Сжигая остатки разума

      В городе уже стемнело, когда наша машина остановилась у придорожного мотеля «Ла Рамона». Пока мы ехали, Каулитц не проронил ни слова, что накаляло и без того напряженную атмосферу, поэтому я так и не решилась нарушить это безмолвие вопросом, который так и рвался наружу: зачем он привёз меня сюда? Я просто молча вышла из машины и покорно последовала за Биллом, который своим привычно быстрым шагом направлялся ко входу в мотель.       Вестибюль Ла Рамоны, если так можно было назвать это крохотное помещение, встретил нас гробовой тишиной и пустотой. Однако, через мгновение после того, как дверь с грохотом закрылась, к нам вышла смуглая грузная женщина средних лет. — Нам комнату на одну ночь, — сухо произнёс Билл.       Женщина как-то странно покосилась на меня. Судя по всему, она подумала, что я проститутка, а Билл мой клиент, иначе, как объяснить её презрительный взгляд? — Вам комнату с двуспальной кроватью или двумя односпальными? — уточнила она, переведя взгляд на Каулитца. — Без разницы, — равнодушно бросил он, доставая паспорт и смятые купюры из заднего кармана. — Мне и ваши документы нужны, мисс, — обратилась она ко мне с неохотой.       Закончив с регистрацией, после которой у меня остался очень неприятный осадок, мы направились в номер.       Оказавшись внутри, я удивилась, увидев достаточно просторную чистую комнату с большой кроватью и тумбочками по обе стороны. У окна стояли два кресла и маленький журнальный столик, а сверху на стене был установлен телевизор. В общем, это не было похоже на те затхлые старые мотели, что я привыкла видеть в голливудских фильмах.       Бросив телефон на кровать, Билл направился в ванную, а я, немного помявшись на месте, всё же опустилась на краешек кресла в ожидании предстоящего сложного разговора.       Всю дорогу я размышляла о том, что скажу ему, когда придёт время, но в итоге ничего толкового не придумала. В голове была каша, рой мыслей кружил и не давал ни малейшего шанса спокойно всё обдумать. Я не могла собраться и, в конце концов, просто сдалась, надеясь на то, что смогу каким-нибудь чудесным образом подобрать нужные слова, когда понадобится.       Внезапно из ванной показался Каулитц. Он бросил на меня короткий, не предвещающий ничего хорошего взгляд и подошёл к кровати. Схватив телефон, Билл уселся в кресло напротив меня и сложил руки в замок на коленях. Весь его вид говорил о том, что он ужасно взвинчен и раздражён. Глянув на меня исподлобья, брюнет заговорил: — Когда год назад ты сказала мне, что хотела бы ходить к психологу, что я тебе ответил? — Чтобы я и думать об этом не смела, — тихо отозвалась я. — Верно, но, судя по всему, ты наплевала на моё мнение, но сейчас не об этом. Как думаешь, почему я так сказал? — от его холодного тона и мрачного взгляда по спине пробежала стая мурашек. — Потому что психологи нужны только слабакам? — неуверенно предположила я. — И это тоже, — кивнул он, буравя меня своим тяжелым взглядом, — Но главное, что психологи в грёбанном Голливуде - это крысы, что каким-то необыкновенным образом сливают информацию прессе, при этом оставаясь чистыми. — Они бы не стали так рисковать своей карьерой! — я села поудобнее и скрестила руки на груди, — Нарушая правила этики, они моментально лишаются лицензии. И вообще, это подсудное дело. — Маленькая наивная индийская девочка, — произнёс он с наигранной жалостью, наклонив голову на левый бок. — Я тебе не верю, такого просто не может быть, — продолжала я гнуть свою линию.       Я была уверена в том, что ни один уважающий себя врач не станет рисковать своей карьерой, чтобы разок заработать кругленькую сумму денег. Оно ведь того не стоит. Доктор Адамс уж точно не могла так поступить. — А кому веришь? Доктору Адамс? — у меня в горле пересохло, когда я услышала эту фамилию от Билла. — Откуда ты знаешь? — спросила я, судорожно сглатывая.       Билл горько усмехнулся и посмотрел на меня как на дурочку. — Это было несложно. Лив, ты еще не поняла? Можно получить любую информацию, когда угодно и от кого угодно. Были бы деньги.       Я не нашлась, что ответить. Наверное, он был прав. За деньги можно достать любые данные, какими бы секретными они ни были.       В воздухе повисло напряжение, мы молчали, было слышно только тяжелое дыхание Билла. Через мгновение, показавшееся мне вечностью, парень поднялся на ноги, зло сверкнув глазами. — Ты даже не представляешь, чем обернулись твои походы к этой суке!— взревел он так неожиданно громко, что я дёрнулась. — Я не понимаю, о чём ты, Билл, — я не на шутку встревожилась. — А я не понимаю, как так вышло, что ты, наплевав на мои слова, тайком, придумывая разные левые истории о магазинах и работе, ходила к этой продажной аферистке Адамс и трещала с ней о том, какой Билл мать его Каулитц сукин сын и кретин с садисткими наклонностями! — он резким движением достал из пачки сигарету и закурил, закрыв на пару секунд глаза.       Внезапно меня пробила дрожь, от которой затряслись руки и моментально вспотели ладони. — Билл, я... — Замолчи, Оливия! — он склонился надо мной, тем самым заставляя меня вжаться в спинку кресла, —Ты уже и так много чего сказала. Так много, что набралось аж на целую статью!       Я не верила своим ушам. Что он говорит? Какая статья? Я зажмурилась, пытаясь хоть немного прийти в себя. — Ты когда-нибудь слышала о портале «Не просто злые языки»? — он резко отпрянул от меня и сел напротив, беря в руки телефон.       Я слабо кивнула. Конечно же, я знала, «Не просто злые языки» — онлайн журнал, славящийся скандальными, разоблачающими и, как правило, правдивыми статьями о звёздах шоу бизнеса, моделях, политиках и прочих публичных личностях. Его создали две выпускницы журфака Берлинского Университета. Все статьи на портале публиковались на немецком и английском языках. Сумасшедшая популярность этого проекта не стихала уже который год.       Неужели они написали что-то о Билле? Но что такого страшного они могли узнать? — А какое у этой статьи броский заголовок! Ты только послушай: «Билл Каулитц превратил жизнь своей девушки в самый настоящий ад!»       Я открыла глаза и в немом ужасе уставилась на Билла, который был практически на грани нервного срыва. Разъярённый, уверенна, он был готов разорвать меня в клочья прямо здесь и сейчас. Держа в руках телефон, он продолжил читать, периодически затягиваясь сигаретой: — Кумир и мечта тысяч фанаток по всему миру, солист группы Tokio Hotel, Билл Каулитц, оказался тираном, превратившим жизнь своей девушки в ад. В это трудно поверить, ведь с самого начала его звёздного пути за Биллом укоренился образ мальчика-романтика, находящегося в вечном поиске настоящей любви. Неужели нас надули, и все эти грустные песни и клипы о любви, все эти слова на камеру — не что иное, как пыль, пущенная в глаза поклонникам и журналистам? Билл Каулитц — всего лишь выдуманный образ?       Из достоверных источников нам стало известно, что солист популярной группы, во всех интервью утверждающий, что ни с кем не встречается, уже более трёх лет находится в отношениях с Оливией Машаль, пианисткой с индийскими корнями. К слову, девушку неоднократно видели в кругу братьев Каулитц на различных светских мероприятиях. Из социальных сетей мы узнали, что ей 24 года, работает в музыкальной школе, последние 4 года живёт в Лос-Анджелесе.       К сожалению, Оливии Машаль приходится далеко не сладко в этих отношениях. Находясь под тотальным контролем своего парня, она живёт в постоянном страхе и напряжении. Будучи жутким ревнивцем, певец часто устраивает скандалы практически на пустом месте, порой позволяя себе поднимать руку на хрупкую девушку.       Пара, конечно, отказалась давать интервью, однако мы связались с человеком, чьё имя мы по понятным причинам оставим в секрете, который согласился поделиться своим мнением: «Билл ужасный собственник. Он контролирует буквально каждый шаг Оливии и держит её в постоянном страхе: за любой её ошибкой, какой бы они ни была, следует наказание. Девушке нередко приходится старательно замазывать тональным кремом синяки и ссадины на теле и лице. Насилие у Каулитца в порядке вещей, однажды всё дошло до того, что он сломал ей два ребра за то, что она по глупости приняла какой-то лёгкий наркотик. Она, конечно, никому ничего не сказала и в больнице врачам соврала, что упала с лестницы. Думаю, ей стоило тогда сказать правду и пойти сразу в полицию, но Билл, видимо, сильно запугал бедняжку.»       Ну, как вам такая правда, элиенс? Всё еще мечтаете сходить на свидание с Билли?       Это кошмар. С каждым новым прочитанным Биллом предложением мне становилось всё дурнее, и дурнее: руки задрожали с новой силой, дышать стало труднее, перед глазами все закружилось и к горлу подкатил ком. Я не верила своим ушам. Откуда и как могла просочиться эта информация, я понятия не имела. Таких подробностей доктор Адамс не знала. — И фото…— тихо добавил Билл, поворачивая телефон ко мне.       К статье действительно прилагалось несколько фотографий, которых я раньше не видела. Две из них были со дня рождения Бруно, на них видно, как Билл, положив руку мне на спину, что-то говорит на ухо. На третьей фотографии мы с братьями стоим у барной стойки на вечеринке после их концерта в Чикаго, а на четвертой — мы с Биллом заходим в ресторан в тот день, когда приехали Густав и Георг с Сюзанной. — Я не рассказывала мисс Адамс таких подробностей, Билл, это не она, — тихо произнесла я — Хватит врать! — рявкнул он, швырнув в меня телефоном, который больно ударил по ключице. — Я не рассказывала этого! — сдерживая слёзы, я умоляюще смотрела на Билла и надеялась, что он поверит мне.       Билл пристально посмотрел мне в глаза и сжал кулаки.