Тайны дома Кэботов

Эдвард знал множество полезных вещей: как сделать патроны своими руками в условиях нехватки боеприпасов, как отправить человека в нокаут одним ударом по шее, как быть совершенно незаметным и как мгновенно отвлечь внимание на себя, как выбрать идеально сбалансированный метательный нож, в каких местах лучше всего устраивать засаду со снайперкой и ещё многое другое, полезное для жизни. Чего он не знал, так это: сколько давать таксисту на чай, что случилось в Пойнт-Лукауте, о котором кричат все газетные заголовки, зачем Капитану Космосу обезьяна в скафандре, где взять приличный зонт и почему стандартным армейским пистолетом стал 11-миллиметровый N99, если ослу понятно, что N99 годится только на стрельбу по банкам. Местность Бостона была знакома Эдварду по инструкциям и по картам в книгах по истории, которые они изучали в Корпусе, но реальный Бостон имел ко всему этому слабое отношение. Эдвард только надеялся, что наниматель не заставит его в первый же день сесть за руль и ехать по назначенному адресу. Представление о вождении машины он имел — хоть топливо и было слишком дорого для того, чтобы каждый воспитанник Корпуса проходил настоящее обучение, но у Эдварда было несколько уроков вождения в виртуальной реальности, — и всё же городское дорожное движение вызывало у него некоторую дезориентацию, а улицы Бостона выглядели совсем не так, как на картах. Машина остановилась в тихом дворике напротив мрачноватого особняка, стоящего к югу от Чарльз-ривер. Эдвард подхватил сумку со всем своим имуществом и вылез наружу, расправляя занывшие плечи. Странно было попасть сюда после шумной и яркой городской улицы, на которую Эдвард насмотрелся из окна. Всё равно, что внезапно нырнуть под воду: здесь было очень тихо и сумрачно, редкие лучи солнца попадали во двор сквозь листву разросшихся деревьев, высаженных в ряд, а на детской площадке рядом с домом не было ни одного ребёнка. Наверное, потому, что в основном в округе были не жилые дома, а офисы и штаб-квартиры. К двери особняка Эдварда сопроводил мужчина, всю дорогу молча сидевший на переднем сидении рядом с водителем. В руках этот мужчина нёс кейс с документами, и в своём сером пальто и очках он больше походил на коммивояжера, чем на военного. Эдвард представил, как они выглядят вместе, и тихо хмыкнул. Он не испытывал робости или беспокойства, и всего того, что мог бы почувствовать в его ситуации любой нормальный человек — лишь отстранённо думал, что куратор по его личному делу был бы им доволен. В Корпусе наилучшие воспитанники превращались в бесчувственный инструмент, повинующийся чужим командам и действующий в рамках этих команд, в ребят со взглядом акулы и спокойствием змеи. Бытовало мнение, что без хирургического вмешательства в их случаях не обходилось, но те, кто об этом догадывался, предпочитали помалкивать. Мужчина с кейсом нажал на звонок, и дверь немедленно открыла немолодая темнокожая женщина в белом фартуке. — Вас уже ожидают, — сказала она с тщательно заученной любезностью. — Прошу, ваше пальто, сэр. Проходите за мной, господа. С порога в нос ударил весьма специфический запах очень старого дома, за которым очень хорошо ухаживают. Лимонный запах очистителя «Абраксо» здесь смешивался с чем-то медицинским, как в доме пожилых людей, и с запахом влажной плесени, и смоляным ароматом нагретого на солнце дерева, и кисловатым шлейфом алкоголя, и, совсем немного — сладким вишнёвым табаком. Эдвард знал, что не должен так таращиться по сторонам, и всё же не мог перестать оглядываться; изнутри дом просто потрясал воображение. Чего только тут не было: на полках изящных этажерок были расставлены безделушки, от потемневших от времени металлических и деревянных статуэток до пластиковых дешёвых поделок; на стенах висели по-старинному выглядящие картины, но между морским пейзажем с маяком и сумрачным пейзажем с коровой красовался плакат с задорно подмигивающей «мисс Ядер-колой». лестницы на второй этаж стояла подставка для зонтов, и кроме, собственно, зонта (белого, кружевного), оттуда выглядывали пара клюшек и бейсбольная бита… И ведь это только коридор! Эдвард возлагал большие надежды на следующую комнату, но в гостиной, куда их пригласили войти, оказалось куда менее красочно. Несколько старинных портретов на обшитых тёмным деревом стенах, камин, тяжёлые портьеры на окнах, рояль… Эдвард невольно оглянулся назад, но закрытая горничной дверь уже скрыла от него вид на мисс Ядер-колу. С кресла у камина поднялся мужчина лет тридцати пяти, в очках и белом халате, похожий на доктора. Надеюсь, не тестировать собрался, мрачно подумал Эдвард. Между тем его спутник с кейсом поздоровался с «доктором», — похоже, что они уже были знакомы, — и расположился на диване. «Доктор» обратился к Эдварду: — Смотрю, вас заинтересовал некоторый художественный диссонанс прихожей? — акцент у него был странноватый, как будто он долго жил за границей, вот только непонятно, где. — Это всё моя сестрица постаралась, но уж поверьте, скоро мы уберём оттуда весь этот хлам… — В таком случае я уберу весь твой компьютерный хлам из библиотеки! — тут же раздался женский голос со второго этажа. Эдвард только успел поднять взгляд, но на открытой площадке второго этажа лишь мелькнул край белого платья и сразу исчез, будто принадлежал привидению. — Гм, а вот и она… слух как у рыси. Но с Эмилией вы познакомитесь позже. Кстати, я Джеймс Кэбот, ваш работодатель. — Эдвард Диган, очень приятно, — автоматически откликнулся Эдвард. Джеймс Кэбот улыбнулся ему вежливо и рассеянно, а потом сел в кресло напротив мужчины с кейсом, и они немедленно углубились в изучение документов. Эдварду сесть не предложили, так что он продолжил стоять, разглядывая картины — больше всего здесь было морских пейзажей. Он уже начал чувствовать себя предметом обстановки — настолько мало внимания на него обращал его наниматель, — как вдруг мужчина с кейсом растянул тонкие губы в вежливой улыбке и подозвал его к столу. — Нужна ваша подпись, мистер Диган. Эдвард склонился над столом, не присаживаясь, и немного коряво вывел на нескольких документах своё имя. Что написано там, он и так знал; каждый пункт контракта вдалбливался ему в голову на протяжении многих лет. — Ну, я поздравляю вас, мистер Кэбот, — сказал мужчина с кейсом, продолжая вежливо улыбаться. — Уверен, что вы останетесь довольны. Если какой-то из пунктов контракта будет нарушен исполнителем, то прошу немедленно обратиться ко мне, и мы исправим эту… ошибку. Хорошего вам дня! Мистер Кэбот снова вскочил с кресла, провожая мужчину с кейсом к выходу, и потом вернулся в гостиную, теперь уже оглядывая Эдварда с головы до ног. — Итак… я полагаю, что нам не помешало бы выпить немного виски, скажем, в честь начала нашего сотрудничества… — мистер Кэбот как-то неловко хохотнул. Похоже, он представления не имел, что теперь с ним делать. — Спасибо за предложение, но я не пью алкоголь, — осторожно отозвался Эдвард и вдруг замолчал, хотя хотел ещё что-то добавить. По лестнице со второго этажа спускалась девушка в жемчужно-белом вечернем платье; она не была красавицей, и её лицо в обрамлении явно крашенных чёрных волос выглядело жестким, даже жестоким, но всё равно Эдвард запнулся и замолчал, по-странному захваченный её обликом. — Это вы зря, мистер Диган. Вам предстоит долго находиться в обществе моего брата, вы должны немедленно изменить свои привычки, — сказала девушка и улыбнулась ему, и это было, как перебой в энергии во время последнего теста Эдварда, когда он понял, что всё время был в виртуальной реальности; когда он на мгновение увидел настоящий мир. Эдвард сразу же отвёл от девушки взгляд, уткнув его в пол. И ужаснулся: под ногами растекалась небольшая лужа, хотя он хорошо вытер ноги перед тем, как сюда войти… или нет? Должно быть, отвлёкся на разглядывание обстановки. Да и сумку с пожитками он до сих пор не положил никуда, так и стоя с ней, как дурак. Он понял всё это только сейчас. — Эмод… Эмилия! Я же просил тебя оставаться наверху, пока мы не закончим. Голос у мистера Кэбота был до крайности раздражённым. Эмилия, напротив, звучала всё веселее: — Мне показалось, что вы уже вполне закончили — мистер Диган явно дал понять, что пить с тобой не собирается. И я его понимаю. — Я мог бы выпить воды, мистер Кэбот, — встрял Эдвард, невольно вступаясь за своего нанимателя. — Воды? Бесчеловечно, — с притворным ужасом сказала Эмилия. — Может быть, хотя бы ядер-колы? У меня есть вишнёвая в холодильнике. Пробный экземпляр, её ещё не выпустили в продажу. Это прозвучало невероятно соблазнительно. Эдвард, так и подначиваемый согласиться, невольно поднял на Эмилию взгляд и наткнулся на её насмешливую улыбку. Тут же на память всплыл пункт контракта, запрещающий тесные отношения с держателем контракта, его близкими, друзьями и членами семьи. Эдвард решил, что больше в сторону Эмилии Кэбот и не посмотрит, и начал с того, что сосредоточенно уставился на резные ножки рояля. — Не предлагай ему эту свою дрянь! — мистер Кэбот поморщился и бодрым шагом двинулся к двери в прихожую. — Мистер Диган, пойдёмте за мной. Мой предыдущий помощник ушёл в отставку, так что вы поселитесь в его бывшей комнате. Надеюсь, вам там будет комфортно. Она в подвале. — Прелестно, — немедленно вставила Эмилия. — Только не выкидывайте мои вещи. — Её в последнее время заняла моя сестра, но я немедленно прикажу вынести оттуда её вещи… и из коридора, кстати, тоже, — добавил мистер Кэбот погромче, уже спускаясь по лестнице в подвал. — Да я и сама их прекрасно вынесу, — фыркнула Эмилия, перегнувшись через перила. — Когда-нибудь. Кстати, не забудьте вытереть ноги, мистер Диган, на лестнице персидский ковёр восемнадцатого века. Ума не приложу, зачем его туда закинули. Эдварду показалось, что Эмилия попросту издевается над ним. Подвал оказался оборудован достаточно хорошо. Около одной стены стояло несколько соединённых между собой генераторов электричества — большинство проводов от них вели вверх по стене, но несколько — в сторону кухни, вероятно, обеспечивая питание холодильных камер. В углу под лестницей была закрытая дверь, судя по всему, ведущая в чулан. Никаких старинных вещей в подвале не было — ни картин, ни скульптур, — так что здесь дом был уже больше похож на обычное современное жилище, насколько Эдвард себе его представлял. — А здесь — ваша комната, — мистер Кэбот достал из кармана ключи и отпёр дверь напротив лестницы. — Я пришлю Дебби, чтобы она тут всё прибрала. — Я сам, — сказал Эдвард. — Спасибо, мистер Кэбот. — И, пожалуйста, переоденьтесь, моя мать не выносит вид военной формы. Нельзя, чтобы она увидела вас в форме, когда ей вздумается выйти из комнаты. — Как скажете. У меня есть официальная одежда и повседневная. — Повседневная пока сойдёт. Я буду в библиотеке — найдёте меня там, когда будете готовы. Многое надо будет обсудить. Кстати, мистер Диган, что вы думаете об инопланетных цивилизациях? Эта последняя фраза была крайне неожиданной. Эдвард воззрился на своего работодателя, пытаясь придумать подобающий вежливый ответ, и мистер Кэбот издал нервный смешок. — Просто вопрос, который я задаю всем своим наёмным рабочим. Итак, как вы считаете, одиноки ли мы во вселенной? — Наверное, было бы слишком самонадеянно думать, что нет, — наконец изрёк Эдвард. Он всё ещё стоял напротив своей будущей комнаты с сумкой за спиной, и инопланетным существом ему больше всего казался собственный наниматель. Возможно, безумным и опасным. — Вселенная — она же огромная. По теории вероятности, кто-то ещё в ней должен существовать. Мистер Кэбот просиял, как будто для него настало внеплановое Рождество. — Прекрасно, прекрасно! Но не буду задерживать вас дальше… переодевайтесь, и ступайте в библиотеку. Засим он удалился. Эдвард повернулся к двери в свою будущую комнату, вытащил из замка ключ и вошёл внутрь. Комнатка была маленькой и не особенно уютной, но вызывала чувство защищенности — в основном из-за того, что в ней не было окон. Осмотр Эдварда более чем удовлетворил; впрочем, у него ещё никогда не было личной комнаты, поэтому и сравнивать было не с чем. На кровати в смятом ворохе одеяла валялось несколько раскрытых книг, а на тумбочке стояло новенькое радио. В углу был комод — на нём красовалась картина с маяком (маленькая копия той, что висела в прихожей), небрежно прислонённая к стене. Сам комод оказался пуст, но рядом с ним был сундук, в котором валялись забытая серебряная вилка и пустой ланчбокс. Эдвард скинул грязные ботинки, стянул с себя форму и раскрыл сумку. Всё его имущество было предоставлено Корпусом и шло с Эдвардом в комплект: набор бритвенных принадлежностей, некоторое бельё, тёмный официальный костюм, светлый повседневный костюм, пара белых рубашек, две пары обуви — опять же, официальная и повседневная, — и антибликовые солнцезащитные очки. В другом отсеке был 10-миллиметровый пистолет с глушителем, несколько коробок с пулями, два острых армейских ножа, аптечка, миниатюрный наручный фонарик, набор для ремонта и простой респиратор. Набор был самый минималистичный, но всё остальное должен был закупать наниматель в зависимости от того, чего он хотел. Покупать элитного телохранителя в Корпусе было не самым дешёвым удовольствием. Эдвард точно и не знал, во сколько его оценили, но и знать не хотел. Не тратя времени на раскладывание вещей, Эдвард быстро переоделся и вышел из своей новой комнаты, закрыв дверь. Где находится библиотека, мистер Кэбот ему сообщить не потрудился, поэтому сначала он сунулся в комнату, следующую за гостиной, где уже был, и наткнулся там на знакомую темнокожую горничную, — верно, ту самую Дебби, — которая прихлебывала что-то из хрустального графина, стоя перед открытым комодом. Заметив Эдварда, она торопливо поставила графин в комод. — Вам бы лучше бросить эту свою привычку так незаметно подкрадываться к людям — особенно в этом доме! — возмущенно сказала она. — Простите. Я искал библиотеку. — На втором этаже, молодой человек, — неприязненно сказала горничная. — И, кстати, перед входной дверью есть коврик для вытирания ног, уж потрудитесь в следующий раз воспользоваться. Эдвард понял, что грязные следы на полу ему ещё долго здесь будут припоминать, извинился ещё раз и пошёл наверх. Библиотека плавно перетекала со второго этажа на третий, но, по правде сказать, больше места в ней занимал огромный компьютер, чем книги. Такой компьютер Эдвард видел в некоторых кабинетах Корпуса, и подозревал, что эта технология, разработанная изначально для военных, в дом обычных людей, даже очень состоятельных, просто так бы не попала. Но Кэботы совсем не походили на обычных людей. Его работодатель стоял перед этим компьютером, что-то ожесточенно вбивая в терминал. — Я уже здесь, мистер Кэбот, — осторожно сказал Эдвард, не дождавшись, когда на него обратят внимание. Тот вздрогнул и повернулся от монитора, быстро свернув какое-то окно. Эдвард ничем не выдал своих мыслей, но поразился, до чего недоверчивым был его работодатель; в контракте ведь написано было, что исполнитель не имеет права выдавать секреты клиента. — Замечательно, — поспешно сказал мистер Кэбот. — Итак, теперь поговорим о деле… Официально я вас нанял для охраны, но это не самая важная часть вашей работы. На самом деле мне нужен помощник для кое-чего другого. Эдвард кивнул, показывая, что готов принять новую крупицу информации. Похоже было, что Джеймс Кэбот не только ему не доверяет, но ещё и считает немного туповатым. — Я владею одним сооружением на севере Бостона. Точнее сказать, психиатрической лечебницей. Называется «Парсонс», возможно, вы о ней слышали. Эдвард снова кивнул. Ну конечно. Больше всего держатель его контракта походил на безумного ученого, и его владение дурдомом только прибавляло этой роли карикатурности. — Некоторые пациенты там должны иметь особую охрану, не болтливую и абсолютно надежную. Обучением охранников и контролем за ними занимался ваш предшественник, Дэниэл. Теперь это станет вашей задачей. Мистер Кэбот замолчал, глядя на Эдварда. Эдвард смотрел в ответ немигающим взглядом, ожидая продолжения. — Это всё, что от меня требуется? — наконец спросил он, немного удивлённый. Впрочем, за этой нехитрой работой наверняка скрывалось что-то большее, о чём Кэбот не хотел распространяться. Опыты на больных? Его работодатель как-то связан с военными, иначе бы не стал владельцем контракта; возможно, какие-то разработки, правительственные заказы? Пытки китайских шпионов? Изучение останков инопланетян? Эдвард не удивился бы ничему. — Гм… вероятно, стандартно, сопровождать меня в поездках… Ещё периодически требуется закупать некоторые препараты. Крупные партии. Потом их надо будет скрытно доставлять в «Парсонс», — многозначительно сказал мистер Кэбот и поправил сползшие очки. — Наша репутация при этом не должна пострадать, так что узнать об этом никто не должен. Далее. Год назад в «Парсонс» пытались проникнуть какие-то люди, так что я бы хотел, чтобы вы продумали, как усилить меры безопасности. Не знаю, что там разработали в последние десятилетия в этой сфере, э-э, может быть, что-нибудь роботизированное, с удалённым управлением? Сможете заняться всем этим? — По поводу усиления безопасности — да, но мне надо будет осмотреть здание и посмотреть его план, — ответил Эдвард. — По поводу закупок препаратов — имеются в виду нелегальные вещества? Мистер Кэбот замялся. — Не то чтобы нелегальные, но мне не нужно, чтобы мои закупки могли быть отслежены. — Понял вас. Сейчас будут какие-то указания? — Пока что нет, — сказал мистер Кэбот с явным облегчением от завершения разговора. — Можете осваиваться в доме, а завтра днём мы отправимся в «Парсонс». Да, на третий этаж вам заходить нельзя — там комнаты членов семьи. — Хорошо, мистер Кэбот. — И чуть не забыл. У меня тут работает мощный компьютер, так что могут быть перепады электроэнергии. Я бы не хотел, чтобы у меня сгорел процессор, так что лучше не пользуйтесь электричеством, если в этом нет особой нужды… особенно ночью. Если вам нужен будет свет, то в кладовой под лестницей в подвал, кажется, завалялась газовая лампа. Вам это может показаться старомодным, но поверьте мне, самые простые изобретения всегда работают безотказно. — Газовая лампа, — после некоторой паузы повторил Эдвард. — Именно! Теперь мистер Кэбот, похоже, окончательно уверился в его некоторой придурковатости. Тон у него стал невероятно терпеливым, будто он объясняет ребёнку, что солнце вращается вокруг Земли. — Вы, кажется, довольно молодой человек, мистер Диган, и именно это заставляет меня таить надежду, что вы открыты ко всему новому… а всё новое, как говорится, хорошо забытое старое… — Газовая лампа, наверное, работает от газовых баллонов? — Да. Несложно было догадаться, верно? И не беспокойтесь о спичках: в модели, которая лежит в кладовой, есть пьезоподжиг. Эдвард смутно представлял себе всю эту конструкцию и решил, что до газовой лампы доберётся позднее. Пока что, предоставленный сам себе, он внимательно обошёл весь дом начиная от подвала, выискивая изъяны в системе безопасности особняка. Продумана эта система была кропотливо, как будто её оттачивали десятилетием усовершенствований; единственным существенным недостатком было высокое дерево во дворе, с которого можно было забраться на крышу и на третий этаж. Эдвард решил, что скажет об этом Кэботу в следующий раз, хотя не был уверен, что хозяин дома внемлет его совету избавиться от дерева. Он немного разведал местность снаружи: у подъезда стояла новенькая красная «Корвега», которую Эдвард видел на рекламных плакатах, а позади дома был прелестный палисадник с видом на реку. А вот и ещё одна уязвимость: река, конечно, красивая, но лодку может взять любой, а в прицеле снайперки с реки хорошо проглядываются окна — помех никаких, и мала вероятность, что кто-то заметит, если правильно выбрать время. Если бы Эдварда наняли убить кого-либо из семейства Кэботов, то он, скорее всего, воспользовался бы именно этим способом. Эдвард оглянулся на дом: все окна с этой стороны были зашторены, кроме одного, крайнего слева на третьем этаже. Он отошёл подальше, прикидывая, что это за комната и насколько хорошо её может быть видно с реки; вдруг в окне появилась уже знакомая фигура в жемчужно-белом платье. — Любуетесь видом, мистер Диган? — насмешливо крикнули из окна. — Если хотите зайти, то так и скажите, нет нужды прокрадываться под окно и таращиться. — Я бы порекомендовал вам задвигать шторы, мисс Кэбот, — отозвался Эдвард, мигом переведя взгляд на каменную кладку и надеясь, что его лицо выглядит достаточно сурово. — Вот как? Может быть, мне ещё запереть себя в камеру в подвале психушки, а ключи отдать любимому братцу? — Эмилия по-странному захохотала, с ноткой истеричности в голосе. В голову Эдварду поневоле закралась мысль, что подобная перспектива у мисс Кэбот, возможно, и была. — Я просто обследую дом по части безопасности, — сказал он, будто оправдываясь. — И чудесно с этим справляетесь, — равнодушно протянула Эмилия. В её голосе вдруг не осталось ни капли весёлости. — Знаете, мистер Диган, я вообще-то собираюсь переодеться, чтобы поехать на вечеринку, но вы можете оставаться и смотреть, если хотите. Просто решила донести этот факт до вашего сведения, чтобы вы не удивлялись, когда я начну снимать своё платье. А я всегда делаю это, стоя перед окном. Подходящего блистательного ответа Эдвард не придумал, поэтому поспешил удалиться. В конце концов, окрестности тоже не помешало бы осмотреть. А с сестрой нанимателя контракт его общаться не обязывал. Как Эдвард уже заметил ранее, жилых домов тут практически не было. Из привлекающих внимание зданий здесь были лишь офис издательства «Бостон-бьюглз», художественная галерея, да штаб-квартира «Волт-тек» — не так давно появившейся организации, которая маскировалась под гражданские нужды, но на самом деле была связана не то с правительством, не то с военными. Машина виртуальной реальности, на которой Эдвард сдавал свой последний тест, была произведена именно «Волт-Теком». Около этой штаб-квартиры Эдвард увидел знакомое лицо — парня, который сопровождал к автомобилю очень низкого мужчину, выходящего из здания штаб-квартиры, он помнил по Корпусу. Парень этот, в чёрном костюме и в надвинутой на глаза шляпе, тоже заметил его и едва заметно кивнул. Эдвард, помедлив, кивнул в ответ и пошёл дальше. Неподалёку он наткнулся и на магазин армейских принадлежностей, но ассортимент его не удовлетворил. Пожалуй, если понадобится новое оружие, то имеет смысл заказать его у Корпуса — своих бывших воспитанников там с готовностью обеспечивали всеми новинками, разумеется, при некоторой доплате. Ходил по Бостону Эдвард часа четыре, пользуясь тем, что дождь больше не шёл — стояла обычная для этого времени года пасмурная погода, но через облака то и дело проглядывали солнечные лучи, и было не так уж и холодно. Проголодавшись, он долго сомневался, но всё же купил жареную лапшу в китайской забегаловке (вкус у неё был смутно знакомый, как будто Эдвард уже пробовал такое раньше — вот только он был уверен, что в Корпусе их ничем подобным не кормили), и порадовался, что у него остались кое-какие личные деньги. Пару месяцев назад выменял на них голодиск с записью рождественского выпуска «Серебряного Плаща», но так не придумал, куда истратить. Поедая лапшу, он думал, что надо будет потом взять у мистера Кэбота денег на разные расходы. На оставшийся десяток долларов Эдвард купил ворох газет, включая старые номера от того самого «Бостон-Бьюглз», заинтересовавшись историей про Пойнт-Лукаут. Об этом городке говорили на всех углах — в газетах писали, что он был почти полностью опустошён вирусом болезни под пугающим названием «Новая чума». Когда ближе к вечеру Эдвард вернулся в особняк Кэботов, то заметил, что красной Корвеги во дворе больше не стоит. Видимо, сестра работодателя уехала на ней на свою вечеринку. И хорошо. Он очень долго вытирал ноги о коврик под дверью, памятуя о сварливой служанке Дебби. После прогулки по Бостону дом Кэботов показался ему ещё более странным, чем в первый его визит. Теперь, когда никто его не встречал, в доме было очень тихо — только гул работающего компьютера доносился со второго этажа. Через некоторое время Эдвард понял, что не так было в этом доме: при всех признаках современности здесь не было ни одного телевизора. Дом Кэботов был похож на молодящуюся женщину, которая то и дело попадает впросак, стараясь идти в ногу с модой. Он неспешно обдумывал эту информацию, зная, что торопиться ему некуда. На сегодня занятий у него не было — необходимые сведения о доме и его расположении он получил во время дневного осмотра. Решив, что не стоит сейчас беспокоить нанимателя, который до сих пор копался в своём компьютере — тем более, что мистер Кэбот уже сказал, что завтра они едут в «Парсонс», — Эдвард пошёл на поиски газовой лампы, ожидающей его в кладовой под подвальной лестницей. В кладовой этой с потолка свисала одинокая лампочка, но Эдвард помнил, что электричеством пользоваться ему запретили. Осмотрев кладовую с помощью своего наручного фонарика (он не ожидал, что из всех вещей фонарик пригодится в первую очередь), Эдвард увидел свою газовую лампу, стоящую на шкафу в самом дальнем углу. Стараясь поменьше дышать (было довольно пыльно), он начал пробираться в её сторону, осторожно откладывая тяжелые картотечные папки, обмотанные скотчем коробки и прочие никому не нужные, давно забытые вещи. Штурм шкафа завершился успешно; Эдвард подхватил под мышку газовую лампу и уже собрался было уходить, но мысль о, собственно, топливе для этой лампы заставила его выругаться и вернуться в кладовую. Ничего похожего на газовый баллон он не увидел. "Может, в этом шкафу, на котором стояла лампа, есть нечто подобное", — подумал Эдвард. Он счёл это довольно логичным предположением и открыл скрипящую дверцу шкафа. На него сразу же вывалилось нечто громоздкое, завёрнутое в тряпьё, и он только успел это подхватить. Хорошо хоть, лампу догадался оставить в коридоре, а то сейчас точно бы повредилось какое-нибудь имущество. Вывалившееся по очертаниям походило на очередные картины. Пока Эдвард складывал их обратно в шкаф, ветхое тряпьё слетело, и перед его взглядом вдруг предстал Джеймс Кэбот, выхваченный из темноты случайным лучом фонарика. Эдвард немедленно посветил на портрет снова, чтобы убедиться, что ему показалось. Но получилось наоборот. Изображён Джеймс был в строгом старинном стиле: на чёрном фоне, в чёрном сюртуке и с таким напыщенно-серьёзным лицом, будто собрался прилечь в гроб. Хорошая картина и прекрасная стилизация — странно, почему она не висит в гостиной, а запрятана далеко в шкафу, под лестницей в подвал? Эдвард застыл, разглядывая картину. Какое-то странное чувство тревоги и въевшаяся в подсознание подозрительность заставили его прочесть надпись на рамке, хотя он и знал, что всё это — не его дело. Но он не нарушал условия контракта — наниматель пригласил его в кладовую и дал разрешение копаться в вещах, которые там были. Формально Эдвард не совершал никакого проступка. «Джек Кэбот. 1894 год», сообщала надпись на рамке, позолоченная и весьма потёртая. Эдвард могнул, разглядывая её в фрагментарном, прицельном свете фонарика. Если это стилизация, то почему другое имя? Впрочем, возможно, что это был родственник, на которого Джеймс очень похож. Но за портретом, изображающим Джеймса, оказался портрет Эмилии. И снова — другое имя. «Эмоджен Кэбот. 1895». На совпадение это уже мало походило. Эдвард задержал взгляд на нём. Живую Эмилию он решил больше не разглядывать, но от рассматривания портрета ничего плохого не будет. Он ведь не очень хорошо разглядел её, на самом деле — он видел её в полумраке гостиной, и ещё издали, из окна, — но портрет ухватил самое главное, его впечатление, её неотразимую некрасивость. И эту насмешливую улыбку. Волосы у этой Эмоджен были светлые, а не чёрные, но в том, что изображена на портрете та самая девушка, которую он встретил сегодня, Эдвард не сомневался ни секунды. Вряд ли найдётся другая такая же. На третьей и последней картине было изображение немолодой пары. Эдвард ещё не встречал миссис Кэбот, скрывающуюся в своей комнате на третьем этаже, но подозревал, что женщина на портрете («Лоренцо и Вильгельмина Кэботы, 1892»), будет точной её копией. Про отца семейства он пока ещё ничего не слышал, но что-то подсказывало Эдварду, что некто на букву «Л» ещё сыграет роль в этой странной истории. Он аккуратно убрал все портреты обратно в шкаф, накинул на них тряпку, как было, и задумчиво вышел из кладовой. Поиски баллона для газовой лампы были отложены по крайней мере до завтрашнего дня. Впрочем, сейчас Эдвард был слишком полон впечатлений и мыслей, чтобы ещё и читать газеты, как собирался. В своей комнате он поставил лампу на комод рядом с изображением маяка в бурном море, быстро разделся и упал в кровать, предварительно убрав с неё книги, которые Эмилия (Эмоджен?) так и не забрала. Подушка здесь хранила запах странных женских духов, — будто бы пудра и высушенные цветы, и ещё что-то, непонятное, сладковатое, как гниль, как труп в розовых кустах. Эдвард уткнулся в эту подушку и тут же уснул. Всю ночь ему снился шторм: будто он плывёт на лодке к маяку, но не может добраться, и вместо бинокля у него — прицел снайперской винтовки, в который он видит Эмоджен Кэбот с портрета, и та улыбается ему насмешливо; и во сне он знает: если выстрелить, то попадёшь к безопасному маяку, и тогда всё закончится, и тогда всё будет хорошо. Всю ночь ему снился шторм.