«Когда они встретились впервые»

***

      — Цельный купальник, серьезно? Слишком посредственно для тебя.       Джейме обожал донимать Бриенну, когда она делала что-то обычное. Еще во время первых встреч он сказал ей, что будет ожидать от нее необычности во всем, а та только пыталась отмахнуться. Она начинала швыряться в него разными предметами, впрочем, не пытаясь навредить ему по-настоящему. За это он был ей благодарен.       Хоть он был высок и хорошо сложен, когда они встретились, она была в куда лучшей форме. У Бриенны было время для тренировок, тогда как у него были полный рабочий день и девушка, что не позволяло ему выкроить время на это. Теперь же у него появилась возможность по ее приглашению пользоваться тренажерным залом в ее квартирном комплексе, по крайней мере, трижды в неделю. И в ее обществе, когда она была свободна. В такие дни ему приходилось прикладывать усилия, чтобы не пялиться на нее, но ее спортивная одежда мало помогала ему в этом, а сама Бриенна делала вид, что ничего не замечает.       Между ними очень быстро возникла легкая во всех отношениях дружба. Бриенна помогала ему с переездом, когда Джейме, наконец, выбрал себе квартиру, которую она похвалила, несмотря на то, что она целиком была размером с одну ее спальню. Они часто встречались за обедом, у нее дома или у него, или же в небольших уютных ресторанчиках. Бриенна подразнивала его за то внимание, что проявляли к нему незнакомки, но он вежливо отказывал им, ввергая тех в смущение и отдавая себя целиком своей причудливой спутнице.       Бриенниной собаке, необычно крупной суке по имени Клятва, понадобилось время, чтобы принять его. И хоть та не была агрессивной, глаз с него она не спускала, а также взяла за правило либо влезать между ними на диван во время просмотра фильмов, либо хвостом следовать за ним по квартире. Они вместе выгуливали ее, но Джейме не позволялось вести ее на поводке — в подобных случаях она садилась и не двигалась с места до тех пор, пока тот не переходил обратно в руки ее полноправной хозяйки.       Однако Клятва переменила свое отношение к нему в тот день, когда они встретились с Серсеей в парке. Она была так же красива, прогуливаясь под руку с темноволосым полноватым мужчиной в дорогущих шмотках. Вступать с ней в контакт было непросто, учитывая, что последние несколько месяцев она еще питала надежду на то, что он вернется. Джейме потерял многих их общих друзей, которые, видимо, посчитали, что с его стороны имела место измена. У него не было желания принимать участие в ее интригах.       Они завели небольшой напряженный разговор, и Джейме представил ей свою спутницу как Бриенну Хайтауэр, но та не смогла не возразить.       — О, ладно тебе, Джейме, у тебя нет нужды скрывать мою личность! — заявила она, совсем по-девичьи пожав плечами и хихикнув, и с широкой улыбкой протянула руку Серсее. — Бриенна Таргариен. Рада, наконец, познакомиться с вами. Джейме многое о вас рассказывал.       Парочка побледнела на глазах, хотя Серсея старалась не подать виду. Вскоре они удрали от них, и Джейме понадобилось время, чтобы взять себя в руки и не рассмеяться. Он вдруг понял, что с точки зрения Серсеи он свершил скачок по социальной лестнице сразу же после их расставания. Но это было не так: ни он, ни Бриенна не нуждались в общественном признании, да и все равно они не были вместе. И все же эта забавная мысль вызывала у него смешанные чувства.       Когда они уже были готовы продолжить свой путь, Клятва вдруг уселась подле него, прижавшись к его ноге, и с тех пор у Джейме имелись все те же привилегии, что и у ее хозяйки.       Пришла зима, и они стали посещать крытый бассейн, входящий в состав тренажерного зала в доме Бриенны. В самый первый раз он попытался насмешливо прокомментировать выбор ее купальника, чтобы как-то скрыть тот факт, что он снова глазел на нее. От всего ее тела веяло силой. Джейме пришлось постараться, чтобы оторвать взгляд от ее бедер.       — Правда думаешь, что мне пошло бы бикини? Да и не то чтобы сверху есть на что его надеть… О, заткнись! — добавила она, когда он, чуть склонив голову, одарил ее многозначительной улыбкой. — Максимум, чтобы удержать бикини на месте. Да и попробуй-ка найди такое, чтобы подошло к ширине моего туловища и почти несуществующей груди, это был бы просто кошмар.       — Ты могла бы изготовить на заказ, — возразил Джейме.       — Могла бы, будь это удобно.       Джейме очень быстро обнаружил, что комфорт в ее жизни был первостепенен, отодвигая на второй план почти все остальное. Она нуждалась в удобстве в одежде, в пространстве, с людьми, но в чем-то это было также камнем преткновения.       — Я уже принесла достаточно в жертву работе. Не хочу делать то же самое в личной жизни, — пояснила Бриенна.       С этим он мог смириться. Это упрощало многое и превращало их отношения для них обоих в подобие оазиса, лишенного непомерных ожиданий.       Они сближались физически, и в итоге дошли до контактов, позволяемых только с полного доверия. Это выражалось в постоянном дразнящем флирте, хотя, если кто-то спрашивал, они соглашались с тем, что являются просто друзьями. Это ни разу не обсуждалось, а их личное понимание, что они зашли дальше, ни разу не озвучивалось.       Однажды Бриенна намеренно сменила перед ним рубашку, и он выяснил, что бюстгальтеров она не носит. Это было не единственным, что Джейме подметил, но сфокусироваться довелось именно на этом. Обнаружив его реакцию — он покраснел и отвернулся — она изумилась.       — Тебе неуютно от этого? Тут же не на что смотреть.       Просыпаясь по утрам, он стал с удивлением замечать, что хотел бы обнаружить ее у себя под боком для утреннего поцелуя. С его стороны это повлекло за собой появление невинных и легких прикосновений, на которые она очень скоро стала отвечать. Клятва больше не делила их пространство на диване.       Между ними возникло некое терпеливое ожидание — они оба заметили это. Комфортное – не во всем, но подходящее для этого конкретного момента. Все, что Джейме хотелось делать с ней, было бережно отложено на задворки разума до того, как представится подходящая возможность. Он не знал, когда это случится, но точно знал, чего желает.       А пока что они наслаждались обществом друг друга и ни к чему не обязывающей привязанностью.       Бриенна по-прежнему совершала путешествия для встреч с историками и коллекционерами, пытаясь собрать кусочки своей семейной истории. Многое из нее нашло отражение в бесчисленных книгах, этого было достаточно, чтобы произвести впечатление на прочих ученых, но она сама старалась отыскать более неприметные и человеческие ее детали.       — Род Тартов прервался на Деве, — рассказала она в тот день, когда они сидели в музее на своей привычной скамье, — но в ее жилах текла кровь Таргариенов, а это значит, что мы родственны.       Они по-прежнему были очарованы полотном и теми, кто был на нем изображен.       — Ее звали «Красоткой», так что да, очень отдаленно, — с сарказмом добавила она.       — Есть ли другие ее изображения? С лицом, то есть, так мы могли бы рассудить, не лжет ли нам история.       Бриенна покачала головой.       — Ни одного прижизненного, только интерпретации. Видимо, она не очень-то любила долго сидеть на одном месте. Изображений Льва тоже нет. Его репутация сильно пострадала задолго до финальной битвы, очень немногие верили Деве на слово, когда она пыталась оправдать его. Они сожгли все картины с ним, и после он изображался таким, каким его видели изнутри.       Джейме нахмурился.       — Воу, это жестоко.       — Так исторически сложилось. Красота для женщин, чтобы смягчить их поступки и личные качества, уродство — для мужчин, чтобы усилить их негативное восприятие. Мы можем так никогда и не узнать, как они выглядели на самом деле.       — Да уж, — он ступил к полотну поближе, подмечая новую деталь. — Он был левшой?       — Пришлось им стать, — Джейме с любопытством взглянул на нее. — Его правая рука была отрублена.       Обернувшись назад, он заметил, что та была золотой, как и вся его броня. Джейме бессознательно согнул правое запястье, раздумывая, как бы это чувствовалось.       — Ты тоже неплохо обращаешься с левой рукой, — подметила Бриенна. Однажды еще подростком он сломал свою правую, упав с велосипеда, так что ему пришлось этому быстро учиться.       Раньше Клятва отправлялась в хороший питомник на то время, на которое Бриенна покидала страну, но после появления в их жизни Джейме и принятия его собакой все стало гораздо проще. Его квартира была куда меньше, но Клятве, похоже, до того дела не было, она полюбила устраиваться на диване или же на кровати Джейме, забираясь ему на колени.       Обычно они вместе встречали ее хозяйку в аэропорту, как правило, через несколько дней после ее отбытия. Собака могла смело демонстрировать свою радость от воссоединения, но они вдвоем лишь разделяли сдержанное объятие.       Накануне весны Бриенна объявила, что, возможно, обнаружила одну бесценную вещь, и на сей раз ей придется уехать уже почти на три недели. Сперва Джейме предложил присоединиться к ней, если, конечно, сможет позволить себе эту поездку. Восемнадцать дней казались долгим сроком, тем более, она отказывалась раскрывать природу найденного ею артефакта.       — Не хочу сглазить, — заявила Бриенна.       — Ты наименее суеверный человек из всех, кого я знаю, — возразил он, ощущая, как гнев нарастает где-то в глубине его нутра. — Тебе незачем скрывать от меня что-то.       Бриенна поглядела на него так, точно он обезумел.       — Джейме, это не имеет к тебе никакого отношения. Возможно, это кульминация моей десятилетней работы. Может статься так, что у меня ничего не выйдет, я не хочу обсуждать это, потому что я слишком взволнована и оптимистична на этот счет. Станет большим разочарованием, если ничего не получится.       Он успокоился и попросил прощения, но от того эти три недели не стали короче. В день своего отбытия она пожурила его за угрюмое настроение, и он сам понимал, что ведет себя по-детски. Это был первый раз, когда они разлучались на такой срок и, возможно, не последний, но это чувствовалось, как что-то повторяющееся. И это ужасало Джейме.       Они постоянно выходили на связь, но Бриенна по-прежнему отказывалась рассказывать ему о цели своей поездки. В Джейме росло беспокойство, оно захватило его разум, порождая самые невероятные сценарии, и страхи отказывались покидать его. В середине ее путешествия он стал рассуждать вслух о том, чтобы купить билет до Асшая и присоединиться к ней. Но она отказалась.       — А как же Клятва?       — Питомник все еще открыт.       — У меня не будет для тебя времени здесь. Я круглыми сутками хожу на встречи с тех самых пор, как вышла из самолета.        — Это ничего, я мог бы просто… осматривать достопримечательности, пока ты работаешь.       — Джейме, я не хочу, чтобы ты приезжал.       Это задело его сильнее, чем он желал признавать, ослепило настолько, что он начал сомневаться в их взаимопонимании — том, на чем была основана их дружба. Обнимаясь с такой же несчастной Клятвой, он напомнил себе, что Бриенна просто делает что-то для себя, в чем для него в этот раз просто нет места. Просто он эгоистично требовал от нее слишком многого; в том, что она проводит время вдали от него, никакой угрозы для их дружбы не было.       Ее работа и их отношения до этого ни разу не мешали друг другу, и было бы мелочно с его стороны сталкивать их теперь. Как бы сильно Джейме ни тосковал по ней, он должен был проявить терпение, даже если это значило валяться в кровати вечера напролет в ожидании ее звонка и с мордой Клятвы у него на животе.       На пятнадцатый день после ее отъезда Джейме, вернувшись домой с работы, обнаружил входную дверь незапертой, а Бриенну — сидящей на его диване с улыбкой и Клятвой у ее ног. В первый миг он решил подойти к ней и зацеловать ее до бесчувствия. Но вместо того дал ей подойти самой и обнять его. Он обнял ее в ответ и с наслаждением держал ее в своих руках столько, сколько было можно без риска показаться странным.       Бриенна хотела сделать ему сюрприз, и ей это удалось. Усадив Джейме рядом с собой и с волнением вручив ему фотографии прекраснейшего клинка, она дала ему возможность сделать выводы самому. Первым, что он приметил, был эфес, изготовленный в форме львиной головы и украшенный рубинами.       — Это же ее меч, — выдохнул он. Бриенна кивнула, пытаясь сдержать свою радость, и тут же провалилась в этом. Со смехом она пустилась в путаные объяснения о том, как ухитрилась отыскать его, и о тяжелых переговорах с его бывшим владельцем. Она сияла от гордости, и Джейме не мог не улыбнуться. Ее счастье было заразительным.       Успокоившись, она выудила из своей сумки стопку бумаг, полную фотокопий исследовательских документов, основанных на древних письмах и записях.       — Дом Ланнистеров покрылся позором из-за сестры Льва, его репутации и интриг их отца, — начала объяснять Бриенна. — Считалось, что дом вымер после войны и всего пережитого бесславия, однако оставшиеся члены просто выбрали себе другие фамилии. Одна из них… — она указала на имя в конце документа, — была Свифт.       Джейме взглянул в документ, затем на нее. «Свифт» была его собственной фамилией. Бриенна улыбнулась.       — Я пока не обнаружила окончательного доказательства, они очень постарались, заметая следы изменений, да и вообще записи за пределами благородных домов сохранялись не очень тщательно, но из того, что мне сообщили исследователи, а также с учетом эпохи и географии имеет смысл считать вас родственниками.       Невероятно. Она улетела на другую часть света без него, чтобы обнаружить то, что связало их сквозь века, и удивить его. А он-то ребячески жаловался на ее отсутствие, надоедал своим нытьем в, возможно, самый ответственный момент ее работы, но она все равно вернулась с таким подарком для него. Каким же он был засранцем.       Джейме попросил прощения. Бриенна сделала вид, что не понимает о чем речь, и принялась в деталях расписывать свое исследование, в то время как он сам пытался собрать все в своей голове по кусочкам.       — Ты не выглядишь таким уж увлеченным, — обеспокоенно молвила она. Джейме было ненавистно смотреть, как воодушевление покидает Бриенну, и он тут же постарался переубедить ее.       — Нет. Мне это интересно. Правда. Это фантастическая работа, Бриенна, — он искренне рассмеялся. — Я просто в шоке. То есть, каковы шансы, что…       Они встретились в музее, в который он даже не хотел идти. Столкнулись у средневекового полотна, хотя он не интересовался ни историей, ни искусством. Она была наследницей насчитывающей века династии, а он сварщиком. И вот она здесь, на его диване рассказывает об особом мече, который привезла с края света, и историю никем не признанной любви между людьми, с которыми их связывает дальнее родство.       Бриенна улыбнулась, и он с трепетом осознал, что его ожидание подошло к концу. Крепко обняв его, она погрузилась носом в его шею, и Джейме едва сдержал глубокий вздох.       — Я скучала по тебе, — прошептала она, и это вдруг принесло ему понимание, что ей тоже была не в радость их разлука, несмотря на гордость за результаты своего путешествия.       Вечером, после того, как они выгуляли Клятву напоследок, Джейме настоял на том, что было слишком поздно для возвращения домой. Бриенна была слишком утомлена после перелета и волнения из-за своих находок, и, честно говоря, он попросту не хотел отпускать ее от себя. Сопротивлялась она слабо, и, когда он решил было устроиться на ночлег на диване, потащила его обратно к нему в спальню.       Последняя странная мысль, посетившая голову Джейме, когда он уплывал в сон с горящими от поцелуев губами и свернувшейся рядом Бриенной, была о том, что они наконец отыскали друг друга снова.