***
Намджун не умел помогать, когда дело касалось готовки: в данный момент он, обвив талию Сокджина руками, и устроившись подбородком у того на плече, наблюдал за тем, как старший укладывал в форму аккуратные и тонкие кружочки овощей — на ужин планировался рататуй. — Выглядишь взволнованным, — заметил Нам, оставляя легкий поцелуй на шее парня.— Из-за того звонка Чонгука? Ты так и не узнал, с кем он ходил на встречу? — В том-то и дело, что узнал, — вздохнул Джин, оставляя пока свое занятие, и вытирая руки об полотенце. Пока Намджун тут, все равно не получится довыкладывать — он то поцелует, то укусит, то прижмется не в тему. Старший повернулся, чтобы находиться лицом к лицу с Намджуном, оперся об столешницу, и взял Кима за руки. — Они гуляли с Юнги. — В смысле — «гуляли»? — лицо Намджуна вытянулось от удивления, он не мог не переживать, когда что-то тревожило Джина, да и в принципе волновался насчет того, примет ли Юнги в их компанию Чонгука. А тут… — В смысле «ходили в магазин, и ели ночью на берегу Хан», Намджун, — Джин поднял на партнера взгляд, в котором читалась тревога. — Ты же знаешь Юнги. Если…он вдруг понравится Чонгуку, то не переборщит ли, в своих попытках пресечь всяческие проявления симпатии со стороны? Он стал другим после разрыва с Сам-Знаешь-Кем, — парень вздохнул, а затем обнял младшего, будто желая спрятаться в объятиях от собственных страхов. — Не хочу, чтобы у Гук-и был такой опыт. — Милый, я волнуюсь за это не меньше твоего, но ты же понимаешь, что нельзя уберечь от всего? — Намджун поцеловал Джина в макушку, пока тот кивал. — Чонгук не такой уж маленький, он умеет думать, и взвешивает свои действия, прежде чем воплощать их в жизнь. Давай так, — Ким заставил старшего взглянуть на себя, ободряюще улыбаясь ему. — Если что-то пойдет не так, то мы вмешаемся. А пока что — понаблюдаем. И тебе нужно закончить с этим, иначе прожорливому Хосоку придется голодать, — Джин улыбнулся, чувствуя, что стало действительно полегче. Намджун был в их паре тем, от кого веяло надежностью и безопасностью, поэтому Джин и доверился, взамен отдавая уют, тепло и любовь. — Спасибо. Ты прав, нужно просто присматривать за ними. И…достань, пожалуйста, соджу, мне осталось доделать рататуй, и займусь кимчи.***
Ехать в автобусе действительно было тепло (я же говорил!), даже в каком-то смысле уютно — за окном проносился ночной Сеул, подмигивая фонарями и пестря разнообразной иллюминацией, в салоне ненавязчиво играла BoA — крутили популярный до сих пор «Eat You Up», который очень уж нравился Хосоку — тот в такт кивал головой, пытаясь даже вытанцовывать, но Юнги усмирил его одним точным ударом в ребра, под смех Чонгука, которому тоже прилетел взгляд из серии «драконье пламя и лазеры». — Я съем тебя, — все равно подразнил Хосок старшего строкой из песни, пока тот тяжело вздыхал. Сегодня вечером он планировал кое-что очень коварное, за которое попадет по первое число (но уже четвертое, так что не попадет,***
Идея поиграть в «Короля» пришла, разумеется, к подвыпившему Хосоку. Он не сказал, что думал над ней всю дорогу (это и было началом мести), который захмелел после первых четырех рюмок, и потребовал карты у Джина, который не пил совсем, и следил за Намджуном и Чонгуком. Юнги в этом не нуждался, он мог пить соджу как воду, много закусывая и оттого не слишком пьянея, однако становясь улыбчивее и развязнее. — Ты думаешь, все знают, как играть в это? — скептически поинтересовался Мин, пока Хоби раскладывал на столе карты по количеству участников. — Короче говоря, нужно схватить карту. Если у тебя король — ты загадываешь что хочешь, и кому хочешь, а уж если не попался…молись, чтобы этот придурок, который выиграл… — Юнги расслабленно откинулся на спинку дивана, — не загадал тебе танцевать стриптиз в одних трусах. Это я про Хосока. Ему очень везет в этой игре. — главным образом Шуга объяснял для Чонгука, потому что Намджун и Джин играли в неё, а вот мелкий — нет, и теперь с опаской поглядывал на стол. — Не боись, это смешно, иногда стыдно, но утром ты нифига не вспомнишь. — Хорошо, я понял, — кивнул Чонгук, чувствуя, как начинает кружиться голова. Он выпил всего три рюмки, и собирался остановиться, в отличие от Хосока, который тянулся снова и снова. В первом раунде, как ни странно, победил Юнги. Он улыбался краешком губ, покручивая между пальцами тонкую карту, поворачивая ее то рубашкой, лицом к себе, и откровенно раздражая нетерпеливого Хосока. — Выйди на улицу, и трижды прокричи, что ты идиот. Громко, — улыбка Юнги стала шире, а Хосок наоборот нахмурился, нехотя поднимаясь. Но он стерпел, выполнил задание, потому что предчувствие реванша было слишком уж волнительным. У Джина задания оказались легкими, но вкусными — съесть «вот этот острый кимчи», «накормить Намджуна рисом», «помой тарелочки, Гук-и!», а вот Намджун делал упор на физическую работу — просил передвинуть диван вместе со всеми, «хотя бы на сантиметр», катался на Хосоке под крики Джина «упадешь — я не буду тебя лечить», и заставлял отжиматься 30 раз. Когда король достался Чонгуку, тот растерянно уставился на изображение правителя некоего государства, думая, что же попросить. Он не хотел обижать кого-то, хоть и понимал, что это всего лишь развлечение, и они пьяны, а утром и правда никто не вспомнит. — Ну…может… Юнги-хён, ты можешь пообещать мне, что в следующий раз, когда мы пойдем гулять… — Джин насторожился и даже ровно сел, но потом облегченно выдохнул, когда Чонгук добавил: — С Хосоком-хёном и Булочкой, то ты наденешь шарф? Тебе нельзя болеть, правда, ты и так ходишь без шапки!.. — Пф, ты опять за своё, — заплетающимся языком произнес Шуга, цокая. Однако правила есть правила, и пришлось согласиться. — Окей. Я торжественно и при свидетелях обещаю, что надену шарф, чтобы ты уже успокоился. Серьезно, выбрать такое тухлое задание, когда ты «король» — просто жесть, Чонгук, — Юнги отмахнулся от младшего. Победный клич Хосока, когда заветная карта досталась ему, кажется, слышал весь Сеул, включая дальние окраины. Он так долго ждал этого момента, терпел издевки, что «не везет идиотам», и теперь собирался оторваться. На Юнги, разумеется, а Чонгук…он был средством к мести, как бы эгоистично ни звучало. Не заставлять же Намджуна, которого потом съест Джин? — Идиот я или нет, но король у меня. И я загадываю. Юнги-хён помнит, что нельзя отказываться и откладывать задание? Отлично. Гук-и тоже это уяснил? Замечательно. Прямо сейчас…я хочу, чтобы вы двое, — Хоуп показал на сидящих рядом Чонгука и Юнги, — поцеловались. Не просто так, а в губы, — довольно улыбаясь, Чон следил за выражением лица Мина, который, кажется, даже протрезвел, настолько был шокирован. Чонгук выглядел едва ли не напуганным. — Ты серьезно? Может, хочешь передумать? — Юнги сосредоточил свое внимание на Хосоке, не замечая встревоженного Джина и безмолвно успокаивающего его Намджуна. — Хосок, это перебор. Даже учитывая…ты не можешь это загадать, ты знаешь, почему, — Мин злобно прищурился, наблюдая отрицательное покачивание головой. — Учти, тебе не жить потом, — с этими словами он повернулся к потерянному Чонгуку, который успел пожалеть, что начал играть. — Правила надо выполнять, ты слышал. Разрешаю потом отбить ему все почки, этому гаденышу. Иди сюда, а то как девица на первом свидании, — он сам придвинулся к Чонгуку (внутри крутило так, словно соджу устроило бунт против всех Юнги вместе взятых), взял его за плечи, и, притянув к себе, коснулся его губ своими, втягивая в поцелуй. Что чувствовал Чонгук — неизвестно, потому что он просто оторопело смотрел на хёна, пока Хосок не потребовал «не будь рыбой из дорамы», и пришлось ответить, подаваясь навстречу Юнги. В голове набатом било «это игра, игра, и я проиграл, надо просто выполнить задание», а сердце собиралось выпрыгнуть наружу, проломив ребра. Конечно же Чонгук целовался раньше, но не с парнями, и сейчас это было…будоражаще, и…так по-взрослому, потому что Юнги проявил инициативу. Поцелуй длился меньше минуты, но по мнению Чонгука — непозволительно долго. По завершении Юнги показательно вытер губы тыльной стороной ладони, спокойно опрокинул в себя еще одну рюмку соджу, последнюю, как он сказал, и поднялся, чтобы идти и покурить, при этом оповещая всех, что пить он больше не будет, и пойдет спать. Джин пошел за ним, отправив Намджуна проверить, все ли готово в комнатах для гостей. Хосок и Чонгук остались наедине, и младший чувствовал себя как никогда подавленно. Он сидел, опустив голову, и всё старался унять бьющееся взволнованно сердце, пока Хоби допивал последнюю дозволенную ему рюмку соджу. Шуга выглядел спокойно, но ведь Чон чувствовал, как сильно он сжал чужие плечи, когда Чонгук ответил. Он был зол, и не хотел этого. Оставалось только надеяться, не возненавидит ли его хён после такого. — Эй, — пьяно позвал Хосок, закидывая ногу на ногу. Он все еще пребывал в ликовании от выигрыша, и радовался тому, что жестко подшутил над Юнги. Чонгука ему было жаль, ведь его вины тут не было никаким боком. Он просто хотел помочь тогда, а теперь вот безвинно попался под горячую руку хёнов. — Не загоняйся, — как мог успокоил его Хоби. — Юнги проспится, и утром все будет нормуль. Тебе точно ничего не будет, это же я придумал. — Да, но… — начал было Чонгук, но его остановили. — Я говорю, чтобы ты не переживал, слышишь? Он сам виноват. В следующий раз будет не таким скрытным и скованным лапочкой. Надо выходить из зоны комфорта. Извини, но я не мог дать это задание Джину или Намджуну, они же пара, это было бы странно. В конце концов, не так же он паршиво целуется, что ты совсем-совсем недоволен? Чонгук только помотал головой, отмечая, что лучше бы он станцевал глупый танец, будучи в одних трусах. Юнги распаковывал сигареты трясущимися руками. Хосок знал, куда бил. Он знал, как преподать урок, чтобы запомнилось надолго, но почему Мин не предугадал такой поворот событий, когда не рассказал о гребаном шарфе? Юнги злился. На Хосока — невероятно. На себя — еще больше, потому что поцеловал первым, да еще и дождался, пока Чонгук ответит. Конечно, мелкий не виноват, но, черт, зачем было поддаваться на «не будь рыбой»?! — Только не злись на Чонгука, ладно? — Джин накинул парку на Мина, и сам всунул руки в рукава куртки, разгоняя сигаретный дым рядом с собой. — Он… — Не учи меня сейчас, Джин, окей? При всем моем уважении, я не посмотрю, что ты хён. Я знаю, кто виноват, но мстить ответно не собираюсь. Хосок просто отбитый на голову придурок, который не видит берегов, когда пьян, — Мин нервно стряхнул пепел с сигареты, чувствуя, как бьется сердце. Он давно никого не целовал. Слишком давно, и не мог разобраться с чувствами после этого поцелуя. Это не оказалось мерзко — он же уже целовал парня — но и не было хорошо, потому что…словно предаёшь Его. Его, который однажды сам уже предал. — Ладно, извини. Просто… Юнги, нам всем известна твоя ситуация. И я переживаю за Чонгука, — старший внимательно посмотрел на Шугу, пока тот затаптывал сигарету, и доставал новую. Мешать не стал — волнуется, так что это бессмысленно. — Клонишь к тому, что я обижу вашего нежного кролика, если он влюбится? Очнись, Сокджин, он же в облаках витает до сих пор, и верит в Лунных кроликов. Что касается меня… Я до сих пор не знаю, что у меня на сердце. Давай договоримся, больше не трогать эту тему, до лучших времен, а утром притворимся, что ничего не помним, потому что много выпили. Ты очень выручишь меня, сделав так, — Юнги выдержал взгляд хёна, и, дождавшись согласия, кивнул на дверь, — Пригляди за этой пьянью, иначе утром его не оттащишь от туалета. Когда ушел Джин, Юнги сделал глубокий вдох носом, выдыхая через рот облако пара. Вопреки словам, руки еще тряслись, а внутри гуляла буря. Если это была «просто игра», то почему в животе образовалась пустота? Почему он вспомнил, как уже целовал однажды? Почему захотелось сделать это снова? Почему не с Ним? На обломках сломанного сердца вырастают нежные цветы.