FOUR SEASONS OF K

Люди, которые умерли, становятся звездами и наблюдают за нами с неба. Такими словами кто-то попытался утешить Анну, когда умерли ее родители. Анне тогда было всего шесть лет, но она уже знала, что мертвые не могут превратиться в звезды. Звезды были звездами, и они появились на небе намного раньше, чем кто-либо из людей умер, и существовали независимо от человеческой жизни и смерти. С очень раннего возраста, Анна, обладавшая сверхспособностями к эмпатии, знала о мире гораздо больше чем любой обычный ребенок, и не была так наивна, чтобы поверить в красивые, но пустые слова, сказанные ей в утешение. * — Давай пойдем смотреть на звезды! — заявила Нэко, объявившись в баре «Хомра», и ее большие миндалевидные глаза восторженно засияли. Анна склонила голову набок.  — На звезды? — Куроске сказал, что в его деревне можно увидеть много звезд на небе и они очень красивые! Поэтому мы решили поехать туда на Танабату (1) и посмотреть на звезды! Но Широ занят проверкой семестровых тестов, или чем-то вроде, и сказал, чтоб мы ехали без него вдвоем, но с одним Куроске будет очень скучно, поэтому я пришла пригласить тебя, Анна! Эхехех! Нэко выпятила грудь, гордясь своей прекрасной идеей. Анна несколько раз моргнула, потом посмотрела на Кусанаги, стоявшего за стойкой. Кусанаги улыбнулся ей уголком рта, не прекращая натирать до блеска стакан. — Ну, если Ятогами-кун тоже едет, я не думаю, что тебе грозит опасность даже ночью, поэтому, если хочешь, Анна, поезжай. Нэко довольно часто заглядывала в бар, либо для того, чтобы попробовать еду Кусанаги (блюда «Цветных Очков» были «сверкающими», по ее выражению, и их она хотела отведать лишь время от времени, а вот готовку Куроске ела бы каждый день), либо просто потому что хотела увидеть Анну. Каждый раз, когда Нэко приходила, Кусанаги улыбался, принимал кулинарные заказы, а на лице его читалось выражение «ну, ничего не поделаешь». Даже Ята, который поначалу пялился на нее с видом «какого черта она опять здесь?!», привык к ней и даже стал приветствовать ее простыми фразами вроде «Эй!» и «Как жизнь?». Он вообще не умел общаться с женщинами, но, казалось, научился не слишком зацикливаться на том, что Нэко девушка, обращаясь с ней как с прибившейся к заведению бродячей кошкой, при условии, что она не будет раздеваться в баре или забывать свои трусики в ванной. Для Анны же Нэко была девушкой, которая технически была немного старше, но это совершенно не ощущалось. С другой стороны, у Анны не было никакого опыта общения в компании с другими девочками для сравнения. Глядя в чистые, без тени задней мысли, сияющие глаза Нэко, Анна наконец слегка кивнула. Перспектива ночной поездки была очень волнительной. Нэко и Куро должны были зайти за ней на закате, поэтому Анна к их приходу уже закончила свои приготовления. Для разнообразия она заплела волосы в косички и положила в сумку термос и еду, приготовленную для них Кусанаги. — Анна! Мы за тобой! Нэко вошла в зал, активная как всегда и, как ни странно, с точно такой же прической, как у Анны. Возможно, ей тоже хотелось выглядеть по-другому? Увидев Анну, она воскликнула: «О, мы одинаковые!» и продемонстрировала собственные косички, широко улыбаясь. — Это Широ мне заплел волосы. Анна, глядя на счастливо улыбающуюся Нэко, тоже улыбнулась и сделала ей комплимент: — Тебе так идет. — Ну что ж, с этого момента я беру Кушину Анну под свою опеку и обещаю вернуть ее в целости и сохранности. Куро, который тихо зашел в бар вслед за Нэко, приблизился к стойке и низко поклонился Кусанаги с серьезным видом. — Да, да, я полагаюсь на тебя. Позвони мне, если что-нибудь случится, — Кусанаги легко помахал им, и Анна вышла из бара с Куро и Нэко. В поезде по пути к месту их назначения они поужинали бенто, которые приготовил Куро. — Треугольные онигири (2) — с маринованной сливой, круглые с лососем, а прямоугольные — с жареной икрой минтая.  — Я хочу с лососем! Покачиваясь на сиденьях в такт движению поезда, они жевали сделанные Куро онигири. Треугольный онигири, выбранный Анной, обладал приятной плотностью, и при укусе легко распался, обнажив красную сливовую начинку, что заставило ее улыбнуться. — Я приношу извинения за то, что Нэко так внезапно решила пригласить тебя, — Куро улыбнулся Анне. — Нет, все хорошо, — покачала та головой. — Я была рада, что Нэко пригласила меня. Место, куда мы едем, это твой прежний дом, Куро? Куро улыбнулся еще шире и кивнул. Его прежний дом, должно быть, был домом, где жил Мива Ичиген, покойный Седьмой король. — Звездное небо над моей деревней — просто потрясающее зрелище. Кроме того, я подумал, что мне уже в любом случае пора навестить могилу Ичигена-сама. Мы сегодня посмотрим на звезды, потом переночуем в доме Ичигена-сама, а утром, после того, как я схожу на его могилу, я отправлюсь поприветствовать жителей деревни, а вы с Нэко сможете поиграть вместе. — Могилу… Теперь, задумавшись об этом, Анна осознала, что она практически и не бывала на могиле родителей. Это могло показаться бессердечным, но Анна была не религиозна, и, также как случае с ее убежденностью в том, что мертвые не превращаются в звезды, она не испытывала потребности в посещении захоронений. Но то, как Куро дорожит могилой Ичигена и деревней, где он жил раньше с Седьмым королем, которого так сильно почитал и любил, казалось ей удивительно прекрасным. * В деревне, где Куро вырос, было организовано скромное празднование Танабаты, повсюду виднелись большие разукрашенные фонари из бумаги и бамбука. Дом Мивы Ичигена находился на окраине деревни, на склоне холма. Под предводительством Куро Анна и Нэко шли по немощеной горной тропинке, держась за руки. Вскоре показался одноэтажный дом, окруженный деревянным забором. Это был, безусловно, дом Мивы Ичигена, но они прошли мимо и продолжили подъем. Когда редкие фонари вдоль дороги совсем исчезли, Куро достал фонарик. Нэко, казалось, хорошо видит в темноте: она уверенно шла вперед, и Анна крепче сжала ее руку. Рука Нэко была чуть теплее руки девочки. Когда они дошли до небольшой прогалины на склоне, откуда был слышен шум бегущей воды, говоривший о том, что где-то недалеко, возможно, есть водопад, Куро остановился. — Здесь будет в самый раз. Он достал из сумки большую скатерть для пикника и разложил ее на земле: — Ложитесь на нее и смотрите вверх. Анна легла на спину, рядом с Нэко. — Оооо…  — Сколько звезд! В темноте и без огней поблизости звездное небо над ними представляло собой живописное зрелище. — Я впервые вижу Млечный путь… — тихо прошептала Анна, глядя в небо. Бесчисленные мелкие звездочки сливались воедино, пересекая ночное небо как настоящая река света. На противоположных берегах этой реки две звезды горели особенно ярко. То были Вега и Альтаир. Глядя на огромный, полный звезд, небесный простор, который невозможно было увидеть в Токио, Анна восторженно вздохнула. Анна видела только красный цвет. Хотя она старалась не переживать из-за этого, но, когда ей пришла в голову мысль, что, возможно, не было особой разницы в том, как эта величественная картина смешения чистого света и темноты представала ее глазам и глазам Нэко и Куро, она почувствовала себя немного счастливее. Нэко, которая сначала не могла сдержать своей радости и восторженно болтала, вскоре успокоилась. Думая, что она, видимо, уснула, Анна украдкой взглянула на лежавшую рядом девушку, но, к ее удивлению, глаза Нэко были широко раскрыты, а взгляд устремлен в небо. — Умершие люди превращаются в звезды. Так мне кто-то сказал давным-давно… Хотя я не помню, кто это был. Глаза Анны расширились от удивления, когда она услышала тихий голос Нэко. Она и не знала, что Нэко способна так говорить. Куро, похоже, тоже удивился, и даже приподнялся на локте. Нэко, выглядевшая невинно, как новорожденный младенец, и намного младше Анны, склонила голову набок. — Интересно, правда ли это? Анна лишилась дара речи и только смотрела на профиль Нэко, когда прозвучал тихий щелчок, будто кто-то нажал на кнопку. «Чувства, озаряющие сердце, станут звездами» — прочел что-то похожее на хайку низкий голос из диктофона Куро — диктофона, в котором хранились записи его учителя, Мивы Ичигена. Куро мягко улыбнулся. — Мне кажется, когда человек смотрит в небо, вспоминая умершего, то почивший становится звездой, — сказал он безмятежным тоном. — Я верю, что Ичиген-сама сейчас среди звезд, мерцающих на небе, и в этом диктофоне, и в ветре, который дует, когда я теряю путь, и в первых лучах утреннего солнца, касающихся моего лица… он всегда здесь для меня. Анна знала, что умершие не становятся звездами. Звезды были звездами, и они появились на небе намного раньше, чем кто-либо из людей умер, и существовали независимо от человеческой жизни и смерти. Но, подобно тому, как воспоминания о «красном» Микото и Татары жили сейчас в ее сердце, поддерживая ее, возможно, и умершие могли стать звездами, когда кто-то смотрел в небо, вспоминая о них. — Хммм… — неопределенно промычала Нэко. Казалось, она не придает этому всему особого значения, и выражение ее лица напоминало лицо ребенка. Анна легонько сжала руку лежавшей рядом с ней Нэко. Нэко ответила тем же, крепко сжав руку Анны. Девочка ощутила нежное чувство, будто растекавшееся от их соединенных рук. Она также чувствовала, что для Нэко красивые вещи были просто… красивыми. И что Нэко сейчас начинает засыпать. Она была вот таким, искренним и верным своей природе, созданием. Однажды Анна с помощью своей эмпатической сверхспособности почувствовала прошлое Нэко. Внутри у Нэко было много грусти и ощущение одиночества, но также много радости, веселья и любви. Нэко многое потеряла в жизни. Как и ее друзья, Куро и Широ. Им всем пришлось испытать много грусти и чувствовать одиночество, но именно потому они могли любить и ценить то, что было у них в настоящий момент. — Нэко.  — Мя?  — Красиво.  — Ага. Но я засыпаю.  — Нэко. — Мя-мя?  — Спасибо, что пригласила меня. Звезды были звездами. Но в них отражались чувства смотревших на них людей. Все еще сжимая руку своей подруги, Анна чуть скосила глаза, пытаясь оглядеть весь огромный звездный простор над головой.