***
Подперев одной рукой подбородок и бессмысленно водя вилкой по полупустой тарелке с салатом, я со скучающим видом смотрела то на одного, то на другого. Парни очень живо обсуждали каких-то своих общих знакомых, так что я не могла, да и не хотела, в общем-то, принимать участие в их разговоре. Когда же они перешли на немецкий язык, я и вовсе перестала их слушать. Мы уже почти час сидели на веранде при ресторане дома отдыха и, откровенно говоря, мне хотелось поскорее смыться наверх в свою комнату, чтобы, наконец, расслабиться, принять душ и начать готовиться к ужину. И когда я уже собиралась оставить эту дружную компанию, ко мне вдруг обратился Андреас, который сидел слева от меня: — Тебе, наверное, ужасно скучно с нами, прости, мы просто давно не виделись, вот и увлеклись, — улыбался парень. Я хотела ради приличия возразить ему, мол мне вовсе нескучно, а очень даже интересно слушать их занимательные истории о всяких там Тоби, Хельгах и Крисах, но мне и слова не дали вставить. — Всё, давайте поговорим о чём-нибудь, что будет интересно всем, включая Лив, — с энтузиазмом предложил Том, который вдруг решил называть меня «Лив». Я, видимо, упустила тот момент, когда мы подружились. — Да, давайте, — активно закивал головой Оскар, а меня смутило столь повышенное внимание к моей скромной персоне. Повисло неловкое молчание. Никто не знал, с чего начать разговор, который будет интересен всем, но в итоге инициативу решил проявить Билл, но лучше бы он вообще не раскрывал рта. — Итак, значит, вы, — указал он пальцем на нас с Оскаром, — будете спать в одной постели? Мой друг засмеялся и ехидно произнёс: — А ты не завидуй, Каулитц. По столу прошёлся лёгкий смешок парней, а я не знала, куда деть свой взгляд. Как-то было некомфортно от такой темы. — А чему завидовать? — тут же среагировал Билл, — Ты же знаешь, я завязал с фанатками. Опять он за своё. «Фанатка, фанатка, фанатка»! Да какая я ему фанатка? — Да какая я тебе фанатка? — произнесла я уже вслух с львиной долей возмущения. — Ну, да, все вы так поначалу отнекиваетесь, — махнул он рукой, — а как до дела доходит, начинается…Истерики, слёзы, обмороки, а мне потом откачивай. Сомнительное удовольствие, так что я пас, малышка, — и выставил ладони вперёд. — Но я не…— но не успела я возразить, как блондин меня наглым образом перебил. — Нет-нет-нет, даже не думай уговаривать. Я же сказал, что тебе здесь, — тут он рукой указал на себя, — ничего не светит. Я готова была взорваться от негодования, злости и обиды. В голове была какая-то каша, я не могла подобрать нужных слов, которые могли бы поставить этого наглеца на место. Ситуацию усугубляли еще и смешки этих идиотов, ведь для них всё это было не более, чем безобидной шуткой. Только вот мне было не до смеха. В этот момент я почувствовала, что вот-вот могу сорваться и сказать что-нибудь очень-очень неприятное, о чём буду позже жалеть, или, того хуже, могу расплакаться, о чём еще больше пожалею. Именно поэтому я решила просто встать из-за стола и, не сказав ни слова, уйти к себе в номер. — Ладно тебе, Лив, ну, куда ты собралась? — Оскар успел схватить меня за руку, я остановилась и посмотрела на парня вопросительно, — Пойми, у нашего Билли очень специфическое чувство юмора, — попытался он сгладить ситуацию. Я смерила друга гневным взглядом. — Ты просто пока не привыкла к его шуточкам, — добавил Андреас и похлопал ладонью по моему стулу, — Садись давай обратно. — Да, Лив, он у нас мастер доводить людей, так что не ведись на эти провокации, — Том тоже решил не отставать от друзей и поделился со мной советом о том, как нужно вести общение с его неадекватным братцем. Всё это время блондин, крайне довольный своим результатом, сидел, оперевшись подбородком на сложенные в замок руки и не отрывал от меня своего взгляда. Меня дико раздражала эта ситуация: Билл специально меня провоцировал на конфликт на ровном месте, а я, как идиотка, повелась на всё это. Нужно было просто посмеяться, подыграть, съязвить что-нибудь в ответ, но как назло мне ничего путного тогда не пришло в голову. Будь на месте блондина кто-нибудь другой, я бы точно повела себя мудрее, но это был Каулитц, а когда дело касалось его, мой мозг просто отказывался соображать, и любое его слово или действие по отношению ко мне я воспринимала слишком близко к сердцу. Недовольно цокнув, я под вздохи облегчения со стороны Тома, Оскара и Андреаса, наконец, уселась обратно на стул и уставилась на великого мастера провокаций. Мы с Биллом с минуту молча буравили друг друга тяжелым взглядом, пока ребята не начали оживленно обсуждать предстоящий ужин, тем самым отвлекая нас от нашей непонятной игры в злые гляделки. — До ужина еще пять часов, может быть, сходим на пляж? — предложил Том, потягиваясь на стуле. Все дружно поддержали идею Тома, кроме меня. Что-что, а на пляж мне точно не хотелось. Хотелось просто уже оказаться в своём номере в тишине и спокойствии. На этот раз меня никто не стал задерживать, и я поспешила на четвёртый этаж. Прикрыв за собой дверь я, наконец, оказалась в своей комнате. Порывшись в своём чемодане, я выудила из него тёмно-синее коктейльное платье «карандаш», которое намеревалась надеть на сегодняшний ужин, и бежевые лодочки на высокой шпильке. Повесив платье на вешалку и поставив туфли в прихожей, я решила немного полежать, предавшись мыслям о Билле. Какой же он всё-таки гад. Самый настоящий мучитель. Он вёл себя просто отвратительно, постоянно пытаясь задеть меня, поиздеваться, подколоть. И самым абсурдным в этой ситуации было то, что меня это не отталкивало от парня. Нет, напротив, как будто это больше подогревало мой к нему интерес. И я совру, если скажу, что в его высокомерии, надменности и самоуверенности я не видела какого-то особого шарма, что так меня привлекал. Чёртов Каулитц. Из-за него у меня в голове была каша, в животе — бабочки, на душе — тревога, а в сердце — боль. И всё это одновременно и круглосуточно. При всей своей мечтательности, я прекрасно понимала, что он никогда не ответит мне взаимностью, это было за гранью возможного. Даже в самых смелых мечтах я не могла себе представить, что Билл мог бы в меня влюбиться. Я не могла представить даже, как он держит меня за руку, как сладко целует, крепко обнимает. Все эти милости абсолютно не вязались с его образом. Разве холодный и дерзкий Билл был способен питать к кому-нибудь нежные чувства? Думаю, что нет, и, уж тем более, ко мне. По крайней мере, он создавал такое впечатление. И ведь головой-то я понимала, что нельзя любить такого парня, это могло привести разве что к серьёзной душевной травме, но что я могла поделать? Сердцу плевать на доводы разума. Странно, как легко мы влюбляемся и как сложно (или вовсе невозможно) потом бывает разлюбить человека.***
— Ну, как? —я повертелась вокруг себя, чтобы Оскар мог получше рассмотреть мой образ. — Нет, я, конечно, всегда считал тебя симпатичной, но в этом платье, на шпильках, да еще и с красной помадой...Ты ли это, Оливия Машаль? — парень сидел при полном параде на кровати и оценивающе рассматривал меня. — Точно? — переспросила я на всякий случай. Спроси я у Билла его мнения, он, наверное, в своей привычной манере высмеял бы меня. Честно говоря, от одной только мысли, что мы сейчас должны были встретиться, сердце начинало колотиться с бешеной скоростью. Я одновременно ждала этой встречи и боялась её. — Точно-точно, — уверил меня Оскар и поднялся, подходя ко мне ближе — Ну, всё, нам пора. Мы вышли из номера, и друг предложил мне взять его под руку. В этот самый момент дверь напротив раскрылась. Когда мы с Биллом встретились взглядами, мне показалось, что из-под ног земля ушла. Он выглядел чертовски хорошо в этом чёрном классическом костюме. Платиновые волосы, как всегда, были гладко зачесаны назад, а верхние пуговицы чёрной рубашки были расстегнуты, демонстрируя часть его замысловатой татуировки и серебряных подвесок. Я бы бесконечно им любовалась, но не могла себе позволить такой роскоши, поэтому почти сразу отвела свой взгляд и улыбнулась Тому, который выглядел не хуже своего близнеца. Он тоже был в чёрном костюме, но в белой рубашке. — Наша маленькая мисс принарядилась? — Билл улыбнулся одним уголком рта, оглядывая меня и останавливая свой взгляд на...моих губах? Чёрт, зря я так ярко накрасилась. — Да, моя куколка прекрасно выглядит, — довольно произнёс Оскар. — Это точно, — согласился Том, а я залилась краской. Наконец, мы направились в банкетный зал, где нас уже ждал Андреас. На ужине было не более полусотни человек: это были члены семей Ника и Тоби и их самые близкие родственники и друзья. За столом, помимо нас, сидели еще пять человек: Кларк и Сэм, которые были друзьями Ника по колледжу, а также его кузины, Моника, Сандра и Марисса. И мне решительно не нравилось, как последняя открыто заигрывала с Биллом. В груди неприятно защемило, когда Каулитц начал в ответ флиртовать с этой белокурой красавицей. И как назло парочка сидела прямо напротив меня, а музыка была не настолько громкой, чтобы заглушать их голоса. Я медленно закипала, слушая, как эти двое обменивались любезностями. Мариссу почему-то Каулитц не пытался задеть и загнобить, он был мил, обходителен, без конца улыбался, шутил, делал ей красивые комплименты, разбавляя их недвусмысленными намёками. — Откуда ты знаешь Ника? — ко мне внезапно обратился Сэм, что сидел по левую руку от меня. Он посмотрел на меня с интересом и сделал глоток вина, премило улыбнувшись. — О, я не знаю Ника, я пришла в качестве «+1» с Оскаром, — объяснила я и неосознанно начала искать глазами своего друга. — Этот Оскар — он твой парень? — спросил он у меня на пол тона тише, немного приблизившись. — Нет-нет, — улыбнулась я, — мы друзья, вместе работаем. Так у нас с Сэмом завязалась непринуждённая беседа. Оказалось, что ему 26 лет, он работает в рекламном агентстве и с детства живёт в Малибу. Парень был довольно хорош собой: каре-зелёные глаза, тёмно-русые коротко стриженные волосы, прямой нос и ярко очерченные скулы. Он явно не пренебрегал занятиями в тренажерном зале, так как находился в отличной спортивной форме. Мы говорили в основном обо мне, он расспрашивал о моей работе, о моих увлечениях, о друзьях, о жизни в Индии. Заболтавшись с Сэмом, я даже немного отвлеклась от навязчивых мыслей о Билле и его новой «подружке».Но отвлеклась не настолько, чтобы не обращать внимания на парочку. Ну, вот что со мной не так? Рядом со мной сидит очень привлекательный парень, который явно мной заинтересовался, плюс ко всему — он обаятелен, воспитан, мил, но почему, почему (!?) я думаю о самодовольном придурке Билле Каулитце? Почему, общаясь с милым Сэмом, я нет-нет да поглядываю незаметно на парочку напротив. — Давай я принесу нам вина? — внезапно предложил мой собеседник и после моего положительного ответа, отошёл за напитками. Я какое-то время смотрела вслед Сэму, думая при этом о том, как было бы здорово, будь на его месте Каулитц. Отведя взгляд от арки, в которую вышел парень, я почти на автомате посмотрела прямо и столкнулась с парой карих омутов. Билл смотрел на меня не как обычно с издёвкой, на этот раз он смотрел глубоко, изучающе, как будто пытался прочесть мои мысли. Затем он перевёл свой взгляд на Мариссу, которую отвлекла каким-то разговором одна из сестёр, а потом снова на меня. Я немного растерялась под пристальным взглядом Билла. — А вот и я, — приятный голос Сэма отвлёк меня от игры в гляделки с Биллом и я с улыбкой приняла у него из рук бокал белого вина. Мы снова начали болтать, иногда выпивая. Парень много шутил и, казалось, не было предела его обаянию. — Эй, — мы одновременно с Сэмом обернулись на детский голос, который принадлежал девчушке лет пяти. И не успела я раскрыть рта, как маленький чертёнок вытерла об мое платье свои руки, которые до этого, очевидно, побывали под шоколадным фонтаном. Залившись звонким смехом, девочка убежала прочь, оставив меня в полнейшем недоумении и с шоколадными разводами на любимом платье. Сэм, как и я, растерялся. А что мы могли сделать? Это же ребёнок, ей было бессмысленно что-то говорить, а устраивать разборки с её родителями вовсе было глупой затеей, поэтому я просто сказала, что поднимусь к себе, чтобы переодеться и вернуться, хотя возвращаться я точно уже не собиралась. Хватит с меня сегодня приключений. Парень вызвался меня проводить до номера, но я вежливо ему отказала и поспешила из зала, кое-как прикрывая пятна клатчем. Выходя из-за стола, я заметила довольную ухмылку Каулитца. Добравшись до своей комнаты, я закрыла за собой дверь и выдохнула с облегчением. Какой стыд, вот надо было этой девочке именно меня измазать в шоколаде. Ненавижу такие неловкие ситуации. А еще ненавижу гадкую ухмылку Билла, который, наверняка, в душе злорадствовал, наблюдая за тем, как я с нескрываемым смущением поспешно покидала банкетный зал, сопровождаемая любопытными взглядами и шушуканьем гостей. Переодевшись в лёгкий сарафан, я плюхнулась на кровать, устало прикрыв глаза. День выдался просто убойный: неожиданная встреча с близнецами, дурацкие намёки Билла, знакомство с милым Сэмом, странные гляделки с чёртовым блондином и, наконец, позорные шоколадные пятна на платье. И на фоне всего этого — буйство эмоций и чувств, которые я испытывала к Каулитцу. Всё так же лёжа на мягкой кровати, я услышала, как в замочной скважине повернули ключом и дверь тихонько отворилась. Как хорошо, что у Оскара был свой ключик, и мне не нужно было лишний раз вставать с постели. — Не говори, что ты тоже видел мой позор, Оскар. Пришёл поддержать свою неудачницу-подругу? — я даже не потрудилась открыть глаза. — Ты как магнит для неприятностей, не удивлюсь, если завтра официант опрокинет на тебя поднос с морепродуктами или кто-нибудь толкнёт тебя лицом в свадебный торт, — голос, который я услышала точно не принадлежал моему другу, но я, конечно же, сразу узнала говорившего. Я не поверила своим ушам. Быть того не могло. Резко распахнув глаза, я приподнялась на локтях. Слух меня не подвёл. Это был не кто иной, как Билл Каулитц собственной персоной. Он стоял напротив, облокотившись о стену и смотрел на меня с такой уже привычной мне усмешкой, которую я ненавидела и любила одновременно. — Какого чёрта ты здесь делаешь? И откуда у тебя ключ? — спросила я возмущенно, вставая с кровати. — Ключ я взял из кармана пиджака Оскара, а сюда пришёл, потому что там стало слишком скучно, — как ни в чём не бывало сказал Каулитц. — И ты решил, что со мной тебе будет весело? — неуверенно произнесла я, с подозрением глядя на парня. — Ты меня забавляешь, — коротко ответил Каулитц, пожимая плечами, и оттолкнулся от стены, сокращая между нами расстояние до двух маленьких шагов. Я интуитивно попятилась назад, что вызвало у Билл ухмылку. Он сделал ко мне навстречу еще несколько шагов, я снова отошла назад. Мне всё это не нравилось: я знала, что он играет, но мне всё труднее давались его выходки. Моё сердце так колотилось, что я не удивлюсь, если Билл слышал его бешенный стук. — Ты меня боишься что ли? — спросил он, приподнимая пирсингованную бровь. — Нет, — голос предательски дрогнул. Я выдавала себя с потрохами и ничего не могла с этим поделать. — Тогда что? — снова приблизился и посмотрел с прищуром. — Знаешь, Каулитц, мне сейчас не до твоих издёвок, — чуть уверенней произнесла я и сделала пару шагов назад, но упёрлась в кровать и, не удержавшись на ногах, плюхнулась на неё. — Ну, вот и пятиться больше некуда, — проигнорировав мои слова, сказал Билл и подошёл ближе, наклоняясь ко мне так, что его лицо находилось от моего на расстроянии всего лишь пары сантиметров. Я уже вообще ничего не соображала. Я утонула в этом карем омуте. «Пропала» —пронеслось в голове. — Боишься всё-таки, — тихо произнёс Билл, заглядывая в мои глаза еще глубже, — Но не меня, а этого, — и он приложил свою руку туда, где так отчаянно билось сердце. Во рту пересохло, я судорожно сглотнула и попыталась взять себя в руки, но у меня не особо выходило. От нахлынувших ощущений закружилась голова, меня била дрожь, мне было страшно и стыдно. Я готова была умереть здесь и сейчас, лишь бы этот кошмар закончился. Не в силах вымолвить и слова, я просто сидела как онемевшая и неотрывно смотрела ему в глаза. Убрав свою руку, Билл внезапно выпрямился и, глядя на меня сверху вниз, провёл большим пальцем по своей нижней губе. — Я думаю, что тебе уже пора, хватит на сегодня, — не знаю, какие высшие силы мне тогда помогли, наконец, подать голос. Билл легонько кивнул, кинул ключик Оскара на тумбочку и направился к выходу. — Увидимся завтра, Оливия, — произнёс он у самой двери и вышел.