Тевинтер. Империя, построенная магией.

***Через несколько дней, цитадель Алана*** - Ваш сын умер не потому, что он оскорбил мою собственность, — магия гнева заставила пожилого мага, отца убитого мной флотского, побледнеть и замолчать. — Но потому, что посмел оскорбить род Калитанов, не став слушать моего доверенного мага, тем самым приведя к гибели сотни солдат и матросов Империи. Поручение самого Архонта Аврелиуса было поставлено под угрозу, как и сохранность секретных сведений! Потому что кому-то захотелось отдохнуть от своих обязанностей в зоне боевых действий. Большего вы от меня не услышите. Ваш род будет получать тысячу талантов ежегодно до назначения нового главы, в качестве компенсации. — Я с раздражением посмотрел на приятно удивлённого такой компенсацией за смерть своего второго сына мага. — После вычета из этой суммы военной пенсии покалеченным и семьям погибших. Разговор окончен, хорошего вечера. Я устало вздохнул, когда гвардейцы выпроводили теперь недовольного аристократа за дверь. Какие-то последствия у моей выходки были, но я мог покрыть их и самостоятельно. Пришлось ещё потратить вечер на создание магического компаса и ночь на связанную с ним трёхмерную карту внутреннего моря Тевинтера в качестве примирительного подарка префекту, что было удачным решением. Все офицеры флота заглядывали оценить чудо «техники», установленное на флагманский дредноут, и, исходя из эмоций адмирала, я был полностью прощен. Ну а личные надбавки к пенсиям всех пострадавших в нашем спасении матросов или их семьям плюс благодарственный пир всем магам, ускорявшим корабли, заслужили мне благодарность чинов помладше. В общем, репутацию я заимел во всех слоях аланского общества, что, наверное, порадует родителей и императора, но пока я в одиночку занимался ситуацией вокруг своего многострадального легиона. Формально, двадцать седьмой совершил настоящий подвиг полным составом. А его шестая когорта настоящее чудо. Но встречать нас с почестями было банально некому. Основную часть нашего легиона, потерявшую больше полутысячи солдат в бухте, несмотря на поддержку кораблей, и это не считая нас, высадили на Пылающем Берегу, где она усилила побитые девятый и десятый, высаженные с ней же для удержания захваченных вражеских позиций. Поскольку десятый остался без командира и многих офицеров, наш легат Гелардио занял его место, банально разделив двадцать седьмой для пополнения опытных армий. Фактически, в наше отсутствие это отправляло двадцать седьмой на переформирование согласно тевинтерским традициям, но тут вернулись важные потеряшки в нашем лице. По пути мы сделали короткую остановку для отправки нескольких посыльных и офицеров девятого легиона передать обстановку. Вернулись они к нам со штандартом двадцать седьмого и приказом отправляться в Алан, часть гарнизона которого, в виде неполного двадцать восьмого, отправили в качестве пополнений остальным фронтовым подразделениям. Так и получилось, что я, как единственный трибун легиона, состоящего из одной усиленной когорты, де-факто занял позицию легата. Даже имел легатский посох из небесной стали в качестве подтверждения. На следующий день после нашего возвращения в порт губернатор, Тэон Калиос, даже официально назначил меня лордом легиона с единогласного согласия центурионов, тем самым продвинув Прокесса на должность трибуна — довольно неожиданное назначение для мага, являвшегося боевым чародеем и целителем. Просто расформировать же остатки нашего легиона было ни в коем случае нельзя. Во-первых, у нас было особое задание от Архонта, которое пока не считалось выполненным. Во-вторых, достижения когорты. У каждого легиона была своя летопись, даже у постоянно исчезающих и рождающихся вновь около-тридцатых номеров. Поскольку ранее за ними таких примечательных боев не было, а подразделения под командованием Гелардио, условно, с блеском прошли крещение огнём и заслужили себе статус равных с ветеранами десятого и девятого, то проблем не было. Но в шестой специальной когорте служили ветераны, которые во взаимодействии с гвардией и Морталитаси сдержали огромный поток кунари, выполнив боевую задачу, несмотря ни на что. Распустить легион после этого — оскорбить всех солдат когорты и память погибших. А раз есть армия, у неё должен быть генерал. Вот и сидел я на почетном месте, разбираясь в отчётах и подписывая бумажки о переводе к нам всех доступных подразделений, иногда принимая всяких буйных личностей. Эти личности хотя бы теряли большую часть желания поездить по ушам столь молодому легату, когда оказывались в кабинете, набитом хмурыми гвардейцами, что давало мне время наведываться в лазарет и ставить подчиненых на ноги ускоренными темпами. Так прошла ещё пара дней, между которыми удавалось лишь спать да медитировать, восстанавливаясь Светом, в приятной компании моих расслабившихся учениц, нежащихся в приятной магии и ауре, прежде чем с фронта пришли конкретные известия. Легионам удалось удержать Пылающий Берег. Десять лет пролития крови все же дали что-то, и теперь Тевинтер, нашими стараниями в том числе, полностью контролировал переход на северную часть острова. Устойчиво контролировал, ибо шестой и седьмой смогли успешно отойти на подготовленный рубеж обороны, при этом пустив кровь преследующим их частям кунарийской армии. Вместе с восьмым на выгодной позиции они дали бой и, несмотря на потери, отбросили косситов. Поскольку прибывшие девятый и десятый были боеспособны, к тому же ополовинили своих преследователей, на их участке все ограничилось разведкой боем, после которой противник отошёл готовить свои оборонительные позиции. Потери были страшными для обеих сторон. Кунари лишились двух полных эскадр из четырёх действовавших в регионе, в ответ потрепав три наши. На полях сражений рогатые оставили где-то двадцать пять тысяч солдат, не считая уничтоженных двадцать седьмым легионом, так как их число было сложно оценить при стремительном отступлении. Но, учитывая уничтоженных нашей когортой по их тылам, потери убитыми и ранеными я оценивал в районе десятка тысяч, половину из которых они потеряли на безымянном холме близь такой же безымянной бухты. Собственно, с подачи участвовавших в бою, холм на картах теперь обозначали Гренадерским. Бухте просто дали номер двадцать семь. Заплатили легионы за это всё десятью с небольшим тысячами жизней. Что было ужасающе с точки зрения целостности фронта, лишившегося половины солдат, но попадало в диапазон грамотно спланированной и удачно проведённой военной операции. Поскольку у кунари на фронте теперь было не больше пятнадцати тысяч солдат, к которым справедливо будет добавить минимум треть этого числа в качестве резервов, командование объявило передышку — косситы не имели обустроенных позиций и в основном были новобранцами, что делало новую атаку самоубийственной. К тому времени наконец-то удалось вернуть возможность самостоятельно двигаться всем солдатам и дать отдохнуть. Плюс окончательно было решено, что двадцать седьмой сохраняет своё положение на острове в качестве гарнизона Алана до восстановления боеспособности. По этому поводу я решил собрать всех выживших из нашего путешествия по тылам противника, дабы отметить их заслуги. В тевинтерской полностью профессиональной армии была довольно развита система наград, почетных медалей и знаков отличия, от индивидуальных до когортных. Обычно награды вручались от имени первого легата фронта, главного штаба или самого Архонта, но как командующий легиона я тоже имел на это право. А потому даже посидел, потратил время на практику в магической металлургии, создавая медали из переплавленных доспехов косситов, изображавших холм, окружённый огнём, в центре которого виднелись позиции, занятые нами. Убил целый вечер, создавая рисунок, который потом пришлось четыре сотни раз дублировать с помощью Зены и нескольких магов-кузнецов. По крайней мере, народ оценил, когда им вручили такие искусные знаки отличия, дополненные сверху парой месячных зарплат — канули в воду личные доходы за последние месяцы, но лично преданные солдаты это очень важно в специфике тевинтерской, полуреспубликанской политики, при которой каждый Архонт должен был доказывать правильность своего назначения, которое тоже просто так не происходит. Из забавного была реакция на личный обход мною всех солдат. Коллектив решил, что легат подбирает личную стражу. Поэтому на следующий день знатно удивился, собранный вновь в полном составе. Активные перешептывания только усилились, когда всеми был замечен навес, скрывавший от посторонних взглядов что-то два на два метра. Началось новое построение с демонстрации легионерам их обновлённого штандарта, золотые плашки и вышивку на котором выдавали за боевые заслуги. Ликование продолжилось вручением индивидуальных знаков отличия в виде плащей, магических артефактов и элементов доспехов особо отличившимся. После чего покров тайны наконец был сдернут, явив солдатам памятник из все той же трофейной стали, покрытой стойкой к коррозии магической прозрачной краской. Была это квадратная платформа, на которой, повторяя построение легионеров, стояли четыреста пятьдесят шесть фигурок, у каждой из которой было индивидуальное лицо. На позолоченной табличке в основании платформы на тевине были выведены имена всех погибших в бою сослуживцев. Я был горд этой работой, как с точки зрения скульптора, так и мага, даже роспись оставил на обратной стороне композиции, расположенной на видном месте внутри первой цитадели Алана. И, мать вашу, я прямо там мог объявить, что мы срочно отправляемся всем составом на Глубинные Тропы освобождать Древних Богов, легионеры были бы готовы. В целом, хорошее начало. ... Ещё через неделю прибыла корреспонденция из Минратоуса вместе с частью подкреплений. Это были как солдаты Калитанов и Лорумов, так и две сотни пехотинцев с подготовкой гренадёров, маги поддержки, лёгкая кавалерия, полсотни гвардейцев, черт возьми, пусть боевыми магами из них были лишь два десятка. Вместе с полевой артиллерией мы уже вполне тянули на боеспособный легион, правда на этом пополнения заканчивались. Неполный двадцать девятый, прибывший в это же время, сразу же уходил на фронт, существуя исключительно для того, чтобы с должным уровнем организации доставить потрепанным частям подкрепления. Больше резервов у штаба для Сегеронского фронта не было, и тридцатый легион будет готов, при всей спешке, не раньше, чем через полтора месяца. Впрочем, выравнивание численности наших сил с кунари были такой большой редкостью, что и этому легионеры были рады. К тому же, несмотря на возможность наступления, его проводить не спешили. Разведке нужно было время оценить новую территорию, флоту отремонтировать поврежденные суда и набраться сил, чтобы поддержать сухопутные войска собственным наступлением против превосходящего числом и броней противника. Для этого хотели применить в том числе мои работы, а на это нужно было время. Что касается писем, то несколько пришло и от семьи. Одно было от Архонта, который выразил императорское неудовольствие тем, что наследник проявляет такой устойчивое желание самоубиться, даже не соизволив официально жениться на Лауре. Но в целом тон был довольный, нёс поздравления с повышением, которое получило одобрение высшей инстанции государства. В конце в приказном порядке запрещалось творить такую же дичь до, собственно, свадьбы как минимум. Рэйлон выражал похожие сантименты для большей убедительности, но заодно обозначал ожидания от сына, назначенного генералом, а именно применения гренадёров и артиллерии на самом тяжелом участке фронта для подтверждения эффективности потраченных сил и средств. Сообщение от невесты, к моему удивлению, вторило укорам старшего поколения по поводу излишней суицидальности применяемых военных тактик и, помимо флирта, дополненного разноцветными отпечатками двух пар губ, просило быть осторожнее. Вздохнув, я все-таки не смог подавить улыбку. В отличие от предыдущих, это письмо я сохранил, положив в защищённый магией ларец с чертежами, заметками и парочкой экспериментальных зарядов. Кто-то стал посмелее... Покончив с перепиской, телекинезом поднял с кресла практикующуюся в ледяной магии Зеновию. Сев на освободившееся место, усадил очаровательно пискнувшую ученицу на колени. Горящий напротив камин, переливающийся синим, голубым и изумрудным, интересно играл с ее белоснежными волосами, с другой стороны освещенными оранжевыми и бледно-жёлтыми светящимися камнями, играющими роль приглушённых лампочек. - Ты стала куда лучше, — заслуженно похвалил девушку, целуя в шею. Зена с покрасневшими щеками постаралась удержать контроль над заклинанием. Через несколько секунду клубок ледяного ветра действительно перестал распадаться, подтверждая мои наблюдения. - Просто заняться было больше нечем, — скромно ответила эльфийка, но эмоции ее с головой выдавали. Гордилась. И надеялась на похвалу. На мой довольный смех и прижимание к себе ещё больше покраснела, но в удовольствии растянуться на чужой груди себе отказывать не стала. «Письма отправлены.» — сообщила мне Селис, за эту неделю быстро восстановившая чуть притупившиеся навыки ментального общения. Я тут же поманил ее к нам, после чего поделился настроением с задрожавшей всем телом в предвкушении Зеновией. Девушки отлично постарались, и скоро вполне будут тянуть на статус телохранителей. Но это все потом. Теперь-то нам было, на что отвлекаться. В подтверждение, Зена застонала от моего внимания ее ушам, на секунду прервавшись в расстёгивании пуговиц своей рубашки. ... ***Через месяц*** Тридцатый легион прибыл почти в два раза быстрее запланированного, но у этого были весомые основания — вместо набора и обучения новых солдат, большую часть новой армии составляли подразделения Первой Осадной армии, отправленной из-под Минратоуса, а остальные были либо их поддержкой, либо покинут состав тридцатого и пополнят передовые легионы. Поскольку тут был его племянник, и реализовывался очень важный для всей страны проект, Архонт направил на Сегерон очень крупные силы, которые сопровождала одна из оборонительных эскадр столицы. Задачи фронту ставились соответственно выделенным средствам. А именно нам нужно было возобновить наступление, дойти до недавно оставленной бухты, на этот раз закрепиться там, создав оперативный штаб, и обеспечить плацдарм для атаки на крупный город-порт, располагавшийся дальше на восток в паре дней пути. Поскольку ширина фронта при этом, даже по максимуму сокращая его, вырастала раза в три-четыре, Магистериум впервые обсуждал отправку на остров дополнительных легионов из центра страны, так как единственный свободный двадцать шестой, являвшийся постоянным гарнизоном Алана, в случае нашего успеха должен будет занять Пылающий Берег. Иначе кунари вполне могли высадить там десант и перерезать нам основной путь снабжения. Но для всего этого нужно было, очевидно, сначала успешно кунари от Берега отбросить, не обескровив легионы. В связи с чем один из двух клиньев атаки предстояло возглавить прекрасно проявившему себя двадцать седьмому, особенно его гренадёрам. Уж я-то как радовался, когда совет легатов фронта мне это сообщил по прибытию к передовой. К счастью, от меня не ждали банального марша на вражеские позиции, и совет легатов дожидался меня как раз для, собственно, проведения совета на тему, что нам все-таки делать. Перед собранием легаты и их первые трибуны разошлись для наведения последних справок о собственных войсках, осмотра вражеских позиций и окружающей местности. Напротив центра, рядом с которым разбивал свой лагерь двадцать седьмой, был небольшой пологий холм, утыканный редутами, кольями и даже несколькими траншеями, по которым перемещались косситы. Против этого действительно нужна огневая мощь побольше, чем у обычного легиона. К вечеру командование снова собралось в надежде выработать хотя бы примерный план. В качестве второй ударной армии был в итоге выбран десятый легион под командованием Гелардио. Во-первых, половина его солдат ещё недавно была нашими сослуживцами, что должно было сделать взаимодействие между легионами проще. Во-вторых, в составе десятого были две полные когорты кавалерии на драколисках. Пять сотен всадников, сотня из которых была не впечатляющими, но все же обученными магами. В комплекте с двумя сотнями моей легкой конницы получался вполне неплохой кулак для прорыва уязвимой части вражеской обороны. Проблема войны с косситами была в отсутствии у них уязвимых мест, больно грамотно оборону организовывали. Там, где не было укреплений, кавалерии мешал либо лес, либо море ограничивало манёвр. По итогу совещания было решено идти по единственному открытому пути — прямо через центр кунари, их самую крепкую оборону. Достаточно быстро и без невыносимых потерь ее пробить должны были гренадёры при поддержке гвардии и магов поддержки с трёх легионов, так как двадцать седьмой насчитывал меньше полуторы тысячи солдат, и это до передачи конницы Гелардио. По сути, мой легион был армией одного сражения. И если мы справимся, кавалерии предстояло воспользоваться пробитым коридором, чтобы выйти в тыл правому флангу вражеской армии, отрезав путь к отступлению, после чего уже весь фронт, до этого сковывавший силы противника, перейдёт в наступление в надежде уничтожить окружённых. В идеале, конечно, хотелось бы охватить всю армию косситов, но мы не Орлей с тысячами тяжёлых рыцарей. Даже верхом на драколисках, нашим кавалеристам предстояла задача ничуть не менее сложная, чем гренадёрам. Поэтому лёгкая конница двадцать седьмого, тоже заимевшая зажигательные заряды, и шла с ними. Цели были определены, нужно было искать способы их достижения, для чего я попросил помощи у Первой Осадной, чьим орудиям и так предстояло нас прикрывать от возможной контратаки косситов. Ведь помимо артиллерии, Осадные легионы могли похвастаться впечатляющим количеством высококлассных лучников в своих рядах. ... ***Через неделю*** До рассвета оставался всего час, а обстрел вражеских позиций все продолжался, понемногу спадая на нет. В преддверии нашего наступления, помимо закидывания кунари золотом в виде лириумных бомб, метаемых катапультами, я под невидимостью излазил все их позиции, даже устроил взрыв вражеского штаба вчера, выдав за удачное попадание снаряда. Похожим способом удалось избавиться и от их «контрбатарейного огня», но это было не главной целью ночных рандеву, лишь очень приятным дополнением. Приоритетом был сбор информации и определение маршрутов для кавалерийской атаки, что удалось сделать без особых проблем. Приятным сюрпризом для нас стало то, что резерв в виде примерно четырёх тысяч солдат кунари все-таки держали рядом, в лесу напротив нашего левого фланга. Не прознай мы об этом, нашему вероятному наступлению во фланг и тыл могли выйти внушительные силы, превратив преследование «бегущего» противника в бойню. Приятным же этот сюрприз был по двум причинам. Кунари были уверены, что их усиленный правый фланг и окопавшийся центр вполне способны выдержать атаку, что давало кавалерии шанс выполнить задачу почти без сопротивления, если все пройдёт в достаточно сжатые сроки. При этом противник, предпочитающий прямой бой и массированные атаки, шёл на хитрость, что подтверждало заявления разведки об отсутствии у кунари сил, чтобы повторить контратаку, чуть не уничтожившую десятый и девятый легионы. На горизонте маячила надежда наконец-то хорошенько дать Пар Воллену по роже, а не просто отбиться, и в основном поэтому мне давали расстреливать дорогущие осадные снаряды просто чтобы не давать косситам спать по ночам, заодно понижая их бдительность. Какой-то урон обстрел, безусловно, наносил, но совершенно недостаточный, чтобы рассматриваться как важный фактор — слишком мало у нас для этого было снарядов. Кунари обычно полностью устраняли последствия ночных ударов уже к обеду, хоть часы по ним сверяй. Чтобы взрывы на той стороне не мешали высыпаться легионерам, я создал звуковой барьер. Именно он сейчас скрывал звон и топот сотен гренадёров, выстраивающихся в атакующие порядки, и рыки драколисков, которых до этого от врага прятали. По плану, сходящий на нет обстрел должен был полностью закончиться к рассвету, как и пять дней до этого. После этого, обычно отходящие на вторую линию или в тыл основные силы кунари вернутся к редутам, чтобы сменить ночную смену. Сразу после этого ударит вся артиллерия Первой Осадной, до этого действующая неполными силами — как раз на позицию вывозили баллисты и стрелометы, скрытые магами до неясных теней. Под прикрытием лучников вперёд двинутся гренадёры, которые под защитой магов и зарядов подойдут на дистанцию броска. Отрядам гвардейцев, пару часов назад проведённых мной за вражеские порядки, предстояло убивать всех вражеских посыльных, стрелков и командиров, каких они смогут выцепить. Или максимально задержать непредвиденные подкрепления в случае чего, все же и я мог ошибиться. Изначально хотел присоединиться к Элиоту, вернувшись в родную стихию, но больно важна была роль гренадёров, к тому же путь драколискам нужно было расчистить как можно быстрей. Напоследок зашёл в свой шатёр, охраняемый Убийцами Магов рода. На всякий случай. Внутри ждали Зеновия и Селис при полном параде. В бой я их не брал, естественно, но им предстояло находиться при полевом штабе, передавая от меня информацию непосредственно с самого ответственного участка. К тому же, пара лишних защитников не помешает рядом с командирами армий, даже если эльфийкам было запрещено рисковать свой жизнью в случае чего. Легаты были заменимы, в отличие от них. Слова произнесены не были, но пять минут групповых объятий были наполнены целой кучей эмоций и просьб быть осторожнее. После двух скромных поцелуев я отвёл девушек в штаб, где мы подтвердили связь. Через полчаса мы с Прокессом и Колином, стоя перед строем легионеров, смотрели на последнюю череду взрывов перед условным рассветом. День был подобран облачный, чтобы наступающим на восток войскам солнце не било в глаза. Магическое зрение уловило чью-то взлетевшую руку. Ещё через полчаса из траншей начали вылезать свежие косситы, идущие занимать передовые редуты. Никаких сигнальных горнов не было, просто вдоль наших войск бесшумно промчался дракон из красного света. Легионеры начали марш, пока ещё едва слышимый. Пять десятков баллист и катапульт отправили снаряды на занятый кунари холм. Десяток из них были россыпью светящихся камней, для начала. На нашем левом фланге начала копиться магия — четыре десятка магов готовили огненный шторм, который должен был перекрыть находящимся напротив косситам путь к центру их войска. Правый выдал свой удар сразу, скрыв рощу, в которой сидела часть косситов, в огромном пожаре. Впрочем, это была лишь крохотная часть вражеской армии. Целью было перекрыть вражескому флангу обзор на нашу атаку. Десяток офицерских шатров кунари за холмом поглотили взрывы закопанных там зарядов, как и немногие оставшиеся у них стрелометы — вот это было реально тяжело, две ночи угробил. Все маги нашего легиона выпили по лириумному зелью, присоединившись к солдатам. Так же должны были поступить и освободившиеся стихийные маги справа от нас. Сражение началось, впрочем, покрывавший гренадёров туман давал нам ещё какое-то время. Над головой начали пролетать заклинания, вспышками молний подсвечивающие мелькающие среди укрытий силуэты рогатых солдат. Чувствую, после сегодняшнего дня опять отсыпаться сутки, и это я ещё подготовился, несколько недель делая себе заряды-хранилища энергии. Ведь парочку использовал уже до начала боя. Уже ближе к позициям косситов те все-таки начали стрелять навесом в приближающийся туман, от которого исходил мерный звон марширующих легионеров. Воздействовать телекинезом на такой широкий фронт было тяжело, поэтому и взял батарейки. Когда первый нестройный залп попадал перед их ногами, гренадёры ускорились. Косситы поднялись из-за редутов, выставив копья, алебарды, приготовив мечи. Сначала в них ударили огненные заклинания боевых магов, а после бросок сделали первые ряды легионеров. Хорошо, что им хватило дисциплины открываться для вражеских стрел во время броска. Доверие их пока не подводил, снова приземлив стрелы кунари перед строем подчиненных. Волна огненных взрывов поглотила первую линию вражеских укрытий, насыщая Тень душами, болью и страхом. Ещё один вражеский залп, усилием опускаемый на этот раз прямо на порядки их мечников и немногих выживших в первом ряду, ломает только выработанный их стрелками темп. Когда кунари наконец решают стрелять порознь, чтобы нельзя было перехватить все сразу, взрывы уничтожают вторую линию редутов. Наши катапульты уже бьют по стрелкам, пусть это была разовая акция, чтобы выкурить их. Больше тратить заканчивающиеся боеприпасы нельзя из-за вероятности контратаки. Косситы из-за третьего редута встают в атаку, чтобы не забросали гранатами как предыдущих. Это не помогает, и особо крупный отряд просто исчезает за стеной разноцветных вспышек. Правда, больше у меня не получается перехватывать все летящие в нас стрелы. Кое-что ловят щитами сами легионеры, что-то сбивает с них щиты, вынуждая магов отвлекаться от своевременного уничтожения выживших после «бомбардировок» одиночек. На той стороне волнуется Зена, но несколько стрел, пушенные прямо в меня, отклоняются на десяток градусов и падают по обе стороны в метре позади — гораздо экономнее, чем останавливать их щитом или специальным заклятием. Продвижение чуть медленнее желаемого, но стабильно. Вторая попытка контратаки кунари снова уничтожается зарядами, и ряды противника поглощает паника. Такое количество магов, выдающих заклинания без перерывов, можно найти разве что осадив один из тевинтерских Кругов. К такому противостоянию обычные солдаты Кун не готовы, а каких-либо команд со стороны начальства все не поступает... Наконец взрывы начинаются в первом ряду траншей, куда после начала обстрелов переместились основные вражеские силы. После броска первых рядов я тут же даю команду переходить к следующей. Ресурсы у нас ограничены, а первая линия окопов по большей части опустела во время броска на гренадёров, который впрочем чего-то добился — на массированную атаку пришлось ответить всем, что есть, так как вступление в ближний бой для плана было смертельно. Из-за этого маги потратили часть сил, и легионеры больше гранат, чем хотелось бы. Но продвижение продолжилось. Ещё один нестройный поток стрел был перенаправлен во вражеские окопы, заставляя потянуться к ремню с батарейками. Несколько смертей я почувствовал, к тому же там красноречиво кто-то явно оглохший запрашивал приказы. С парой оставленных при мне гвардейцев бросился в траншею, предоставляя Прокессу управление пехотой. Пока маги поддержки телекинезом и огнём освобождали когорте путь вперёд от всяких заграждений, пришлось бежать вдоль заполненной рваными телами траншеи, добивая всех попадающихся косситов воссозданными кинжалами. - Михаил, твой напарник? — Я обратил внимание телохранителя на его товарища, что, прислонившись к стене в наиболее чистом месте, пытался справиться с тошнотой. Не получилось. Заваленный обгорелыми телами окоп действительно был не лучшим местом, чтобы познакомиться с реалиями войны века двадцатого. Куда более опытный гвардеец только покачал головой. - Справится. Не могу вас оставить. - Тогда вперёд. Когда мы вылезли наверх, расправившись с парой отрядов, гренадёры уже заканчивали с траншеями. Всего участвовало в атаке четыре центурии, атаковавшие широким фронтом в четыре шеренги. И у первых двух боезапас закончился. Потеряв десяток ранеными, возможно, парочку убитыми, две сотни легионеров под залпы уже наших лучников, подавивших стрелков противника, бросились занимать окопы впереди и расчищать путь кавалерии. Лечить раненых времени, к сожалению, не было. Подав знак отряду Колина, что с боевыми магами зачищал левую половину первой траншеи, мы двинулись вперёд вместе с легионерами. Вторая волна же медленно двигалась следом, сохраняя построение и ожидая взятия укрытий. Последним было все же далеко до полевых укреплений, сопутствующих войнам с огнестрельным оружием, и мы закончили быстро. Ещё одну попытку косситов остановить нас и вернуть позиции снова пресекли зажигательными зарядами, после чего все маги обрушили шквал магии на оказавшихся в прямой видимости выживших стрелков противника. Позади них вовсю сверкали зелёные вспышки теневых заклятий и ярко-желтые взмахи Клинков — гвардия добивала тыловые части кунари. С Элиотом мы встретились посреди открытого участка, заваленного утыканными стрелами телами косситов. Тут и там дымились кратеры от лириумных бомб, остатки которых теперь летели куда-то на правый фланг вместе со снарядами баллист. Возвышенность позади была усеяна горящими деревяшками, светящимися камнями, мертвыми, которых осторожно обходила первая вереница драколисков, которые, в отличие от лошадей, не обращали внимания на обстановку. - Потери? - Десяток человек, — сдержано выдохнул центурион. Это было сильно больше запланированного. — В основном, поддержка, им ударили в спину. На помощь пришёл конный патруль, или командование, к тому же не удалось сразу убить весь авангард. Но посыльных мы всех перехватили, как и убегающих. Мои люди в ближайшее время не бойцы, есть раненые. - Поможем, — я кивнул на невысказанную просьбу. Думал присоединиться к кавалерии, но верхом я никогда не сражался, да и гренадёры истратили почти все заряды. Позицию же нужно было удержать любой ценой. - У нас где-то десяток погибших, плюс несколько десятков раненых. — Не дело это, конечно, было гвардии нести те же потери, что и линейной пехоте, но глядя на количество тел вокруг магов, никто не сможет их упрекнуть. — У лучников Первой Осадной раза в полтора-два больше, но наступление было успешным. Отводи гвардию за линию окопов, будут охранять раненых, пока не восстановятся. Скоро буду там же. Через десяток минут когорты драколисков уже тянулись за левый фланг кунари. За ними веером шла конница. Наш правый, до этого лишь перестреливающийся с ним под прикрытием магов и стен щитов, перешёл в полноценную атаку. Левый же тактику не менял, хотя попытку кунари все же направить силы на соединение с очевидно пылающим центром пришлось прерывать спуском копившегося огненного шторма. Несколько сотен квадратных метров залило пламя. Уже через полчаса критические и тяжёлые раненные были хотя бы стабилизированы, пехота десятого легиона прошла сквозь нас для участия в окружении, пока легионеры Первой Осадной помогали фланговой атакой правому флангу. С собой они взяли половину своих лучников, от чего центральный холм остался под защитой одного лишь двадцать седьмого. Позиции наши были откровенно не очень, случись нам отражать атаку косситов, а артиллерия не добивала, чтобы помочь. Поэтому и я, и мои центурионы дружно расстроились, когда Зеновия сообщила о том, что резерв противника всем составом пер на нас, даже не обращая внимания на усилившуюся атаку всего нашего левого фланга. Против четырёх тысяч косситов у нас было едва полторы тысячи, причём у гренадёров было по одному-двум импульсным зарядам. Даже резервная пятая центурия, малоопытная, положение не спасала. Отойти же на свои подготовленные позиции мы не могли — удар резерва тут же будет перенаправлен в спину Первой Осадной и десятому легиону, херя весь план. - Не примите в качестве критики, господин Калитан, — обратился ко мне центурион сил Краусов, — но я начинаю видеть тенденцию в ходе сражений под вашим началом. - Пока она была положительной, — тут же заметил Прокесс, с недовольством глянув на светловолосого мага. - Именно поэтому я не предлагаю отходить. Но в этот раз мы, похоже, слишком переусердствовали в уничтожении кунари. Я видел лишь парочку полуживых косситов. И кажется, у целителей не было времени им помочь. Парочка человек посмотрела, мол «и правда, командир», от чего я слегка расстроился. Не одной же магией крови я вытаскивал! Но два десятка косситов сейчас действительно бы были кстати... Я связался с Зеновией, ибо положение реально было опасным. Уже виднелись серебристые ряды противника, а резерв у нас вообще-то был. Его держали на случай, если окружающие косситов у берега войска начнут проигрывать, но выбора особо не было — весь план был на кону. На использование резервов ушла пара минут «переговоров», в ходе которых пересиливающая себя Зена от моего лица напоминала первому легату, что тут стояли отобранные Архонтом войска, его гвардия и бывшие товарищи. В итоге «под мою ответственность» нам на помощь отправили один из главных аргументов Осадных армий — боевых слонов. Всего их было четыре подразделения, по одному на Осадные легионы и один сверху, если понадобится аргумент против очередного священного похода южан. Поэтому нежелание применять редких животных я понимал, все же они в чужой зоне ответственности. Но на Сегерон отправили их не в полном составе, чтобы сохранить ядро даже в худшем случае в виде перехвата транспортов кунарийской эскадрой или губительным штормом. Животные были больше знакомых мне с Земли, имели верхнюю пару миниатюрных бивней, и отличались куда более грубой кожей — результат селекционной работы магов. Хотели даже создать слоновий аналог драколиска, но не получилось. Тем не менее, появление дредноутов от кавалерии легионеры встретили с большим воодушевлением. Двенадцать покрытых зачарованной тканью и местами металлом животных удивительно легко провели сквозь выжженный холм их наездники, коими были тройки магов крови. Все же когда слон топчет врагов, а те в ответ ранят его копьями и стрелами, крови бывает довольно много. Так что сидящие в небольших деревянных кабинках, защищённых магией, люди были одними из немногих официальных профессионалов направления во всем Тевинтере. По мере приближения к нам косситов, слоны развернулись двухрядной шеренгой в их сторону. За ними встали легионеры и лучники, по флангам разместились маги под прикрытием гренадёров с запасом гранат. В качестве последнего аргумента позади нас срочно готовились бегом добравшиеся маги, до этого пустившие огненный шторм. Пораскинув мозгами, я решил, что в такой близости от своих солдат, мне будет разумно стать наводчиком тактического заклинания. Уже неподалёку от нас кунари явно начали замедляться, прицениваясь к теоретически известным им животным. Но вряд ли они знали, как конкретно с ними бороться. Короткое подобие паузы прервали два десятка снарядов от баллист, по большей части перелетев косситов на десятки метров. Но несколько все же нашли своих жертв. У меня в голове тут же заговорила Зеновия, срочно интересуясь, сработала ли идея артиллеристов нашего двадцать седьмого, которые уговорили и своих коллег с осадного легиона опробовать телекинетическое ускорение снарядов. Пришлось срочно прикидывать, опираясь на ощущения Зены, которая тоже участвовала для улучшения обратной связи. Следующий залп лег не в центре движущегося на нас строя, а скорее в ближнем конце, к тому же точность хромала. Но даже несколько десятков убитых были лучше, чем ничего. Следующий залп лег практически идеально, перманентно выбив где-то сотню косситов, но дальше стрелять было чревато уроном легиону. На приближающиеся ряды кунари сначала полетели гранаты, ускоренные телекинезом, а после в самые пострадавшие от этого части строя устремились боевые слоны, похоже, находящиеся под гипнозом магов, ибо они вообще не реагировали на дождь молний, выпущенный по рядам косситов им в помощь. Дождь стрел со стороны кунари, к счастью, сдержала магическая защита и броня, но на этом запас прочности первой и иссяк. Ещё до столкновения дротики начали ранить животных, но остановить их не смогли. - Мать ва-а-ашу... Будучи направляющим огромного потока энергии, я не мог отвлекаться на разговоры, но был солидарен с одним из охранявших круг гвардейцев. И маги крови, и их животные превзошли все ожидания. Волны телекинеза прижали к земле выставленные в стороны слонов копья и алебарды. После чего началась буквальная бойня, и даже стрельба лучников практически в упор не могла остановить чародеев, светящихся от нескольких слоев магической защиты. Строй кунари в центре просто перестал существовать, а слоны все не останавливались. - Гренадёры, маги! — Раздался голос Прокесса, научившегося пользоваться усилением громкости. — Повторяем! По правому флангу кунари! Когда новая волна взрывов начала рвать нетронутые ряды косситов, их левый фланг попытался напасть на боевых зверей сзади. Ушло где-то полминуты на активацию, после чего огонь оранжевым приливом накрыл многих из них. Полностью взять на себя врагов мы не могли, к сожалению — уже минут десять шёл мелкий дождь, ослабляющий магию. По одному животные начали реветь от боли, местами падать, покрытые ранами. Окружающие маги же даже стоять не могли толком, тем более повторить заклинание. Офицеры двадцать седьмого посылали все, что у них было, в виде молний, но лишь задерживали противника. Поворотным моментом стали три события: новые броски зарядов, огромный столб огня посреди вражеского строя и неожиданный прилёт снарядов со стороны нашего лагеря, который в обход меня назначила Зеновия. Мыслей на этот счёт у меня, правда, не нашлось, так как я вместе со всеми легионерами смотрел на огромный, насыщенно-красный взрыв на месте одного из слонов. Похоже, маги-наездники решили продать свои жизни подороже, и использовали все свои жизненные силы вместе с жизнью животного, обратив всю доступную кровь в тепло. Окружавшие погибающего слона косситы просто испарились. После этого случился надлом, в который я загнал заклинание ужаса со всех оставшихся сил, включая лириумные заряды. - Двадцать седьмой! В АТАКУ! — Орал на все поле боя я не столько ради легионеров, сколько для физического тригера заклятья, наславшего на разум косситов образы поглощающего их плоть пламени и мечей легионеров, от которых они бессильны защититься. Враг не побежал. Но потерял надежду выполнить боевую задачу, что делало их смерть бессмысленной. И началось отступление. Не сразу. Но когда после дождя стрел и последних зарядов с нашей стороны в бой вступили гренадёры, покрытые магическими щитами, даже самые стойкие косситы поддались все ещё поддерживаемому мной проклятью, имеющему что-то вроде накопительного эффекта. Уже вскоре отход все же стал настоящим бегством. - Прокесс! Элиот! — Горло уже болело. — Преследовать! Я, конечно, обещал легату фронта, что после этого помогу Первой Осадной, но земля была такая удобная. Смотреть в пустые глаза мертвого коссита напротив было не очень приятно, но недостаточно, чтобы встать. Кровь же тратить было рано. Мне ещё раненых латать, а в такой бойне их должны быть сотни, не меньше. Закрыть глаза все-таки не дали. Сначала Зеновия и Селис, выцепив мой вид от первого лица, взорвались волнением, так потом и Михаил подбежал поднимать на ноги. - Как наш правый фланг? — Спросил у своего плеча, но Зена меня поняла. Ответ пришёл только через минут десять, за которые удалось устойчиво встать на ноги. Кунари теснили. А в их тылу виднелись вспышки магии и яркие шкуры драколисков. Противоположный фланг противника огрызался, смог вернуть подобие порядка в рядах отступившего резерва (даже преследуя бегущих, легионеры не смогли прикончить и половину косситов, делая заклятие ужаса отличным решением). Но все-таки отходил, видимо, надеясь соединиться со второй половиной своей армии вдали от оборонительных позиций. Похоже, их ждал неприятный сюрприз. ... ***Вечер того же дня*** - Предварительная оценка уверенно держится на половине... Это был отличный бой, пусть не без сложностей. — Закончив краткий доклад, центурион изучающе уставился на меня, обегая глазами лицо. В качестве согласия на слова Элиота я просто моргнул, благодарно вздохнув в сторону Селис, поднесшей к моим губам кубок с водой. День был таким выматывающим... И все же мы оставили на этих полях половину вражеской армии. Половина была в районе десяти с половиной тысяч, если быть точным, из девятнадцати-двадцати. План удался. Не без усилий со стороны легионеров, конечно. Левый фланг, упиравшийся в самую многочисленную группировку противника, даже если тот это усиленно скрывал, нёс довольно низкие потери, пока не попытался оттянуть на себя резерв. В итоге, потеряв ближе к тысяче бойцов, там вынуждены были отодвинуться на прежние позиции, но и урон смогли нанести ощутимый, так как маги были впереди и выкладывались по полной. Центр в виде двадцать седьмого и Первой Осадной понёс наименьшие потери в виде полутысячи убитыми и ранеными. Мы вообще отделались сотней в основном раненых, большая часть которых пострадала именно при финальном броске на дрогнувших косситов. Отдельно здесь шло подразделение боевых слонов, лишившееся половины животных и трети всадников в обмен на полтысячи косситов, по скромным оценкам, в которые не вошли бесследно исчезнувшие на месте одного из погибших слонов, и тех, кто смог уйти или был убит уже солдатами при отступлении. Терять редких животных было неприятно, тем более это выбивало подразделение из дальнейшей кампании, да и маги погибли могущественные, но поскольку я весь день провёл, вытаскивая народ с того света до состояния полуобморока, никто и пикнуть не смел (правда, все же пришлось помочь одному слону, начавшему издыхать, но отказать было бы неразумно, тем более после такого представления с их стороны). К тому же, завтра животиной все-таки придётся заниматься. Правый же фланг принял на себя основной урон, вместе с десятым легионом потеряв убитыми и ранеными сильно больше двух тысяч, не считая всяческих легкораненых, способных самостоятельно дойти до лазарета и уйти из него после перевязки и обеззараживания. Немало досталось и кавалерии на драколисках, пусть в основном урон пришёлся на животных и неопасные для жизни трещины в костях от падений. Больше трёх с половиной тысяч это приемлемая цена за десять вражеских, даже отличная по стандартным меркам, пусть среди них было магов больше обычного, но моя смертельная усталость, повторяющая состояние всех целителей, хирургов и магов-хирургов фронта, была по-своему приятной. Несколько сотен человек мы уже смогли перевести в категорию средней и легкой тяжести. Ещё столько же были стабилизированы и обещали пойти на поправку в ближайшие дни. По итогу, думаю, безвозвратные мы все-таки опустим ниже названной планки. Через меня шли самые тяжёлые, включая потерявших конечности, парочке которых отрезанное даже получилось пришить, если не было потеряно, а потому за сегодня я повидал некоторое дерьмо. В охуенно огромных количествах... слишком больших даже для меня, честно говоря, учитывая, что все мои навыки рождены не из желания и стремления этому учиться, а жизненных обстоятельств. Никогда не хотел быть врачом. И это при том, что защита живота (хуже ран в средневековье нет) у легионеров была очень хорошей и спасала множество жизней и сил врачам. Одних только «добровольцев» через меня прошло где-то четыреста, и не раз говорили, что к концу дня над выделенным мне шатром кружилась алая дымка, несмотря на отсутсвие запаха крови. Подозреваю, что это обеззараживающее заклинание, работавшее на полную мощность без перерыва. Так или иначе, немного Света (чтобы люди успокаивались, кооперировали, и выражавшегося в виде светящихся белым глаз) и мастерство в обезболивающих заклинаниях не сказать, что выставили меня местным в качестве святого... но где-то близко, на самом деле. Если бы не окончательно закрепившееся звание «магистра крови», то мне вслед, наверное, уже бы Песнь Света цитировали. Что, вспоминая мое желание годик-другой назад запереться с Селис и никуда не выходить, было очень, сука, иронично. Вот прям до истерического хохота, от которого желание становилось только сильнее. Хочу обратно в свою башню, готов нанять дракона, чтобы не пускал внутрь всяких проходимцев, и платить золотом. Элиот, тем временем, задерживался перед уходом, в размышлениях вздохнув. - Милорд, если позволите? Не сочтите за грубость… Я видел множество солдат в их первый бой, после их первого убийства. Первых потерь, первого поражения. Война меняет людей, этого не избежать. Никому. Даже лучшие из лучших не могут быть готовы ко всему, что увидят… — А, видимо, речь об одном из моих сопровождающих, который не смог сразу продолжить сражаться. Претензий у меня не было. Такой запах, очень специфичный, просто невозможно проигнорировать, не привыкнув. — Многие ветераны за время этих сражений увидели картины, пронявшие даже их. Но вы вообще не изменились, будучи в самом центре сражений. Ни на холме, ни сегодня. Люди без опыта сражений обычно впечатлительнее, но я не вижу и тени переживаний. Видел такое только у двух типов людей: тех, кто уже воспринимает себя мертвым, живущим на одолженном времени, может и стремящихся погибнуть, и тех, чей разум перестал работать должным образом. - Суицидники и безумцы, — кивнул я центуриону, про себя посетовав, что пришлось ментально убеждать девушек в том, что со мной все в порядке, и хозяин просто стальных нервов человек, успевший ко всему подготовиться. В последнее юные леди с готовностью поверили, к моему удовольствию, просто больно переживали, находясь в неведении. — К какому варианту склоняешься? - Ни к какому, не считая некой формы самоличного и ограниченного усмирения или внушения… или множества визитов в Тень, — просто ответил мужчина, вызвав у меня пару смешков, но намёк был понятен. На этом фоне, возможно, стоило как-то обратить внимание на психологическое состояние войск, кстати. — Просто хотел напомнить, что и вам положен отдых после всего произошедшего. Ваши родители, уверен, рады будут письму от вас, как и Архонт. - И правда. Можешь быть свободен. Разбудите часа через четыре. Два, если кто-то начнёт кашлять кровью больше обычного. ... ***Через неделю*** Песнь Света в мою сторону все же, сука, цитировали, хотя я ни разу не был замечен ни за какими религиозными занятиями или молитвами. Тем не менее, с официальной религией Империи спорить было бы странно на моем месте, так что оставалось только кивать отдающим честь солдатам. После нескольких дней сидения по полевым «госпиталям», куда я железно запретил ходить Зеновии и Селис даже под предлогом принести покушать, общая атмосфера начала действовать и на них. Если моя первая ученица особо не поменяла отношения к хозяину, даже пережив часть наименее кровавых моих воспоминаний о процессе исцеления и боях (ну очень эльфийки любопытствовали), только подтвердив уже имевшиеся убеждения, то Зена начала… испытывать больно возвышенные чувства от количества поставленных на ноги людей. Связано было это и с Запечатлением, которое связывало наши души — больно неравная связь получалась из-за силы моей, постепенно тянущей к себе её, отчего на сознание блондинки немного давило, вызывая из-за того же Запечатления слабое бессознательное восхищение. А тут ещё и народ в округе начал обильно уважение выказывать. Кто-то проявлял и больший энтузиазм. Но после нескольких разговоров и объяснений, что и как мной делалось, большая часть ярких впечатлений спала, и девушка расслабилась. По большей части, но остальное, думаю, пройдёт со временем. Собрав все силы, армия наконец снялась с отбитых позиций. Тела убитых были сожжены и похоронены или просто сожжены в зависимости от их принадлежности, артефакты по укреплению Завесы закопаны с остатками тел, лагеря кунари ободраны до последнего гвоздя (у кунари были отличные гвозди, между прочим) и преданы огню, после чего начался осторожный марш в сторону оставленных два месяца назад позиций. Несколько мелких инцидентов с вырезанием гвардейцами засад и парочка инцидентов покрупнее со стычками крупных отрядов за несколько дней привели нас в окрестности Ас Веланиса, который после уничтожения боевыми магами небольшого гарнизона вроде бы дезертиров кунари в порту был снова оставлен обоими сторонами в руках одержимых. К концу недели группа армий все-таки подошла к месту боевой славы двадцать седьмого легиона. И холм, и бухта на этот раз удерживались кунари, к огромному нашему раздражению. Денек отдохнув в размышлениях, выместить его я решил, организовав из гвардейцев, боевых магов и убийц магов охотничьи отряды, которые принялись кошмарить косситов всеми возможными способами. Благо, наслать туман мы могли и без помощи местных, как и незаметно свалить, расстреляв дозорных или перерезав слишком беспечный патруль. После того, как один такой в кровавом ритуале я использовал для создания огненного дождя над центральным лагерем противника, он все же оставил и эти позиции, уйдя дальше на восток, где джунгли, прятавшие нас, сменялись открытой местностью. И где находился укреплённый стенами город-порт Марлаам, более чем способный выдержать осаду нашими поредевшими силами, оставшимися без лириумных бомб и гранат (восполнения которых в ближайшее время можно было не ждать — в Минратоусе и на Сегероне просто больше не было невостребованного лириума). В теории, способный выдержать. Эту теорию, как закончим с установкой скромного памятника погибшим и ремонтом пирсов, подожженных кунари, нам предстояло проверить на прочность. ...