Я не сплю третьи сутки, Теперь мне не до сна. Я вспоминаю наши с тобою «мутки» И проклинаю вечера. Когда смотрел и восхищался, Говорил: «Таких наперечет». А что теперь, ты обознался? Не мой голос теперь тебя влечёт? Теперь ты весел, ты смеёшься, Так не было бы у тебя со мной. Она ведь лучше, признаешься? Таких, как я, увы, поглотит мглой.
— Куда? В Москву? — на лице блондинки впервые за долгое время появился ужас, — Ну я не хочу в Москву, я не полечу. — Тани, я понимаю твое волнение, но это необходимо для тебя в первую очередь, ты не сможешь всю жизнь прятаться здесь. Прошло почти три месяца с того дня, как мы уехали. Пора возвращаться. — Но… я не смогу просто вот и все. — Сможешь, ты у меня очень сильная девочка. Уже завтра у нас самолёт, так что времени на обсуждение не так уж много. Давай по хорошему, собираем чемоданы, берём паспорт и вперёд. Вот увидишь, тебе это будет исключительно на пользу, — только вот девушка не была до конца уверена, что это пойдёт ей на пользу. Скорее она была уверена в обратном. Это только навредит ей. Ну как она сейчас может вернуться домой? А если она встретит своих друзей, коллег, Егора наконец, что тоже очень трагично, как она им в глаза то смотреть будет? Хотя. Что это за друзья, которые за такое количество времени так и не поинтересовались как ты. Обычно таких друзей посылают далеко и с песней. Но решение лететь было уже принято, и принимала его не Таня. Перечить ему она не хотела, ввязываться в конфликт — не ее компетенция даже сейчас, когда внутри неё происходили реформы, скорее даже кровавая революция. Девушка изменилась достаточно. Внешне… да. Лишний вес ушёл, ушел даже тот, который был бы не лишним. Теперь она была поистине прекрасна. Таких обычно не обманывают и не придают. Они делают это первыми; наученные горьким опытом, эти девочки навсегда остаются несчастны, ибо они уже не горят, они догорают пока не потухнут окончательно. Внутренне… однозначно. Выше этому есть пример. Теперь она могла управлять своей жизнью, а не разные «дурочки» играли ею. — Уже завтра вселимся, поживем у меня, а где-то через недельку у меня съемки, я должен буду уехать ненадолго, но перед этим познакомить со своей командой. Они будут развлекать тебя, пока меня не будет рядом. — А это точно необходимо? Я и сама себя, вроде как, развлечь могу. — Ну у них это явно получится лучше, — молча согласившись, девушка приняла этот как факт, как должное, — Ты какая-то молчаливая все время. Все нормально? Ничего не болит, — одним взглядом показав, что все нормально, девушка отвернулась к стеклу и уснула. Может, хоть сейчас удастся поспать, как человек. Москва — город трагичности. Обычно говорят, что Питер вселяет грусть, но если Питер ее вселяет, то Москва заставляет ее неприятно щемить в душе, постоянно помнить и проклинать все на свете. Жить в Москве совершенно невесело, даже если вы вечный тусовщик. Этот город приятен пока вы в нем первые несколько суток, дальше наступает пустота. Я бы хотела не возвращать свою героиню больше сюда никогда, оставить ее жить в красивых странах, городах, с любимым теперь человеком, но этот сюжет бы тогда не был таким интересным и вы бы были явно против. В тот день было холодно. Зима берет свои права. А в сравнении с тем местом, откуда прилетела эта пара, Москву можно было назвать Арктикой. Спускаясь с трапа, девушка дрожала. Не совсем понятно по какой причине: холод или страх. Вероятно, и то, и то, но внешне она не показывала ничего подобного; некое равнодушие, спокойность выражали ее глаза. Теперь точно было почти невозможно подобраться к ней ближе, чем она хотела. Уже. — Вам помочь? — Оторвал из своих размышлений голос. Мужчина лет тридцати, довольно симпатичной наружности, но не очень симпатичной внутренностью. Нечто неприятное было в нем, что и отталкивало. — Нет. Спасибо за предложение. Я пойду, — Девушка уже было продолжила движение, как все та же рука опять остановила её. — Ну девушка, позвольте… — Вы не понимаете русского языка? Могу озвучить на иностранном все тоже самое, позвольте, я спешу, — Ей удалось все-таки оторваться от надоедливого мужчины, которых в Москве просто уйма, и она продолжила движение к своему мужчине. Она знала, что где-то поблизости в скором времени должны появиться журналисты, которые захотят снять и ее. А так же знала, что эту съемку увидит и Егор, поэтому она была обязана выглядеть замечательно. — Все хорошо? — Спросил ее Даниил, готовясь к нападу репортеров. — Конечно, — ослепительно улыбаясь, ответила она. Они смотрелись, и правда, неплохо. — Ты красотка. Даже не представляешь как ты великолепна в этом платье, — Таня просто улыбнулась, ничего не говоря на такие уже привычные от него слова, — Хорошо держишься. — Стараюсь, — Не успела она до произнести слово, как попала в объектив журналиста. Она была готова к такому повороту событий, поэтому просто повернулась рабочей стороной и широко заулыбалась. Она знала, знала, что это начало ее личного ада.***
Жить в Москве — это скука. Тани лишний раз это подтвердила за пару дней пребывания здесь. Слякоть, мороз, лед — все это вперемешку выглядит кошмарно. К тому же, если Даниил имел какой-то свой проект, то девушка развлекалась тем, что просматривала очередные новости о ней, об ее молодом человеке или об Егоре. Последние интересовали ее больше всего, но никто об этом не знал. Даниил конечно догадывался, что не могла она так сразу отпустить своего бывшего, но старался не подавать виду, дабы не ввести девушку в неловкое положение. Но потом, словно по велению судьбы, девушке везет, предложение поработать с артистами, как директор по хореографии. И не смотря на то, что с танцами было покончено, девушка приняла предложение с тем условием, что она не напрягается физически, а работает исключительно как лицо, то беж просто представляет артистов и говорит об их новых проектах. Работа довольно опасная морально, но интересная. И началось даже все удивительно удачно: молодая артистка, которой Таня быстро составила какой-то театральный имидж и показала пару её «личных» фишек выступлений. В принципе это все было весело и увлекательно. Но впереди ее ждало больше обязанностей, проблем и слез.