажется очень и очень странным сейчас свой интерес к нему, но я не хочу, чтобы он уходил. Я хочу еще немного поговорить с ним. Думаю, мне не хватает в жизни разговоров. Нормальных разговоров. Таких, как были у нас на той неделе. Пусть я все еще плохо понимаю, что представляет из себя парень, что тоже играет свою роль в моей заинтересованности к нему, но я думаю, что с ним это возможно.
Я перевожу взгляд на сигарету у себя в руке, которая стлела сама по себе; я почти не затягивался, внимательно наблюдая за парнем. Легким движением руки отправляю окурок в унитаз, примечая, что парень все еще стоит и молча наблюдает за мной. Я продолжаю еле заметно улыбаться этому. Ощущение, что он не уйдет, пока ему не скажут. Вот ребенок. Его поведение кажется странным и забавляет одновременно, вызывая тем самым интерес, который мне нравится.
Беру пачку, которая лежит рядом со мной на полу, достаю две сигареты. Молча протягиваю одну парню. Ощущение, будто протягиваю ребенку леденец, приманивая его. Только вероятность того, что ребенок откажется гораздо меньше.
— У меня есть, — говорит парень и присаживается обратно, чуть вздохнув, будто я его заставляю.
Присаживается он уже не на корточки, а садится попой прямо на кафель. Ставит свою сумку перед собой в поисках чего-то; сигарет, очевидно. Я в это время убираю одну сигарету обратно в пачку, которую уже сразу прячу в карман, и закуриваю. Парень из своей сумки достает пачку сигарет с зажигалкой.
— Ты же не куришь? — я бы усмехнулся, но я немного устал даже от этого.
В ответ молчание. Словно теперь нет причин спорить с этим, хотя их не было изначально. Он вставляет сигарету в свои чуть пухлые губы, за чем я с интересом наблюдаю, подкуривает.
— Вообще-то, я только вчера узнал о том, что Кун пришел в себя, — вдруг говорит он, поднимая на меня взгляд. Я чуть наклоняю голову в бок и смотрю вопросительно, требуя продолжения. И парень словно отвечает на мой мысленно заданный вопрос. — Я работал до этого четыре дня, я не мог сходить к нему.
— Ты так и не нашел телефон?
— Нет, — он отрицательно качает головой.
Вначале я подумал предложить парню телефон, как и говорил, но решил, что хуй с ним. Обойдется. У меня не настолько сейчас хорошее настроение, чтобы так раздабриваться перед ним. К тому же, он сам сейчас ведет себя как хуйло. Фигушки.
Раздается звонок на пару. Никто из нас двоих даже не дернулся. Так и продолжили мирно сидеть, затягиваясь каждый своей сигаретой.
— Значит, тюльпанчику ты тоже не стал звонить? — задаю я достаточно глупый вопрос, вспомнив о розоволосом. Ну, может он и без того решил с ним как-то пересечься. И, может, это оказалось плохой идеей. И, может, именно поэтому от него так смердит перегаром. Кто знает. А узнать мне, да, хочется.
— Че? Тюльпанчику?
— Розоволосый, — объясняю я.
— Я бы ему в любом случае не позвонил бы, — еле заметно кривится парень, в стиле: «Что за бред ты несешь?».
— Мало ли.
Парень хмурится, глядя мне в глаза. Открывает рот, но тут же закрывает, передумав говорить. Я уже хочу поинтересоваться, что же он хотел сказать мне, но он, явно заметив мой вопросительный взгляд, как-то слишком резко встает.
— Идем, — он делает последнюю затяжку и выкидывает окурок в туалет. Словно не принимая возражений, он уже щелкает замком, пока поднимаюсь я.
***
Я прихожу к решению, что стоит сходить к Куну в больницу, раз он пришел в себя. Не знаю, правда, нахуя, да что я буду там делать. Особого смысла в этом посещении я не вижу, но, думаю, что хер с ним, схожу. Делать все равно нечего.
Естественно, перед этим я захожу домой, чтобы переодеться. Костюм отправляется на вешалку, а заменяют его джинсы с футболкой. Сверху парка, вместо туфель кроссовки. Сумка остается на кровати, а с собой только кошелек, телефон и ключи.
И уже держась за ручку двери, чтобы покинуть квартиру, я передумываю.
Разворачиваюсь и снимаю с себя кроссовки, придя к осознанию, что в трезвом состоянии я к Куну ни за что не пойду. Я не видел его достаточно долго, ну, в отличие от того, как обычно он достает меня в этой жизни, но несмотря на это, я понимаю, что он доебет меня тут же, как увидит. Ну, если только не лежит в полудохлом состоянии. Да не, даже так доебет. И что я очень быстро пожалею о том, что я пришел.
Надо накуриться.
***
Как хорошо, что у меня всегда есть дома заначка.
Меня нехило так расслабило. До больницы я буквально плелся, лениво и с большим нежеланием. Я уже хотел было забить на все, включить музыку и прилечь, но пересилил себя, ибо раз решил уже идти, значит, пойду.
Больница встретила меня неприятным запахом и неприятными лицами. Я понял, что хапнул действительно неплохо так, когда каждый взгляд в мою сторону начал четко отпечатываться в голове, а сердце как-то чересчур быстро билось от давящей тишины в помещении и от ощущения, что все только на меня и смотрят. У моей заначки явно был очень даже хороший сорт, почаще бы так.
Лестница на второй этаж оказалась препятствием, которое я с трудом преодолел, крепко держась обеими руками за перила, словно каждая следующая ступень может вдруг рухнуть. Аккуратно делая шаг за шагом, я добрался до нужной палаты.
— О, Боже, ты пришел навестить меня! — чересчур радостный возглас, который словно ударил меня по голове. — Не ожидал, не ожидал. Это очень мило с твоей стороны. И с чего вдруг? — спрашивает парень, а после у него начинается приступ кашля.
Я как-то непонятно кривляюсь, пытаясь что-то сказать, что первое в голову придет, да только там сейчас пусто. Лишь машу рукой и направляюсь к стулу, что стоит у окна, недалеко от кровати. Прежде чем сесть, открываю нараспашку окно и только потом усаживаюсь, попутно достаю пачку сигарет, на что Кун хмыкает.
— Без гостинца пришел, хоть сигаретой поделись, — я поднимаю на парня недовольный взгляд. Ему вообще можно сейчас курить?
Парень вяло поднимается с кровати, и я подчеркиваю то, что он заметно исхудал. Я думал, что ему некуда худеть, но нет, оказалось, есть куда. Сейчас у него действительно кожа да кости. Смотреть страшно. Фу, дистрофик какой, Боже.
На лицо он почти не изменился с прошлого раза, даже выглядит чуть похуже. По голосу кажется, что он бодрячком, но внешне похож на ходячий труп. Кожа бледная, чуть с мраморным оттенком, появились нихуевые синяки под глазами.
Прежде чем закурить, я поднимаю взгляд на потолок, изучая его на противопожарные датчики. Мне похуй на то, что это больница и курить тут, понятное дело, нельзя. Я люто хотел курить всю дорогу, но слишком сушило в горле после травки. А сейчас, вроде как, получше. А я пиздец хочу курить. И главное, чтобы не сработала сигнализация. В углу комнаты обнаружился инфракрасный датчик, что меня очень порадовало [1]. Я стянул с себя маску, которая все это время была на мне, и подкурил. Кун смотрел на меня выжидающе и протянул руку, рассчитывая, что я дам ему сигарету. Я цокнул, но сигарету с зажигалкой протянул. Я вообще слишком часто в последнее время начал сигареты раздавать, раньше такой хуйни не было, пора бы прекращать с этим. Обнаглели люди вокруг, кажись, совсем.
Парень облокачивается на подоконник и высовывается в окно, подкуривая. И тут же слышится громкий и надрывной кашель. Стоит ему прекратиться, слышится тяжелое дыхание, будто парень сейчас задохнется. Но парень делает снова затяжку. И снова кашляет, харкаясь. Я лишь молча наблюдаю за этим, думая, что он дебил.
— Так че ты прийти решил? — на одном дыхании спрашивает парень, словно пытаясь скрыть то, как ему хреново сейчас.
— Да вдруг понял, что ты не такой уж и хуевый, — нагло пизжу я. — Что стоит тебя навестить.
— Ты просто накурился?
— Да.
И вовсе не обязательно парню знать, что решение навестить его пришло еще до того, как я опустил водник.
— Ну и че случилось? — спрашиваю я, рассчитывая, что парень и без продолжения поймет, о чем я.
— Да ничего, — спокойно отвечает парень, будто это действительно так. И снова кашляет. Еще сильнее, буквально давится, а после выкидывает сигарету, не выкурив и половины.
— И в коме ты лежал тоже из-за ничего?
— Ну, перепил немного, Боже, с кем не бывает, — он хмыкает, возвращаясь к кровати.
Хотел бы я посмеяться, но только тут плакать надо. Человека жизнь ничему не учит, кажись. Кун долбоеб вообще редкостный, он один на миллион такой — впасть в кому и сказать потом «ну, перепил немного». Это, конечно, мощно.
Мне даже комментировать это не хочется. Мораль читать ему я уж точно не собираюсь, а ситуация вообще не для подъебов. Еще есть вариант похлопать его по плечу, что тоже, в общем-то, не очень уместно.
— Когда выписывают? — спрашиваю я, в то время как парень уже усаживается на кровать.
— Завтра уже.
— Сразу бухать пойдешь? — я пытаюсь говорить в шутливой форме, но получается плохо. Мой голос выдает то, что я сейчас довольно расслаблен.
— Я долбоеб, по-твоему?
— Да. Ты только сейчас это понял? — парень в ответ цокнул.
Воу, воу, Кун, полегче. Сколько агрессии! Непривычно видеть его таким. Потому что обычно он действительно ведет себя как легкомысленный долбоеб. И лишь на деле, когда что-то нужно, становится серьезным мудаком.
— Чувак, я ссу кровью. А внутри все словно разрывается от боли в мышцах. Нереально больно, так-то. И просто пиздец все как жжет здесь, — он указывает на грудь. Его дыхание становится еще более сбивчивым, кажется, от большого набора слов для его состояния. — У меня эта… как ее… Пневмания, прикинь? — то-то он так задыхается.
— И нахуй ты сейчас курил тогда?
— Да пиздец курить хочется, — снова кашель. — Но тяжело, сука. Если пить буду, то врачи мне наобещали еще кучу всякой хуеты, вплоть до смерти. Как минимум из-за того, что я антибиотики пью, которые нельзя с алкоголем совмещать. Так что, увы. Пока не приду в норму, ни капли спиртного во мне не будет. Да, блять, знаешь, самому не особо хочется. И так погано себя чувствую, куда еще хуже себя добивать то. Я спать, блять, не могу нормально из-за всего этого дерьма.
Пока парень говорит все это, я думаю лишь о том, что это к лучшему. К лучшему то, что он ссыт кровью, к лучшему то, что у него пневмония, к лучшему то, что у него все болит, жжет и что он из-за этого спать не может. Потому что только так до него начинает доходить, что пора завязывать. В его случае да, завязывать. Ибо меру он видеть не умеет. И вряд ли научится. Долбоеб же.
Хорошо, что хоть так доходит что-то. Некоторые доходя даже до такого состояния не останавливаются и продолжают гробить себя.
— И каково это? В коме находиться?
— В коме заебись, а потом вот не очень. Словно очень крепко заснул. Кажется, будто впервые за всю жизнь выспался. Ощущение, будто даже снилось что-то, только что, нихера не помню. Хуево только, что просыпаешься с дикой болью, — парень продолжал говорить частенько покашливая и словно через силу, из-за учащенного дыхания. — Еще эта херня, — парень легонько бьет себя ладонью по груди. — Я вздохнуть не мог. Это мне сейчас еще получше. Кашель сухой был, я прокашляться не мог никак, вот реально чуть ли не задыхался от того, как тяжело было. Голова трещала, озноб бил. И мерзко само по себе было пиздецки. Я встать смог только вечером во вторник и то, еле как. Я, блять, ссал через катетер, — парень возмущенно раскинул руки в стороны, как будто ссать через катетер — это самое ужасное и шокирующее, что случалось в его жизни. — Да мне так хуево не было, даже когда я у Винвина блевал несколько часов подряд.
— Сравнил, блять, — я усмехнулся. А потом резко нахмурил брови, вспомнив об этой ситуации. — Эй, а че говорят насчет наркоты?
— В смысле? — чуть недоуменно посмотрел на меня парень.
— По поводу того, что у тебя наркоту нашли в крови?
— Не знаю, никто ни разу не обмолвился об этом, — он пожал плечами.
— Серьезно?
В ответ парень лишь кивнул, снова поддаваясь приступу кашля. Я задумчиво хмыкнул. Ну, стоит понадеяться на лучшее в данном плане, что проблемами это не обернется дальше.
— Как ты вообще узнал, что я здесь? Ты же ни в жизни бы мне не позвонил сам.
— Пидорок сообщил.
— Винвин?
— Ага.
— Вы общаетесь?
— Типа того, — неуверенно сказал я.
— Да ладно, — парень удивленно вскинул брови. — Почему он мне вчера ничего не говорил об этом?
— А че об этом говорить?
— Ну, не знаю. Сам факт того, что ты с кем-то общаешься, уже довольно интересен.
— Говоришь так, будто я пещерный человек какой. Мы, так-то, в обществе живем. Я много с кем общаюсь, прикинь?
— Матюгаться на каждого, кто обратится к тебе — это не общение, Юта.
— Умный дохуя? — парень в ответ усмехнулся, а потом чуть простонал, кажись, от боли. — И с чего ты взял, что с пидорком у меня общение получше строится?
Ну да, с пидорком у меня общение получше строится. Но Куну знать об этом вовсе не обязательно. Куну вообще о многом знать не обязательно. Он и так свой нос любит совать, куда не надо. Не то чтобы мне не похуй, куда он нос сует — мне ни горячо, ни холодно. Но мало ли че учудит, узнай, что я пидорка до дома даже провожал. Святой водой меня обольет, может. Раз у него уже такая восторженная и недоверчивая реакция на то, что я умею общаться с людьми.
Ответить парень не успел, потому что дверь палаты открылась. Пришла медсестра, которая тут же окинула нас двоих недовольным взглядом, видимо, почуя запах перегара в палате. Но промолчала. Сказала лишь, что нужно сделать Куну укол, да напоить его порцией лекарств, намекая, что мне стоит покинуть палату.
