Автор, то бишь я, была слишком рада столь быстрым отзывам на ее работу, поэтому глава вышла скоро. Предупреждение: у Хибари может быть нормальный сын, по чисто моему мнению. Ведь не обязательно он будет сухо себя вести с ним? Тсукери=)
***
Тсуна приготовила эклеры, но была слишком подавлена, чтобы их попробовать на вкус. Мама предложила пойти прогуляться, чтобы хоть немного отвлечься от гредущих перемен в их мирной жизни. Стоял прекрасный апрельский день, теплый и душистый. Радость жизни, казалось, пронизывала все и вся. Она светилась на лицах простых людей, устремившихся на улицу в столь светлый день. Колокольчиком звенел заливистый смех детей, питала едва новородившиеся чувства влюбленных парочек, что льнули к друг дружке, дарила уют пожилым, что пришли посидеть-понежиться под лучами солнышка, читая вслух. Когда-то так солнышко согревало прошедшее сквозь годы и испытания счастье пары, гуляющей рука об руку в удобной обуви на низком каблуке. За долгую жизнь их души слились в жизни, полными взаимной любви, уважения и воспоминаний. Многие новоиспеченные пары завидовали такому прекрасному будущему: как же они были бы благодарны судьбе, если через тридцать лет достигнут такого совершенного согласия! Но сейчас завидовать нечему — осталась только одна одинокая женщина, что продолжает жить лишь ради дочки. Тсуна любила гулять в такое время года, когда на улице тепло, солнечно, но достаточно влажно. Надеялась, что и маме это приятно и полезно. Кто знает, как ее еще расшевелить? — Что ж, — вздохнула Нана, когда они оказались дома, — пора мне собираться. — Дда… А я… Пойду, приберусь… Гость все же с ребенком будет… — Угу, молодец… Когда дверь в комнату мамы закрылась, то девушка почувствовала, что заперла свою любимую маму в семейном склепе рядом с могилой отца, но без возможности подойти к ней. Тсу даже постояла немного перед дверью, прижимая руку к груди, понурившись и пытаясь справиться с этим приступом тревоги. Во второй раз пропустив поворот к аэропорту, Тсунаеши поняла, что доберется туда немного позже, чем хотела, делая предположения, что не сможет успеть проводить маму в дальний путь, желая от чистого сердца удачи. — Эм… — попыталась она обратить внимание водителя на себя, — вы точно уверены, что не хотите воспользоваться картой в телефоне? «Карта в телефоне» — она бы дала ей другое, настоящее название, но из-за волнения несмогла вспомнить даже приблизительно как называлась та программа. — Все в порядке. Один поворот и мы в аэропорту. — Надеюсь… Она стала осматривать этот городод в чуть приоткрытое окно: здесь единственный международный аэропорт и недалеко от Намимори. Тсуна часто здесь бывала по делам, а рассматривать не было времени. Зато сейчас появилось. Запахи, тепло, мирно бредущие по делам люди, здания — все, казалось, проникало ей в душу, снимало тяжесть, принося радостную свободу. Такси остановилось. Она расплатилась, вышла. Смерила восторженным взглядом здание аэропорта и вошла в него. Осмотрев толпу, нашла макушку знакомой женщины: — Мам! — подлетела к ней Тсуна. — Что случилось? Почему опоздала? — заволновалась женщина. — Просто водитель местность плохо знал. Шатенки еще немного побеседовали на свободные темы, попращались, обнимаясь, и чуть ли не плача: — Ты, смотри, аккуратней с тем Хибари, — давала наставления мама, напоследок целуя Тсу в лоб. — Парни, если что, защитят. — Ладно, — вздох, — поверю, — взяла сумки и побежала, — пока! — Пока! — крикнула вслед, — выздоравливай! Савада еще немного побродила по зданию, смотря в огромные окна, провожая грустным взглядом все самолеты, что совершали взлет. Спустя полчаса не выдержала, позвонила в такси и уехала домой, дожидаться гостя. Долго ждать не пришлось, потому что стоило ей только закрыть за собой дверь и начать снимать обувь с верхней одеждой, как раздался звонок позади. Дверь была без глазка, но девушка не боялась, когда открывала ее: — Добрый день, — холодно бросил Кея, подталкивая вперед мальчишку. Мальчик был где-то до живота Тсуне. Он был красивым, милым мальчиком по внешности схожим с отцом, но отличием были волосы, что напоминали пшеницу. Голубые глаза смотрели на мир так же наивно, как и шоколадно-карие, только к этой наивности добавлялся огонек раздраженности и, не по годам, ума: — Здравс-твуй-те, Тсуна-сенсей! — пропел мальчик, что говорил, для своих лет, не плохо. — Привет, Рин-кун, — улыбнулась она, — не ожидала, что ты сын этого человека. — Я ж говорил, что полицейский! — Вы знакомы? — удивился Хибари-старший. — Да, — кивнула в ответ Тсунаеши так и замерев на пороге, держа в руке сапог, — если бы вы посещали родительские собрания сына, то знали бы, что я являюсь уполномоченым классным руководителем его класса. — Вы куда-то собрались? — на этот раз вышло вежливо и, даже сказать, учтиво, что не мало удивило Саваду, заставив вспомнить, что перед ней не тот Хибари Кея. — Ах, нет, проходите, — затораторила, пропуская, — я просто тоже только пришла. — И куда ходили? — Маму в аэропорт ездила провожать, — девушка сложила руки на груди, надув щеки, — вы представляете — я ехала с водителем такси, что даже местности города не знал! Два раза свернул не туда! Я чуть было не опоздала! — Ну не опоздала ведь, — Кея прыснул в кулак. — А вы себя немного по-другому ведете, нежели в нашу первую встречу, — удивилась она, вспоминая их и сравнивая. — Я тогда на службе был. Они, раздевшись, прошли в гостиную всед за убежавшим мальчишкой, что сразу включил телевизор. — Рин, не вежливо, — строго произнес отец. — Хибари-сан, все хорошо, — Тсуна пошла ставить на огонь чайник, — чувствуйте себя, как дома. — Если ты так говоришь… — девушка почувствовала чужое дыхание на своей шее, от чего стало до жути неловко. — Мы перешли на «ты»? — Ты же сама сказала, что как дома, — томный шепот брюнета прямо притягивал, заставляя ее таять, как какой-нибудь шоколад, — или лучше на «вы»? — И-извините, — шатенка отошла от довольно ухмыляющегося брюнета, — вы нарушили мое личное пространство, — ее щеки все еще алели, а на том месте, где она чувствовала чужое дыжание, появились колики с приятным жжением, — и, ладно, давайте на «ты», согласны Хибари-сан? — Хорошо, травоядное, — буркнул Кея. — Что вы сказали? — девушка резко подняла голову всматриваясь в расстерявшегося парня. — Пап! Там по новостям идет про новое убийство! — влетел на кухню мальчик, — ой, Тсуна-сенсей, а почему вы красная? — Ошпарилась, — вздохнула девушка, — кушать будете? — Рин, — позвал блондина папа, — дома ее можешь звать просто Тсуной, Савада, — он обернулся к ней, — зови меня Кея, пока тут живу. — Д-да… — Тсуна-сен… — попытался позвать Тсуну Хибари-младший, — Тсуна, — выдохнул, — а можно посмотреть какие у тебя есть диски? — Да, они лежат в шкафчике, что над телевизором. — А что на обед? — улыбнулся Рин. — Карри? Могу еще что-нибудь приготовить… — Нет, карри сойдет, — перебил Кея, беря сына за руку и выходя из кухни. И как ей теперь с этим справляться?! Теперь у нее слуховые галюцинации! С чего бы? Да, с чего? Этот парень лишь очень похож на Кею, но не может быть такого совпадения! Не может! Разогрев пищу, а после — разложив, Тсунаеши позвала всех на обед. Обед был вкусным, но напряженным, потому что никто не хотел говорить первым и если бы можно было представить более напряжённую ситуацию, то Тсу, скорее всего, давно бы успокоилась, посчитав, что у других может быть хуже, мирно прежевывая завтрак-обед, но вместо этого сидела за столом и сосредоточенно пыталась представить что-нибудь более удручающее, чтобы не обращать внимания на тишину. Возможно, последствия атомного взрыва, как в Чернобыле помогут? Тсуна посмотрела на Кёю, который тяжёлым взглядом сверлил ее, причём этот взгляд не направлен на то, чтобы шатенка обратила на него внимание, почувствовала стыд, угрезение совести или что-то ещё в таком же духе. А затем он перевел взгляд на сына. Тсунаеши вздохнула. Нет, при взрыве всё немного проще: легко догадаться, что тебя ждёт и надо ли лечь на землю, готовясь к смерти. И чем он не настоящий Кея? Рин сидел напротив Тсуны и делал вид, словно просто ест и игнорирует всех, но если посидеть за этим столом и приглядеться, как обычно это делают наблюдательные учителя, то в этом тщательном пережёвывании можно углядеть истинные эмоции и чувства ребёнка, которые он испытывает сейчас, пытаясь скрыть, точно отец. «Что это с Рин-куном? Спасибо, что он здесь сидит, — с самой искренней благодарностью подумала Тсуна, — жаль, что этот Хибари — не тот Хибари, который ГДК… И, Слава Богу! , не умеет читать мысли! Посадил бы за них…» Полицейский моргнул, запивая остатки еды свежесвареным кофе, и посмотрел на Саваду своим обычным взглядом а-ля хищник, оценивающим типичное среднестатичическое травоядное. Он, видимо как истинный Хибаровец, имеет свои делишки со всякой тварью, то ли девушка стала слишком умиротворённой. Возможно даже, что просто совпадение. Но это же не тот Хибари Кея! А взгляды просто похожи! — Вкусно! — улыбался Рин, готовясь в любую минуту выпрыгнуть из-за стола и помчаться в сторону своей учительницы, чтобы та не получила, — спасибо, Тсуна! — Хн, — брюнет явно собирался что-то сказать Саваде, но сын невольно сбил его только придуманную речь о благодарности за еду, — спасибо, было вкусно. — Рада, что понравилось… — радость и восхищение вокруг Тсуны стали настолько ощутимыми, что Кея невольно улыбнулся, засмотревшись на очкастую травоядную. Тсуна пересеклась взглядом с блондином, что тут же ей улыбнулся, прикрывая губы за чашкой: — Рин-кун, ты хочешь чай? — дождавшись, когда мальчик кивнёт, Тсуна встала из-за стола, — а не хочешь молочный коктейль собственного производства? — Если можно, — смущенно поежился мальчик под прицелом голубых глаз мужчины. — Конечно, можно! — воскликнула она. Вскоре, блаженно жмурясь, Тсунаеши и Рин делали первые глотки молочного коктеля с малиной: — Что мы будем делать? — широко улыбаясь, спросила девушка. — А что можно? — тут же полюбопытствовал Рин. — Рин, — из-за стола встал Хибари-старший, — посиди телевизор посмотри, а мы с Тсуной сейчас будем заняты, — Кея быстро пробежался взглядом по расстроившемуся сыну, а после посмотрел на икнувшую кареглазую, — Савада, доела? — Да… — Тогда за мной, — брюнет развернулся, направляясь к выходу из кухни, — покажешь где моя с Рином комната, а после серьезно поговорим по делу. — Да, я поняла, — шатенка встала, ставя, уже пустой, стакан в раковину, где лежало несколько грязных тарелок. — Рин, справишься? — спросил папа. — Конечно! — обиженно насупился Рин, — я не маленький! Больше не медля ни секунды парень и девушка вышли из комнаты, поднимаясь по ступенькам на второй этаж: — Эта ваша комната, — остановилась Тсуна перед деревянной дверью отойдя немного от лестницы влево, — напротив — комната Рин-куна, а моя вот, — она показала на комнату рядом с комнатой брюнета, — что дальше? — Проходим в мою комнату, — заявил, открывая дверь, тут же начиная осматривать комнату. В целом, хорошо убранная комната с неброскими обоями, изящной люстрой, с лепестками шоколадного цвета, и аккуратной мебелью, удобно расположенная и не занимающая большого пространства: — Мило, — ухмыльнулся. Сердце Савады ухнуло куда-то под землю. Мило? Ми-ло? Да как такое мог сказать Хибари Кея?! Это точно не он! Не он и все тут! Настоящий Хибари никогда даже приблизительно этого не сказал бы! Тем временем, как шатенка мучалась от потока мыслей, стоя посредь комнаты, брюнет прошел к столу у окна, взял стул и сел так, чтобы видеть девушку: — Итак, — холодный голос прервал все метания Тсуны, заставляя спуститься с небес на землю, — ты сказала, что поможешь найти убийцу. Так? — Да, помогу. — Тогда, — ухсмехнулся, складывая руки на груди и положив нога на ногу, — юный сыщик, что будем делать сначала? — Мм, — Тсуна замерла, а после подумала, отвечая, — опросим друзей, колег погибшего? — Та-ак, — голубые глаза просто сжигали ее изнутри, — зачем? — Для выяснения, кто мог ненавидеть погибшего, желая смерти? — Молодец, — похлопал пару раз в ладоши, легонько улыбаясь, — может и мне посмотреть те сериалы? Вдруг что новое о своей профессии узнаю, — встал, начав убирать стул на место, — и с кого начнем? Ты его дочь и должна знать тех, кто был ему неприятен, хотя бы. — Значит, приступаем к расследованию? — ее глаза загорелись, — я, думаю, знаю с кого можно начать. — Отлично, но это завтра. — А сегодня? — опешила Тсуна. Ей пришлось столько набираться храбрости, чтобы пойти что-то расследовать со странным человеком Хибари Кеей, что напоминал ей ее Хибари Кею, а тут такой облом! А как ей завтра этой храбрости набираться?! Все же с пустого места она не придет! — Сегодня? Сегодня буду разбирать вещи. — А, ясно, — телефон девушки зазвонил и она ловко достала его из заднего кармана расклешенных брюк, что скрывали ее стройные ножки, — ало? Ямомото? Эм, да, удивил, — девушка ушла из комнаты Хибари, — что-то случилось? « — Твоя мама звонила, беспокоилась.» — Ну… Я-то в порядке. « — Я ей сказал, но мне не поверили.» — Как Хаято? — Тсуна решила перевести тему в совершенно другое русло. « — А что? Она в норме, но у нее нежданчиком инет вырубили, поэтому написать тебе не сможет.» — А, ясно. « — А если честно, как дела?» — В порядке. Вот, поела. « — Завтра на работу? И на подработку, по-моему, тоже?» — Да, все верно. Булочная, — Тсуна вздохнула, — ладно, пойду, еще дела есть. « — Ладно, привет передавай соседям.» — Пока… Раздались короткие гудки. Тсунаеши стояла посреди коридора, пялясь на свою руку, в которой был телефон, но казалось, что она смотрит куда-то в пустоту. Вздохнув, пошла к себе в комнату, где распустила пучок и волосы, волнами, покрыли ее плечи, каскадом спадая на спину, перемешивая длинные с короткими прядями. Сняла очки, которые, в принципе, лишь для создания собственного «уродства», положила их на прикроватную тумбочку, ложась на мягкую кровать, что непрятно скрипнула под весом девушки: — Приступим к расследованию! — она посмотрела в потолок, — отец, я обязательно найду убийцу! А после, не заметно, к ней подкрался Морфей, забирая в свою сладкую страну, где все хорошо, все живы, здоровы и не надо приниматься за опасное расследование в компании с одним голубоглазым брюнетом. И где же настоящий Хибари? Как он?