Прости

-Почему он каждый год напивается именно в этот день?! — недовольно спросил Менма, садясь за стол. — Почему именно в мой день рождения?! Я даже друзей в этот день домой позвать не могу, потому что он с утра напивается в хлам! -Я поговорю с ним, — улыбнулась омега, накладывая ему завтрак. -Мама, ты разговариваешь с ним каждый год, а пить он не перестаёт! Он же напивается до беспамятства! -Менма, не шуми, — поморщился Саске, заходя на кухню. -Не фиг напиваться! -Саске, может, пора ему рассказать? — мягко спросила Сакура, замечая, как альфа напрягся, всем своим видом показывая своё негативное отношение к этому вопросу. -О чём рассказать? — нахмурился Менма, смотря на напряжённого отца и печальную мать, сестра же переводила удивлённый взгляд с того на другого, пытаясь понять, что происходит. -Нет! — неожиданно резко сказал Саске, поднимаясь, желая вновь скрыться в своей комнате. Впервые Менма видел своего отца, директора крупной фирмы, таким взвинченным. С Сакурой альфа не спал ни в каком смысле, а женился на ней только ради Менмы, он желал, чтобы у него была нормальная семья, да и Сакуре нужна была поддержка — ей одной с дочкой было тяжело. -Саске, пора, он уже большой мальчик, — альфа упрямо мотнул головой, стискивая руки в кулаки. — Он имеет право знать. -Хорошо, — вздохнув, сказал Саске. — Менма, собирайся. -Но у меня репетиция! -Менма, если я сказал собираться, значит надо собираться! — рыкнул Саске, строго смотря на сына, который впервые заметил во взгляде отца боль, а Саске было невыносимо больно, ведь Менма идёт по его стопам и чертовски напоминает его самого в шестнадцать лет. -Хорошо, — выдавил молодой альфа и скрылся в своей комнате. -Всё будет хорошо, Саске, — мягко сказала Сакура. — Он поймёт, он простит тебя. -Я сам себя простить не могу, так как могу рассчитывать на прощение сына?! — рыкнул Саске и, потрепав дочь по голове, пошёл в прихожую. Менма пришёл спустя две минуты. Саске не хотел рассказывать сыну, не хотел видеть осуждение в глазах, что так походили на глаза его любимого. Он просто банально боялся. Боялся, что сын не простит ему смерти папы. -Зачем мы приехали на кладбище? -Идём, — ответил Саске и пошёл вглубь кладбища по давно выученному маршруту, пока не дошёл до могилы самого дорогого человека. -Учиха Наруто? — прочитав надпись спросил Менма. — Кто это? -Мой муж. -Что? — потрясению Менмы не было предела — он ничего не знал о первом браке отца, да и о прошлом отца он ничего толком не знал, только то, что он когда-то пел в группе, да и то, это он узнал в клубе, увидев фотографию их группы. -Ты никогда не задавался вопросом, почему ты ни капли не похож на Сакуру? — спросил Саске и посмотрел на Менму, который не знал, как ответить. — Всё потому, что ты похож на него, — альфа достал из внутреннего кармана пиджака фотографию Наруто, где они были вместе, и подал её сыну. — Учиха Наруто мой муж и твой папа. -Мой папа, — неверяще повторил Менма, смотря на фотографию счастливого отца и омеги, на которую он был поразительно похож. — Значит, Сакура не моя мама? -Да. Человек, которого я люблю с четырнадцати лет и с которым встречался с шестнадцати, — Саске глубоко вздохнул и сел на колени, положив руку на памятник. — Омега, которую я люблю, погибла из-за меня. Я убил его фактически своими руками. -Из-за тебя? -Я убил твоего папу и своего любимого, — прямо ответил Саске, смотря на потрясённого сына. -Расскажи, — попросил Менма, садясь рядом с отцом и обнимая его за плечи. -Мы встретились в школе, меня перевели к ним в класс. Этот светлый омега сразу привлёк к себе внимание. Он был добрым, нежным, заботливым. Он смотрел на мир своими невероятными глазами, видя в нём только хорошее. Я любил его, но встречаться предложил лишь в шестнадцать лет. Наруто согласился. Ты не представляешь, как я был счастлив следующие два года. А потом я увлёкся музыкой и вскоре собрал группу, Наруто поддерживал меня. Мою первую гитару подарил мне именно он. А на выпускном я сделал ему предложение. -А что было потом? — хрипло спросил Менма, когда альфа замолчал. -Первое время мы были счастливы. Я устраивал концерты, на которых Наруто всегда присутствовал. Потом я заключил выгодный контракт и мы смогли купить квартиру, как Наруто сказал: подстать будущей звезде. Ремонт мы делали вместе, позвав на помощь друзей и Итачи. Именно поэтому я часто задерживаюсь на работе — мне невыносимо больно находиться в квартире, где столько воспоминаний о нём, — на губах Саске заиграла лёгкая улыбка, когда он вспоминал те счастливые моменты. -Если вы были так счастливы, почему ты говоришь, что убил его? -Потому что я полный ублюдок! — выплюнул Саске, позволяя слезам упасть на землю. — Я изменился! Слава изменила меня! Я начал пить, начал возвращаться поздно ночью, начал позволять вольности другим, не обращая внимание на боль, что причинял самому дорогому существу! Я был ублюдком, Менма, я был недостоин его! — Саске уже откровенно рыдал, прислонившись лбом к холодному мрамору памятника. — Я скатился до измены и насилия над ним! -Ты изменял ему? — неверяще прошептал Менма — он с трудом мог это представить, он вообще никогда не видел, чтобы отец терял самообладание. -Да, — презрительно сказал Саске. — И это убило его. За месяц до важного концерта я чуть ли не на всю страну объявил, что трахну шлюху в нашей спальне. К тому моменту Наруто уже ушёл от меня и собрался подавать на развод. Я не знал, что он уже был на первом месяце беременности. Он всё видел и слышал, от потрясения у него случился приступ гипервентиляции, и он впал в кому. Я не знал. Ещё две недели мне было плевать, где он и что с ним, а потом мне стало так плохо без него, я хотел вновь быть с ним, но прекрасно понимал, что меня не простят. Я хотел извиниться так, чтобы он простил. Я написал песню только для него, но он не пришёл. Месяц он лежал в больнице, а я об этом не знал, спустя месяц я узнал, что у меня будет ребёнок, спустя месяц я узнал, что больше никогда не увижу его глаз. -Ты винишь себя, — прошептал Менма, по щекам которого текли слёзы. -Эти фотографии, — Саске выхватывает фотографию из рук сына. — Эти фотографии единственная память! Я не помню, каким он был, когда улыбался или был счастлив! Я позволил ему уйти! Я изменил ему! Я убил его! — запал у альфы кончился, и он только обессилено прислонился лбом к плечу сына. — Почему я научился любить его только, когда он умер? Менма не мог смотреть на такого разбитого отца, поэтому, мягко забрав фотографию папы, он оставил его одного. Саске не нужны были зрители его слёз. Менме было больно, он хотел узнать о папе побольше. Отца он не винит — за шестнадцать лет тот и так страдает достаточно много. Его боль ни капли не уменьшилась.