***
Проходит запланированный урок. На свежем воздухе как никогда лучше. Ученики бодрые, весёлые – от этого и учиться охото. Инструктор наблюдал на активной работой «Е» класса. «У каждого своя пара. Они практикуют трюки, которые сами же и придумали, однако у большинства это смесь разных движений, – Карасума внимательно наблюдал за детьми, успевая прослеживать взглядом каждый жест того или иного ученика. — Исогай и Карма. Акабанэ слишком надеется на свои физические способности, но выигрывает также благодаря расчёту, однако это не всегда может помочь. Юма достаточно ловкий, но ему тяжело уклоняться от ударов напарника, зато я обратил внимание, что у старосты сильные ноги – он может незаметно подставить подножку или выполнить какой-нибудь другой трюк, повалив тем самым противника на землю. Пока что их счёт 2:3 в пользу Кармы. Отрыв Акабанэ не слишком большой, учитывая старательность Исогая. – Взгляд переметнулся на следующую пару. — Маихара и Терасака. Тут же всё неоднозначно и прямолинейно. Рёма использует лишь грубую силу, стараясь бить в самые уязвлённые места человеческого тела. Хирото же увёртлив и, похоже, научился отражать удары. Видимо, он брал уроки у Акабанэ. Победителя между ними трудно определить, даже примерно. Счёт равный 2:2. Однако всё чаще у них проявляется потенциал, а, значит, растёт вероятность убийства Коро. Дальше, – мужчина перевёл глаза на следующих, — Итона и Амина. Сегодня Тарума слишком медленная и задумчивая. Часто отвлекается, чем предоставляет возможность на себя напасть, что, собственно, Хорибе и делает. У Тарумы очень хорошая физическая подготовка, что очень странно, глядя на её телосложение. Да и расчёт действий у неё всегда почти безупречен. Если бы она тогда не сглупила при сражении с Кармой, то...да, сомнений нет. Но у меня до сих пор вертится в голове мысль: кто её обучал? И всё же, что-то явно случилось, раз она себя так ведёт. – Глаза внимательно проследили за очередным жёстким падением ученицы, но та вскоре поднялась, не намереваясь сдаваться. Тадаоми вздохнул. — Их счёт...4:0 в пользу Хорибе.» Мужчина обернулся, увидев на крыльце школы Елавич вместе с Лавра. Глаза прищурились, расслабленные руки сжались в кулаки. «Когда он успел прийти? Я даже не заметил» — Всё, закончили! – оповестил Тадаоми ученикам. — Можете идти в класс, переодеваться, а потом домой. Все, кто был на земле, поднялись, отрехнулись и направились в корпус. Карасума же поспешил к убийцам, и вдруг его настиг осьминог, перекинувший одно щупальце инструктору через плечо, но тот, брезгливо поморщившись, подобно мусору, стряхнул жёлтую конечность, на что пришелец издал что-то вроде смешка. Лавра с Ириной повернули головы навстречу шедшим учителям. — Здравствуйте, – поприветствовал неожиданного гостя Коро-сенсей. — Я не надеялся вас здесь увидеть. — Что произошло? По какому поводу вы явились к нам? – сразу начал с вопросов Тадаоми. Ему сейчас не до приветствий, так как, если Лавра приходит без предупреждения, значит, что-то явно произошло или собирается произойти, как, например, тот случай, когда его чуть не убил жнец. — Он хочет снова меня забрать, – за место наставника сказала Елавич, скрестив руки на груди и опустив голову. В один момент из стервозной женщины, которая порой бывает высокомерной и раздражающей, она превратилась в смиренного ребёнка, ждущего своего наказания. — Зачем? – задал вопрос уже осьминог. — Бич-сенсей хороший учитель, а с вашей стороны было бы крайне неразумно её забирать, когда ученики нуждаются в ней. — А вы в курсе, что пошёл слух о появившемся недавно в городе убийце? – тяжёлая пауза, заставившая всех замолчать. С чего это Лавра сменил тему? Да и чего им всем бояться? Какой-то убийца, подумаешь... — Только он пока не одного убийства не совершил, что очень странно. Я приехал забрать Ирину, чтобы обезопасить, – вот и ответ на вопрос, — всё-таки она моя ученица, а я – наставник. Я не могу допустить, чтобы с ней что-то случилось, – за время, что были произнесены эти слова, ничего не изменилось – ледяной взгляд не выдавал абсолютно ничего и, казалось, навсегда оканемел. Елавич слегка улыбнулась. Конечно, ей очень приятна такая забота и это даже немного обескуражило, ведь Лавра всегда был слишком суровым по отношению к ней. Держался в стороне, однако, проведя с этим человеком всю свою жизнь, она всё же поняла, что ошибалась. Он скрытно, но заботился, как о собственной дочери, хоть сама Ирина его за отца не считала. Только наставник. Эта роль поддерживалась многие годы и эта же самая роль меняться не собирается. Им не следует слишком сильно привыкать друг к другу, иначе, в случае потери, душа иссохнет. Быть хладнокровным – первое правило убийцы. — Наставник, – неуверенно начала Елавич, натянув на аккуратные плечи тёплую шаль. — Я хочу остаться здесь, – вот они, те слова, которые она так долго хранила в себе, уже давно таила жажду поделиться ими. Это короткое предложение, за время, проведённое в этом старом корпусе, вместе с детьми и другими убийцами, Коро-сенсеем, глубоко засело в глубине защищённого сердца. Оно жило там своей жизнью, подбирая различные варианты, как показать себя, какой момент нужно поймать, чтобы получилось, чтобы всё вышло удачно. Что ж, момент, с приятным ветерком и тёплым светом солнца, настал. Слова, именно в том порядке, в каком и должны быть, слетели с языка без преграды, без сомнения, и улетели в нужном направлении – их услышали и приняли. — Я не имею права тебя останавливать, раз ты этого хочешь. Твой выбор принят во внимание, – после некоторого обдумывания произнёс Лавра. — Кстати, господин Лавра, – вдруг встрепенулся осьминог, чем заставил остальных повернуть головы в его сторону. — У вас есть предположение, что это может быть за убийца? И снова это молчание, разрезающее пространство вокруг. Что такого особенного скрывается в потаённых участках мозга убийцы? Кого он хочет скрыть? Или, может, просто не хочет говорить? — Да, – наконец-таки продолжил мужчина. — Однако я не уверен. Описания, что предоставляли мне, могут быть не точными. К тому же этого человека недавно видели в другом городе. Как обычно, первое, что бросилось в глаза – его мутный взгляд. Такой, отнюдь, не каждый имеет. — И почему же вы решили Забрать Ирину? Только чтобы обезопасить? А, может, есть и другая причина? – растянув улыбку шире, произнёс Коро. — Возможно. Я думаю, можно рассказать мою историю, вернее, один из эпизодов моей жизни, как убийцы. Это было уже очень давно, когда я уже числился, как отличный убийца. На очередное задание ко мне подкрепили напарника. Хиленький с виду юноша, ничем особенным не примечателен: тёмно-рыжие короткие волосы, но пустое лицо. Он редко улыбался, всегда ходил задумчивым. Про него министерство ничего дельного не говорило. Просто – один хороший убийца. Так вот задание было следующим: украсть определённую флешку с очень важной информацией. Организация, у которой находилось то, что нам нужно, была достаточно охраняемой, однако подчистить охрану не составило труда. Напарник же всё это время шёл сзади, давал сигналы, хотя и помощи от него так таковой и не требовалось, тем более, мы действовали по плану... – Лавра подозрительно замолчал, нахмурив брови, будто пытался что-то вспомнить, нечто важное, или же, наоборот – забыть. «Всё пошло не по плану? Там явно что-то произошло» – ставил предположения Тадаоми, продолжая ждать завершения истории. — Охрана – оказалась меньшей из проблем, что, собственно, и ожидалось. Нас окружило ещё больше человек, вооруженных мощными автоматами. У нас также при себе было оружие, но когда мы хотели им воспользоваться, оно перестало работать. И тогда стало ясно, та самая флешка была как своего рода носитель вируса, ну, или она излучала особенные потоки невидимого света, которые могут повлиять на работу какого-либо прибора. И это не ограничивается только огнестрельным оружием – любые приборы. Враг решил играть по своим правилам, поэтому нам оставалось лишь драться. – Мужчина перевёл взгляд на осьминога, даже не понятно, почему так всматривался в маленькие, еле заметные, круглешочки. Может быть, он хотел увидеть в них что-нибудь интересное... Однако Коро-сенсей не настолько глуп, чтобы не пропустить этого взгляда мимо себя, не предположив каких-либо догадок. Лавра, может, и старается выглядеть как обычно, но вряд-ли от жёлтого можно что-то утаить. Учитель уже понял, что убийца не хочет продолжать разговор, но историю нужно дорассказать. Длинная тентакля легла на плечо мужчины и, похоже, что-то зацепила, вновь поднимаясь. Это был листик. Ещё зелёный, свежий, из-за ветра оторвавшийся листик. А ведь он когда-то покоился на дереве, рядом со всеми, и вот, его заставили уйти. Коро-сенсей, такой же листик. Почему он решил уйти от нормальной жизни? Почему решил пойти по длинной, неразветвлённой дороге убийцы? Что его сподвигло на это? А, может, кто?... Но сейчас это уже не важно. Сейчас, когда яркое светило коснулось зенита, слилось с ним воедино, все живут новую жизнь, вторую половину дня и потом начиная новое, уже что-то другое. — И что же случилось дальше, господин Лавра? – спросил круглоголовый, прежде дав ещё чуть-чуть подумать мужчине. Тот деловито спрятал руки за спину, вроде бы слегка дрогнув уголками губ, будто говоря осьминогу спасибо за толчок в спину к дальнейшим действиям. — Когда началась бойня, сзади, по другому коридору бежали ещё группа охранников, которая, прибыв на место, хотела было начать обстрел, но у них ничего не вышло. Всё произошло слишком быстро и неожиданно. Его движения были молниеносными – на такое не способен нормальный человек, хотя я успевал следить за ним – это был мой напарник. Когда народу значительно поубавилось и мы точно поняли, что подмоги больше не пришлют, я смогу уже быстрее пробираться ко входу лаборатории. Однако...в самый последний момент меня смогли подстрелить. Пуля прошла сквозь сухожилия в предплечье, поэтому серьёзного ничего не было, но я всё равно испугался... В один момент все звуки будто отключились, и воспринималась лишь речь убийцы. Окружение будто тоже внимательно слушали, навострив слух, или что там. Свободный лёгкий ветерок, ловко проскальзывая между убийцами и осьминогом, доносил каждое слово с наилучшей частотой и чёткостью. « Что? Испугался? Просто слышать это слово от него, уже странно. Никогда бы не подумал, что этот человек может чего-то бояться. Убийца даже своей смерти не должен страшиться, ведь нужно быть готовым ко всему. Тогда профессию убийцы лучше вообще не стоит выбирать.» – смотря на гостя, подумал Тадаоми. Конечно, людям свойственно иметь свои страхи, стараться их избегать, но что делают настоящие убийцы, когда видят свою слабость перед глазами? Они пытаются её устранить или предпринимают попытки убежать? Нет. Они наблюдают, каким способом страх намеревается уничтожить их. Каждый, рано или поздно, столкнётся с проблемой: а какой страх у меня? — Я испугался не ранения, которое получил и ни то, что меня могли убить, а блеск тех глаз, когда с виду хиленький паренёк хладнокровно убил того, кто меня подстрелил. Из-за чего-то мне вдруг стало немного дурно и я сполз по стене на пол, крепко держась за руку, чтобы кровь текла не так быстро. Я чувствовал, как мой мозг в одну секунду сжался, одновременно с этим я не мог отвести взгляда от тех безумных адских глаз. Они будто пожирали всё вокруг, не оставляя после себя ничего живого. Однако самое странное было то, что он сделал потом: даже не помог подняться, а просто молча кинул рядом со мной флешку, сказав: С вами было приятно работать. А теперь, прощайте. — И вы думаете, что это тот же человек, что и из вашего прошлого? – задал вполне логичный вопрос пришелец, никак не меняясь в лице. Хотя, это же Коро-сенсей. — Прошло много лет, и могло произойти всё, что угодно. А описание может быть и не тем. К тому же, на планете существует множество людей, которые будут похожи на того человека. — Возможно, это так. Я не могу исключать и такого варианта, я просто к чему всё это вёл: если убийца является именно тем, на которого падает моё предположение, то тогда стоит опасаться. Поэтому-то я и вернулся за Ириной. Ей также, как и вам, требуется подоготовка, уже более сильная. Но...раз ты не хочешь, – мужчина обратился к ученице. — Как я уже сказал, это твой выбор. Если уж ты так решила, значит, я могу уходить. — Подождите, господин Лавра, – прервал Тадаоми, когда тут уже зашагал вниз по ступенькам. — Для перестраховки, мне нужно знать, знаете ли имя вашего прошлого напарника или хотя бы его какую-нибудь метку или клеймо, которое он обычно ставит? Чтобы в случае чего, был хоть малейший шанс его найти. Убийца задумался, видимо, пытаясь что-то вспомнить. Инструктор терпеливо ждёт ответа на вопрос. — Имя его я не имею права разглашать, а вот что на счёт метки... Да, была такая. Спираль, по-моему. Все другие убийцы считали, что это очень странным знаком, а сам парень объяснял всё так, будто это его жизнь – она идёт бесконечно, делая ровный круг каждый раз. Замолчали все. Лавра просто закончил историю, а вот другие пытались переварить информацию. Из памяти сразу же всплыла одна крохотная деталь, один маленький, но важный момент: Ирина, Коро-сенсей и Карасума знали одного человека, который как раз имеет такую метку. Однако тогда всплывают ещё вопросы: каким боком этот самый убийца связан с Тарумой? Из-за чего она получила этот шрам? Какие ещё тайны вылезут наружу?***
Некоторое время спустя... Густота тишины, равномерно разливающаяся по закоулкам и просто ровным поверхностям дома, слишком возбуждало нервную систему. Всё вокруг казалось пустым, и всё это несмотря на изоблие вещей, находящихся и стильно размещённых внутри: дорогие картины, будто вальяжно располагающиеся на стенах; мягкие диваны, которые, иногда, занимают почти всё пространство возле стены; уже не такие дорогие люстры, спокойно висящие на потолке, а кое-где удобные тёплые коврики, хорошо облегающие холодные полы. Естественно, любой дом можно превратить в стильный, зная несколько важных принципов обустройки. Однако Карме в этом помогли. Кстати, об Акабанэ... Парень не мог усидеть на месте. Всё расхаживал по дому, если и присев, то сразу же поднимаясь и продолжая расторопное передвижение. Ногти на пальцах напрочь изгрызаны, мысли в голове распространяются с огромной скоростью, прокручиваясь не один круг и увеличиваясь с геометрической прогрессией, чем заставляя парня беспокоиться и волноваться ещё больше. Хоть переосмысление одного и того же несколько раз надоедает, а те множества идей, что лезли в голову были лишь отдельные вариации одного события, всё же нужен какой-никакой отдых или хотя бы нужно постараться подумать о другом. Легко сказать, чем сделать, итого – просто невозможно. Прикинув достаточно много предположений на счёт его связи с семьёй Асано, и додумав всё это до конца, Карма пришёл к точному выводу, что родственной связи нет и быть не может, но тогда что... Что, что, что... – этот вопрос никак не может отделиться от итак целого комплекса. В кои-то веки Акабанэ со скучающим плюхом грохнулся на диван в гостиной, свесив одну ногу вниз, как и руку. Взгляд янтарных глаз тупо уставлен куда-то в окно. Он будто хочет что-то увидеть, или кого-то... — А если всё же подставить мои предположения под сомнения, в качестве факта, ведь каждый может ошибаться. Что если мы родственники, дальние, но всё же. Если так посмотреть, мой отец и отец Гакушу не похожи, поэтому они не могут быть братьями. А вот моя мама с директором имеют некоторые схожие черты, отсюда и наша схожесть с президентом. Но чёрт... – парень присел, упёршись ладонями в колени и несильно сжал коленные чашечки. — Я не верю в это. Куча фактов утверждают обратное. Зачем тогда наши семьи соперничают, если можно просто договориться, хотя нет, тут дело уже чисто политическое, но ведь, если мы в семья, то можно уладить конфликт и сотрудничать, сплотившись. А что это за воровство друг у друга? Что это за ненавистные взгляды? – поставив локти на колени и сомкнув пальцы замком, Карма прислонился о пальцы лбом, закрыв глаза. «А главное, почему родители вдруг захотели забрать меня, спросив дозволения, веди раньше они поступали по-другому.» И вдруг долгожданный звонок в квартиру, отчего Акабанэ вздрогнул. Уже через минут ему откроется тайна, он узнает ответ на важный вопрос, поэтому Карма незамедлительно поднялся и поспешил открыть дверь гостю. Шаг и Асано уже в помещении, за пределами улицы, оглядывает внутренне пространство. По взгляду фиалковых глаз отчётливо видно, что удивление до него не дошло, поэтому и осматривания не затянулись. Скинув пальто, Гакушу проследил за Акабанэ, пока тот закрывал дверь, а после... — Ну что, президент, – обратился красноволосый с привычной усмешкой, — добро пожаловать в мой дом. Гакушу сдвинул брови к переносице. У него сейчас не то настроение, чтобы обмениваться любезностями, как это намеревается сделать Карма, хотя он уже начал, судя по тону в голосе. К тому же не после очередного серьёзного разговора с отцом. У директора за спиной хранится много чего интересного, а одно лишь упомянание уже пробуждает интерес. Кто же мог подумать, что в подвале школы может быть нечто занятное, что как раз и привлекло внимание Гакушу, хотя сам парень ничего не видел. Просто случайно краем глаза обнаружил своего отца, заходящего туда. Обычно же в подвале хранится какое-либо непригодное оборудование: микроскопы и т.п, поэтому сразу возникает вопрос, что там забыл директор? Решил заняться чинкой или уборкой? Точно нет. В принципе, президент ждать долго не стал, поэтому сразу, на следующий день, заявился к Гакухо с вопросами на счёт этой комнаты, вот только, как и ожидалось, тот ничего не ответил, а лишь перетянул рычаг на себя, не позволив добраться до нужного эффекта. — Карма, свои шутки при мне, пожалуйста, не выбрасывай. Может, я и должен вести себя подобающе, но даже моему терпению скоро прийдёт конец, так что будь любезен, давай по-серьёзнее. Красноволосый хмыкнул и повёл соперника в гостинную, а сев на диван, начал: — Итак, я слушаю.***
« Голова болит... Что происходит? Так...больно... – зажмурившись и закрыв лицо ладонями, Амина повернулась на бок, спиной к стене, а после уткнулась в подушку, сжав в кулаки белоснежную наволочку. Прозрачные слезинки очень легко впитываются в спальную вещь и слабый звук, напоминающий плач, что также уходил в подушку. Давно она уже не чувствовала такой боли. Мигрень, конечно, случается постоянно, а вот... внутри. Эта давящая лёгкие боль, из-за которой трудно вдохнуть, из-за которой постоянно плачешь. Девушка уже выпила таблетку, и теперь ждёт результата. Почему она постоянно плачет? Почему не может, например, попросить помощи? Переживает это то и дело, заглушая проблемы чёртовыми таблетками, действия которых очень сильны. Тарума никогда не понимала себя. С чего у неё начались эти проблемы? Когда она упустила случай, открыв броню? Нужно быть лишь полной дурой, чтобы этого не понять, и она как раз не понимает. Ничего не понимает... Что делать? Как успокоиться? Ведь того, кто может помочь, сейчас рядом нет. Думать. Нужно сначала думать, прежде чем на что-то решаться, ставить перед собой задачи. Амина уже очень давно поняла, что проиграла. Ещё тогда, когда...видела смерть, убила сама. Она помнит отчётливо: разгром, кровь на руках и на разбитом стекле; помнит, как первый раз в жизни, не останавливаясь, ревела, запершись в комнате. Она же не хотела. Не хотела никого убивать, не хотела причинять страдания. Но всё же решилась, чтобы получить уважение отца. Девушка перевернулась на спину, положив руки паралельно туловищу, и теперь смотрит куда-то в пустоту. Темнота комнаты не позволяет отчётливо разглядеть лицо – окна занавешены, свету не доступен ход. Сквозь гробовую тишину, как странно, не слышно всхлипов, потому что их нет... Как и сил – тоже нет. Бороться не хочется. Силы жить иссякают. Медленно, то и дело усмехаясь, напоминая о никчёмности хозяйки, о том, что она их не использовала правильно. А как будто бы она решилась. Кишка тонка. Надо подумать о чём-нибудь другом. О тёплом, родном, а лучше постараться уснуть, чтобы хоть на какое-то время не чувствовать боли, ведь она буквально заживо пожирает. Ну да, долгие месяцы недосыпание и постоянной нагрузки на организм сказываются на здоровье – вот вам и причина. А после того, как Амина заявилась в «Е» класс, всё только усилилось. Да и то отравление изрядно пошатнуло. Всё. Хватит. Хватит думать не о том. Пора бы наконец-таки отдохнуть. Веки с тяжестью, будто держали некий очень объёмный груз, закрылись. Мысли начали предпринимать попытки привестись в порядок и, похоже, отыскали кое-что занятное. Тонкие брови нахмурились, когда в голове возник образ: школьная форма, практически идеально сидящая на юношеском теле, холодный и одновременно тёплый, даже немного опасный, взгляд фиалковых глаз. Рыжие, мягкие волосы, вроде бы, персикового запаха. Лишь ему свойственная улыбка, а эту самую улыбку он дарит лишь ей. Сердце резко заполнилось таким нужным теплом и необыкновенно задражало, вместе с этим принося массу уже другой боли. Сознание уже чётко дало понять, что против, но вот ей всё равно. Её тянет к нему. Ей нужно это тепло. Ей нужно услышать голос Гакушу. Кажется, что прожить без этого теперь нельзя. Только это так или иначе заблуждение. Бессмысленное ощущение, от которого хочется безумно радоваться, сделать нечто удивительное, и только ради него одного. Сейчас так хочется подняться и пойти к нему. Но зачем ей это? Как же всё сложно... Вот так, закрыв глаза, сознание погрузилось в тяжёлый сон. Завтра она ещё подумает как следует об этом, но точно не сейчас.***
Проблема исчерпана – вопросов больше нет. Он узнал, что хотел и даже чуть-чуть больше, а одна фраза так вообще почти не заставила кататься по полу от тружносдерживаемого смеха. Это ж надо было такое предложить. В голове не укладывается. Сейчас же Карма, чувствуя какое-то неоднородно сложившееся впечатление от разговора, заваривает крепкий кофе, что, кстати, делает зря. Опять ночью спать не будет, хотя, похоже, его это совершенно не волнует. Ну да, конечно, уснёшь тут, когда такое творится. Закончив столь важный процесс, Акабанэ вместе с кружкой направился в свою комнату, уже там сев на подоконник. Теперь ему потребуется несколько дней, чтобы всё это переварить, хотя, смотря по настроению.Flashback
Пар от только заваренного чая лениво поднимался вверх, доходя до пика возможности и испаряясь. Пристальный и выжидающий взгляд направлен на собеседника. — Хорошо. Размусоливать я ничего не буду, да и история сама по себе короткая, – вздохнув, начал Асано-младший, — Эта трагедия произошла несколько лет назад. Летом. Я вместе с некоторыми друзьями поехал на море. И однажды, в какой-то из дней там все услышали чей-то крик о помощи. В море, недалеко от берега, тонула девочка. Так как я первый услышал её голос, то, соответственно, первым и поспешил спасти, а когда вытащил её на берег, она уже была без сознания. Ни искусственное дыхание, ни массаж сердца не помогли — незнакомка умерла. В конечном итоге, мне пришлось с этим смириться. – Ничего. Вообще в этом тоне нет ничего . Ни капли эмоций, ни малейшей и жалкой крупинки. Нет. Ему не всё равно. Гакушу до сих пор не может избавить себя от той страшной картины: мёртвое тело девочки на своих руках. Он не смог помочь. Он не смог спасти. Он в тот момент понял, что всё ещё слаб, даже не смотря на успехи. Он винил себя долго. Он страдает и по сей день, но проникнуть в голос предательской дрожи не позволил, потому что... есть много причин, которые Гакушу раскрывать не намерен. — И какой отношение это имеет к тому, что ты сказал, про связь? – всё-таки, не выдержав, спросил красноволосый, на что президент вытащил из сумки файл, протянув Акабанэ. Карма с неким подозрением взял документ и принялся бежать по строчкам, и в одно мгновение, глаза округлились. — Это была твоя сестра, Карма. В тот день ваша семья тоже отдыхала на море, а ты сам... — Я был в летнем лагере и даже не знал о их поездке, – закончил Акабанэ, еле сдержавшись, чтобы не разорвать листок в клочья. « Почему они мне ничего не рассказали? Почему утверждали, что её забрала тётя? Почему они мне постоянно врут?» – друг за другом следовали вопросы. Злость разъедала изнутри. Хотелось крушить всё и вся. Хотелось отомстить. Отдав файл обратно Гакушу, Карма откинулся на спинку дивана, грызя ноготь на пальце руки, а после вдруг замер, прищурился, подняв глаза на Асано. — Так значит, мои родители заявились к твоему отцу с обвинениями, что ты виновен в смерти их дочери? Поэтому-то они и вели жестокое соперничество, а по приезду сюда вообще находились в ярости, – усмешка отразилась на усталом лице. — Но почему же они захотели меня забрать? – уже более тихо, можно сказать, про себя, пробубнил красноволосый. — Карма, – неожиданно мягким голосом, будто жалея, произнёс президент. — Они хотели забрать тебя, потому что испугались за твою безопасность. Они просто беспокоятся за тебя, – на этих словах парень поднялся и направился к выходу. — А ты... – вдруг, немного громче, сказал Акабанэ. — А ты чувствуешь из-за этого что-нибудь? Тебя что-то гложит? Гакушу остановился, развернувшись и всмотревшись в закрытое руками лицо ученика. Хотя он смотрел скорее на стену. — Я чувствую свою никчёмность. Я чувствую, что не в силах кому-либо помочь... – он президент продолжил приближаться к выходу, а у самого порога... — И, кстати, ты мне теперь должен, поэтому у меня есть к тебе предложение: можешь помочь мне с отцом? Ответ не обязательно говорить сейчас, пока что поразмышляй, к тому же, твой мозг в данный момент итак перегружен. До скорого. Шаг и гость покинул дом, оставив после себя не тронутую чашку чая и задумчивого Акабанэ. Пять минут тянулись долго, и этого вполне хватило, чтобы прийти к выводу... Взяв в руки не тронутый чай, парень поднёс кружку к губам, ощутив на коже еле живой пар. — А я чувствую, что веселье начинается.Конец fleshback
— Я уже с нетерпением жду завтрашнего дня, – улыбнувшись своему отражению в стекле, произнёс Карма, сделав глоток свежего кофе.