Сыворотка правды

      Это определенно прогресс. Да еще какой!       В коридорах университета Юта, конечно, здороваться со мной еще не начал, но он улыбается мне, когда проходит мимо.       Он улыбается мне.       Уж лучше бы простое холодное «привет» бросал. А то я чувствую себя неловко от его улыбки, по коже мурашки каждый раз, как в первый, а еще сердце куда-то в пятки.       В первый раз я в ответ не смог даже поздороваться, мое недоумение в ответ его улыбке было на лице выражено наверняка очень ярко, а потом сам по-дурацки заулыбался, да только, слава Богу, Юта уже прошел и не видел этого.       В понедельник я сдал преподавателю несколько лабораторных, которые были сделаны на выходных; поговорил с другим преподавателем насчет пересдачи коллоквиума, и все, что мне оставалось — готовиться да зубрить все.       Во вторник я стучусь к Юте в кабинку туалета. Он молча открывает мне дверцу, и я сажусь на корточки напротив него.       — У меня выходные в четверг и в пятницу на этой неделе, — оповещаю я его.       — Почему у вас так странно стоят графики? — чуть хмурясь, спрашивает он меня, затягиваясь сигаретой.       — Я и Марк работаем на полдня по будням, менеджер до пяти и лишь одна Джой на полный день. Все это нужно состыковывать между собой, — разъясняю я.       — Бредово устроено, — фыркает Юта, на что я лишь пожимаю плечами.       — Так ты придешь ко мне в четверг?       — Приду, — спокойно отвечает Юта, и я чуть улыбаюсь.       — Еще у меня пересдача коллоквиума в четверг, — решаю сообщить я Юте, хотя не думаю, что ему обязательно это знать.       — Справишься сам? — уж не знаю, пытается ли Юта этим вопросом проявить заботу или беспокойство, но внутри теплом отдалась мысль, что приятно, когда он интересуется о подобном.       — Конечно, еще вчера начал зубрить все.       — Да-а? — чуть изогнув брови, недоверчиво тянет парень. — Перечисли мне хотя бы требования безопасности к паролям, — он чуть хмыкает.       Да, я знаю, что написать: «пароль должен быть длинным и сложным» было очень опрометчиво с моей стороны. Но, в конце концов, это ведь правда, и я понятия не имел, как это можно расписать, когда ни разу не интересовался подобным.       Чуть стыдно перед Ютой, что я учусь на втором курсе и облажался даже с этим… Но зато сейчас мне есть, что ответить.       — Пароли должны регулярно меняться, лучше всего установить флажок «требовать смену пароля при каждом входе в систему». Не допускаются пароли с именами пользователей, их родственников, животных, датами рождения и прочее, что имеет какой-то смысл и значение. Лучше всего делать пароли бессмысленными, вставляя туда различные цифры и произвольные символы. При этом, пароль не стоит нигде записывать, — Юта довольно кивает.       — Способы перехвата пароля?       — С помощью словарной атаки, базы данных SAM, программы-анализаторы.       — Что такое аутентификация? — он выкидывает окурок в унитаз, достает еще одну сигарету.       — Процедура проверки пользователя.       — Идентификация?       — Процедура, при которой выявляется личный идентификатор пользователя, который и выявляет этого пользователя в системе.       — Авторизация? — Юта чуть улыбается.       — Когда пользователю предоставляются права при входе в систему.       — Ты ведь понимаешь, что это лишь азы? — неожиданно спрашивает он, когда я уже был готов, что он спросит что-либо еще.       — Да, — киваю я.       — Хорошо. Джонни не мешает? С ним все нормально?       — Он вкусно готовит, — посмеиваюсь я, ибо вчера, когда я пришел с работы, меня ждал ужин от Джонни, и это было действительно вкусно, а еще достаточно приятно.       — Да, я знаю. Во всяком случае, он готовит лучше, чем я.       — Ты плохо готовишь?       — Ага.       — Я тоже.       — Когда я уплетал твой завтрак, мне так не показалось. Как вообще можно работать в общепите, но плохо готовить при этом?       — В общепите много уметь не надо, — фыркаю я. — Берешь продукты, моешь, режешь, да по технологичке кладешь, что надо, да нужное количество по весам смотришь. Элементарно. Более того, это салаты и фастфуд. Совсем отличается от того, чтобы дома что-то нормальное приготовить. Да и не всегда есть силы готовить вообще, знаешь. Это сейчас, ладно, с упавшими выручками, сидим и хуи пинаем. А раньше невозможно было — домой приходил, ноги болели, никакущий, помыться бы найти силы, да спать лечь.       — А в чем проблема есть просто на работе?       — Ну, чаще всего я так и делал, в общем-то. Но тут еще не стоит забывать про инвентаризацию, ага. Айрин у нас, например, жрет как слон. Всегда что-нибудь еще домой утащит обязательно. А такое количество продукции по питанию персонала хрен пробьешь, и в конце месяца нам обязательно это боком выходит, — говорю я с долей грусти, на что Юта лишь усмехается беззлобно. — Спроси меня еще. Ну, вопросы из коллоквиума, — говорю я, ибо понимаю, что это хорошая подготовка. Но раздается звонок на пару.       — Приходи на следующей перемене.

***

      — Хе-ен, — переключает Марк на себя мое внимание, в то время как я листаю конспекты, пытаясь уделять учебе каждую свободную минуту и стараясь выучить как можно больше — нужно быть готовым ко всему, так как это пересдача, спросить могут что-нибудь из того, чего не было в первый раз. — Как твои тренировки?       В среду у меня смена с Марком. С народом опять все плохо, Айрин разобралась с накладными и вообще ушла домой, решив, что никто из начальства не зайдет и не узнает об этом. Мы с Марком сидим в ожидании клиентов и занимаемся каждый своими делами, пока парень не прерывает тишину.       Я вначале вообще не сообразил, о каких тренировках он говорит вовсе. Потом мысленно хлопнул себя по лбу, думая, блять, Донхек…       Отвечать Марку не хочется вовсе, вдруг что лишнее скажу. Но и не игнорировать же его?       — Нормально, — в ответ мне небольшой смех; реакция Марка заставляет удивиться.       — Да ладно, хен, можешь не врать. Донхек мне все рассказал.       Я изумляюсь еще больше, думая: «Он рассказал тебе, что в свои семнадцать тусит в наркопритоне? Серьезно? И ты смеешься над этим? Очень смешно, ага».        — Блин, и этот засранец же мне, оказывается, столько врал, а ты еще и знал об этом, — он чешет затылок; я давно приметил у Марка эту привычку.       — Прости, — считаю должным сказать я, откладывая тетрадь на стол.       — Да ладно, в конце концов, если бы не ты и не твой друг, вряд ли мы бы помирились. Мне кажется, я бы не рискнул заговорить с ним первым после той ссоры.       — Что? Мой друг? — моему удивлению все еще нет предела.       Ощущение, что чем больше я Марка слушаю — тем сильнее теряю нить разговора.       — Юта, — разъясняет Марк, начиная понимать, что я не в курсе ситуации. — Он сказал Донхеку, что у меня выходной, когда они были в этом клубе. А знал он об этом, очевидно, от тебя. Донхек бы ни за что сам бы не додумался прийти ко мне, если бы ему этот парень не сказал, — Марк улыбается и продолжает. — Я мало что понял про этот клуб, в который вы все ходите, но понял, что место это не из приятных, отчего Донхек и не рассказывал мне об этом. Я не удивлен, что его туда занесло, но я не понимаю, ты-то почему туда ходишь?       — Я там редко появляюсь. Очень редко, в отличие от этих двоих. Были причины появляться там, но просто так, убить время чтобы — не хожу. Мне вот, — я киваю на тетрадь. — Об учебе думать надо, а не о клубах, — усмехаюсь я.       — Я хочу сходить туда как-нибудь. Донхек против, но думаю, я смогу его уговорить. Интересно узнать, что это за место, в котором он, оказывается, так часто бывает.       — Не стоит, — хмурюсь я. — Правда, не стоит. Тебе там не понравится.

***

      — Я сдал! — радостно кричу я Юте, который ждет меня около выхода из университета, дабы мы пошли ко мне.       — Молодец, — сухо проговаривает он, но я замечаю, что он чуть улыбается.       Я от радости чуть в его объятия не залетел, но вовремя сдержался. Как только расстояние между мной и Ютой стало запредельно близким, внутри заиграла паника, да я резко пришел в чувство и отстранился. Мне кажется, что если я хоть дотронусь до Юты — тут же получу по лицу, со словами: «Держи себя в руках, пидор».       Юта, конечно, давненько не вел себя со мной грубо и предвзято, но я стараюсь не забывать о том, каким он может быть.

***

      То, что у меня живет Джонни, почти незаметно. По будням он на работе, уходит чуть после меня, приходит чуть раньше, чем я.       Мы знакомы меньше недели, но между нами нет никакой неловкости, даже более — ощущение, будто мы живем вместе уже месяцы. Во вторник я решил приготовить ему завтрак в благодарность за ужин, и как-то получилось, что всю неделю так и продолжалось: я готовлю завтрак на двоих, он на двоих ужин. Идиллия.       По вечерам приятные непринужденные беседы, я узнаю чуть больше о нем, он обо мне. Сказал, что Вэнди написала, что он может в субботу прийти за вещами. А в воскресенье и Тэн возвращается, что для парня складывается как никогда кстати. Доверять парню запасные ключи от квартиры было совсем не боязненно отчего-то, он действительно производил хорошее впечатление. Мы быстро нашли общий язык и даже, может, чуть сдружились. Рано называть нас друзьями, но да, когда ты живешь с человеком — вы сближаетесь быстрее, чем когда устраиваете прогулки или посиделки в кафе.       Когда Джонни желает мне «спокойной ночи», мне кажется, что вот-вот и по лицу скатится слеза счастья. Мне так давно никто не желал спокойной ночи. Такая мелочь, а приятно.       Неделя проходит просто чудесно. Я напрочь забыл, что такое недостаток общения на этой неделе. В университете я каждую перемену начал проводить с Ютой, дома с Джонни, а на работе заметно сблизился с Марком.       Я взял себя в руки и достаточно быстро сдал некоторые долги. На учебе привожу все в порядок, на работе все достаточно гладко. Все идет как по маслу, и я думаю, что моя жизнь начинает налаживаться.

***

      — Слушай, может, сходим завтра после пар к Куну? — спрашиваю я Юту, который что-то строчит в одной из моих тетрадей-черновиков, пока я делаю задание. Я догадываюсь, что это рэп, но не лезу.       — Нахуя? — спрашивает он, не поднимая взгляда. — Ты его даже другом не считаешь, — фыркает Юта.       — Но он мой друг детства, — вставляю я такое глупое. — Не знаю как ты, а я считаю, что должен навестить его. Мы снова почти не общаемся, и у меня ощущение, что неправильно это. Нужно поддерживать связь.       — Зачем поддерживать связь с теми, кто тебя не интересует? — поднимает на меня Юта взгляд, и я чуть замираю.       — Я не знаю, — честно говорю я, но через пару секунд начинаю находить, что ответить. — Может, оно мне и не сильно нужно, но я понимаю, что мне будет обидно, если мы потеряем связь. Все равно же мы непроизвольно вспоминаем людей, которые были в наших жизнях, и нам становится интересно, что у них да как. Может, мы с Куном уже и не друзья, но я хочу знать, что у него все хорошо.       — Я не хочу идти к этому долбоебу, — кратко отвечает Юта и возвращается к написанию текста.       — Как хочешь, — пожимаю я плечами. — Тогда нормально будет, если я после пар схожу к нему, а ты придешь ко мне попозже?       — Блять, — он недовольно цокает. — Если я завалюсь домой после пар, мне потом будет в падлу куда-то выходить снова.       — Тогда пошли со мной.       — Но и с тобой мне в падлу идти тоже, — он с недовольным лицом облокачивается о спинку стула.       — Решай. Потому что я хочу к нему сходить. У меня выходной только завтра, у меня нет другого времени на это.       — Тц, — раздается в ответ. — Ладно, сходим.       Я победно улыбаюсь.