***
На вечеринке, устроенной в честь открытия арт-галереи Барбары Эрнандес, на котором я сегодня играла, было ужасно шумно и многолюдно. И если по началу мне было не комфортно, и я хотела поскорее сбежать из клуба, то позже, познакомившись с некоторыми работниками галереи, я так весело проводила время, что совсем забыла о часах, а когда спохватилась, было уже далеко за полночь. Я занервничала. Мало того, что я не вернулась домой к двенадцати, как обещала Биллу, так я еще и не позвонила ему ни разу. Крайне опрометчиво с моей стороны. Достав из клатча телефон, я чертыхнулась, увидев погасший экран. Наверняка, Билл весь испереживался, пытаясь дозвониться до меня. Чёрт, чёрт, чёрт. — Кимми, у тебя нет зарядки? Мой телефон сел, а мне бы позвонить по-хорошему, — я с надеждой глянула на девушку. Ким работала ассистентом Барбары и на вечеринке почему-то не отходила от меня ни на шаг, не давая заскучать. — Нет, дорогая, я тоже без зарядки, — и в подтверждение своих слов она помахала перед моим лицом своим безжизненным айфоном. Плохо дело. Нужно было как можно скорее ехать домой. Быстро попрощавшись со всеми, я пулей вылетела из клуба. К моей удаче в этот самый момент у главного входа остановилось такси. Как только из него вышла какая-то парочка, я бросилась к машине и, запрыгнув на заднее сидение, сбивчиво продиктовала водителю нужный адрес. Открыв дверь своей квартиры, я не удивилась включённому свету. Я была уверена, что, не дозвонившись до меня, Билл приедет сюда. Сняв с себя лёгкое пальто, я тихими шагами направилась на кухню. Каулитц сидел за столом с огромной чашкой кофе. Мы встретились глазами, и мне сразу не понравился его взгляд. — Нагулялась? — спросил он меня ледяным тоном и с шумом опустил чашку. Никогда не видела его таким. Билл не казался встревоженным, он был скорее разозлённым, и от этого я растерялась. Голос будто пропал, поэтому я лишь слабо кивнула. — Что ты киваешь? Где тебя носило?! Я чуть не свихнулся, пока пытался до тебя дозвониться. Ты время вообще видела?! Его крик вывел меня из некого ступора, и я принялась лихорадочно тараторить, пытаясь оправдаться. Говоря о том, что вечеринка оказалась настолько веселой, что я не уследила за временем и что как назло у телефона села зарядка, я буквально через каждое второе слово просила прощения. Всё это время Билл пристально смотрел на меня, не отводя своего яростного взгляда. — Что за детский лепет? — спросил он с горькой усмешкой, когда я закончила говорить. — Это не лепет, — возразила я непонимающе, — Я просто объяснила тебе, почему так получилось. Я знаю, что ситуация не очень, я отчасти виновата и попросила прощения. Только я не понимаю, почему ты усмехаешься. — Бл*ть, ты в своём уме? Отчасти виновата? ОТЧАСТИ!? — Каулитц соскочил со стула и приблизился ко мне. Я подняла руку перед ним в успокаивающем жесте. — Билл, перестань раздувать из мухи слона, — я закатила глаза и покачала головой. Блондин сдвинул свои густые брови и яростно блеснул глазами. — Да кем ты себя возомнила?! — он с бешенством ударил кулаком по столешнице. От неожиданности я дёрнулась. Я не понимала его буйной реакции, она одновременно раздражала и пугала. — Хватит беситься, Билл, не истери, — возмущённо произнесла я, на всякий случай отходя от него на пару шагов. В следующую секунду его рука уже вцепилась в мои волосы, и он грубо притянул моё лицо к себе так, что между нашими носами оставались считанные миллиметры. В ужасе я зажмурилась, но ему явно это не понравилось. — Смотри на меня, — прохрипел он. — Успокойся, Билл, прошу тебя, — взмолилась я. — Я сказал, смотри на меня! — он больно дёрнул меня за волосы и я, наконец, распахнула глаза. — Думала, можешь вот так вот просто ходить всю ночь где-то, шляться, не предупреждая, а я буду сидеть как пай мальчик нервничать, переживать и думать, когда же моя любимая соизволит вернуться? Происходящее меня шокировало, и я в немом ступоре пялилась на Билла, не понимая, что происходит и как реагировать. Он никогда раньше не поднимал не меня руку. — Отвечай! — взревел он и с размаху влепил мне пощечину. Это случилось так неожиданно, что я даже не сразу поняла, что произошло и от чего эта жгучая боль. Когда же до меня, наконец, дошло, что Билл ударил меня по лицу, я посмотрела в его почерневшие от ярости глаза и оцепенела от страха. Неужели это и впрямь произошло? — Нет, — ответила я еле слышно. — Правильно, нет. Я тебе не какой-то там верный пёсик. И если ты хоть раз, — он стал говорить тихо, отчеканивая каждое слово, — слышишь, хоть раз позволишь себе разговаривать со мной в таком тоне, в каком ты говорила сегодня, я вырву твой поганый язык и сожгу его. Поняла меня? — Да, — прошептала я и из глаз хлынули слёзы. Он смотрел на меня с небывалой злостью. — Прости...Прости меня, Билл. Этого больше не повторится. — Надеюсь, — сказал он уже спокойнее. Помедлив какое-то время, он отпустил мои волосы и притянул меня к себе. Приобняв одной рукой, другой начал гладить меня по голове. Такая резкая перемена в настроении меня напрягла, и я затаила дыхание, боясь пошевелится в его объятиях. — Ты тоже меня прости, я погорячился. Сначала ты меня напугала своим долгим отсутствием и тем, что не отвечала на звонки, а потом жутко разозлила своим легкомысленным отношением к ситуации. И я простила. По-другому и быть не могло.***
Билл проследил за моим взглядом и тоже опустил глаза на свои сжатые до белых костяшек кулаки. Сделав глубокий вдох, он расслабил руки и вновь взглянул на меня. — Не смотри на меня так. — Как? — непонимающе спросила я. — Как будто ненавидишь и боишься одновременно, — сказав это, он немного наклонился, облокотившись на свои колени. — Тебе показалось, — ответила я. — Я знаю, что я далеко не ангел, но неужели я настолько ужасен, что ты говорила с психологом о том, что я превратил твою жизнь в сущий ад? — Я не говорила доктору Адамс об этом, я ей почти ничего не говорила, почему ты не веришь мне? — Хорошо, допустим, что статья — дело рук кого-то другого. Окей, оставим это на потом. А что насчёт того, что ты ослушалась меня и посещала психолога за моей спиной? — он устало потёр переносицу, — Когда же ты поймёшь, что все мои запреты и наставления — не просто мои какие-то капризы и прихоти? Господи, Оливия, я же не от «нечего делать» всё это говорю! Я ведь не желаю тебе зла, всё это для твоего и для нашего блага, а ты постоянно мне противишься! Ты как вечно бунтующий подросток, усмири уже свою инфантильность, в конце концов и пойми меня. Да, возможно, моя опека чрезмерна, а реакция на твои выходки слишком бурная, но первое — от моей любви и страха, что с тобой может что-то случиться, а второе — не знаю… Когда ты делаешь что-то такое, меня это просто выводит из себя, не знаю, куда деться от этой ярости, что накатывает, но я стараюсь, я очень стараюсь не срываться на тебе и контролировать эту агрессию. Я слушала его и понимала, что он прав. А, может, я снова его оправдываю? Или нет? Или да? Сомнений в его любви не было, но была ли эта любовь нормальна — вот, в чём вопрос. И была ли моя всепрощающая, больше напоминающая болезненную зависимость, любовь нормальна? Невзирая на боль, которую он мне причинял, и на страх, который он нагонял на меня, я продолжала любить его так сильно, как только могла. — Лив, ты слушаешь меня? — голос Билла выдернул меня из моих раздумий. Растерянно посмотрев на него, я кивнула. — Ладно, всё, не отвечай, — устало произнёс он и потер глаза, откинувшись на спинку кресла. — Что делать со статьей, Билл? Может, можно потребовать опровержения?— я начала нервно перебирать возможные варианты, которые могли бы исправить ситуацию, — Может, стоить дать интервью или… А, может, подать в суд? За клевету? По факту ты не ломал мне рёбра, ты просто неудачно толкнул меня. — Господи…, — протянул он, глядя в потолок, — Ты уверена, что это не твой психолог? — Это 100%. Я не говорила ей, с кем встречаюсь. Да, она знала, что моего парня зовут Билл и он музыкант, но на этом всё. Даже, если бы она догадалась, что это конкретно ты, она не знала той истории с таблетками. — Тогда кто? Об этом знали только я, ты и Том. Дома больше никого не было. — Чёрт, — я закрыла лицо руками, когда я поняла, кто мог это сделать. — Что? — тревожно спросил он. — Том не вызывал скорую, Том поехал за тобой, когда ты выскочил из дома и уехал, ты был тогда в жутком состоянии, он испугался за тебя. — Нет, ты что-то путаешь, — Билл нервно усмехнулся, — Я не видел его больше той ночью. — Ты не видел его, — начала я медленно, — потому что, когда Том нашёл тебя в Раньон Каньоне*, он не вышел из машины. Убедившись, что с тобой всё более или менее нормально, он решил оставить тебя одного и сразу же поехал в больницу. — Ну, не мог же он тебя одну оставить! Ты ведь не сама добиралась до больницы? — Он и не оставлял меня одну, Рия отвезла меня в больницу. Услышав имя ненавистной ему бывшей девушки брата, Билл изменился в лице.