Заложник своих сновидений

Ничего не помогает отвлечься. Родители, брат — все спрашивают, как они с Чимином отдохнули, а Чонгук не знает, что ответить. В его голове лишь странный сон, но он смазано отвечает, что всё было круто. Рассказывает, как они посидели в кафе, прочесали парк аттракционов и, наконец, посетили концерт Shinee. Про алкоголь на квартире Чимина он, конечно же, молчит. Чонгук уходит в комнату. Проверяет твиттер и какаоток, пересматривает в хер знает какой раз все части "Железного человека". День тянется мучительно долго, но отвлечься у него всё же получается. Ровно до того момента, как он снова ложится спать. Чонгуку кажется, что это уже происходило с ним. Ровно сутки назад. Но в этот раз что-то не так. Если свой Пусан он знает наизусть, то улицы, по которым он идёт сейчас, ему не знакомы. Морем уже не пахнет. Он шатается по пустым ночным улицам, пока не натыкается на побережье реки. Чонгук уверен: если бы он знал, где он, он бы точно сказал, что это за река. Он идёт по мосту и останавливается в самом центре, опираясь руками на бордюр. Вода тихо плещется, искривляя чонгуково отражение, а сам Чонгук пялится на пятно в воде, что должно быть его портретом. — Опять ты? — громко, почти криком, раздается совсем рядом знакомый голос, и Чонгук дёргается от неожиданности, и поворачивается. Тэхён. Он смотрит удивлённо, и сам Чонгук удивлён не меньше. Хотя какая-то его часть радуется, что они встретились снова, он старается мыслить здраво. Взгляд падает на запястье, на котором, как и сутки назад, хорошо виднеется чужое имя. — Г… где мы? — Над Кымхоган, — как-то спокойно отвечает Тэхён, а Чонгук тут же смотрит в воду. — Кымхоган? — в его голове тут же появляется карта с уроков географии. — Тэгу? — Ну да, — так же спокойно отвечает Тэхён, а затем подходит к младшему, вставая рядом и опираясь на поручни. — Вон там… — он тыкает куда-то по течению реки, — впадает в Нактонган. — Ааа. То есть мы на самом западе города? — Ага. Виснет небольшая пауза. — Почему ты снова здесь? — спрашивает Чонгук. — Думаю, логичнее будет спросить у тебя, я-то здесь живу. — Я имею в виду свой сон. — Это мой сон, — выделяет Тэхён слово «мой». — Я думал, это бред моего мозга,– не обращая внимания, поясняет Гук, — но я вижу тебя уже второй раз. — Я тоже удивлён, — отвечает Ким, после чего снова виснет пауза, — а ещё я почему-то утром не мог вспомнить… — Твоё имя, — перебивает Чонгук, заканчивая, и Тэхён смотрит на него взглядом а-ля «как ты догадался?» — Я тоже это заметил. — Что ж… раз мы снова встретились… — Тэхён отталкивается от перил и потягивается, — пошли погуляем, что ли. — Чонгук беспрекословно идёт следом. Они снова забывают про абсурдность своей встречи. Они снова по-дружески болтают о всякой ерунде. Тэхён знакомит Чонгука с родным городом, показывает любимые места, после чего, на рассвете, они возвращаются на тот же мост, на котором встретились ранее. — Знаешь… я даже рад, что встретил тебя снова, — опираясь на всё тот же бордюр, говорит Тэхён. — У меня нет близких друзей, и я никогда не мог так спокойно с кем-то беседовать. Даже если тебя придумал мой мозг. — Да. Я тоже был рад увидеть тебя снова. Даже если ты мой сон, — усмехаясь, отвечает Чонгук.

* * *

Чонгук весьма озадачен наутро. И в голове у него явно не тест по математике. Он всё думает о своём «воображаемом друге». Имя он вспомнить не может совсем, как бы ни пытался, и он решает дать ему кличку. На ум сразу приходит то, как парень подкладывал два пальца к глазу, будто бы фотографировался, и Чонгук тут же обзывает его этой латинской буквой. Он думает о том, почему видел его вторую ночь подряд. Уж больно реалистичный сон, уж больно странный парень, Чонгук бы даже рискнул назвать его идеальным. Нет, не то чтобы Ви был прекрасен во всём, но он был идеален для самого Чонгука. С ним было легко и весело, свободно и просто хорошо. Даже лучше, чем с Чимином, и за это Чонгуку стыдно. Чонгук заваливает математику, но не расстраивается. На переменах он по памяти пытается воспроизвести Ви на листе бумаги. Выходит, откровенно говоря, скверно. Чонгук вообще хорошо рисует, но он не художник, и воспроизвести образ из своей головы не выходит. Он пишет в блокноте большую букву V и пытается вокруг отметить все, с чего его мозг мог бы написать парня, ведь наши сны — это мешанина из наших воспоминаний и фантазий. Довольно большая часть сходств лежит между Ви и Чимином, — «Не удивительно» — думается Чонгуку — «Чимин же мой лучший друг». Все остальные качества, слова, что он говорил, данные его, как человека, Чон пытается сопоставить со знакомыми ему людьми. Тут немножко от брата, тут от мамы, тут от хореографа нашего… Получается довольно странно, но Чонгуку почему-то нравится. Это поинтереснее кроссворда или ребуса, пытаться сопоставить того, кого нет, со знакомыми людьми. Встретившись с Ви в третий раз он крайне удивлён и озадачен, в четвёртый раз — в ужасе. Но все эти разы он несомненно рад, что его организм даёт ему возможность насладиться компанией этого парня. Он думает, что Тэхён (во сне он точно помнит его имя) — это то, каким должен быть его идеальный лучший друг. Он тщательно пытается не думать о том, что в семнадцать лет иметь воображаемого друга — это не есть хорошо.

* * *

Спустя два месяца Чонгук понимает, что обычный мир, настоящий мир, начинает тускнеть. Нет, не то чтобы дело было в его глазах, и он стал хуже видеть, просто он живёт от встречи до встречи. В учёбе, встрече со знакомыми, вечерах с Чимином, танцах, вокале и тхэквондо нет больше того, что привлекало бы его. Он продолжает усердно трудиться, чтобы время шло быстрее, чтобы скорее лечь спать и увидеть знакомого незнакомца. Жизнь Чонгука никак не изменилась, но он стал смотреть на неё совсем иначе. Он бы с удовольствием рассказал об этом другу, но боится, что тот не поймёт его и, не дай бог, потащит к психологу. Чонгук знает, что Чимин может так сделать. Но Чимин, кажется, видит, что с младшим что-то не так, но не спрашивает, и Чонгук благодарен ему за это. Кажется, будто Чимин всё знает, будто понимает всё без слов и не лезет. Они так же танцуют вместе, ходят в кино и на концерты, но в этом чего-то не хватает, а чего, Чонгук и сам понять не может.

* * *

Учебный год кончается слишком резко и неожиданно. Экзамены все успешно сданы, и Чонгуку вдруг становится страшно. Чимин собрался уезжать. Ну оно и понятно: он закончил школу, ему нужно поступать. Вот только Чонгуку от этого тошно. Он остаётся один. Если раньше его серые будни, которые стали таковыми благодаря Ви, хоть как-то разукрашивал Чимин со своими выходками, то сейчас всё накрывается медным тазом. У них осталось мало времени вместе.

* * *

— Я вчера напугался сильно… — как-то спокойно говорит Чонгук. — Почему? — Тэхён вскидывает бровь. Они сидят на крыше какой-то многоэтажки Пусана. — Тебя не было. Я вижу тебя каждую ночь, а вчера тебя не было. Я подумал, что больше не увижу тебя. — Ааа… Так… я просто спать не ложился. Экзамены, сам понимаешь. Готовился к английскому всю ночь. Даже глаз не сомкнул, — усмехается Тэхён. — И куда ты? Ну, в смысле, после окончания школы? — Не знаю. Наверное, в Сеул поеду. Поступлю на эстрадно-джазовый факультет какого-нибудь института искусств. А может, сразу на вокально-хореографический, если моя хореография сгодится. Чонгук в ответ смеётся. — Знаешь, я только сейчас понял, что ещё не слышал, как ты поешь. Ты, конечно, говорил об этом, но не пел ни разу. — Как и ты, — поворачивается к нему Тэхён. — Может когда-нибудь мы споём друг другу, — улыбаясь, смотрит в светлеющее небо Чонгук. — Когда-нибудь… — вторит Тэхён.

* * *

А Ви в итоге поступил. Впрочем, как и Чимин. Чонгук уже думал о том, что отчасти Ви мог быть создан его воображением и с Чимина. А что? Возраст один, оба весёлые. Хотя Ви, прежде всего, сборный персонаж. В нем столько всего загадочного, чего не спишешь с одного Чимина. А с Чимином расставаться не охота как-то. Он его успокаивает, говорит, что будет приезжать, что будет писать и звонить. Зовёт Чонгука в тот же университет поступать через два года, чтобы снова видеться как раньше. Чонгук не против. Только вот эти два года ещё прожить надо. Ещё он думает, что сны всё же бывают вещие. Вот Ви сказал, что поступит в Сеул в университет искусства. А вот Чимин поступает в Сеул в университет искусства. На вокально-хореографический. Совпадение? Чонгуку смешно. Он думает о том, что если бы Ви был настоящим, то они бы с Чимином могли встретиться. Но Ви — всего лишь фантазия Чона, и от этого паршиво на душе. Чонгук хочет попросить его, чтоб тот не уезжал в Сеул. Конечно, он видит его во сне, но вдруг что-то случится? Вдруг он перестанет видеть его? Это пугает сильно, и Чонгук старается не думать о воображаемом переезде своего воображаемого друга.

* * *

— Знаешь, я нашёл друзей, — пищит Чимин в трубку, и Чонгуку становится смешно: он помнит, как Ви говорил ему то же самое. — Да. Они оба из Тэгу. Крутые парни. С одним мы ровесники, он чутка странный, но забавный, а ещё талантливый. А второй старше меня на два с половиной года, ты не поверишь, он композитор. Да. И рэпер. Он так классно рэпует, особенно собственные песни. Он тут на композиторском учится. Ну оно и ясно. А Чонгук слушает ещё долго рассказы о двух Ди-боях, и как-то противно становится. Он то ли ревнует, что у его лучшего друга новые друзья завелись, то ли просто скучает по нему так. Сам ничего не рассказывает, ибо рассказывать-то не о чём. Начало предпоследнего учебного года проходит слишком скучно и медленно. Никакие тренировки и занятия не отвлекают от накатывающей депрессии, которую только усугубляет мартовский холод. Чимину, кажется, совсем на такую погоду плевать. Он светится ярче солнца, это и по голосу слышно, и по его довольной морде на экране ноутбука заметно. Ви рассказывает то же самое, о новых друзьях, занятиях, и Чонгуку от этого то ли рыдать охота, то ли истерично хохотать. Он думает, что уж больно похоже то, что говорит Чимин, и то, что говорит Ви. Ведь сны — это переработанные нашим мозгом воспоминания. Видимо, его мозг совсем обленился, начиная всё нагло слизывать с его лучшего друга.