Безымянная база
День спустя
Короткая вспышка неприятного ощущения. Когда-то, это ощущение гордо называло себя Болью. Оно ввергало меня в ужас, как и любого другого человека, которому не чужды инстинкты. Однако, в бытности Пожирателя, Боль давно перестала ассоциироваться с чем-то страшным, инстинкты притупились, а сознание и вовсе начало расценивать её как что-то позитивное — если больно, значит жив, значит можешь регенерировать. Очередная вспышка боли. В этот раз, в районе груди и живота. Чувствую, как под кожей и мясом снуют ленты. Отвратительно. Продолжаю сидеть в позе сэйдза, удерживаю под контролем Жгуты Плоти, направляю их, заставляю пробивать собой кости и мышцы, обволакивать жизненно важные органы... ошибка. Не хватило контроля. Одна из нитей перерезала артерию. Здоровье: 94/100 Корусс: 88/100 Мана: 215/220 Плоть: 107/110 Убедившись, что бары почти полные, я перешёл к следующему этапу и выпустил ещё несколько десятков нитей, которые на внушительной скорости выстрелили из тела; вернулись обратно, собрались в пучок, и, разрывая кожу с плотью, вырвались из живота, вонзившись в землю передо мной. Я всё ещё сидел в позе сэйдза — на коленях. Спина прямая. Руки лежат на четырёхглавых мышцах бедра. Не напрягаясь, не шевелясь и толком не дыша, я начал медленно приподниматься вверх, пока полностью не оторвался от земли и не завис в воздухе. Меня держал пучок жгутов. Медленно распрямляю руки и ноги в разные стороны, стараясь не дрожать. Теперь я расположен вертикально земле. На лице выступают первые капельки пота. Здоровье: 93/100 Корусс: 49/100 Мана: 192/220 Плоть: 102/110 С каждой секундой держать себя становится всё труднее и труднее. Но этого мало. Я начал потихоньку убирать жгуты, один за другим, пока не остался жалкий десяток, а то и меньше. Спустя минуту, бар с Коруссом опустел, в глазах сразу помутнело, а всё тело пронзила ощутимая боль — нити вышли из-под контроля и нанесли множество внутренних ран. Завалившись на землю и хватая ртом воздух, я дождался пока Корусс хоть немного восполнится и за несколько подходов исцелил все повреждения. В теле чувствовалась приятная усталость. — АРГХАА!!! Резкий вскрик оборвался так же внезапно, как и появился. Он послышался со стороны леса. «Опять Азазель резвится. — Под аккомпанемент блуждающих мыслей я смотрел на ночное небо; льющего на землю мягкий лунный свет. — Ну и денёк выдался...» Поднялся, отряхнулся, посмотрел на свисающие лоскуты окончательно пришедшей в негодность одежды и сел на заблаговременно подготовленную табуретку. Рядом лежала пластиковая бутылка с алой жидкостью. Плеснув её во вмиг запотевший стакан, я с наслаждением глотнул ягодного морса, который мы с Каспаром не поленились, и притащили с острова Бельфогора. — Бельфогор... — Мелькнувшая опаска и негативные эмоции обратились в ледяной хрусталь и разбились на тысячи осколков — внутренний Холод не дремлет, своеобразно защищает. — Дрянная защита. Лучше бы тебя не было. Только хуже делаешь. Раздражённо выдохнув, я уставился на отстроенную буквально за один день деревню: Всюду разруха, валяются детали от предыдущих домов, которые ещё не успели снести; кровь убитых мутантов пропитала собой землю, создав ни с чем несравнимый тяжёлый металлический дух с нотками гнили и желчи. На фоне этой грязи, чистые и аккуратные бревенчатые дома смотрелись даже как-то пугающе. Слишком резкий контраст. А уж когда в композицию вплелись вырывающиеся из дымоходов клубы пушистого чада, то и вовсе показалось, будто смешались воедино две противоположные вселенные: доброе фэнтези со срущими радугой единорогами, и суровым постапом. Встряхнулся — образ окровавленного зубастого единорога, жрущего человечину, исчез. Протерев глаза, вновь посмотрел на здания и невольно скривился. Они нам дорого обошлись. И пришлось ограничивать уже себя в усилении. Полное уничтожение базы солдат принесло в сумме 56000 единиц опыта. Оставалось набрать жалкие крохи, чтобы перевести Безымянную Базу на следующий уровень и посмотреть, что же это улучшение даст. Однако, тогда пленные остались бы без домов. За время экстренного совещания, мы всерьёз обсуждали вариант оставить горемык без поддержки — зачем они нам, если сил и так хватает, чтобы захватывать чужие базы и убивать мутантов? К счастью освобождённых пленных, во мне ещё неокончательно издох Человек, так что я продолжал оглядываться на мораль и бросать никого не хотел. Ко всему прочему, Азазель подметил, что мутанты тупые, а попавшиеся военные оказались слабаками. Не факт, что с будущими противникам справится пусть и сильная, сработавшаяся, но всего лишь троица бойцов. В конце концов решили, что выгодней вкладываться в человеческий ресурс. Он был и остаётся ценным во все времена, а уж сейчас и подавно. Всего построили Ратушу и одиннадцать домов на внушительном друг от друга расстоянии — чтобы хватило места для будущих модификаций, и, из-за ещё оставшихся мешающих зданий предыдущего поселения. Помимо самих домов, взяли ещё и улучшения к ним: • Структура дома 1/2 • Структура очага 1/2 • Расширение дома 1/5 Первый апгрейд делал саму постройку более «плотной», устойчивой. Ещё и мебель создал. Простенькую, конечно, - деревянную кровать с соломой, стол со стульями и полочками, прибитыми к стенам, - но нам и такая в радость. Никто даже не подумал брать вещи из домов покойников. Кто-то брезговал, а кто-то хотел иметь свою собственность. Второе улучшение приделало к очагу вытяжку, и, в качестве бонуса — сам очаг немного увеличился и округлился. Расширение дома, как и следовало из названия, банально увеличивало площадь здания. Многим людям не понравилось селиться слишком далеко друг от друга, они не воспринимали доводы разума и необходимость брать в расчёт подобные модификации... правда, их мнением никто не интересовался. Помимо желания жить кучно, они ещё и ныли. Как правило не вслух, не буквально, но гримасами и реакциями вполне отчётливо выражали всю свою неприязнь к средневековой эпохе. Все поселенцы выбрали наземные дома. Некоторые из особо наглых даже просили, почти требовали, переделать базу. Вытирать сопельки великовозрастным дитяткам я не нанимался, и как воспитанный человек, вежливо всех слал нахер. Доходяги, нынче гордо именуемые «Жители Безымянной Базы» вообще представляли из себя клубок проблем, который и рвать жалко, и распутывать лень. В них было плохо абсолютно всё, начиная с плачевного, просто кошмарного физического состояния, и заканчивая едва-ли не приговором — каждый житель ходил с первым уровнем. Да, все поселенцы были первого уровня. Самый здоровый рассказал, что если в Базу вложить больше опыта чем у тебя есть, то Система откинет тебя по уровню назад, а прокачанный навык или модификацию заблокирует до тех пор, пока ты этот уровень не вернёшь обратно. Само-собой, дебилы-солдаты заставляли всех встречных сливать опыт в Базу до самого конца, пока уровень не опускался до первого. Мужиков оставляли как игрушек для битья и выпускания пара. Женщин, в принципе, тоже. Разве что к физическому насилию прибавлялось ещё и сексуальное. Странные военные вообще остались для меня тайной, сокрытой семью печатями. У них были оружие и припасы, — остатки которых, мы благополучно забрали, — а база располагалась в идеальной местности для партизанской войны и рейдов на маленькие поселения. Сложно представить лучшие стартовые условия. Но они всё просрали. Со слов всё того же выжившего здоровяка, рейды устраивались крайне редко, из-за чего количество провианта уменьшалось с ужасающей скоростью. Как следствие, солдаты начинали сильнее экономить на пайках рабов. «Выпускание пара» проводилось всё чаще и чаще... Двое смогли сбежать, их-то, пухнущих с голоду, и нашёл в лесу Азазель; четверо умерло от побоев. В итоге остался 21 житель — одиннадцать мужчин и десять женщин. — Опыт-экспа-экспушечка... — Бормочу в стакан. Делаю глоток морса. Вытащить опыт жителям Базы нельзя — такая функция попросту отсутствовала, и Система разрешала запускать ручонки в общий пул только Основателям. Это похоронило идею набить экспы на слабых мутантах, слить в Базу и распределить потом между поселенцами. Оставалось единственное логичное решение проблемы, которое я видел, и, собственно, озвучил во время собрания: Разделить жителей на три группы по семь человек. Каждой группе назначить лидера из нашей троицы и послать в рейд на маленькие деревушки, в которых шанс встретить сильного противника отсутствовал по определению. Люди согласились. Но, без огонька. Глядя в пустые глаза и толком ничего не выражающие лица, я не решился требовать невозможного и пообещал, что дам как минимум один день на отдых. Слишком много потрясений свалилось на голову обычных, в общем-то, людей. К тому-же, нам и самим было чем заняться. Каспар с Азазелем начали проводить разведку боем, прочёсывая окрестности и выискивая самые крупные, опасные гнёзда монстров. Люди, согласно моему указу, начали вяло учить английский: все вместе по одному единственному самоучителю, что чудом нашёлся в планшете Каспара. Я в это же время разбирался с функциями Ратуши, её улучшениями, возможностями, перспективами. — Угораздило же так вляпаться! — С досады бросил пустой стакан за спину. Скривился от собственной свинячности, поднялся, нашёл в потёмках стакан и вернулся обратно на жёсткую табуретку. Я не хотел становиться Старостой. Не в моём это характере; не бывать мне чутким руководителем, скорее дрессировщиком, да и то поганым. Но у моих компаньонов было два убойных аргумента: — Ты хотел... создать здесь Базу... ты и будешь... ей руководить... — Спародировал хрип Азазеля и дополнил словами Каспара: — Мы всё равно ни черта не понимаем по-русски! Или ты предлагаешь таскать тебя всюду, как переводчика?.. Тьфу! Вот же наглых я себе друзей-то нашёл! Пройдохи где-то резвятся и набивают опыт, а я зарабатываю себе геморрой. Хмыкнув, я откинулся на спинку и ухмыльнулся собственному нытью. По сравнению с проблемами Бельфогора, мои казались какими-то жалкими. Бельфогор уже очнулся, но выглядел так, словно умер, отправился в Ад, руками порвал Сатану, сам порвался на лоскуты, воскрес, снова сдох и так раз двадцать по кругу. Илья превратился в глубокого дедушку, не имеющего ничего общего с тем бойким сухоньким мужиком, которого я встретил в Монастыре. Особенно это было заметно по глазам. Голубые, цепкие, подмечающие все детали... теперь они стали мутными. Утешали лишь его слова о Вере, которая пусть медленно, но верно восстанавливалась. Ещё теплилась надежда что он полностью выздоровеет, а потом станет целителем и священнослужителем нашей деревни... к сожалению, не более того. Сражаться и дальше ходить с нами в рейды он отказался наотрез, никак не аргументировав своё решение, но заверив, что не превратится в нахлебника и будет выполнять свои прямые гражданские обязанности: исцелять хворых и быть гласом Божьим. Последнее было особо забавным — гласом какого Бога может быть «Служитель Тлена»? На этот вопрос он тоже не ответил. — Охохошеньки-и! — Потянулся, зевнул и перевёл взгляд с деревни на зажатую в моей руке деревянную табличку с парочкой борозд. — Тяжка́ доля барина, ох тяжка́...