Тайны дома Кэботов

Эдвард сам удивился тому, как легко он нашёл дорогу к «Парсонс» — будто уже ездил сюда тысячу раз до этого. С северного шоссе он выехал на съезд, и по дороге на запад лечебницу пропустить было уже невозможно. В округе она была самым заметным зданием. Да о чём там говорить: «Парсонс» был одним из самых заметных зданий, что Эдвард видел. За забором возвышался почти настоящий замок. Производила лечебница, несмотря на свою внушительность, довольно гнетущее впечатление — фасад был весь в трещинах и побегах плюща, стены давно нуждались в штукатурке, а окна — в покраске. Было сомнительно, что мистер Кэбот — очень состоятельный человек, — не мог позволить себе простой косметический ремонт. Вероятно, он попросту не хотел допускать сюда ремонтные бригады. У вьезда на территорию охранник, маячивший за стёклом КПП, поднял шлагбаум, когда Эдвард подкатил к воротам. Он неодобрительно покачал головой и проехался вглубь, на просторный двор. Машин здесь было припарковано немного, но Эдвард отметил, что почти все они были высокого класса. Вряд ли это были машины посетителей — скорее, врачей. Интересно, что это за лечебница, в которой так хорошо платят докторам? Уж не за молчание ли? Пока он размышлял, его наниматель тихо застонал во сне, и Эдвард осторожно тронул его за плечо. — Мы приехали, мистер Кэбот. Охранник у КПП пропустил меня, даже не проверив. Если не возражаете, я с ним побеседую. Тот вздрогнул от прикосновения и тут же открыл глаза. — Да, да… делайте, как считаете нужным, — отозвался мистер Кэбот с таким видом, будто не совсем точно услышал, о чём спрашивал Эдвард, и ему в целом было плевать; будто у него спросили, какой газировки взять в автомате. Эдвард пожал плечами. Свобода действий его устраивала, хотя ему хотелось бы, чтобы наниматель был более внимателен в своих указаниях. — Идите за мной, — уже более уверенным голосом сказал мистер Кэбот и направился в сторону главного входа. Эдвард перешагнул порог «Парсонса» с каким-то странным чувством и привычно огляделся. В просторном холле было несколько диванов для посетителей, но все они были пустыми. После уличного полудня, пусть и облачного, внутри показалось излишне темно; вдруг двери напротив открылись, и вместе с мягким дневным светом, идущим из комнаты за той дверью, в холл выкатился человек на инвалидной коляске, сопровождаемый врачом. В целом для психиатрической лечебницы здесь было необычайно тихо и чисто. Впрочем, Эдвард не так уж много знал о подобных заведениях; может, это была просто административная часть здания. Женщина в белом халате, сидящая у входа за компьютером, мило улыбнулась и сказала: с возвращением, мистер Кэбот, — хотя смотрела при этом на Эдварда. Ему почти стало неловко, но сам мистер Кэбот, кажется, ничего не заметил. — У нас сейчас время для процедур, а после — обед, поэтому здесь никого нет, — жизнерадостно сообщил мистер Кэбот и уверенно пошёл по коридору. Здесь он выглядел в своей тарелке больше, чем у себя дома. — По левую сторону у нас помещения для приема «лёгких» пациентов… привет, Дональд, как поживает… о, он укусил тебя за палец? Ну, ничего страшного… Впереди, за теми большими дверьми — атриум со стеклянным потолком, поэтому там так светло. Атриумом я особенно горжусь, обязательно сходите посмотреть. А направо — мой кабинет… Кабинет главного надзирателя, если не считать множества картотечных шкафов, был словно взят целиком из гостиной Кэботов и каким-то образом перенесён сюда. Даже пахло здесь похоже. И на одной из стен висела картина с маяком. Эдварду начало казаться, что этот маяк имеет для семьи Кэботов какой-то особенный смысл. Кроме прочего, он обратил внимание на очередной компьютер, — хоть и не такой навороченный, как был в доме, — и на бутылки с виски, явно не для украшения стоящие в стеклянном шкафу. А очень удобная на вид кушетка в углу навевала на мысль о том, что главный надзиратель довольно часто остаётся здесь ночевать. На левой стороне, рядом с маяком, висел совершенно неуместный ковёр, закрывая часть стены от пола и до самого потолка. Наверное, за ним скрывался сейф; хотя, если судить по формату ковра, то скорее тайный проход. Эдвард позволил себе слегка усмехнуться. Да уж, совсем не подозрительно. Телефонный звонок в этом уютном полумраке и кромешной тишине прозвучал как-то неправильно; мистер Кэбот и сам поморщился и тут же прокомментировал: — Не люблю телефонные звонки… Извините, Эдвард. — Я подожду за дверью. — Хорошо. Мистер Кэбот всунул Эдварду папку и довольно бесцеременно выставил из кабинета. Решив не тратить времени зря, Эдвард открыл эту папку и углубился в изучение планировки. Похоже, что перестраивали «Парсонс» довольно часто, и только одна часть оставалась неизменной — подвал, где обитали самые тяжелые пациенты. Территория вокруг была большая, такую сложно охранять подобающим образом. Впрочем, если есть решётки на окнах, и охрана по периметру… если бы ещё эта охрана не поднимала шлагбаумы, просто увидев знакомый номер автомобиля. Прямо перед Эдвардом раздалось цокающее эхо шагов, но он не обращал на них никакого внимания, пока в поле его зрения не показались красные туфли на каблуках, замаячившие под нижним краем папки. — А вы — наш новый охранник, да? Эдвард поднял глаза. Обладательница туфель оказалась той женщиной в белом халате, что приветствовала мистера Кэбота у входа, глядя при этом не на него. На Эдварда она смотрела с таким неприкрытым интересом, что ему стало немного не по себе. — Да, — коротко отозвался он и снова углубился в изучение плана. Как оказалось, сделать это было не так просто; туфли никуда убираться не планировали. — Вместо Дэниэла? — Судя по всему. Мэм, а вам не нужно быть на вашем посту? — Мы же не в армии. Кстати, я Элизабет. Для вас — Бетти. — Эдвард, — немного нерешительно ответил он. Ведь вроде бы надо говорить своё имя, а не фамилию, когда тебе представляются по имени? Он подумал и всё-таки решил уточнить: — Диган. — Очень приятно. Мы с Дэниэлом вместе устраивали перекуры… — …и я не курю… — …и обедали вместе, и вообще. Здесь не так много людей, как кажется. Врачи держатся особняком, большинство охранников уж очень хмурые, а пациенты, ну… пациенты. Так что, если вдруг… Она говорила всё менее уверенно, а последнее предложение и вовсе не закончила, будто ждала, что за неё что-нибудь скажет Эдвард. Вид у неё стал совсем жалкий, и в этих своих красных ярких туфлях она вдруг стала смотреться, как младшеклассница, стащившая мамину губную помаду. В коридоре психиатрической лечебницы этот разговор казался донельзя нелепым. От необходимости отвечать Эдварда спасла другая женщина в халате, подхватившая Бетти-в-туфлях под руку. — У нас перерыв начался, пойдём обедать? — спросила она у неё, и Бетти, кинув последний взгляд на Эдварда, вдруг лучезарно улыбнулась. — Было приятно познакомиться, мистер Диган! Может быть, увидимся в столовой. — Может быть, — автоматически откликнулся Эдвард. Уводя за собой Бетти, женщина обернулась и посмотрела на него. Эдвард отметил, что взгляд её был напряжённым и изучающим. Вероятно, сюда не часто попадали новые люди. Он простоял под дверьми ещё некоторое время, уже успев и подробно изучить план, и в деталях разглядеть холл. Казалось, что мистер Кэбот просто забыл про его присутствие. Даже Бетти уже вернулась на свой пост и увлечённо работала за компьютером, больше не обращая на Эдварда никакого внимания. Не то чтобы ему этого хотелось, но одолевающая скука казалась хуже разговора. Ещё немного помаячив под дверью, он решил заглянуть в кабинет. На стук никто не ответил; тогда Эдвард приоткрыл дверь и не увидел там никого — мистер Кэбот из помещения будто испарился. Эдвард уныло посмотрел на подозрительный ковёр, покачал головой и вернулся к своему прежнему положению. Спустя ещё минут сорок безрадостного ожидания дверь внезапно открылась; мистер Кэбот вылетел оттуда, чуть не светясь от радости и самодовольства. Телефонный звонок, похоже, оказался не так уж плох. — О, Эдвард! Что же вы тут стоите? — Вы же сказали, чтобы я ждал за дверью, мистер Кэбот. — Да?.. Ну ладно, должно быть, вы успели изучить планировку по схеме. И какого вы о ней мнения? Признаться, меня больше всего интересует подвал, там не делали никаких модификаций с тех пор, как… как «Парсонс» построили, собственно, а это было в самом конце девятнадцатого века. Думаю, что здание стало настоящим шедевром стиля того времени. Эдвард откашлялся. Конечно, неприятно было стоять без дела под дверью, но приказы нанимателя он критиковать не мог. — Кое-где система вентиляции подвала выходит на поверхность — это обычно самые уязвимые места, я осмотрю там. Да и вообще мне следовало бы остаться здесь на пару дней, чтобы всё осмотреть и пообщаться с охранниками. Если вы не против. — Ну, что ж… Одним пациентом больше, одним меньше… я шучу. — Я понял. Мистер Кэбот… — Да? — Я тут стоял два часа. Пообедать было бы неплохо. Мистер Кэбот посмотрел на него так, словно такие понятия, как «обед», к Эдварду Дигану были неприменимы. — О… — растерянно сказал он. — Конечно. Помимо местной столовой, в которой готовили, кстати, неплохо, за остаток дня Эдвард успел осмотреть все верхние этажи, включая чердак. В большом центральном зале — атриуме, — был высокий прозрачный потолок-купол, а в самом центре зала работал фонтан. Мистер Кэбот с гордостью пояснил, что мало в каких лечебницах есть такое, и добавил, что водотерапия — очень эффективное средство для излечения душевных недугов. Атриум этот был залит солнечным светом. Больные здесь сидели на скамейках и прогуливались под врачебным надзором, и многих из этих больных мистер Кэбот знал по именам. Это вызвало к нему некоторую симпатию. На заднем дворе оказалось и вовсе замечательно: был и бассейн с кушетками вокруг, и ещё один фонтан (Джеймс Кэбот снова сказал, что наблюдение за водой очень полезно для пациентов), и аккуратно подрезанные зеленые изгороди, окаймляющие прогулочные дорожки, и столики с лежащими на них настольными играми. За одним из столиков пожилой человек играл в шахматы с плюшевым медведем и сердился, что тот долго думает и не делает свой ход; когда старик совсем впадал в раж, бдительная медсестра осторожно переставляла фигурку со стороны медведя. От какого-нибудь дома отдыха, смешанного с домом престарелых, всё это отличалось лишь присутствием крепких санитаров и улыбчивых докторов. После осмотра двора «Парсонс» казался менее зловещим. Те пациенты, которые попались на глаза Эдварду, выглядели смирными и ухоженными, и не было похоже, что над ними здесь ставили чудовищные эксперименты. Впрочем, подвал пока оставался закрытой территорией, и в нём могло происходить всё, что угодно. Мистер Кэбот обмолвился, что у него там есть химическая лаборатория, и больше не сказал ничего. Похоже, что в ближайшее время он не собирался пускать туда даже своего собственного наёмника. Проходив с Эдвардом по всему «Парсонсу» и записав в карманный блокнот все предложения по улучшению охраны, мистер Кэбот сказал, что обратно поведёт машину сам и на днях вернётся. В качестве пристанища Эдварду снова досталась старая комната его предшественника Дэниэла, которая выглядела более благоустроенной, чем та комнатка в подвале бостонского дома, и имела терминал, электрическую лампу и окно с видом на двор. Под кроватью обнаружилось несколько пустых бутылок виски, из чего Эдвард сделал вывод, что как начальник охраны Дэниэл был так себе. Ночью в это маленькое окно Эдвард увидел короткий свет фар припаркованной за оградой машины — словно кто-то включил случайно, а потом спохватился и выключил. Выглядело всё это подозрительно, как будто кто-то шпионил — например, выясняя, в какое время происходит смена охраны. Не рискуя пользоваться фонарём, Эдвард нацепил только что снятые штаны, прихватил 10-миллиметровый и в темноте пошёл проверять эту машину. До ограды он дошел бесшумно, насколько бесшумно можно передвигаться по незнакомой местности, но, чуть только подошёл достаточно близко, чтобы можно было различить номерной знак, как машина сорвалась с места и умчалась по дороге в западном направлении. Эдвард чертыхнулся и пошёл к охранникам, дежурящим на КПП. До его появления они самозабвенно играли в «Радиус взрыва», который, вероятно, взяли со столиков во дворе; завидев приближение Эдварда, они не бросили этого занятия, а самый старший из них, лет сорока, посмотрел на него с каким-то вызовом, будто говоря — да, вот мы играем в настольную игру, охраняя полный дом психов, и что? Конечно, Эдвард и сам смотрелся странновато, выбравшись из темноты без рубашки и с пистолетом на бедре. Наверное, охранники могли подумать, что он так выпендривается, и что он выглядит глупо, но оправдываться перед ними было ещё глупее. — Мне нужно посмотреть запись камер наружного наблюдения, — пробурчал Эдвард. Старший охранник хмыкнул. — Зачем? — Только что за оградой стояла подозрительная машина. Я хочу посмотреть, не зафиксировался ли где её номер. Охранники смотрели на него с такими нахальными ухмылками, что ему и самому почти стало смешно — эту грозно выглядящую парочку при желании он мог бы обезвредить за пару секунд. Но, конечно, стоило подавлять подобные желания. — Парень, у нас только две камеры наблюдения — с этой стороны и у другого КПП. — И вообще, кончай паранойю разводить, — добавил второй охранник. — Ты откуда вообще? Не в курсе, что по улицам всё время ездят машины? Эдвард сделал шаг вперёд, под тусклый свет фонаря, и выразительно оглядел обоих охранников. — Меня зовут Эдвард Диган, — очень спокойно, не моргая, сказал он. — Мистер Кэбот нанял меня вместо Дэниэла. И мне нужны записи с камер. Все за сегодняшний день. Охранники переглянулись. Старший сел за терминал, и через минуту протянул Эдварду тёплый голодиск. — Спасибо, — сказал Эдвард и добродушно, как ему показалось, улыбнулся. — На «Парсонс» идут два съезда с главной дороги, поэтому, чтобы проехать мимо ограды, нужно поехать туда специально. — Ясно, — растерянно отозвался младший охранник, а другой просто промолчал. На другом КПП охранники и вовсе спали. Эдвард почувствовал глухое раздражение. Похоже, что оставшись без присмотра Дэниэла, ребята совсем расслабились. Ничего, он придаст им бодрости. Заполучив записи и с этого КПП, уже без приключений, и решив устроить всем выволочку утром, злой Эдвард вернулся в свою комнату и принялся нудно проматывать записи на терминале. Проезжающих мимо машин, к счастью, было немного. Кое-какие он видел припаркованными во дворе. Но была ещё машина цвета мокрого асфальта, какая-то неизвестная Эдварду модель; она несколько раз проезжала мимо «Парсонс» и два раза останавливалась за пределом камер — они ухватили только кусок её фары. Номер разглядеть было невозможно, и Эдвард решил, что завтра скажет охранникам с КПП проследить, не появится ли эта машина снова… впрочем, лучше всего это было делать самому. Готовый план действий на завтрашний день привёл его мысли в порядок, и Эдвард даже перестал злиться на идиотов с КПП. К счастью, люди имеют способность к обучению, а он знал много методов обучения… С приятными мыслями о том, как он будет подвергать охранников обучению, Эдвард лёг в постель и отрубился, но долго поспать ему не удалось. Монитор терминала показывал три часа ночи, когда замок на двери издал тихий лязг. Эдвард, никогда не славившийся чутким сном, тут же подскочил в постели, нашарив на тумбочке пистолет. За дверью притихли, словно выжидая. Эдвард осторожно поднялся и подошёл к краю двери, прижавшись к стене. «Хоть один бы день нормально поспать», — подумал он сокрушённо. Вчера ночью его мучили кошмары, а сегодня — вот это. — Кто там? — хрипло поинтересовался он, надеясь, что кто-то ошибся дверью. Вместо ответа на вопрос замок лязгнул уже решительнее, и дверь открылась. Вошедший мигом оказался в захвате, с приставленным к виску пистолетом. — Что надо? — недовольно пробурчал Эдвард. — Откуда ключ? — Дэниэл дал, — сказал смутно знакомый женский голос. — Ещё давно… да пустите же вы меня! Ногти ворвавшейся беспомощно зацарапали по локтю Эдварда, который всё ещё держал нежданную визитёршу в классическом захвате вокруг шеи. — У меня с собой ничего опасного нет, — захныкала женщина. — Это же я, вы меня видели в коридоре сегодня, Бетти… Эдвард тяжело вздохнул и отпустил её. Пистолет, однако, убирать не стал. Бетти нерешительно подняла руки. В мерцающем свечении от монитора терминала и в рассеянном свете уличного фонаря за окном Эдвард хорошо разглядел эту женщину. Светловолосая, с тонкими, нервными чертами лица, она могла бы быть красивой, если бы не какой-то невидимый изъян, не позволявший об этом задуматься. Эдвард лишь подумал, что неплохо было бы надеть штаны. Вот только с оружием в руках это делать было неудобно. — Так. И зачем врываться? — сердито спросил он, больше недовольный даже не тем, что его подняли посреди ночи, но тем, что его поставили в такое затруднительное положение. — Во-первых, это опасно. — Вы же новенький. Я хотела поговорить с вами там, где никто не услышит. Голос у неё стал низким и почти неслышным, как будто она опасалась, что даже здесь их может кто-то подслушать. Эдвард тяжело вздохнул и указал ей на кровать. — Садитесь, если хотите. — Благодарю вас. Сев, она сложила на коленях руки, словно прилежная ученица. — Я здесь работаю уже десять лет, — наконец тихо сказала она. — И, если честно, я боюсь за свою жизнь… но, наверное, уже никто не может мне помочь. Эдвард, помедлив, поставил пистолет на предохранитель и положил его на тумбочку (подальше от Бетти). — Никто не работает здесь больше десяти лет, — шёпотом добавила она. — Мистер Кэбот увольняет врачей, которые столько проработали… и больше никто их не видит, и невозможно с ними связаться, да-да. Я звонила своим бывшим коллегам... к телефону всегда подходили не они, и их никогда не было дома. И я говорила с пациентами, и некоторые не такие сумасшедшие, как кажется, и некоторые живут здесь гораздо больше, чем десять лет… они могут рассказать много интересного. Здесь пропадают люди, Эдвард. Скоро пропаду и я, а потом — вы. Но, может, вам повезёт, как Дэниэлу. Почему-то Эдвард вспомнил картины, которые нашёл в кладовке под лестницей. Между словами Бетти и этими картинами наверняка была какая-то связь… но сейчас ему было сложно сосредоточиться. — Что значит — повезёт как Дэниэлу? — подозрительно переспросил он. — Он долго протянул прежде, чем исчезнуть, — просто сказала Бетти. — Можно даже подумать, что он просто сам умер, от старости… знаете, мне не хватает его. — А откуда у вас ключ от его комнаты, интересно? — спросил Эдвард и вспомнил, что уже задавал этот вопрос. Бетти улыбнулась, и Эдварду стало неловко. Он отвёл взгляд от неё, сидящей на кровати. — Он сам дал мне этот ключ, — ответила Бетти. — Кстати, нас, врачей, тоже запирают по вечерам… вроде как для нашей безопасности. Мне иногда приходится вскрывать дверь отмычкой, чтобы выбраться из спальни… тут очень скучно по ночам, а у меня бессонница. Она вдруг поднялась. Эдвард кинул взгляд на пистолет и подумал, что надо было его и вовсе разрядить. — А у вас? — неожиданно игривым тоном поинтересовалась она, как будто только что и не боялась за свою жизнь. «Какого чёрта тут происходит? — подумал Эдвард с некоторым замешательством. — Даже врачи — и те психи». — Я тоже в последнее время сплю хреново, — язвительно отозвался он. — Особенно когда будят посреди ночи. — Может быть, вам просто нужна компания? — Мне кажется, вам уже пора идти, Бетти. — Ну хорошо, я уйду… Эдвард отошёл в сторону, чтобы пропустить её к двери, но на полдороге Бетти вдруг остановилась. Голова её была вровень с его плечом, и он почувствовал на коже её дыхание, когда она обернулась. — Знаете, вы мне сегодня понравились сразу же. Так долго стояли у двери в кабинет Джека, бедняжка… вы же очень красивый, вы это знаете? Чёрные волосы, голубые глаза… Эдвард моргнул; Бетти уже взялась за ручку двери, но он поймал её за плечо. — Вы сказали — Джека. — О… один старый пациент называет так мистера Кэбота, и я однажды его так назвала, и он так странно на меня посмотрел… «Джек, значит. Как на портрете.» — Это всё равно не моё дело, — пробурчал Эдвард скорее для себя, чем для этой Бетти. Её пальцы меж тем скользнули по его руке, а потом переместились на его живот, и он напрягся, но отстраняться не стал. Бетти ему не нравилась; она не понравилась ему с первого же взгляда, но сейчас, когда монитор терминала показывал пятый час ночи, ему казалось, что проще засадить ей, чтобы она успокоилась и его оставила в покое. Эти мысли не настраивали на романтичный лад, особенно после всего рассказанного; особенно если вспомнить, что находишься в психиатрической лечебнице и сам связан контрактом, как самый распоследний псих — смирительной рубашкой, но прикосновения руки Бетти его вдруг возбудили. И волосы у неё были, как у двойника Эмилии с портрета. Эдвард сегодня почти не вспоминал про сестру нанимателя и был крайне доволен своей выдержкой, но сейчас все эти мысли о ней нахлынули одним махом, и он хрипло вздохнул под очередным движением руки Бетти и вцепился в её мягкие светлые волосы. — Я же сказала, что вам нужна компания, — снова улыбнулась Бетти, а потом опустилась перед ним на колени. Закончив, она вытерла лицо рукой и ушла, всё так же улыбаясь, а Эдвард обессиленно повалился на кровать. За сегодня он повидал столько психов, что хватило бы, наверное, на всю жизнь. Ключ Бетти оставила на тумбочке рядом с пистолетом. *** Следующим днём Эдвард неожиданно подтвердил одну из своих догадок, когда на месте Бетти за компьютером в холле встретил ту женщину, которая вчера провожала её на обед. Он невольно остановился, хотя больше всего на свете ему сейчас хотелось избегать этой Бетти и любого напоминания о ней; сказал, будто невзначай: — А вчера тут была другая девушка. — Девушка? — женщина в белом халате вскинула брови. — А-а, Элизабет… её сюда муж определил, очень интересный случай. Она считает, что здесь работает. Но она довольно мирная, и мистер Кэбот решил, что можно в некоторой мере потворствовать её фантазиям… не то, чтобы я была полностью согласна с его методами, но не будем об этом. Эдвард моргнул. — Понятно. — Надеюсь, она ничего не натворила ночью? — внезапно забеспокоилась женщина. — Она из комнаты сбегала, но её застукали утром и отправили в кабинет шокотерапии. Скоро она снова будет с нами, почти такая же, как была… Мистер, э-э, Диган, Элизабет вам зачем-то понадобилась? — Я просто спросил. Женщина пожала плечами и уткнулась в монитор. — И часто здесь пациенты сбегают из своих камер? — добавил Эдвард, вспомнив, что он специалист по безопасности, и женщина посмотрела на него немного боязливо. — Элизабет — моя пациентка, поэтому мне нелегко говорить, что именно я проявила с ней беспечность… кажется, она взяла у меня связку ключей из кармана, и один из ключей подошёл к двери в их спальне. Тут, наверное, надо бы двери заменить — они очень старые, много одинаковых замков… Эдвард кивнул, отвернулся и пошёл в атриум. Срочно нужно было заняться водотерапией. Мистер Кэбот наверняка именно это ему бы и порекомендовал, в качестве профилактики. В атриуме Эдвард сел на свободную от психов лавочку и уставился на взметывающуюся и опадающую воду, но вместо неё видел: замки, двери, ключи, красные туфли, светлые волосы, идиотов у КПП, Джека Кэбота, светлые волосы вокруг кулака, мерцание экрана, свет фонаря, сестру Джека Кэбота, валяющиеся на полу штаны, поднятый край платья. Что такое шокотерапия, Эдвард знал; в Корпусе такое тоже применяли. После этой процедуры спекалась часть мозга, а вместе с ним — и последние недели, иногда — месяцы. Мысль о том, что Бетти забудет про него, успокоила и пристыдила его одновременно, ведь радоваться тому, что человеку поджарят мозг и он забудет про тебя — омерзительно и неправильно, но Эдвард всё равно немного радовался. Он посмотрел на фонтан ещё немного, а потом поднялся. Шёл всего третий день его новой жизни, но ему казалось, что больших сюрпризов она уже не подкинет. Разве что окажется, что он сам свихнулся и сидит уже десять лет в «Парсонсе», считая, что Джеймс Кэбот купил его контракт.