Сыворотка правды

      Однажды, когда я курил с Тэеном, у меня началась истерика — сердце в тот раз билось как бешеное вначале, а после начало словно удары пропускать. Не так, как то кажется и чувствуется, когда ты смотришь на предмет своего воздыхания, а в самом прямом смысле этих слов. Будто бы вот-вот — и сердце остановится совсем. И все. Смерть.       Сказать, что ощущение неприятное — ничего не сказать. Я был в панике, мне казалось, что я задыхаюсь. Я не переставал кричать, чтобы мне вызвали скорую и молился, чтобы это поскорее закончилось. Меня успокаивали лишь поцелуи Тэена, его объятия и слова о том, что такое бывает, что все в порядке, что скоро это пройдет. Я трясся в его объятиях, со слезами на глазах и ждал, когда же это закончится.       Я не знаю, сколько прошло времени, но когда этому настал конец, то на смену пришло другое чувство — чувство эйфории и легкости. Мне стало так хорошо, как никогда не было.       И вот когда я курил с Ютой — это приятное чувство пришло ко мне сразу, чему я был невероятно рад. Я боялся, что та ситуация может повториться. После того случая я больше никогда не курил траву, чуть опасался, и даже не знаю, что меня сейчас сподвигло на согласие. Наверное то, что Юта по-большей части ставил меня перед фактом, а я достаточно податливый.       Во всем мире будто выключился звук, я слышал только свое сердцебиение, которое опять же было просто непозволительно быстрым, слышал голос Юты и все, даже свой голос еле-еле понимал и различал, он терялся где-то во всех этих ощущениях.       И, черт, это было восхитительно. Приятная слабость в теле; время, которое тянется так медленно; слова, которые произносятся так лениво и тягуче. Юта, который так близко, когда на душе так хорошо и спокойно; прикосновения к нему, которые вызывают умиротворенную улыбку на лице оттого, каким это кажется позволительным в данный момент, когда сам Юта рядом — такой открытый, приятный и близкий. Его плечо, которое кажется таким необходимым, будто без него я упаду в пропасть — я на самом деле боялся двинуться в этот момент. В такой близости с Ютой казалось гораздо спокойнее, куда приятнее, и хвататься за это было не просто желанным, а будто необходимым, дабы не пропасть.       Казалось, что так и должно быть; что я должен быть к нему так близко в этот момент, потому что я чувствовал и знал, что мы оба утопали в этих ощущениях, которые были так схожи с невесомостью.       С Тэеном такого никогда не было, правда, не было. Я не так часто курил с ним, лишь несколько раз. Не сильно-то хотелось, потому что я не получал тех шикарных ощущений, которые получал он. Приходило небольшое умиротворение, будто валерьянки наглотался, да красные глаза в придачу. Не более. Спокойствие, но особо ничего приятного и, тем более, такого необходимого, чтобы было желание повторять это. А тот случай с истерикой подтолкнул на окончательное решение обходить стороной курение травки.       Не думаю, что мне было так хорошо, потому что я был с Ютой, который и без того в моей душе, разуме и желудке бури поднимает. Навряд ли его присутствие могло влиять на мое состояние. Может, тогда просто не был так приучен, абстрагирован к этому делу, только сейчас пришло; может еще что — я не знаю, я не разбираюсь в этом, да и не очень-то хочу.       Прости меня, мама, за то, что я вообще себе подобное позволяю.       Но факт остается фактом — я никогда так не наслаждался моментом, как в ту ночь с Ютой. Я никогда не испытывал подобное, и мне чертовски это понравилось.       Но моя совесть, которая кричит, что это неправильно, не ввязывайся в это, Сычен — берет вверх. Поэтому повторять я не собираюсь. Ну, во всяком случае, не в ближайшее время.       А еще охренительным было то, что в ту ночь я спал в футболке Юты, которую он протянул мне, фыркнув и с фразой: «Это большая честь, между прочим, что я даю тебе свою одежду».       И сейчас с Ютой вообще все по-другому. Еще лучше, чем было.       Если не отходить от темы курения — он теперь стал спокойно курить при мне и о, черт. Тэен не был настолько испорчен, чтобы я мог видеть с ним романтику в абсурдных вещах. И я идиот, что нахожу с Ютой пиздецки романтичным то, что шоколадка мне, а фольга ему.       То, что Юта заболел, та совместная накурка — все это нас сблизило еще больше. И после того случая мы начали ходить не только ко мне, но и к нему.       И к концу мая — началу июня я понимаю, что мы вообще-то, уже в прямом смысле не отлипаем друг от друга. Постепенно все пришло к тому, что мы всюду вместе. Почти что постоянно. Я даже близко не мог подумать, что все так обернется. Мы вместе в университете, причем уже не просто прячемся в туалете, а ходим по коридорам университета, в кафетерий; постоянные посиделки (он все еще помогает мне с учебой) то у меня, то у него — только теперь уже они могут быть и без причины. Частые ночевки друг у друга, потому что поздно, добираться домой лень, надо оплачивать такси, да или просто не очень-то хочется уходить. Я стал чаще ходить с ним в Сыпру, а он иногда провожать меня на работу, от скуки.       Юта будто изменился чуть. Вот сейчас действительно чувствуется, что он изменился. Не каждый это разглядит, ведь он все такой же грубый, но все это его поведение, это просто его характер, который уже сформировался в нем. Это не изменить, скорее всего, да и не хочется — он такой, какой есть. И желать что-то изменить в человеке — эгоизм.       Но я вижу, что он стал более открытым. По отношению ко мне, во всяком случае. Он словно начал мне больше доверять. И не в плане каких-то душевных разговоров — это всегда было его фишкой за счет своей прямолинейности. А в плане того, что я отчетливо вижу сейчас, что он правда пускает меня в свою жизнь. Это ни в коем случае не выглядит так, будто он подпускает меня к себе настолько, насколько захочет. Нет. Он правда подпускает меня к себе целиком и полностью.       Видеть, насколько он может быть инициативным, видеть, как часто он может искренне смеяться, улыбаться, шутить; каким он может быть простым и приятным — невероятно.       И только со мной так.       Он познакомился с Марком — здесь чисто нейтральные отношения. Марк как всегда вежлив, добр и весел, а Юта как всегда холоден и презрителен, но Марк на это не обращает вовсе внимания. Говорит: «Ну, видно, человек он такой, бывает. Просто подход особый нужен. Ты, видно, подход этот нашел».       С Донхеком Юта общается то ли потому, что с ним общаюсь я, то ли потому что Донхек сам к нему лезет — непонятно. Иногда Хек косится на меня да спрашивает, не выдерживая, что-то наподобие: «Зачем ты водишься с ним? Он ужасен, агрессивен и невыносим». Но, несмотря на свои слова, когда меня нет в Сыпре — сам лезет к Юте. То ли от скуки, то ли что. Они часто грызутся. Юта все еще быстро раздражается; Донхек в своей постоянно язвительно-глупой манере. Пару раз мне приходилось даже сдерживать Юту, дабы тот не ударил парня, а Хек лишь смеялся в ответ, будто Юта слишком очевиден, а сам парень — будто дурак, который только и ждал этого, специально напрашивался.       Джонни тоже при мне пару раз за месяц заглядывал в Сыпру. Что меня удивляло больше всего — то, что он приходил туда в костюме. Слишком ленивый, чтобы заходить домой переодеваться после работы, а он офисный работник. Да и девушкам нравится — как-то сказал он, смеясь. Интересовался, что как, звал в гости, предлагал познакомить с Тэном. Я с радостью, в общем-то, да только все мое свободное время уходит на Юту, и я совсем не против этого. Ему я, конечно, это не сказал.       А вот от Боры и Куна я совсем отдалился. Мы почти не поддерживаем связь. С Борой лишь изредка говорим на парах, а с Куном изредка переписываемся. Ни больше ни меньше. И если быть честным с самим собой, не очень меня это напрягает.       Один лишь Юта заполнил собой все то, чего мне так не хватало. Даже со своим дерьмовым характером, да, такой человек как Юта, он сделал мою жизнь лучше. Он помог мне отпустить прошлое, помог с учебой, помог двигаться дальше. Я уравновесил все свои проблемы и избавился от чувства одиночества, когда он появился у меня, а вместе с ним, еще некоторые люди.       Но…       Люди ведь никогда не ценят то, что у них есть. Они всегда желают большего.       Вот и у меня так — наши дружеские отношения устаканились, но я начинаю все чаще думать, что мне хочется с Ютой вовсе не дружбы. Моя привязанность переросла в необходимость. Я нуждаюсь в нем, как в человеке еще более близком.       Наши случайные (и не очень) прикосновения всегда отдают дрожью во всем моем теле, его улыбка, его взгляд — будто разряд тока. Я обещал себе не забывать, каким он может быть, но… Но не могу, ведь со мной он идеальный. Неидеальный идеал. Все его минусы, все его плюсы — это его харизма, в которую я влюбился.       Влюбился.