Жёсткий старт [РеалРПГ]

Пространство Экз’Элмиса

​ «Я жив? — Это был вопрос. За ним последовал анализ и утверждение: — Ничего не чувствую. Значит, мёртв» Вопросы-вопросы-вопросы... что произошло? Почему Холод и Корусс вышли из-под контроля? Как так получилось, что Брат не смог меня откачать? Вопросов — море. Ответов — капля. Но погрузиться в философствования я не успел, потому что клятый организм подал-таки знак, что он вообще существует — я почувствовал собственное лицо, губы, нос, ноздри, то, как в них влетает воздух, как он наполняет лёгкие, обогащая кровь кислородом, и как эта кровь бежит по венам. Далее, настал черёд полноценного осязания: Я лежал на спине, на чём-то твёрдом, холодном; меня придавливала тяжесть, а тело, как обычно, обволакивал Хитин, блокирующий почти все рецепторы, расположенные в коже. Кроме механорецепторов. Без них было бы вообще плохо. Вслед за осязанием, мозг начал обрабатывать сигналы от прочих органов чувств: В пересохшем рту ощущался привычный, едва ли не родной железистый вкус крови; среди мешанины запахом выделялась вся та же кровь, но помимо неё, я мог различить... аромат дерева? Бумаги? Воска и чернил? «Интересно, куда это меня Брат засунул?» Я подвигал плечами, - убедился, что действительно живой, - и с трудом разлепил глаза. Наградой мне стала мутная картинка. К счастью, засевший в черепе криворукий монтажёр быстро исправил оплошность и выкрутил резкость до максимума: Огромный сводчатый потолок, деревянный, с широкими металлическими полосами, что были украшены цветочной гравировкой и обрамляли собой зелёные квадраты стекла. Сквозь эти стеклянные вставки, - или окна, - игривым потоком изливался изумрудный свет, придавая нотку таинственности и без того странной локации. Проморгавшись, я повертел головой: Я лежал в маленьком пустом коридорчике, между книжными шкафами, древними, из тёмного дерева; наполненные книгами, они величаво стояли по обе стороны от меня и манили прикоснуться к своим тайнам... даже удобства имелись: к некоторым шкафам были приставлены лестницы, а к иным – очень длинные свечи, горящие всё тем же зелёным огнём. «Вроде Брат говорил, что у него есть библиотека. Непонятно, нахрена он меня сюда притащил. И зачем факелы с какой-то химической дрянью возле книг поставил? Совсем дурной?» Помимо шкафов, - и узких тропинок, что пролегали между ними, - выделялись ещё массивные колонны. Казалось бы, ничего удивительного, но выполнены они были из серой стали или иного сплава металлов, потому что ни мрамор, ни другой камень не мог так блестеть. Эти же колонны поддерживали второй ярус библиотеки, чьё содержимое было скрыто от меня как неудачным ракурсом, так и высокими резными периллами из всё того же тёмного дерева. — Ладно, хрен с ним. — Простая фраза-паразит перезагрузила мозг и выбросила все лишние мысли и вопросы. Но породила один новый: — Что у меня с голосом? Э! Почему такой низкий и грубый? Заворочавшись, я сначала встал на четвереньки, а затем принял вертикальное положение. Первичный осмотр едва не вогнал меня в депрессию — несчастное тело, побывав в лапах Брата, в очередной раз изменилось. На этот раз — радикально. — Хвост? Нахрена мне хвост?! — У меня действительно из копчика торчал здоровый хвостяра, оканчивающийся вроде бы жалом, но размером с наконечник копья. Будто бы его было мало, из лопаток у меня выпирали несколько отростков, не крылья и не дополнительная пара рук, а просто костяные наросты, которыми я мог худо-бедно управлять. — Братан... чтоб тебя распидарасило! Я с глухим стуком привалился к металлической колонне и выдохнул; вместе со вздохом, непроизвольно вырвался рык — гортань изменилась и теперь постоянно вибрировала. — Может, получится как-то откатить изменения? Или спрятать их? Я-то не против дополнительного усиления, но уже и так стало тяжело с обычными людьми контактировать, а с такой внешностью вообще невозможно будет. Обкатав пришедшую в голову мысль, я чуточку взбодрился, повернулся к колонне и всмотрелся в своё отражение: Раньше, элегантная хитиновая броня состояла из тысяч мелких чешуек, что формировали идеальный сегментный доспех. Доспех тот выглядел как монолитная латная броня, но без изъянов, без слабо защищённых точек, и даже движения он не сковывал. Теперь же хитиновое покрытие напоминало панцирь. Оно и выглядело, и чувствовалось именно глухим громоздким панцирем, из-за которого мне даже подняться было тяжело. Ко всему прочему, выглядела новая броня просто по-уродски, вся в шипах, угловатая, а из груди вообще торчал какой-то штырь! — Это плохо. Либо Брат рехнулся и решил, что мне пора перейти в ряды мутантов, либо вообще списал в утиль и напоследок захотел парочку экспериментов провести. Под конец ветки рассуждения, глубоко внутри меня появился родной Холод. Я его всегда недолюбливал, но с недавних пор, начал ещё и опасаться — во время рейда он полностью затопил сознание; на поступки мои влиял, на мысли... а мне ещё одной шизы не надо, и так с головой не всё в порядке. Но конкретно в эту секунду я был рад и благодарен Холоду, потому что он хорошенько прочистил мозги и направил вектор мыслей в нужную степь: — Нет, все эти варианты маловероятны. Скорее всего, битва окончилась неудачно. Раны, выпитое зелье и странности с Коруссом привели к таким обширным повреждениям, что Брату пришлось экстренно латать меня, и сделал он это так, как получилось, и так, как умел. Я продолжал всматриваться в отражение и в бордовые глаза, что светились в прорезях маски. Маска моей Роли, что поглощала усталость, тоже изменилась — вся в трещинах, из трещин валит алое сияние, а форма стала вытянутой, как у зверя. Недолго думая, я когтём подцепил край маски и осторожно оттянул её от лица. Точнее, от морды. За маской действительно скрывалось не лицо, а пасть, вытянутая, на манер собачьей, с длинными рядами клыков, пустым провалом на месте носа и самой жуткой деталью — отсутствием кожи и даже мяса; между зубами, в провалах щёк и скул, сновали какие-то чёрные черви, которых я не чувствовал. — Нет, это не черви. — Стало понятно, почему голос огрубел. Это вообще чудо, что с такой мордой я мог издавать привычные звуки. — Это мои Жгуты Плоти. Они буквально заменили плоть? Но я их не контролирую... Брат! Ты где?! Мой рык эхом разнёсся по библиотеке. Надоело уже стоять как идиоту на одном месте и гадать о всяком-разном, когда можно напрямую информацию получить. Однако, информацией никто делиться не спешил, и Брат на мой зов не откликнулся. — Прокл... — периферийным зрением я уловил справа какую-то вспышку, — что? Обернувшись, я увидел подрагивающий коричневый фолиант. Он ничем не выделялся среди прочих талмудов: толстый книжный блок, твёрдый переплёт, алое ляссе и жёсткий корешок, на котором выдавлены странные символы, напоминающие руны или иероглифы. Вернув маску Роли на место, я осторожно приблизился к шкафу, с ещё большей осторожностью вытащил книгу из плотного ряда похожих, внешне, фолиантов, и максимально бережно открыл титульный лист. У меня сердце ёкнуло. Пожелтевший от времени лист был не листом вовсе, а зеркалом, и из зазеркалья на меня смотрела тощая, костлявая и изуродованная фигура человека. Лысый череп, впалые щёки и выпирающие глаза создавали неприятное впечатление, но самым жутким было то, что это существо буквально на меня смотрело! Сгорбившись, согнув невесть как руки и ноги, Оно ютилось в тесном квадрате книжного листа; голова свисала с тонкой шеи, на которой отчётливо были видны позвонки и гортань с кадыком, а выпученные глаза медленно моргали. В следующий миг, существо начало приближаться. Оно вытащило в реальный мир свою голову, а затем и левую руку. Мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы не выбросить страшную хрень куда подальше... ну, или не наброситься на неё и не порвать в клочья. К счастью, выжидание оказалось правильной стратегией — исхудавшее подобие человека не напало на меня и даже не попыталось затащить в книгу, — что логично, ведь там и одному тесно, — а просто извернулось и длинным пальцем указало на простую деревянную дверь. Убедившись, что я понял намёк, тварь медленно погрузилась обратно в лист, напоследок закрыв за собой переплёт. Поставил книгу на место. Выдохнул. Сделал несколько шагов назад. Моё сердце колотилось как бешеное... даже лапы немного дрожали. Чудовища, магия, порталы — всё это та ещё страшная хрень, но в какой-то степени понятная и привычная. А тут была откровенная мистика. Но даже не она меня напугала, а осознание того, что я, оказывается, не в логове Брата! Потому что он банально не умел работать с магией и такую чертовщину создать бы не смог! «Ладно, раз уж мы в гостях, то не будем шалить. — Я окинул взглядом библиотеку и направился к указанной двери. — А мне точно сюда? На парадный вход непохоже. Скорее служебный выход. Только таблички не хватает» Пожав плечами, я мягко надавил лапой на железную ручку, — та противно заскрипела, — и качнулся вперёд, открывая дверь. — Опа... — Мой взгляд прикипел к одному занимательному индивиду. — Что же, я предполагал, что мы рано или поздно встретимся. Моя идеальная копия сидела в стильном чёрном кресле, за широким, просто-таки огромным столом; перед ним лежал массивный фолиант, а в руке он держал серебряную ручку. Позади и по бокам двойника высились всё те же шкафы с книгами — вероятно, его личные рукописи. Особое внимание привлекал сам двойник. Точнее, оригинальный Артас. А если ещё точнее — моя настоящая личность, что оказалась здесь заперта: Острые скулы, голубые большие глаза, нормальная, не выпирающая челюсть и деловой костюм. Последний, правда, был чуточку вычурный — вместо пиджака красовался фрак. «Какой-то ты, дружок, слишком слащавый. — Чем больше я рассматривал Оригинал, тем сильнее сомневался в его подлинности. — Я вроде никогда красавцем не был? Сейчас, конечно, урод редкостный, но и раньше лицо не было таким симметричным. Прям аристократ какой-то» Несмотря на смутные подозрения и что-то мурлычущую паранойю, я не торопился кидаться на бедолагу с вопросами, обвинениями или претензиями. Сначала я просто постоял. Подумал. Потом демонстративно осмотрелся и постучал когтем по выпирающему из предплечья шипу, и только по завершению прелюдий, решил заговорить: — Давай не будем обсуждать цены на гречку, курс евро и баги Анриала. Перейдём сразу к самой неприятной и важной теме. — Ответа не последовало. Но меня это не остановило. — Я не понимаю, как тут оказался и даже где это тут, собственно, находится. Но я понимаю, почему выгляжу как чудовище и почему ты видишь во мне только чудовище. Даже спорить не буду. Я и есть чудовище. В цивилизованном мире, за всё дерьмо что я успел наворотить, меня бы уже казнили. Но не жди извинений, сожалений или оправданий. Я делал то, что считал правильным, то, что считал нужным и то, на что у тебя, ссыкун, духу не хватило. Ты сбежал в это... ну, сюда, и я занял твоё место. Всё честно. И будь уверен, что добровольно контроль над телом я отдавать не собираюсь. На лице копии застыло странное выражение — не то лёгкая улыбка, не то умиление. Так мог бы смотреть отец на своего ребёнка и его попытки решить первую математическую задачку. Выразив мимикой удивление, — на секунду приподнял брови, покачал головой и опустил уголки губ, — оригинал раскрыл карманные часы, посмотрел на них, с характерным щелчком захлопнул и встал с кресла. Он медленно обошёл вокруг стола и замер напротив меня. Стоим, молчим, рассматриваем друг друга. У Копии было атлетическое телосложение, как у профессиональных пловцов, но он оставался простым человеком и был на голову ниже меня... и значительно у̀же в плечах. В конце концов, оригинал протянул руку и проговорил: — Экз’Элмис. «Чего? Это приветствие? Имя? — Я посмотрел на собственную лапищу и его маленькую ладонь. От моего рукопожатия, бедолага мог бы лишиться конечности. Рисковать я не стал, а просто сжал когти в кулак и выставил его вперёд. Оригинал продублировал жест, и мы стукнулись кулаками. — Буду считать, что поздоровались. Теперь назвать себя? Наверное, да» — Артас. А что ты за слово сказал? — Это было моё имя. — Так и думал. Хотя не помню, чтобы когда-либо слышал его. И мне оно точно никогда не принадлежало. И вообще, звучит как-то странно. — Не нравится? Хорошо. Можешь звать меня Системой, если тебе так привычней. «Пиздец. — Сердце второй раз пропустило удар. Но мигом вернулось в нормальный ритм. Я даже не вспотел. — Этого не может быть. До меня снизошла сама великая тварь, устроившая апокалипсис? Бред. Какие ещё варианты остаются? Для обычного сна всё слишком реально, так что этот сценарий в топку. Галлюцинация? Оригинал шалит? Я ведь сейчас в подсознании, так что всё может быть» — Ты пропустил формальный разговор о погоде и сразу перешёл к неприятной, но важной для тебя теме. — Моя копия вырвала меня же из раздумий. — Я склонен действовать симметрично. Давай быстро разберёмся с твоим наказанием и нормально поговорим. — Наказанием? Вместо слов, Оригинал с неожиданной силой схватился за нарост, торчащий из моей груди. Едва уловимое движение, и покрывающий нарост Хитин лопнул, а меня чуть не вырубило от болевого шока. В себя пришёл через пару секунд — Холод в очередной раз поглотил боль. Встряхнув головой, я увидел в руке Экз’Элмиса знакомое жало. Именно оно пронзило меня, когда я создал Роль, не чувствующую усталости. У странного кинжала была круглая вытянутая рукоятка, из которой тянулся пучок чёрных жил, скрывающихся у меня в груди, под хитином. Оригинал дёрнул за эти жилы, вынудив сделать шаг вперёд, а затем сорвал с лица мою маску — хранилище накопленной усталости. Он именно сорвал её, с мясом, а не просто отодвинул. В тот же миг, я будто под стотонный пресс попал: ноги подломились, из лёгких со свистом вышел весь воздух, а в глазах помутнело. Сквозь оглушительный писк я услышал стук — моя туша упала на пол. Я даже не сразу это понял. «Вставай! Вставай, тварь! — Ненависть, Холод... я пытался распалить в себе хоть что-то, но даже мельчайшие очаги вспыхивающих эмоций глушила непреодолимая усталость, раз в десять сильнее, чем от эффекта имени Бельфогора. — Проклятье!» Надо мной склонился Система, — или наглый самозванец, — вытащил карманные часы, раскрыл и поднёс к моим глазам. Они мерно тикали, отсчитывая секунды и минуты, и каждая из этих секунд была наполнена невыносимой мукой, чувством беспомощности... — Наслаждайся. — Экз’Элмис отпустил часы и убрал руку. Но позолоченный кругляш со стрелочками и цифрами остался парить в воздухе. Ублюдок вышел из поля зрения. Послышались шаги. Затем скрежет кожаного кресла и шуршание карандаша. — Ты не против, если я пока поработаю? Нет? Вот и хорошо. «Урою, мразь...»