«Когда они встретились впервые»

***

      — Лучший друг? Тебе сколько? Двенадцать?       Они вдвоем развалились на диване Джейме, его голова покоилась на ее бедре, пока он рассказывал о своей беседе с его другом Аддамом. Видимо, статус их отношений подскочил вверх, раз теперь «лучший друг» пришел на место «просто друга».       Бриенна попыталась подразнить его за это словосочетание. Но он не велся.       — Ой, да брось. Мы тренируемся вместе. Постоянно вместе едим. Зависаем и бездельничаем, как сейчас вот. И эти музейные… визиты, во время которых мы в основном смотрим на одну и ту же картину часами. А потом обсуждаем. До вчерашнего дня я несколько недель не видел Аддама. Если всего этого не достаточно для звания «лучшего друга», то я уж и не знаю.       Не то чтобы она это показывала, но Бриенне нравилось такое положение вещей.       Ее надежда получить компаньона оправдалась куда быстрее, чем она думала. Появление Джейме в ее жизни прошло столь гладко, точно он был кусочком пазла, которого ей недоставало.       Поначалу это напоминало обычную пляску в духе «давай не будем слишком быстро привязываться», во время которой они старались видеться не столь часто, но после того, как стало ясно, что обе стороны одинаково заинтересованы, с этим было быстро покончено.       Сперва это страшило. Бриенна с самого начала понимала, что он нравится ей больше, чем друг, но она привыкла не получать взаимности в ответ. От нее не ускользали все мимолетные взгляды, которыми Джейме одаривал ее, думая, что она не видит, и надо было признать, что спустя столько недель это нельзя было объяснить ее завораживающим уродством.       Не было никакой нужды спешить, твердила себе она, когда они наладили комфортный для них заведенный порядок, полностью сознавая, что трусливо избегает возможного следующего шага. Бриенна и раньше бывала в отношениях, но ничем хорошим они не кончились, и ей бы очень не хотелось повторения такого сценария. Вместо этого она довольствовалась частыми встречами, редкими прогулками и регулярными тренировками.       В первый раз, когда она предложила наведаться в бассейн в ее квартирном комплексе, она почти пожалела об этом, вдруг осознав, что ей придется появиться перед ним в купальнике. Очень непримечательном купальнике, даже слишком, и впервые за многие годы Бриенне стало немного грустно от того, что ей нечем похвастаться.       Джейме не то чтобы возражал. Он не возражал вовсе, но наградил ее таким долгим взглядом, что она невольно задумалась, не пришло ли ему в голову пересчитать все веснушки на ее пятнистых бедрах. Он съязвил о ее выборе купальника, подметив, что для нее он уж чересчур обычный.       Он частенько твердил об ее экстраординарности, что она на первых порах принимала за насмешки, но когда она указала Джейме на это, он объяснил.       — Бриенна, ты выглядишь так, что и в самом деле могла бы сойти за рыцаря. Ты наследница известнейшей семьи в истории Вестероса. Ты самостоятельно накопила огромную базу знаний и внесла значительный вклад в своей сфере деятельности. Ты сильная и упрямая, добрая, остроумная и поразительно докучливая. Обычной тебя не назовешь.       В его голосе было столько искреннего восхищения, что она позволила себе поверить ему на слово.       Так что она разрешила Джейме отпускать свои глупые комментарии и лишь вяло протестовала. И когда он, смущенный, отводил взор, Бриенне и самой становилось неловко. Он был определенно и несомненно красив, с этими его совершенными чертами, смешливыми изумрудными глазами, крепким телом, прелесть которого была подчеркнута и усовершенствована, как только он приступил к их совместным тренировкам. Самая простая его улыбка была сногсшибательна, и Бриенна поддразнивала его за тот эффект, который она оказывала на встречных женщин, притворяясь, что не входит в их число.       Клятва поначалу приняла его настороженно, впрочем, ее собака всегда чересчур о ней беспокоилась. Джейме достойно принял это.       — Я ведь только вхожу в твою жизнь, — как-то подметил он, — это нормально, что ей нужно время, чтобы признать меня. По крайней мере, никакой агрессии.       Возможно, Клятва все еще помнила, как ее владелица чувствовала себя после прошлых разрывов. К наихудшим уродам, встречающимся на их пути, она была настроена откровенно враждебно.       Но та сменила своё мнение, когда однажды во время их прогулки в парке им выпала необычная встреча. Это был только второй раз, когда Бриенна столкнулась с Серсеей, теперь ее сопровождал гротескно крупный мужчина, а она сама была так же потрясающе красива, как и несколько месяцев назад в музее. И столь же надменна при неловких попытках Джейме завести непринужденный разговор с ней самой и здоровяком об руку с ней. Потом он представил ее Серсее как Бриенну Хайтауэр.       Бриенна понимала, что виной его волнения была Серсея, а не она. Джейме сразу выпрямился, как только заметил парочку на их пути, но напрягся, столкнувшись лицом к лицу с бывшей возлюбленной, однако, никак не пытался ее впечатлить.       Серсея окинула Бриенну взглядом с ног до головы, видимо, не вспомнив ее после их прошлой короткой встречи. Неприязнь в ее глазах была очевидна, несмотря на дружелюбную улыбку. Ей сразу же припомнился каждый раз, когда Джейме раздосадовано хмурился, имея с ней дело после их разрыва. Она не могла позволить случиться этому снова сейчас. Бриенна со смехом взяла его под руку, ощущая, как тот напрягся от неожиданности, и представилась, как полагается.       — О, ладно тебе, Джейме, у тебя нет нужды скрывать мою личность! Бриенна Таргариен. Рада, наконец, познакомиться с вами. Джейме многое о вас рассказывал.       Выражение лица Серсеи было особенно забавным в тот миг, когда она осознала, что сказанное им вряд ли было очень лестным. Вскоре она удрала вместе со своим кавалером.       На самом деле Джейме ничего толком и не говорил Бриенне, за исключением описания важных событий его прошлой жизни, в которых она участвовала. Ей было достаточно увидеть те чувства, что отражались на его лице при этом, чтобы понять больше, чем он мог бы когда-либо ей поведать.       Это короткое взаимодействие каким-то образом развеяло большинство ее сомнений. Ею пользовались раньше, хотя нельзя было сказать, что зачинщикам было с того много проку: расплата всегда наступала очень быстро. Они все считали, что Бриенна умрет со стыда, обнаружив измену своего парня; один из них попытался ограбить ее, другой идиот вознамерился прославиться за счет их отношений. Очевидно, никто из них так и не понял ее натуры.       Либо Джейме был мастером манипуляции, настолько талантливым, что смог одурачить ее, несмотря на годы практики в выявлении обманщиков, либо он был искренне вовлечен в их дружбу.       ...Или что там у них было.       Клятва, до этого тихонько наблюдавшая за всей этой ситуацией с Серсеей, вероятно, ощутила, как в Бриенне что-то переключилось. Она прильнула к ноге Джейме, ласковая, как никогда до этого.       Их отношения развивались медленно, но это лишь шло им на пользу. К ним вернулись легкие прикосновения, что так смущали ее поначалу, и Бриенна никогда не упускала возможности улыбнуться им. Валяться на диване стало гораздо удобнее теперь, когда Клятва перестала пытаться влезть между ними. Бриенна клала свои ноги поверх его ног, и Джейме принимался поглаживать кожу ее колен, сводя на нет все попытки сосредоточиться на просмотре передач. Ей ужасно хотелось, чтобы его пальцы двинулись выше.       Она стала с удовольствием принимать его взгляды — намеренно — воображая, замечает ли он, что она делает это потому, что это может привлечь его внимание. Джейме продолжал украдкой глядеть на нее, силясь скрыть, что взволнован, а она продолжала держать свои усмешки при себе.       За исключением того раза, когда Бриенна, меняя рубашку, нарочно предстала перед ним топлес. Джейме тут же покраснел и отвернулся, как только взор его широко раскрытых глаз упал на ее едва заметную грудь. Она рассмеялась и забросила снятую рубашку ему на голову, успев насладиться густым оттенком алого на его щеках. А он даже не пытался отрицать своего смущения.        Жизнь казалась очень простой, пока ни один из них не пытался вовлечь другого в какие-то драматичные игры. Бриенна изредка уезжала на несколько дней по работе, оставляя успевшую свыкнуться с Джейме Клятву у него вместо питомника. По возвращении они вместе встречали ее в аэропорту. И так было каждый раз.       Бриенна была благодарна ему за искренний интерес, который он проявлял к ее работе. Он не был любителем истории, но всегда внимательно слушал, когда она рассказывала о ком-то из своих предков или историческом событии. В то время, как большинство ее собеседников ответили бы простым «хм-м-м» или кивком головы, Джейме комментировал и задавал интересные вопросы.       Рассказы, окружавшие Тартскую Деву и Льва Ланнистеров, по-прежнему были среди его любимых, по той же необъяснимой причине, почему они были любимы ею самой. И они с той же завидной регулярностью наведывались в музей, чтобы поглядеть на «их» полотно.       — Мисс Таргариен! И Джейме, — приветствовал их Подрик. Он все так же из принципа хранил недоверие, но вел себя учтиво. Джейме же обращался с парнем преувеличено дружелюбно, за что каждый раз получал выговор от Бриенны.        — Я просто хочу ему понравиться! — возражал он. — Тебя он любит. Значит, должен полюбить и меня.       — Мы — не один и тот же человек. Так уж случилось, что я обаятельна, а ты… Что ж, — Бриенна оглядела его с головы до ног, от чего его лицо приняло возмущенное выражение, — и ты ничего, я думаю.       С тех пор он с двойным рвением пытался склонить Подрика на свою сторону. И все напрасно.       Пиа же была сражена им легко. Она была щедра на комплименты, как ни странно, Бриенне:       — Она така-а-а-я милая. Всегда вежливая и терпеливая! Я так люблю готовить для нее. А вы когда-нибудь готовили для нее? Могу дать парочку рецептов, если хотите.       Его присутствие рядом с ней в музее даже выручило ее в одном случае. По будням стол администратора занимал крепкий рыжеволосый северянин. Он проявлял к ней романтический интерес, и хотя тот был определенно односторонним, намеки на это доходили до него с трудом. В основном Бриенна игнорировала его, благодаря чему ее легкое раздражение до сих пор не вылилось в открытый конфликт.       Однако когда она впервые остановилась у стола, чтобы заполнить формы, вместе с Джейме, двое мужчин устроили что-то вроде напряженной игры в гляделки. Когда Бриенна потянула своего друга к выходу, он оглянулся через плечо с самодовольной торжествующей ухмылкой, и после этой последней попытки привлечь ее внимание служащий оставил ее в покое.       Бывало, они час или два сидели перед изображением Девы и Льва, пока она рассказывала то, что ей было известно о них обоих. О том, что Дева не оставила наследников, а побочные дети Льва погибли в конфликтах до и во время Драконьей войны, в которую тот и пожертвовал собой. В жилах Девы текла кровь Таргариенов, поясняла Бриенна, так что они были родственны.       — Ее звали «Красоткой», так что да, очень отдаленно.       Джейме приподнял бровь на это ее замечание, но промолчал. Он всегда неодобрительно принимал такие ее ремарки о своей непривлекательной внешности, но не считал честным спорить с ней. Она оценила это.       — Есть ли другие ее изображения? — вместо этого спросил он. — С лицом, то есть, так мы могли бы рассудить, не лжет ли нам история.       Он усвоил многое из того, что она ему рассказывала, с улыбкой думала Бриенна, как и то, что история слишком часто интерпретирует факты по-своему.       Но прижизненных портретов Девы и правда не имелось.       — Видимо, она не очень-то любила долго сидеть на одном месте, — заметила Бриенна, улыбаясь задумчиво. Ей и самой было знакомо такого рода беспокойство.       Изображений Льва также не сохранилось, падение в глазах общества во время войны погубило его репутацию, оставив ее запятнанной вплоть до наших дней. После этого весь его дом вымер, а вместе с ним погибла почти вся его история, и целью Бриенны также было восстановить часть информации о нем.       Неожиданная возможность для этого появилась у нее весной.       — Быть может, я отыскала кое-что, — небрежно обронила Бриенна одним вечером, когда они выгуливали Клятву по своему обычному маршруту.       Она искала меч Девы, пропавший из записей менее чем через столетие после ее кончины. Возможно, это было напрасная затея, но один частный коллекционер из Асшая ответил на ее запрос с обнадеживающей информацией.       Нельзя было сказать, что она чувствовала необходимость поделиться этим с Джейме прямо сейчас. Глупо, конечно, но он, наверняка разделил бы все ее разочарование в случае неудачи. Стал бы волноваться, зная, как близко к сердцу она принимает все это, так что Бриенна старалась не слишком надеяться, дабы избежать чрезмерных переживаний.       Джейме не смог спокойно принять ни ее молчания, ни возможного долгого отсутствия.       — Тебе незачем скрывать от меня что-то, — заявил он, повысив свой голос.       На Бриенну напала тревога. Это было проявлением такого нетипичного для него эгоизма, и в ее голову тут же забралась неприятная мысль о том, что это может быть дурным предзнаменованием для их дружбы. К сожалению, это чувство не покинуло ее даже после того, как Джейме попросил прощения. В день своего отъезда Бриенна не смогла удержаться и не пожурить его за мрачный настрой.       — Собираешься дуться на меня все три недели? Или все-таки звонить тебе можно?       Он робко отвел взгляд, подходя, чтобы обняться на прощанье, но она остановила его, ожидая нормального ответа.       — Можно, — вздохнул Джейме. — Извини. Просто это и правда очень долго.       В его голосе было столько неподдельной грусти, что Бриенна, смягчившись, заключила его в крепкое объятие.       — Я же буду звонить тебе каждый день.       — Это не одно и то же.       Она отстранилась, но руки по-прежнему покоились на его плечах.       — Ты переживешь это. Я верю в тебя, — поддразнила его Бриенна.       Джейме скорчил гримасу, и она подумала, как было бы славно его поцеловать. Она разделяла его опасения касательно их разлуки, но должна была осуществить то, что задумала. Только своими силами.       Первые несколько дней поездки были потрачены на посещения контактных лиц, а также предложения своих услуг как эксперта небольшим музеям и частным коллекционерам. Бриенна давно усвоила, какое большое значение имеет мощная сеть связей, и что она требует закрепления и поддержки. Ее собственная сильно выиграла благодаря ее личности и семье, тому, что большинству было недоступно.       С другой стороны, множество экспертов могли бы остаться для нее вне досягаемости, не найди она подходящих людей, через которых можно было действовать. Как Таргариена, изучающего историю своего дома, ее могли счесть предвзятой, поверхностной и непоследовательной в работе из-за интереса к женщинам своей династии. В книгах имелись подробные жизнеописания Безумного Короля и его мужской родни, но все, что окружало ту же Королеву Драконов, Дейенерис, развязавшую и закончившую Драконью войну, было полно небрежности и суеверий из-за ее красоты.       Та умела обращать мужские гордость и тщеславие себе на пользу, то же собиралась сделать и Бриенна.       Суть состояла в том, чтобы найти подходящих людей, которые выслушали бы нужную информацию, подходящих людей, готовых выслушать и с благодарностью принять ее. Бриенна никогда не пыталась играть в политику, но внимательно смотрела и слушала, когда ее отец пояснял для нее поступки окружающих. «Люди всегда будут принижать тебя по множеству причин», — поведал он ей однажды, — «сыграй на этом и извлеки из этого выгоду».       Так она и поступала, и это привело к тому, чем она занималась — добывала артефакт, считавшийся давно утерянным и к тому же овеянным мистической дымкой.       Если бы только сладить с Джейме было бы так же просто. В середине своей поездки, утром, дожидаясь эксперта для оценки подлинности своей находки, Бриенна совершила свой ежедневный звонок в Королевскую Гавань, во время которого он снова принялся настаивать на том, чтобы присоединиться к ней. Они уже обсуждали это до ее отъезда, и ей казалось, что сей вопрос можно было считать улаженным.       Волнения, сопряженные с предстоящей встречей, вытянули из нее все соки, но она не могла объяснить этого Джейме. Бриенна была не в настроении для споров, но все же принялась уговаривать его.       — У меня не будет для тебя времени здесь. Я круглыми сутками хожу на встречи с тех самых пор, как вышла из самолета.       — Это ничего, я мог бы просто… осматривать достопримечательности, пока ты работаешь.       Бриенне хотелось верить, что он поймет ее, со временем. Или же эта поездка ускорит их разрыв, что было предопределено.       — Джейме, я не хочу, чтобы ты приезжал.       Какое-то время он молчал, и Бриенна мысленно извинилась перед ним, отчаянно желая, чтобы он понял то, что она не могла донести ему словами. Раньше им удавалось это с легкостью. Он глубоко вздохнул, и когда его голос зазвучал снова, то казалось, что он смирился.       — Ладно, — повисла пауза, в которую Бриенна ужасно жалела, что не может физически дотянуться до него. Джейме продолжил: — Я понял. Еще восемь дней, так?       — Так. И тогда я приеду домой, и ты сможешь надоедать мне, сколько захочешь, — ей показалось, что она могла услышать, как он улыбнулся, но ничего не ответил. — Уверена, Клятва справляется с этим куда лучше тебя.       Джейме невесело рассмеялся.       — Она несчастна с того самого момента, как ты уехала. Неважно, как долго тебя нет, ей плохо без тебя, спустя три дня, десять или восемнадцать.       — М-м-м. Мне она ничего такого не говорила.       — Ха-ха.       — Тебе пора спать.       — Слишком отрываю тебя от работы, а? — в его голосе появилась прежняя горечь, и Бриенна знала, что он сразу же пожалел о сказанном.       — Нет, ты же знаешь, что у меня есть время для звонка. Но ты уставший, — «и ворчливый». — Тебе завтра на работу, а уже поздно.       В качестве ответа послышалось тихое «М-ладно», а затем:       — Бриенна? Мне жаль. Я просто… Мне тебя не хватает.       — Знаю, — «Просто перестань быть такой задницей, ты все только усложняешь для нас обоих». — Мне тоже тебя не хватает.       Бриенна немного выждала перед тем, как завершить их разговор. И хоть он кончился на более позитивной ноте, чем можно было ожидать с учетом начала их беседы, ее не покидал навязчивый страх, что они ступают по тонкому льду. Было бы глупо все разрушить вот так.       Возможно, она была более независима, чем ей самой требовалось. Но эта мысль была сразу отброшена, когда она собрала документы и вещи для встречи. Даже будь это так, Джейме по-прежнему вел себя как ребенок, и тут не было ее вины. Поездка заняла меньше трех недель, и такое может повториться в будущем. В ее отсутствии не должно быть ничего угрожающего для их взаимоотношений.       К тому времени, когда Бриенна встретилась с экспертом по старинному оружию, почтенной пожилой леди по имени Мелисандра, она вновь сфокусировалась на своей цели: большом, тяжелом мече с эфесом, выполненным в форме львиной головы, который находился во владении Петира Уотерса. Ранее скромный коллекционер не очень-то распространялся об этом своем имуществе.       Леди ранее много раз нанималась как самой Бриенной, так и Музеем Королевской Гавани и знала множество потрясающих мелочей и легенд об оцениваемых ею предметах старины. Она заявила о том, что меч выкован из подлинной валирийской стали, едва коснувшись его. Подобная сталь имеет странное внутреннее тепло, которое невозможно воспроизвести, пояснила она, потому как никто не знает, каким образом та изготовлялась: секрет ковки был утерян еще за несколько веков до начала Драконьей войны. Простое нагревание лезвия никогда бы не дало такого результата.       — Легенда гласит, что эта сталь плавилась драконьим пламенем, тем самым наделив ее свойствами неугасаемого огня. В вашей семье ведь всегда очень любили драконов, не так ли?       Бриенна испустила короткий смешок.       — Как и огонь. Нельзя, правда, сказать, что для всех это хорошо кончилось.       Рассказы о том, что Таргариены могут пережить воздействие любого огня, нередко попадались ей в ее исследованиях.       Учитывая века, прошедшие с исчезновения меча, эфес оказался на удивление невредимым, как и остроконечная рубиновая инкрустация. Бриенне пришлось сдерживаться, чтобы не потянуться и не поднять меч со стола: руки так и чесались взять его за рукоять, ощутить вес и рассечь лезвием воздух. Она сунула пальцы в карманы брюк, чтобы уберечься от соблазна. Эта вещь пока не принадлежала ей.       Мелисандра осмотрела само оружие и его ножны и объявила, что, какие бы дикие и противоречащие результаты не пришли из лаборатории, она считает, что меч соответствует технологии изготовления и временному периоду, в который был создан меч Девы.       — Этот был перекован из более старого меча, видите, как, согласно данным, и тот, что принадлежал Деве, — пояснила Мелисандра, указывая на своеобразную рябь на стали. — Есть и куда более ценные валирийские клинки, так что было бы очень странно взять один из них, чтобы слепить из него подделку под меч Девы. Я практически уверена, что это подлинник, впрочем, лаборатория только подтвердит это через день-другой. Повторите-ка его имя? Меча, то есть?       — Верный Клятве, — расслышала свои слова Бриенна, не в силах оторвать глаз от оружия. Ей едва удавалось сдержать свой восторг, памятуя, что до получения результатов экспертизы победу праздновать рано. Обернувшись к мистеру Уотерсу, все время сохранявшему полное молчание, она очаровательно улыбнулась.       — Надеюсь, теперь мы можем обсудить договор?       Ей показалось, что этот человек куда более хитер, чем показывает, но это был не первый раз, когда ей приходилось вступать в торг за артефакты. Обычно она действовала осторожно, проявляя интерес, но без отчаяния, также помня о том, что можно обернуть на пользу свою репутацию. В некоторой степени.       — Конечно, мисс Таргариен. Может, сегодня вечером за ужином? — от его вежливой улыбки у нее по спине пробежала неприятная дрожь.       — С удовольствием.