[] [] [] []
Начиналось новое утро. Стая ворон пролетела мимо непривычно яркого солнца и закружилась над оживлёнными улицами Митакихары. Кёко, Мами и Саяка уже встретились у определённого перекрестка. Красноволосая девушка радостно подошла к сонной паре, её синяя сумка покачивалась, подчиняясь силам природы. — Саяка! Мами! — Надо же, такая бодрая утром! — Синяя воительница была практически недовольна, наблюдая излучающую энергичность Кёко. — Ты ела конфеты так рано, Кёко? — Мами подозрительно подняла бровь. — Есть сладости с утра плохо для здоровья. — Эй! — Кёко отступила назад. — Я не из-за этого такая активная. Две остальные девочки-волшебницы посмотрели на неё с толикой сомнения. — Хорошо, частично из-за того, что я съела немного конфет. — А что за другая причина? — Саяка сложила руки у себя на груди. — Лучше бы не ещё больше конфет, — она поддразнила красноволосую. — У меня есть план! — Для чего? — Мами странно посмотрела на неё. — Как получить тонну Семян Скорби! Саяка и Мами секунду смотрели на Кёко: — Что?! — Просто положитесь на меня, — гордо произнесла клыкастая девочка-волшебница.[] [] [] []
Только что прозвенел звонок средней школы Митакихары. Повсюду ученики поспешили добраться до классов, боясь наказания за опоздание. Дети в траурных одеждах прыгали вокруг школы, никем не замеченные. Они смеялись и издевались над наивными школьниками. Одна фарфоровая кукла, известная как Чёрствость, причудливым жестом воздела руки над головой, держа в руке спелый помидор. Она целилась в ничего не подозревающую Саяку Мики, но её руку с силой и решимостью удержали на месте. Чёрствость обернулась к тому, кто ей помешал, и увидела девочку с волосами цвета вороного крыла — Хомуру Акэми. Её взгляд метал кинжалы в сторону своего творения. — Уйди. Ты не причинишь никому вреда, пока я не прикажу. — Бесполезная, — пробормотала Чёрствость. — Лежебока. — Иди, — в голосе путешественницы во времени присутствовала нотка яда. — Я не буду повторять. Кукла оскалилась и исчезла в клубе чёрного дыма. Акэми Хомура шла, не слыша звонка. У неё было всё время мира, и она наблюдала за деревьями, качавшимися за окном. Она рукой потянулась к зелёным листьям, но наткнулась на стену из невидимого стекла. Путешественница во времени откинула свои волосы правой рукой и вернулась в класс. Когда она села за серебристую парту, мисс Саотомэ принялась рассказывать о своих недавних разбитых отношениях с мужчиной. Её действия вызвали у Хомуры насмешку: она не могла не находить их однообразными, раздражающими, хотя и удивительно развлекающими. Будучи Искусительницей и плодом любви, Хомура была одинаково недовольна и восхищена тем, как жила её учительница. — Х-Хомура Акэми, — в её ушах прозвучал детский голос. — Да? — телепатически ответила Хомура. — Три девочки-волшебницы сейчас теряют надежду в запустении Казамино. — Я знаю. — В её уставших глазах открывалась бездонная пустота, которая проскальзывала в облике лишь сломленного человека. — Почему тогда ты используешь методы, которые затрачивают больше энергии? Ты не обязана получать образование и разрываться, чтобы продолжать быть Законом Круговорота, — Кьюбей почти договорил, но вздрогнул, когда до него дотянулась рука Хомуры. Он ожидал жестокой пытки, но вместо этого ощутил, как его поглаживают по пушистой спине, что нехарактерно для Хомуры Акэми, Демона. То было довольно-таки странно: Инкубатор мог чувствовать некое мерцание в глубокой темной пустоте, называемой Хомурой, но что это, он не знал. — Чтобы я тебя не видела, Инкубатор. И тогда искалеченный инопланетянин исчез.[] [] [] []
Это был урок истории. Мисс Саотомэ раздала всем исследовательский проект о Второй Мировой Войне, который требовалось сдать через месяц. Прошла неделя после того дня, когда Хомура и её группа пришли в класс. Ворона ожидала, что будет работать одна, но вот что было необычно: несмотря на поворот судьбы, Мадока пригласила её в группу. Она почти отказалась, но Мадока не принимала отказа, особенно рядом с Кёко, которая не давала ей отступить, тогда как Саяка отнеслась к ней недовольно. Синеволосая девочка не могла понять, почему она чувствовала себя некомфортно рядом с Хомурой, и иногда напоминала об этом Мами и Кёко. Хотя никогда не делала этого при Мадоке и Хитоми. — Хомура, проснись! — Пальцы Кёко щёлкнули вокруг задумчивого лица Хомуры. — Что? — Девушка с волосами цвета вороного крыла прекратила витать в облаках. — Извините. Не могла спать прошлой ночью. Частично это было правдой. — Боже, ты самая умная девочка, которую я знаю, Хомура, а ещё помогаешь тупицам с проектом, — она указала на Саяку. — Мы не можем допустить, чтобы ты вырубилась. — Кого ты назвала тупицей? — Саяка махнула рукой на Кёко, посмеиваясь. Хитоми скрестила руки на груди, отчего-то раздражённая: — Давайте не будем слишком отходить от темы. — Было видно: зеленоволосая недовольна, что они отвлеклись. — Тогда, Хомура-чан, ты должна прекратить поздно ложиться спать, — отругала её розоволосая девочка. — Хорошо, буду ложиться спать пораньше, — Хомура вздохнула и покорно подняла руки в примирительном жесте. Ворона могла чувствовать жестокий взгляд красноволосой на себе. Акэми невольно повернулась к ней. — Ты что-то хотела мне сказать, Кёко Сакура-сан? — она недоверчиво подняла бровь. — Нет, — Кёко непривычно заикнулась. — Со-овсем ничего, — она подозрительно свистнула. Подозрение мурашками пробежало по коже Хомуры. Кёко подмигнула ей, но умудрилась только поставить себя в неловкое положение. — Хорошо, — Хомура посмотрела на неё, скованно и сомневаясь. Она повернулась к остальным девочкам, которые вместе хихикали: — Что смешного? У Демона не было чувства юмора.[] [] [] []
На город опустилась завеса сумерек. Всемогущая темнота очистила атмосферу, и та больше не была наполнена светом и смехом. В небе мерцала единственная звезда. Безразмерный маятник качался вперед и назад в пустой комнате без воздуха. От бесчисленных часов, висящих над белым незапятнанным полом, доносился тикающий звук. Посреди чистоты чернело пятно — девочка с волосами цвета вороного крыла, Хомура Акэми. Она была одета в белую рубашку на бретельках и чёрные шорты. На коже проступали красные символы, идущие от оголённых плеч до щиколоток. Они излучали силу. Хомура была в глубоком трансе, но из её Самоцвета вырывались случайные вспышки силы. Сила была слишком большой для тела из плоти и крови. Раздался тихий звон, кто-то повернул дверную ручку и открыл дверь без разрешения. Это была Кёко, которая использовала две бумажные скрепки, чтобы открыть дверь. Немного повозившись с дверью, она наконец смогла её открыть. Это был чёрный ход огромного треугольного дома. Медленно, но уверенно Кёко шагнула на чистый пол. Она оставила дверь приоткрытой и осмотрелась. — Вау, — пробормотала про себя клыкастая девочка-волшебница. — Это место огромно. Некоторые проходы между собой пересекались. — Это место потрясающе, мы точно должны устроить вечеринку здесь, — смех эхом отразился от стен. Кёко могла бы поклясться, что краем глаза она заметила маленькую девочку, бежавшую через кухню, истерически хохотавшую. Она знала, что это не могла быть Хомура, и из-за этого по коже пробежали мурашки. — У Хомуры есть родственники? — она успокоилась и проделала путь к кухне, которая была пуста. Кроме призрачного смеха, в доме не было никаких признаков жизни. Всё было аккуратным и чистым. Тишина оглушала. — Беру свои слова назад. Это место меня пугает. Единственная лампочка, висевшая на стене, с трудом сохраняла тусклый свет. Она проследовала через кажущуюся бесконечной путаницу коридоров. «Где могут быть Семена Скорби…» — подумала она про себя, срываясь, потому что не могла отличить правую сторону от левой в этом странном лабиринте. Чем дольше она исследовала, тем более гигантским становился дом. Красноволосая была уверена, что спустилась вниз шесть раз, а поднялась наверх десять. Безнадежность была развеяна раскачиванием маяка и тиком часов. Кёко Сакура последовала за эхом и оказалась в просторной причудливой комнате, оформленной в безупречно-белых тонах. Там, на огромном диване, неподвижно сидела Хомура Акэми. Кёко увидела спокойную и собранную девочку совсем одну в странной, необычной комнате. Красноволосая спряталась за стеной, которая закрывала проход и огромную комнату, и выглянула, думая, увидит ли её Хомура. Она этого не сделала. Хомура просто сидела там, ничего не делая. Как будто бы ворона была всего лишь куклой, двигающейся, когда ей прикажут. Прошло долгих пять минут, прежде чем Кёко заметила её. Она пристально смотрела, и когда детское любопытство взяло верх, постучала по стене. Хомура не двигалась, даже когда красноволосая шумела. Кёко ударила по стене несколько раз, пытаясь привлечь внимание — без толку. Беспокоило её и кое-что ещё: на теле девочки-волшебницы были странные символы. Они постоянно светились. Жуткий самоцвет в серёжке треснул. Тогда она заметила: что-то было не так. — Х-Хомура? — она отошла от стены и встала напротив парализованной Хомуры. Она щёлкнула пальцами перед лицом Вороны. Ничего не произошло. По спине Кёко пробежал холодный пот.