Пыль

      Несколько дней проходят в атмосфере полнейшего бедлама. У брата явно развивалась паранойя, которая передалась и мне. За нами следят, и делают это хорошо. Вот только кровь не обманешь — Гиперинтуиция Вонголы бдит, дергая нервы как ток из оголенного провода. За мной слежка прекращается после того, как я пару раз попадаю под дождь и шарахаюсь от черной кошки. Я не боюсь их, но не люблю. Вызывают они у меня первым делом желание отскочить, а уже потом рассмотреть и, возможно, погладить. Но отскочить — первая реакция.       А потом слежка исчезает, чтобы через сутки вернуться. Однако взгляд уже другой, более кровожадный и отдает нешуточной опасностью. Однако с нотами интереса. Я намеренно долго готовлюсь к своей выходке и остаюсь одна, уходя гулять в парк, обезлюдевший под дождем. Мой длинный желтый плащ, как обертка от конфеты — манит, призывая схватить. Когда перед лицом бликует протянутая леска, я останавливаюсь и закрываю зонт, отбрасывая его в сторону и натягивая капюшон. Из тени дерева под затихающие раскаты грома выходит фигура молодого парня. От него раздается шипящий смех, и на тусклом свету ловит отблеск строгая платиновая диадема, венчающая его светлые волосы. Глаза парня скрыты челкой, а в левой руке он поигрывает стилетом специфической формы. Он пропускает сквозь пальцы пряди своих волос и негромко спрашивает:       — Почему ты не прячешься, Пиноккио? Ведь я тот, кто бросит тебя в костер, ши-ши. Кручусь вокруг себя, расстегивая и сбрасывая дождевик, и приседаю в реверансе, констатируя:       — Я рассчитываю на танец, что вы разделите со мной, Ваше Высочество. Ведь свой подарок я так и не получила. Ураган Варии фыркает, поправляя диадему, и весело скалится. А потом заходится сумасшедшим смехом, запрокидывая голову. Безумный Шляпник он, а не принц.       Щелкает замок, и я перехватываю брошенное в лицо скрытое бархатной маской нечто. Блестящая белым металлом вещь оказывается простым и изящным колье под самое горло. Но все же не ошейник. Интуиция молчит, поэтому я застегиваю на себе колье, достаю из сумочки беспроводные наушники и протягиваю один собеседнику. Второй наушник вставляю в ухо и командую:       — Аврора, запуск. Как насчет вальса? Мелодия начинает проигрываться, и широкая ухмылка Принца слегка меркнет. Однако он усмехается и сообщает, подхватывая меня за руку и уводя в танцевальное па:       — Я принимаю вызов, наглая деревяшка, иши-ши. А я просто отдаюсь мелодии и чужим рукам, неприкрыто наслаждаясь. Со мной танцевали только Бьякуран и Кикьё, и с ними не было этого мимолетного ощущения момента, который больше никогда не наступит. Стальная хватка на запястье становится мягче, и чужая рука устраивается на талии — кто-то решил отработать долг до конца…       Мягкий голос в наушниках выводит чудесную мелодию, а в голове волшебная пустота и искры. Очаровательное состояние эйфории и исполнившейся детской мечты — разделить вальс с настоящим принцем. Мечта, что теперь навеки останется в детстве, исполненная и принесшая счастливые воспоминания. О которых я никогда не буду жалеть. И плевать, что Принц — убийца на службе у мафиозной Семьи, а девушка в его руках — одна из будущих членов Мельфиоре и одна из возможных угроз его начальству. Она — принцесса на три минуты, разделившая свою мечту с посторонним человеком, принявшим её правила. И это миг прекрасен.       Мы кружимся под начавшее проясняться небо и закатные солнечные лучи, слыша начавшуюся концовку мелодии. Волшебный миг заканчивается. Хочется плакать, и я шмыгаю носом, неловко клюя губами в щеку одного из опаснейших киллеров Италии. И говорю:       — Спасибо за мечту. Ради этого стоило затеять эту встречу. И отталкиваюсь от земли, уворачиваясь от брошенного стилета. Адреналином прошибает тело, заставляя мурашки покалывать кожу.       Скольжу руками под юбку, и руки перехватывают кольцевидные навершия рукояток ножей. С тонким шелестом они выходят из ножен и сталкиваются с брошенным металлом, высекая искры. Перехватываю оружие удобнее и подмигиваю смеющемуся киллеру, шепча:       — Левый пуск. Принц успевает выдрать и отшвырнуть наушник прежде, чем он взрывается и отскакивает в сторону, уворачиваясь уже от моего броска. Его стилеты, освобожденные от лески — мне пригодились. Люблю, когда есть варианты. Мы кружим по небольшой полянке, обмениваясь несерьезными атаками, а потом вдруг меня прошивает знакомое ощущение. Приближается кто-то из Аркобалено, как Фонг, только более чуждый. Кто-то опасный лично для меня. Отбиваю брошенные стилеты и козыряю двумя пальцами с зажатым в них лезвием:       — До встречи без свидетелей, Ваше Высочество, — и даю себе волю, разгоняя Пламя внутри, чтобы ускориться. Я знаю, что в моих глазах светящийся янтарь, но мне есть что сказать ему. А это — прекрасный повод для новой встречи. Глаза промелькнувшего рядом Принца сверкают алыми росчерками, но он принимает предупреждение и бросается в другую сторону. Подхватываю с земли плащ и зонт и, выворачиваясь на бегу, надеваю уже синий плащ, пряча желтую подкладку под пуговицы, и сжигаю в ладони маску коротким всплеском. Бегу в сторону суши-бара Ямамото, по дороге скручивая волосы и закалывая их деревянной шпилькой. Мастер снова удостаивает меня взглядом, но принимает заказ, не меняя отношения ни на миг. Забрав заказ, я с удовольствием убираю зонтик в пакет и иду домой, шлепая по лужам, распустив волосы. Настроение заоблачное, и я наслаждаюсь каждой секундой жизни, дыша полной грудью и танцуя в дождевой воде. Шлеп, шлеп-шлеп, ква! Ой!       Наступив на любимую резиновую лягушку Блюбелл, я подняла её с травы у крыльца и перепрыгнула на него, чувствуя, что меня придется выжимать. Открывшая дверь мама охнула и впустила меня внутрь. Выжали выстирали и отправили спать. Сны были спокойными. Только я не смогла найти свой браслет-удавку, что брала на встречу. Наверное, опять затолкала среди вещей.       Успевший прибрать все улики до появления Аркобалено, которым оказался небезызвестный Реборн, Бельфегор Каваллини покинул Намимори. Его широкая улыбка, не сходящая с лица до самого приезда в Рим, пугала его сопровождающих. Как и синий шнурок с забавными зверюшками у него на запястье. Вернувшись в Варийский особняк, Ураган со смешком бросил на стол распечатанный отчет и с безумным хихиканьем проговорил, глядя на своё Небо сквозь густую чёлку:       — Кажется, я нашел себе постоянное развлечение, Босс. Я хочу, чтобы она была на моей стороне, ши-ши-ши. Это будет весело!       Занзас, главарь одного из самых непредсказуемых отрядов наемников в Италии, только хмыкает и ловит брошенный брелок в виде енота, с подозрительно подвижным хвостом. Ураган уже уходит, когда вариец понимает, чем именно является безобидная на первый взгляд вещица. Скайрини с усмешкой цепляет фенечку с сюрпризом себе на пояс и оставляет там. А Бельфегору на утреннем собрании дается карт-бланш на действия в виде заскользившего к нему по столешнице ножа. Его принцесса будет жить, пока за её жизнь просит он. А он попросил. А после Каваллини выяснил и принес на собрание другую новость — в Намимори приехал Реборн… Приехал, чтобы подготовить претендента на кресло Десятого Дона Вонголы. В особняке в тот день выбило все окна.       Тсунаеши жила, как и все девушки её возраста: гуляла, общалась с интересными людьми и училась готовить. Плюс постоянно меняла наряды, выгуливая то, что купила в Токио. Она вела себя как простая обывательница, пусть ей и было скучно. Не было погонь, азарта, адреналина и привычной тяжести оружия в креплениях за спиной. Здесь она носила только облегченный вариант из ножей, кастетов и метательных игл. Пистолеты оставались у Франца, который таскал их в рюкзаке за спиной. И их не хватало.       Впрочем, буквально неделю спустя она искренне порадовалась отсутствию в доме оружия, кроме того, что было на ней, когда увидела у двери своего дома малыша в черном костюме и шляпе борсалино, с желтой пустышкой на шее. Первой мыслью было — какого?! Второй — упс, спалилась. А вот третьей выползло желание пошутить. Отбив СМС-ку Юни, она, все также смотря на экран телефона, удержала себя от реакции на падение, просто выставив руку. И зашипев от боли, предчувствуя синяк, поднялась, убирая мобильник. Отряхнула платье, на которое и приземлилась коленями, и поднялась. И замерла, глядя в глаза насторожившегося ребенка на крыльце. Потерла глаза, и пробормотав:       —Не глюк, — под смешок известнейшего киллера современности, прокашлялась, пригладила волосы и мягким голосом, как учила мама, уточнила:       — Малыш, ты что-то хотел у нас дома? Аркобалено, что интересно, даже не думал врать или увиливать, сказав как есть:       — Я репетитор-киллер Реборн и пришел сделать из Савады Ичиро достойного мафиози. С трудом подавив смешок, я накрываю глаза рукой, констатируя в голос:       — Как низко пал мой братец, что над ним прикалываются с помощью детей. Пошли, малыш, я тебя хоть чаем напою, пока шутники ждут его из школы. Ты не должен быть голодным из-за каких-то идиотов.       Подхваченный на руки Аркобалено молчит, надвинув шляпу на глаза, а меня окутывает запертым в этом тельце Пламенем Солнца, пробирая до самого нутра. И пустышка нагревается в моей руке, а в голове проясняется так резко, что меня захватывает мысль, оставшаяся в голове последней:       — Хочу приготовить тирамису. И блинчики по-венски. И кофе.       Все необходимое дома есть, я купила в Токио, обещая маме обмен рецептами. И я очень хочу это сделать прямо сейчас. Стиснув удивленного таким напором Реборна, я усаживаю его на диван в гостиной и говорю, протягивая пульт:       — Скоро будет готово, потерпишь полчаса? Телевизор в твоем распоряжении.       Он что-то отвечает, а меня уже захватил азарт и желание готовить. Убираю волосы деревянными шпильками из сумочки, которую бросаю на подоконник. Наушники в уши, завязываю лямки фартука на талии и закатываю рукава кофточки. Телефон отправляется в карман фартука, а я открываю блокнот с рецептами, забытый вчера у мойки. В невероятно легких руках все буквально порхает, словно ничего не веся, а внутри дикий заряд вдохновения.       Вскрываю бутылку с алкоголем, смешивая его с кофе и выкладывая в смесь печенье. Мои парни любят именно такую версию. Смешиваю крем, а на плите греется вода для кофе и сковорода для блинчиков. Ссыпаю смесь для блинчиков в миксер и заливаю жидкими составляющими, закрываю крышку и бегу к ветчине. В Японии она дорогая, но я могу себе это позволить. Мои заказы такое позволяют, и не только. Омлет, совершенно не японский, как и способ заварки кофе с миндальной стружкой и каплей Пламени Неба, по ошибке слитого в турку. Переделать не успеваю, разлив по двум чашкам, ставлю турку на огонь снова. Блинчики, тесто для которых я лью прямо из стакана миксера, понемногу поджариваются, а омлет на сливках и с ветчиной уже дошел до кондиции. Его я режу и заворачиваю в тут же снятый со сковороды блинчик, посыпаю сыром и берусь за следующий. На тарелке по три штуки с начинкой и одна, полная тонких, непривычных для Японии, несладких блинов. И новый кофе, снова с каплей Пламени. Но мне не дают его вылить. Турка исчезает с плиты, и, обернувшись, замечаю за столом Реборна с чашкой кофе, заливающего напиток и во вторую.       — Детям кофе нельзя! Это вредно для сердца и костей! Наглый итальянец в детском теле только хмыкает и напоминает:       — Печенье.       Ойкаю и бросаюсь спасать печенье для тирамису, что удается буквально в последний момент. Минута позже — был бы суп. Укладываю печенье в формы, так же заливаю кремом и вторую партию, как и третью. Учитывая количество алкоголя, впитавшегося в печенье, будем нетрезвыми всей семьей. Представив это, тихо смеюсь, а потом поворачиваюсь к Реборну. Он смакует вторую тарелку блинчиков, и конечно, кофе уже нет. Демонстративно забираю турку и мою её, ставя на полку сохнуть. И надо же было такому случиться, что у меня зазвонил телефон, той мелодией, под которой обычно со мной связывался брат. Рабочий телефон, по которому приходится отвечать, меняя голос. При Аркобалено. А почему бы и нет?       Прокашливаюсь, прикладывая палец к губам, глядя на Аркобалено, и подмигиваю ему, принимая звонок. Учитывая мою наследственность, от меня несложно ожидать низковато-прокуренный голос с чувственными обертонами, который старит меня, прибавляя лишний десяток лет. Вот именно таким голосом я и ответила, краем глаза ухватывая любопытно сверкающие из-под шляпы глаза. А звонил братец с новостями, и не совсем приятными.       Сестренка, у меня для тебя заказ и пара новостей. Сумеешь?       —Здравствуй, шеф. Рада слышать снова! На вопрос — если ко мне приедет моя радость, то смогу. Хоть я и в отпуске. А что, есть интересный заказ?       Судя по голосу, ты не одна, но дело срочное. Твои пистолеты были закончены и прибудут частным рейсом через неделю, так что заказ твой. У нас проблемы — было покушение на Арию и враги узнали, что Наследница не в Италии. Будь готова защищать её. К Вам приедет Закуро вместе с Торикабуто.       — Шеф, мне тут и Франца хватает, лучше оставьте себе эту головную боль! А вот от него я бы не отказалась. А моя команда? Шеф, если у Ичи опять начнется гастрит из-за нервов, я за себя не отвечаю! Он же себе так язву заработает!       Шо-тян и Спаннер сейчас заняты сменой системы безопасности, я не могу их дать. Только если ребят из моего отдела. Прослежу, Еши-тян, не волнуйся.       — На них я согласна, но, так понимаю, мне может не хватить времени. Клиента к проверке подключать? Не положено же, вроде.       Юни не трогай, она будет искать врагов вокруг себя, чтобы направлять тебя, когда потребуется. А вот Закуро поможет. Насчет Торикабуто намек понял, будем готовы. Береги себя. Заказ на твоей почте, как всегда.       — Шеф, я всё сделаю в срок, не волнуйтесь. Они не отмоются! И сбросив звонок, поворачиваюсь к Реборну, снова прокашливаясь и запивая новости молоком, констатирую:       — Малыш, когда вырастешь — не иди работать в частные компании, покоя нет даже в отпуск. И вообще, не работай в Японии — жуткий график и традиция умирать на работе.       Щелкнул замок во входной двери, и зашла мама с полным пакетом продуктов. Представив ей Реборна и сказав, что он почти не кушал, я поставила тирамису в холодильник, помыла посуду и под воркование мамы отправилась к себе. Что-то мне подсказывало, что он у нас задержится. На почте был заказ на поимку от Вендиче. Ловили человека, нарушившего Омерту и собиравшегося сдаться правительству. И его как раз видели в Токио, в районе Икебукуро, осведомители Мельфиоре. Учитывая, что там властвуют банды, придется действовать осторожно. Впрочем, было у меня там одно полезное знакомство с забавной бабушкой, которую нельзя было трогать никому. Такой себе неприкосновенный божий одуванчик, бабушка известнейшего на половину мира информатора. Причем не нужно было обращаться к самому информатору, таланты он унаследовал именно от этой бойкой старушки. Шестидесятилетняя женщина была легендой, и к ней можно было обратиться с таким мелким делом, как поиск в городе одного человека, при том, чтобы было его фото. Оплату она брала не деньгами — услугами. А процесс оплаты контролировал ее внучек. Не сбежишь.       Поэтому вечером, переодевшись в оставленный комбинезон, я надела рюкзак со сменными вещами, деньгами и запасом еды, под который спрятала оружие, и надела шлем. Мотоцикл был куплен еще пару дней назад Францем, так что транспорт был, и полностью заправленный. В глазах мерцали линзы, расчерчивая мир полосой загрузки, а на зеркальном стекле шлема почти полностью расцвело прозрачное меню, с картой и с видео от камеры заднего вида. Наконец синхронизация закончилась и посторонние изображения поблекли. Сажусь на сиденье байка, привычно встряхивая головой перед тем, как повернуть ключ. Сорок секунд прогрева, и я отпускаю тормоз, выводя мотоцикл из переулка и вливаясь с забитой транспортом дорожной рекой. Меня ждет беседа с легендой.       Реборн провожает взглядом покинувшую район старшую сестру возможного Наследника Вонголы и кладет руку на верного хамелеона. Тот, моргнув, выстреливает в небо зелеными нитями, собираясь в дельтаплан. Через полторы минуты Реборн уже провожает заехавшую в тоннель Тсунаеши и, дождавшись, пока она вновь покажется на дороге, поднимается чуть выше.       Мотоцикл Тсунаеши останавливается около Токио, там, где возле пустой трассы собрались несколько десятков мотоциклов. Будут гонки. Реборн приземляется на ближайшей высотке и обустраивает себе наблюдательную позицию. Правда через два часа скрипит зубами — снявшая шлем Тсунаеши оказывается парнем, совершенно не имеющим к Саваде отношения.       А заехавшая в тоннель Савада нажимает на браслете кнопку, перекрашивающую ее костюм в алый, и спокойно выезжает следом за мотоциклистом, с которым договорилась разыграть его друга, доехав до места встречи и с писклявым голоском дав по морде. Учитывая, что парень должен был быть как раз в красном… Шутка удалась, и Тсуна без проблем одолжила свой байк на погонять, лишь попросив её подкинуть до Икебукуро. Парни без вопросов согласились, даже оставили свой номер телефона и попросили сообщить, когда она будет уезжать. А Тсунаеши со шлемом подмышкой пошагала в сторону интересующей её улицы, полагаясь на интуицию. И нашла ведь, всего за полчаса, встретив по дороге колоритную парочку: знаменитого Психа со знаком, как его называли Ирие и Спаннер, и того самого информатора. Увернулась от брошенного обломка металла и покрутила пальцем у виска. Демонстративно и в поле зрения неадекватного блондинчика, уворачиваясь уже от кирпича, брошенного в голову. А потом осторожно бросила шлем ржущему информатору и показала язык мужчине, отпрыгивая от осколков. Сдернула в полете резинку с волос, дав им распуститься волной, и сделала вид, что брошенный почтовый ящик сорвал ей собачку от замка комбинезона. Сверкнула черным кружевным бельем и, пискнув, прикрылась, покраснев, и под дикий ржач упавшего на колени информатора, заявила:       — Мужлан! Куда пялишься — жениться заставлю! И вообще, я по делу, извращенец!       Кажется, знаменитому Изайе надоело смеяться, он булькнул и лег на асфальт. А вот блондинчику поплохело, он взбесился и бросился на меня. Пришлось прыгать в сторону и в полете дать пощечину всплеском Пламени. Таким, который не отследить. Мозги она прочищает капитально — саму так били. Пара секунд, и мы просто встаем друг напротив друга и расходимся. Я подбираю свой шлем и наклоняюсь к информатору, сообщая:       — У меня заказ к вашей бабушке.       Застегиваю комбинезон и иду следом за переставшим смеяться информатором. Он странно молчит, что не похоже на его обычное поведение. Его бабушка принимает меня радушно, припахивая к лепке паровых пирожков, и в процессе выясняет мою просьбу. Получает оплату в виде десятка билетов на концерт какой-то рок-группы для знакомых детишек с проходом за кулисы (связи - они связи везде) и парой новостей, которые весьма ценны для информаторов. А после мне сообщают местонахождение цели и дают с собой несколько булочек.       Мужчина лет тридцати, нервный и испуганный, почти не сопротивляется. У него хронический недосып и, кажется, расстройство психики. Быстро выбиваю нужные мне сведения, вырубаю цель и зачищаю последствия его действий. А после, стоя над беспамятным телом, ломаю метку Стражей. Пламя вспыхивает, и вышедший Страж заковывает в цепи, уводя с собой нового узника Вендикаре. СМС-кой брат отписывается, что моя оплата получена, и я напоследок по привычке запитываю малый накопитель, передавая второму Стражу. Когда они исчезают, забрав с собой и стылое ощущение безнадеги, выхожу из здания, в котором жила цель, и звоню на оставленный номер.       Через десять минут меня встречают с моим мотоциклом. Отдаю в качестве расплаты булочки и, не чувствуя лишнего в мотоцикле, занимаю сиденье. Надеваю шлем и прощаюсь. Меня ждет дорога домой. То самое платье https://im0-tub-ru.yandex.net/i?id=9baae50508c35aa5fb7c646250b100e4-l&n=33&w=480&h=480&q=60