Выбор

Рональд Уизли сидел за столом и пил. Бутылка с огневиски стремительно кончалась, но он продолжал наливать себе еще и еще. Он страдал. Ему было плохо без Гермионы, а точнее без того порядка, той системы которая все эти годы была неизменна и держалась только на ней. Только Гермиона знала где какие вещи находятся в доме, только она знала, какие костюмы и рубашки, платья, мантии нужны ему и детям, только она знала откуда брать еду и вообще деньги. Сам Рон работал и приносил деньги, но куда они девались, понятия не имел. К тому же Гермиона зарабатывала гораздо больше, чем он и фактически обеспечивала всю их семью. Магазин близнецов, который перешел к нему, не приносил стабильного дохода, а ничего другого Рон делать не умел. Но Гермиона, увлеченная карьерой, и не требовала от него никаких геройств. На выходных Рон любил пропустить бокал-другой огневиски в баре или повозиться с детьми. Но и здесь от него было мало толку. Роза, как и мать, выросла умной и любознательной девочкой и быстро поняла, что ей с ним скучно, и зарылась в свои книжки; малыш Хьюго, к разочарованию Рона, так и не смог полюбить квиддич, увлекшись маггловским футболом и компьютерными играми, которые Рон не понимал и не принимал. А уж когда Шляпа распределила первую в Когтевран (с чем он был вынужден смириться), а второго в Пуффендуй (тогда он воспринял это как личное оскорбление), общение с детьми приобрело для него и вовсе формальный характер. И он тихо завидовал Гарри, который был для своих детей лучшим другом. И вот сейчас, когда Гермиона пропала, ему предстояло найти с детьми общий язык и как-то разобраться с домом и хозяйством. Если первый пункт его не волновал, потому что дети, по настоянию Гарри, остались в Хогвартсе, как и дети Поттеров, то со вторым пунктом ему пришлось разбираться самостоятельно. И он не смог с этим справиться. Вызванный домовой эльф признавал только хозяйку, и никакие просьбы Рона не действовали, а сам он хозяйственные заклинания за давностью лет забыл. Его так и подмывало обратиться за помощью к матери или к сестре, но и та и другая были заняты. Наконец, вконец замучившись с домом, который был зачарован Гермионой, он запер его и поселился в «Дырявом котле». Новостей от Гарри не было, и Рону становилось скучно. Первые дни Рон все ждал весточку от Гермионы, но дни шли за днями, недели за неделями, но все оставалось по-прежнему. Утром Рон уходил на работу, вечером приходил и сидел в номере, иногда он приходил не один, но и это ему скоро надоело. Потихоньку он стал чаще пить, лишь бы не впускать в свою голову мысли, которые одолевали его все сильней и сильней. Невеселые были эти мысли. Он вспоминал всю свою жизнь и понял, что после войны он словно перестал жить. Из него вышел не очень хороший муж и отец, ему так и не удалось добиться успеха, в отличие от Гермионы, дослужившейся до поста заместителя Министра Магии, он не нашел общего языка с детьми, он даже не мог решиться на развод, который позволил бы ему начать все сначала. Жениться на той женщине, которая бы любила и ценила его, которая бы сидела дома, вела хозяйство и гордилась бы им. Гермиона же всегда относилась к нему снисходительно, и он понимал, что не ровня ей. Их свадьба была скоропалительной, но тогда ему казалось, что они со всем справятся, ведь они любят друг друга. Позже он понял, что это не так. Их брак не стал повторением брака его родителей, и он не чувствовал себя в нем комфортно. Да и она тоже. Но у них были дети, забота о которых вышла на первый план, и только когда они выросли, Рон и Гермиона зажили каждый своей жизнью. Они с Гермионой давно перестали привлекать друг друга как мужчина и женщина, хотя Гермиона с годами превратилась в красивую ухоженную женщину, Рон воспринимал ее как сестру и мать своих детей. Ее такое положение тоже устраивало. У них и раньше не очень-то складывалось в этом плане. Сказывалась и разница характеров, и разница темпераментов. К тому же Рон стал рано лысеть и существенно прибавил в весе, что не доставляло Гермионе никакого удовольствия. Так он стал время от времени посматривать на молоденьких сотрудниц своего магазина. С парой из них он даже имел длительные приятные отношения, о чем Гермиона, вероятно, догадывалась. Себя он оправдывал тем, что и она, скорей всего, тоже была ему неверна. Он, конечно, ревновал, но был уверен, что Гермиона его не бросит. В первую минуту, когда она пропала, Рон подумал, что жена его бросила, и только потом он понял, что Гермиона действительно похищена и вовсе не собиралась уходить из семьи. Тогда-то он и забеспокоился всерьез. Гарри попросил его не паниковать и все письма отправлять к нему на предмет темной магии.

***

Гермиона очнулась на жестком топчане в темном помещении, в глубине которого чернела дверь. Пошевелив руками и ногами, она поняла, что давно замерзла. Гермиона зябко поежилась и обняла себя руками. Вспыхнув, она попыталась вспомнить, что с ней было. Память возвращалось нехотя, кусками. Она помнила лишь то, что в тот вечер ее пригласил танцевать незнакомец в маске. Он был так внимателен к ней, а его бархатный голос кружил ее голову. Оставив Кингсли, она пошла с ним, а затем он угостил ее красным вином, после которого она не помнила ничего. Вероятно, в нем было снотворное. Гермиона закрыла лицо руками и нервно засмеялась. Так глупо попасться. Героиня войны, кавалер ордена Мерлина, мать двоих детей, заместитель Министра Магии. Взрослая и умная женщина, и так по-дурацки попасться в такую простую ловушку. Кто же это был? Человек в черной маске. Почему ей не пришло в голову проверить? Почему она повела себя так беспечно? Почему, почему, почему… Все эти многочисленные вопросы теснились в ее голове, и она решила встать. Ей лучше думалось, когда она ходила. Всегда так было, и за эти годы ничего не изменилось. Она села, опустила ноги и коснулась холодного каменного пола. Сделав несколько шагов, Гермиона остановилась и прислонилась к стене. Сил почти не было. Неужели она провела тут несколько суток? Без палочки, без еды, без воды, без всего… Тут ей впервые стало по-настоящему стало страшно. До сих пор, она считала, что это какой-то дурацкий розыгрыш, и сейчас всё прекратится. Появятся Рон, Гарри, дети… Но теперь она поняла, что нет, не появятся. Они бы не позволили ей голодать столько времени. Значит, здесь её держит враг. Тут она услышала скрип ключа в двери и обернулась. Дверь медленно открылась и на неё дохнуло смертным холодом. Отступив, Гермиона застыла, с ужасом наблюдая как в камеру вплывает дементор. Он остановился в полуметре от неё и завис, будто чего-то ожидая. Гермиона старалась отвести взгляд от чудовищного существа, рискуя потерять сознание. Палочки у неё больше не было, а невербальной магией она так и не научилась владеть. Вслед за бывшим стражем Азкабана появился человек в черной мантии. Откинув капюшон, он остался в черной бархатной маске, которая скрывала лицо. Он сделал жест рукой, и дементор отплыл в сторону. Другой рукой он держал свиток пергамента. — Кто вы?.. — спросила Гермиона, радуясь передышке. Её дыхание наконец-то выровнялось, а руки перестали дрожать. — Вам не нужно знать моё имя, миссис Уизли, — чопорно ответил он. — Мне поручено охранять вас. — Кем поручено? — нервно спросила она. — Отвечайте! Он вздрогнул от окрика, но быстро взял себя в руки. — Я не могу вам раскрыть имя моего господина. Но знайте, он благосклонен к вам, — и он добавил, — Пока. — Ах так, и каковы его условия?.. — О, всего лишь подписать некие документы… — деловито ответил маг и раскрыл свиток, а из него выпал второй, третий, четвертый… Гермиона подняла их и начала торопливо читать. Это были бумаги, суть которых сводилась к устранению Гарри Поттера с поста Главы Аврората и основания для судебного разбирательства. Многочисленные нарушения протокола, отрицательные показания свидетелей, бесконечные допросы сотрудников… Также там были бумаги и против самого Министра Магии Кингсли Бруствера. Гермиона с ужасом вчитывалась в строчки. Её друзьям грозила ужасная опасность, а враги были умны и хитры. — Какая мерзость! — не выдержала она. — Как вы смеете с этим… с этими бумагами подступаться ко мне? — и она бросила свитки в лицо посланнику. Но тот невозмутимо произнес. — Вы подпишете их, миссис Уизли… И тогда… мы освободим вас, и, быть может, сохраним вам жизнь.  — НЕТ! Ни за что и никогда!.. Уж лучше смерть, чем предательство! — выпалила Гермиона, кипя от гнева. — Что ж, миссис Уизли, мой господин знал, что вы крепкий орешек, — человек в маске молча собрал пергаменты и вышел, а дементор остался. — Эй, уберите его отсюда!.. — крикнула Гермиона, но её слова разбились о глухую дверь. Дементор же тем временем подплыл к ней ещё ближе и довольно зашипел. — Да пошёл ты… — хоть и без палочки, но Гермиона не собиралась сдаваться. — Экспекто Патронум! — она попыталась вызвать приятные воспоминания, но ей это не очень удалось. Дементор лишь едва колыхнулся в ответ, и продолжил приближаться к ней, протягивая длинные костлявые руки. Уже теряя сознание, Гермиона увидела где-то вдалеке широко раскрытые от ужаса глаза Розы Уизли.