***
— Я там тебе кой че прорешал, — проходит Юта в ванную комнату. — Че, все еще идет? — Да, — я поднимаю голову и угрюмо смотрю в зеркало, в котором виден Юта, стоящий позади меня. Опускаю голову снова и вижу, как капли крови капают в раковину. Белоснежная поверхность умывальника мокрая, и кровь, соприкасаясь с каплями воды на раковине, тонкими струйками течет к сливу, оставляя за собой красные следы. Кровотечение идет достаточно сильно и не прекращается уже полчаса, что не есть хорошо. — Может, скорую вызвать? — Господи, у тебя просто кровь из носа, с кем не бывает, зачем скорую-то сразу? — Юта садится на край ванной и смотрит на меня. — Уже сколько времени прошло, а кровотечение не останавливается. — И че? У меня после кокса иногда часами кровь из носа идет. — Ты нюхаешь кокс?! — я выпаливаю чуть ли не в крике, искренне удивляясь тому, что сказал Юта. — Да, бывает. — И как часто? — в том же огромном удивлении продолжаю я на повышенных тонах. — Не так часто, как хотелось бы, — пожимает он плечами. — Как хотелось бы? — я выдыхаю в изумлении. Тянусь к упаковке салфеток, которая лежит на умывальнике, да подношу одну к носу. — Почему ты так презрительно относишься к наркоманам, если сам к ним относишься? — Я не наркоман. — Ты употребляешь наркотики. — И что? Я просто иногда ими балуюсь, это не делает меня наркоманом. — Делает, — настаиваю я на своем, глядя Юте в глаза. — Неа, — он чуть улыбается и продолжает. — Вот ты курильщик? — я мигом понимаю, почему он улыбается и к чему ведет. — Нет. — Но ты же иногда куришь! — разводит Юта руки в стороны, а мне и сказать в ответ нечего. Но я пытаюсь. — Это разные вещи. — Неа. Боже, с кем я связался? Я чуть вздыхаю в ответ, снова поворачиваясь к умывальнику, включая кран. Откладываю салфетку и в очередной раз умываю лицо, наблюдая, как прозрачная вода смешивается с алым оттенком. Почему..? Слышится звонок домофона, но я не успеваю ничего ни сказать, ни выключить воду — Юта говорит, что он откроет и выходит из ванной. Я снова остаюсь один, стою перед умывальником, а взглядом перед зеркалом. Немного непривычно видеть себя с другим цветом волос; я ходил с бордовым цветом почти год (и неудивительно, что корни так сильно отросли). Но, стоит признать, подруга Боры постаралась на славу. Зря я говорил, что доверия стажерство не внушает. Самому очень нравится новая прическа, а еще я выгляжу чуть взрослее, кажется. Может, так есть на самом деле, а может только мне всегда кажется, что светлый цвет молодит, а темный делает старше, кто знает. В любом случае, я доволен результатом и даже очень. Кажется, кровотечение потихоньку сходит, хотя хотелось бы, чтобы поскорее прекратилось совсем. Я беру чистую салфетку, прикладываю к носу, выключаю кран и выхожу в коридор. Все-таки, надо бы встретить гостя, который сегодня у меня ночевать будет и с которым я еще не знаком лично. Все, что я знаю о Джонни — то, что он американец, который два раза ночевал у Юты, не более. Когда я вышел в коридор и увидел этого самого Джонни, то первое, о чем я подумал — он высокий. Даже не так; у меня прямо-таки пронеслось в голове: «Башня». Я сам не низок ростом, но парень был заметно выше. Второе, что я приметил — длинная шея парня. У него, наверняка, столько сантиметров в росте складываются не столько благодаря ногам, сколько за счет этой длинной шеи. И я бы подумал, что он похож на жирафа, но его лицо больше напоминало кошачью морду. Его губы были такой же формы, какие рисуют девочкам-неко в аниме; совсем чуть припухлые губы бантиком, но с продолжительной линией уголков губ, которые чуть приподняты вверх. Да и парень сам словно из аниме какого-то вылез — красивый до безумия. Азиатская внешность преобладает в его чертах лица. У него были слегка отросшие волосы, которые не были уложены, но при этом его беспорядочные волосы не выглядели, будто на голове бардак, как то обычно выглядит у меня, например. — Я надеюсь, я к этому не причастен? — смотрит парень вначале на меня, а потом на Юту, чуть нахмурив брови. До меня не доходит, о чем он говорит; до Юты, видимо, тоже. Парень, слыша в отчет молчание и недоуменные взгляды, продолжает. — Это ты ему вдарил? — А почему должен был? — косится Юта в ответ. — Да мало ли, ты можешь, — он пожимает плечами. — Ну, собственно, я Джонни, — обращается он ко мне. — Мое настоящее имя Со Енхо, — говорит он, но взгляд уже к Юте обращает. Я догадываюсь из услышанного прежде диалога, к чему он это говорит. — Спасибо за гостеприимство, — добавляет он, чуть улыбаясь, после чего начинает разуваться. — Сычен, — коротко говорю я в ответ, ибо что еще добавить, понятия не имею. А в мыслях задаюсь вопросом, почему в последнее время в моем окружении часто начали появляться люди, которые представляются ненастоящими именами? С роду не встречал никого с такой фишкой, как у меня, что есть прозвище. А тут не просто же какое-нибудь тупое прозвище типа «Винвин», тут прям вторые имена — Джонни, Хэчан. Что за мода пошла? Мой взор падает на Юту, который присаживается на корточки и тянется к своим кроссовкам, начиная обуваться. — Ты уходишь? — А че еще делать? — с недовольным лицом и интонацией спрашивает он. — Я так понимаю, занятия на сегодня закончены, че мне тут торчать с вами? Во мне проскочило что-то вроде разочарования и обиды, отчего я прикусил губу, не зная, что ответить. Не хотелось бы, чтобы Юта так рано уходил, но и смысла задерживать его нет, да и он все равно завтра придет снова. Придет же? — Во сколько ты завтра придешь? — спрашиваю я, в то время как Джонни уже разулся и чуть прошел в мою сторону, продолжая переводить взгляд то на меня, то на Юту, не спеша вставлять свое слово. — А во сколько надо? — я пожимаю плечами, прежде чем ответить. — Во сколько тебе удобно. Я-то буду дома. — Мне, может, удобно вообще не приходить, — фыркает он, завязывая шнурки. Я молчу несколько секунд, не зная, что ответить на такое, а затем… А затем довольно улыбаюсь. Я словно улыбаюсь тому, что просек его фишку. Тому, что подумал: «Боже, какой же у тебя противный характер», и понял, что да. Это ему характерно — это его характер такой противный, но не Юта. Сам Юта не настолько хреновый человек, каким пытается выставлять себя на словах. У него же просто в привычке говорить со всеми с кучей матов и в такой грубой и похуистичной манере. Да, потому что это то, что он в основном чувствует по отношению к окружающим. Но только я скажу ему прийти, и он же придет. «И я хочу зацепиться за Юту, очень хочу» Я понимаю, что не стоит многого ожидать от человека, который показывает свой отрицательный настрой всем своим видом. В один момент он перестанет давать слабину, как только ему это надоест. Но сейчас Юта дает слабину, я чувствую это, и мне нравится это. И это заставляет и меня дать себе слабину. — В таком случае, жду тебя завтра в два, — я говорю с уверенной улыбкой, и слышу удовлетворительный ответ. — Окей, — Юта поднимается и уходит, не прощаясь, хорошенько хлопнув дверью, на что я цокаю. Дверь-то чем тебе не угодила, блин? Закрыв за Ютой дверь на ключ, я встречаюсь чуть с удивленным взглядом Джонни, а мне вдруг становится очень неловко. Понятия не имею, что говорить ему, что делать с ним, что делать вообще. — Спать будешь на полу, — предупреждаю я парня, рассчитывая, что в данном плане он будет не придирчив, пусть радуется вообще, что ночлег нашел. — В остальном располагайся как хочешь, делай, что хочешь. Я буду на кухне в основном сидеть, мне надо заниматься. Парень кивает и еще раз благодарит меня. Я решаю, что нужно еще раз сходить умыться.Глава 40. POV Винвин
14 ноября 2017 г. в 00:18
— На, — Юта протягивает мне телефон со всем своим раздражением на лице.
Только я беру телефон из его рук, он цокает, обходит меня и проходит на кухню. Я не поворачиваюсь в его сторону, но слышу, как через пару мгновений издается звук чирканья зажигалкой, как эта зажигалка летит на стол, как нервно Юта отодвигает стул из-за стола и садится на него. Чувствуется запах сигаретного дыма, а также каждой своей клеточкой тела я чувствую напряжение, которое вдруг появилось между нами.
Лично я же в своем предложении не вижу ничего плохого и брать свои слова назад не собираюсь.
— Алло, — ровным тоном говорю я, после чего сразу называю парню свой адрес.
— Спасибо, я скоро буду, — говорит он, прежде чем сбросить вызов.
Слышатся гудки, я нажимаю на кнопку завершения вызова и поворачиваюсь в сторону кухни, но не захожу. Остаюсь стоять в проходе, наблюдая за Ютой и крепко сжимая в руке его телефон. Подходить к нему не хочется сейчас. Хочется, чтобы он немного остыл. И когда я наблюдаю за ним: в одной руке у него сигарета, второй он тянется за ручкой, начиная что-то исправлять на моем листке; у меня складывается ощущение, что он так пытается успокоиться, отвлекаясь. Вот и мне хочется переждать, пока он успокоится. Но, тем не менее, он подает голос первым.
— Тебя, блять, не учили, что чужие вещи нельзя трогать?
— Извини, — не нахожу я, что еще сказать.
— У тебя проблемы с деньгами? — продолжает спрашивать он, не отрываясь от писанины на листке.
— Деньги для меня сейчас лишними не будут, — кратко объясняю я. — Чего такого если он переночует у меня?
— Я исправил ошибки, — игнорирует Юта мой вопрос, откладывая ручку и поворачиваясь в мою сторону.
Я тяжко вздыхаю. Меня тоже сейчас нервирует поведение Юты, равно как и его мое, видимо. Потому что, да что ему не нравится? Какое ему дело? Почему его это колышит? Но вместо того, чтобы спросить хоть что-нибудь из этого, я говорю совсем другое.
— Спасибо.
Я все же подхожу к парню и кладу его телефон на стол.
Как вдруг по телу словно электрический разряд, когда мой взгляд падает на его руки, которые он вытягивает вдоль стола; под его пристальным взглядом, который на меня направлен. Я вспоминаю тот самый сон с Ютой, который меня сильно взбудоражил.
Перевожу взгляд на парня и забываю, как дышать. Опять. Опять он так смотрит. Пристально, прямо в глаза, не хватает только ехидной ухмылки, его ключевой, с приподнятым лишь одним уголком губ, когда и вовсе хочется сквозь землю провалиться. Да только и без того его взгляд прожигает насквозь.
Я не в состоянии ни отвести взгляд, ни дернуться, ничего. Я могу лишь смотреть в ответ ему в глаза да тонуть в них. В такие моменты ощущается сильная аура Юты, его сильный характер, холодный, но с харизмой, которую не многие оценивают. Именно это все и дает ему этот манящий взгляд, от которого я не в силах оторваться.
Это все кардинально отличается от сна, который мне снился, несмотря на то, что краем глаза я вижу, как пепел летит прямо на стол — Юта не курит, Юта смотрит на меня так же неотрывно, как и я на него.
А еще ощущается все в разы сильнее, чем тогда, во сне. В голове куча вопросов. Почему ты так на меня смотришь? К чему этот пристальный взгляд в мою сторону? О чем ты думаешь? Ему как будто это нравится. Ставить меня в такое положение, наблюдать за тем, как я не в силах что-либо сделать, ведь это не его сейчас прошибает током, а меня. А он просто смотрит, просто ждет от меня чего-нибудь. Как жаль, что у него «просто смотрит» означает завораживающий взгляд, от которого все одновременно и трепещет, и в узлы завязывается. Взгляд, от которого ты падаешь, летишь в пропасть, рьяно хватая воздух, пока еще можешь.
Я падаю, я лечу в пропасть, я рьяно хочу хватать воздух. Кажется, только на меня так действует взгляд Юты. О, Черт.
Тогда я даже представить не мог, что Юта еще когда-нибудь будет сидеть на моей кухне, курить на ней и, уж тем более, что он будет здесь потому, что помогает мне. Я не сомневался, что мы еще встретимся, да не раз, но даже близко не думал, что при таких дружелюбных обстоятельствах. Дружелюбных ли? Дружелюбие не самое подходящее слово, когда дело касается Юты. Но да, наши отношения стали достаточно дружелюбными; настолько даже, что я никогда бы и не подумал в ту ночь, что между мной и Ютой может быть что-то подобное. Что между Ютой и кем-то вообще возможно подобное, с его-то характером.
Да, Юта вызывал тогда восторг сам собою — он удивительная персона, это факт. Но тогда я четко видел все то, за что у меня должна быть к нему неприязнь. Одно его «пусть подыхает» произнесенное тогда, чего стоит — сколько это не могло уложиться в моей голове. Я тогда не хотел иметь с Ютой ничего общего, потом передумал, снова не хотел, снова передумал. По кругу, туда-сюда.
Сейчас Юта не кажется таким уж плохим, не кажется таким грубым и холодным. И да, он точно уж не бесчувственный. Он помогает мне сейчас, он был со мной, когда мне было хреново, он высказал Тэену, что думает о нем — и это уже показатель, что ему не плевать. Уж где-то он и что-то чувствует и, видимо, даже не слабо, раз не может держать это в себе.
— Извини, — вырывается у меня.
Я знаю точно, что у меня на лице видно, что я не удерживаюсь сейчас под его взглядом; буквально ломаюсь. Может, этого он и добивался?
— Я, конечно, понимаю, что я весь такой распиздатый, но не настолько же, — вначале он говорит с нахмуренным видом, после же — усмехается.
Я начинаю чувствовать себя неловко и глупо, сразу отводя взгляд и, наконец, усаживаясь.
— Прости, я просто… — не знаю, что я там «просто», но договорить мне не дают.
— Чувак, у тебя кровь из носа идет, — я перевожу вопросительный взгляд на парня, одновременно с этим дотрагиваясь до своего носа, проводя пальцами под ним.
Чувствую, как пальцы пачкаются в вязкой крови, а после и вижу этот алый цвет. Из головы мигом вылетает Юта и все мысли по поводу него. Я, прикрывая рукой нос, тут же убегаю в ванную.