Art like love

Стас настороженно смотрел на зелёную доску перед собой и с опаской ковырял ногтём крапинки бурой парты. Затем ученик бросил невинный, почти детский взгляд на Игоря Алексеевича. Тот по обыкновению облокотился об учительский стол, но смотрел на Конченкова так, как, кажется, не смотрел никогда; мужчина вальяжно перебирал в руках тонкую указку и поминутно переводил взгляд на Стаса. — Последнее время вы плохо вели себя, Станислав. — Конченков ошарашено приоткрыл рот и привстал со стула. При этом его взгляд выражал такую невинность, что это умиляло до ломоты в мышцах; Игорь Алексеевич цыкнул себе под нос, склоня голову. — Очень… Очень плохо… — голос преподавателя начал звучать уловимо тише, а затем тот выразительно сглотнул. Внушительный силуэт приблизился к Стасу, а затем взор парня смог уловить только массивную ладонь, которая в резком хлопке коснулась парты прямо перед его лицом. Игорь Алексеевич мягко подцепил пальцами аккуратный подбородок Стаса, побуждая поднять голову. Глаза юноши смотрели с интересом и осторожностью. Его лицо обаятельно обрамлял матовый румянец, рот приоткрывался, выражая волнение. И сам Стас был настолько хрупок, что у Игоря Алексеевича все органы вязались в тугой ком прямо в животе. Преподаватель, ведомый чем-то совершенно неописуемым, подхватил Конченкова за рёбра и собственноручно заставил парня подняться на ноги. Теперь молодых людей разделяла лишь дурацкая парта. Игорь Алексеевич осторожно приблизился к чужому лицу, соблазнительно облизав свои губы: — Кто-то хотел «отлично» за сочинение, Станислав?.. Конченков проснулся от резкого кашля, который в момент атаковал его горло в колючие тиски. Парень ухватился за шею и ясно ощутил, как напряглись его чёртовы связки. Совершенно внезапно Стаса начало подбивать острое ощущение дискомфорта в гортани, и он, быстро сбросив с себя одеяло, скорее помчался в ванную. Склонившись над раковиной, где трепещала журчащая вода, Конченков продолжал яростно кашлять, беспорядочно хватаясь руками за собственную шею. А спустя ещё долю секунды в ладони Стаса оказался крохотный цветок Анютиных глазок, который хоть и был невелик, но словно имел способность гипнотизировать. Конченков в ступоре не мог прекратить трепетно гладить большим пальцем бархатные лепестки, отороченные глубоким фиолетовым цветом, переходящим в жёлтое пятнышко, внутри которого красовались редкие крапинки-кляксы, отдающие в нежно-коричневый цвет. Стасу захотелось сию же секунду зарисовать это чудо в свой скетч-бук. А потом ему поплохело. Влюбился. Стас машинально закрыл кран, продолжая невидяще буравить взглядом цветок. Но разве можно влюбиться и… не заметить этого?! Чего? Конченков, присев на бортик ванной, стал судорожно соображать, кто же мог удостоиться столь высокой чести. Ксюша, та девчонка, живущая напротив и которая постоянно улыбалась Стасу, а как-то раз и вовсе осмелилась позвать в кино? Нет. Решительно не она, у парня ни один мускул не дрогнул при воспоминании о Ксюше. Полина, его напарница по лабораторной работе? Конченков точно помнил, как она осторожно сжимала его руку, передавая очередную колбу… Да нет, всё равно не то! Вика, староста? Ой, c’mon, и думать смешно. Неужели Дима?.. Воспоминания Стаса услужливо подкинули курьёзный момент, когда Самохин шутки ради плюхнулся на друга бомбочкой во время совместной ночёвки… Господи, блять, что за идиотизм, Конченков?! А может, всё-таки… Стас поспешно встал на ноги и сунул свежий цветок в карман спортивных штанов, желая как можно скорее прекратить этот театр абсурда и вычистить из головы все нелепые мысли. В школе Стас сначала долго не мог найти Диму — по зданию носились взвинченные педагоги и руководство. После экстренной покраски стены, дабы замазать те «ужасные» рисунки на фасаде, граффити возродились снова. На этот раз невозможно смешные карикатуры на учителей, на которые и взглянуть нельзя было без смешков — даже строгие отличники позволяли себе несколько быстрых улыбок при взгляде в окно. Стас ликовал, смотря на искажённое гневом лицо Филиппа Архиповича, что красовался на первом плане стены, сжимая в руках билет на самолёт до Ада — автор решил услужливо уточнить. Самохин нашёлся в туалете. Курил, засранец, а Стаса позвать на огонёк он не догадался. — Чего такой взвинченный? — с нескрываемым любопытством уточнил Дима. — Отдышись. — парень закрыл за ворвавшимся другом основную дверь в уборную, а после оглядел его, плюхнувшегося на подоконник. Конченков усиленно пытался восстановить дыхание. — Случился Армагеддон, брат… — немногословно поведал Стас. — Интриган чёртов, что такое?! — сразу же активизировался Дима; парень в свою очередь быстрым жестом поманил к себе Самохина, и тот оперативно пригнулся навстречу к другу. Стас резко выудил из-за спины рюкзак и принялся активно тормошить его содержимое. Через секунд пять свет увидел малюсенький контейнер для еды. — Ты мне, блять, хотел коробку эту показать?! — сразу нетерпеливо вознегодовал Дима. — Заткнись! — сказал, как отрезал Стас, а затем медленно и аккуратно снял крышку. Дима подавился словами, застрявшими в горле. — Неужто твой?! — Мой, — со вздохом подтвердил Стас. — Так… А кто эта счастливица, чел? — В том-то и дело, — Стас многозначительно поднял взгляд на Диму, — Я пока не знаю, братан…