If These Trees Could Talk – Earth Crawler
Топ – топ – скрип. Акааши открыл глаза. Искусственный теплый свет наполнял всю комнату. Сна будто и не было, все мысли разложены по полочкам, а он сам предельно собран. Редко такое бывает после сна. Видимо, восполнилась та самая недельная норма. Организм несмешно пошутил над ним, решив выбрать время пробуждения ровно в семь вечера. Парень проведет бессонную ночь, так еще и бездельничать придется все время. А обладатель тех самых шагов решил пока что не заходить, видимо, с кем-то пересекся около двери. Тем лучше, у Кейджи будет еще пара минут спокойствия. - Вас назначили к Акааши-сану? - Да, он идеально подходит для этой методики. Или, сенсей, это Ваш любимый пациент и Вы будете за него драться со мной? Первый голос было сложно услышать, но еще сложнее не узнать.Пятый раз в этом отделении находится, да Акааши мог безошибочно распознать голос своего бывшего лечащего врача из тысячи. А вот второй голос оказался громким и очень выразительным. Даже за закрытой в палату дверью, Кейджи мог представить выражение лица обладателя голоса. Наверняка еще и улыбнулся в конце. - Нет, что Вы. Только не давите на него, пожалуйста. Я понимаю, что наши методы сильно различаются, но все же… - После Вашего лечения он снова тут, - невоспитанный, отмечает Акааши. Так легко перебивает умного доктора, который старше его, наверное, вдвое. Так, по крайней мере, рисуется картинка в голове. Чуть старше него самого, куда больше по размерам, судя по шагам, и полная противоположность тому, кто лечил его до этого, - разве это не повод попробовать что-то новое? Мы ведь сможем и менять направление, в зависимости от состояния больного. Опыт – важная штука, но ровно до того момента, пока это дает результат. - Вы правы, Бокуто-сенсей, - слышно, как сухой доктор признает это с огромным трудом. Громкий голос говорит убедительно. А еще этот голос заставляет замолчать голос в голове Акааши, он четко ощущает поток только своих мыслей и ничто не фонит на заднем фоне, – но все же. Подведите пациента к Вашему методу более мягко. - Если Вас это так сильно беспокоит, то постараюсь, – чувствуется, что в этом перешагнул через себя уже второй доктор. – А сейчас я все-таки примусь за работу. Всего доброго. - И вам всего доброго. Топ – топ – скрип – тук – тук - тук. Акааши приподнимается с кровати и принимает положение полусидя. Руки ледяные, ноги такие же. Даже то, что смог присесть, для Кейджи сравнимо с подвигом. Однако он не инвалид какой-то и разговаривать с доктором лежа крайне неудобно. А еще что-то внутри не хочет, чтобы над ним нависали сверху, а парень был уверен, что этому человеку необходим зрительный контакт.- А воображение у тебя неплохое, Акааши.
В комнату заходит высокий широкоплечий мужчина, но внутреннему ощущению он скорее парень, если не мальчишка вовсе. Будто бы физически он успел вырасти, а мироощущение осталось где-то на уровне старшей школы. На вид Кейджи ему дал лет 30, как раз немного старше его самого. Халат распахнут, под ним виднелись джинсы, кроссовки и какая-то футболка с принтом. Будто прямо из спортзала сюда сбежал, чтобы в свободное время еще и с психами поговорить. Хотя, судя по его прическе, от этих самых больных он недалеко ушел. Мало того, что выкрашены кое-как, корни отрасли и длина волос отличалась, так еще и зафиксированы вверх. До такого додуматься надо. Доктор уверенно проходит в палату и садится прямо на край кровати, поднимает глаза от планшета, куда были прикреплены бумаги, и тут же улыбается. Зрительный контакт не длится и секунды, как Акааши внезапно становится очень интересен узор на шерстяном одеяле. Кейджи не может выдержать яркость цвета этих глаз. - Добрый вечер, я Ваш лечащий врач Бокуто Котаро, - видно, что совсем недавно практикуется. Сложно держать официальный тон и дистанцию. Трудно делать тон сухим. Доктор едва скрывает свои эмоции. - Бокуто-сенсей, значит, - он все еще не отрывает глаз от одеяла и старательно прячет худые руки. - Просто Бокуто, - голос твердый. Кейджи кожей чувствует, как сократилась дистанция между ними, хотя доктор даже не пошевелился. - Что? – брюнет дрожит. Ему вдруг стало еще холоднее и хотелось спрятаться. Акааши боялся поднять глаза, хотя все в человеке напротив вопило о необходимости зрительного контакта. Кажется, еще секунда и его лицо просто приподнимут за подбородок, а потом буквально разденут и вывернут наизнанку. - Просто Бокуто. Никаких «сенсей», - наверное, таким голосом выносят приговор. Так строго, не терпит никаких возражений. Акааши пробила мелкая дрожь. Голос в голове трусливо поджал хвост. - Бокуто-сан, значит, - Кейджи чувствует, как к чертям летит дистанция, которая должна быть выстроена. Он собирает пальцы в замок, чтобы не было заметно, как сильно дрожат тонкие руки под одеялом. У него не получается отключиться от мира и говорить вежливыми фразами, как делал раньше. Не понимает, куда нужно надавить, чтобы получить желаемое. Чтобы получить чертовы таблетки, смотреть в потолок и просто дождаться окончания двух недель. - Грх, - светловолосый хочет выругаться и совершенно это не скрывает. Голос, поза, движение. Кейджи может спокойно читать его вслепую, - Хорошо, хотя бы так, -интонация поменялась,видимо, снова настроился на прежнюю волну. – Но разрешите мне Вас называть без приставок? Если захотите, то сможете точно также называть меня просто Бокуто. Это одна из частей лечения. Ломает и не отрицает. Даже прикрывается красивыми словами, что это часть работы. Бред. Брюнет не верил, что хоть кто-то способен помочь ему найти внутреннюю гармонию. Да и не нужно это ему, ведь выход есть. Только почему-то его останавливают, и он сам не знает кто это. Не верит, что кто-то поможет, но почему-то не в силах отказать этому человеку. Лишь кивает, а взгляд переходит на планшет, что лежит на чужих коленях. - Отлично! – кажется, Кейджи за секунду оглох и снова восстановил слух. В голову отдало острой болью, парень тихо зашипел и чуть не вытащил руки, чтобы помассировать виски, но вовремя опомнился и сделал несколько глубоких вдохов. Бокуто свой пыл поубавил, продолжая чуть тише. – Можешь не волноваться, карточку заполнять не будем, - доктор улыбнулся. Видно, что все рамки тяготят светловолосого. – Лучше скажи, что тебе нужно, чтобы ты чувствовал себя более комфортно. Ну, домашние тапочки с зайцами, огромный плед, безразмерный свитер или что еще может быть. Кроме домашних животных, но, если очень надо, то можно и их. - Мне… нужно? – Акааши не знал, что заставило поднять лицо и посмотреть прямо в глаза парню. Почему ему никогда не задавали такой вопрос ранее? Парень не знал, как ответить и как себя вести. Глаза старались выхватить хоть один признак того, что над ним издеваются. Но это лицо не может врать, да и этот человек своих настоящих эмоций скрыть не может и не хочет. – Мне нужен мой телефон или хотя бы доступ в сеть, чтобы я написал другу и тот привез мне все, что нужно. Доктор достает телефон и протягивает его брюнету. Кейджи ошарашено смотрит на большую и невероятно красивую руку, но не понимает, что от него хотят. Тихо выругавшись на себя, доктор забирает телефон лишь на мгновенье, убирает блокировку и открывает новую вкладку в браузере. Брюнет снова поднимает взгляд, но уже не от любопытства, а в немом крике помощи. - Звони или пиши, как тебе будет удобно. Можешь выйти из моего аккаунта в приложении, если захочешь, - доктор снова улыбнулся. И в каждой его улыбке нет и грамма фальши. Акааши осторожно достает ледяную руку из-под одеяла и тут же прижимает телефон к себе, стараясь не оголять свое тело лишний раз. Бокуто делает вид, что не замечает этого странного жеста. А, может, не считает его странным? – Но можешь попросить и у меня, я постараюсь найти тебе все, что смогу. Кейджи заходит в соцсеть, игнорируя гневные сообщения с работы, находит контакт Кенмы. Тот написал, что если не ответит на восьмой звонок, то уже не будет считать живым. Его друг как никогда проницателен. Вздохнув, парень медленно печатает сообщение, состоящее всего из трех предложений. Пальцы не слушаются и сенсор, как назло, не всегда срабатывает. «Привези сумку. Адрес тот же. Палата 7». Брюнет уже хотел было выйти и отдать телефон обратно, как вдруг решает добавить следующим сообщением. «Еще возьми папку и акварель с кистями на подоконнике». Кейджи выходит из соцсети, закрывает вкладку и чистит историю. Не то, чтобы он настолько мнительный. Да и нет там ничего такого, что будет очень интересно. Просто ему не нравилось, когда копаются в чем-то личном. Не делал этого сам, не хотел, чтобы это делали другие. Пусть и не столько значимое, но все-таки его. Немного дрожащими от холода и усталости руками, Акааши отдает телефон владельцу, после чего снова прячется в спасительном тепле одеяла. Большая рука кладет гаджет в просторный карман халата, после чего Бокуто зовет медсестру и просит сделать чай. Акааши только сейчас вспоминает, что уже давно не ел, но голода не чувствует абсолютно. Он прикрывает глаза и облизывает пересохшие губы. Доктор выходит буквально на минуту, а потом снова влетает в палату. Чай в пластиковой кружке и печенье, которое обычно дают на полдник, в небьющейся тарелке. Хитрые, теперь ему ничего стеклянного в руки давать не будут, что бы не попробовал оставить еще полос на руках. - Думаю, на сегодня хватит. Тебе нужно отдохнуть. – Кейджи вновь кидает удивленный взгляд. Как новый доктор так тонко чувствует состояние – это будет темой этой ночи для дискуссии с внутренним голосом. Кажется, сейчас они как никогда хорошо понимают друг друга и оба находятся в одинаковых смятениях и непонятках. – Назначать лекарства я все же не вижу смысла, но успокоительное тебе оставил, – доктор едва ощутимо коснулся плеча брюнета и тут же вышел, плотно закрывая дверь. Подслеповато прищурившись, он смотрит на стол. Его мало интересуют уже до боли знакомые тарелки, которые невозможно разбить. Это было проверено пару раз, максимум, что удалось сделать – оставить царапину. Куда больше ему нравится едва заметный дымок, что идет из чашки, разлетевшееся по всей тарелке печеньки и что-то рядом. Акааши чуть наклоняется вперед, надеясь, что пара сантиметров смогут улучшить картинку. Небольшая коробочка с яркими полосами. Парень с трудом верит в происходящее, но уже не может ошибаться в том, что видит на столе. Синий винстон.