***
Светловолосая девушка в розовом платье ходила по незнакомым ей покоям, осматривая всё вокруг своим идеальным зрением в то время, как за ней наблюдал Абаза Мехмед. Мужчина правда недоумевал, что от него хочет жена повелителя? Если она пришла просить его о помощи, он никак не сможет, да и не захочет ей помогать. В скором времени она отправится в старый дворец, узнает только повелитель о том, что она сделала с его Валиде. Карие глаза его будто вонзались тысячью кинжалами в хрупкую фигуру Фарьи, что никак не начнет разговор. Ходит вокруг да около, как извивающаяся змея, что собирается напасть и задушить свою добычу. — Что тебе важнее, Паша, — начала своим сладким, слегка грубоватым голосом девушка, — жизнь или дружба с Кесем Султан, что скоро сведет тебя в могилу? Девушка повернулась к собеседнику, взглядывая в его недоумевающее лицо. Он чувствовал, как сейчас она ударит в самое больное - скажет о Элмас Султан, чувства к которой ему приписывал раньше весь гарем. Да и сейчас иногда говорят о том, что он во дворце задержался не просто так, хотя на деле ему то и надеяться уже не на что. Он лишь занимает достойную должность и довольствуется ею, не питая призрачных иллюзий. Фарья пристально смотрела в глаза Абаза Мехмеда Паши, бесконечно пытаясь найти в них ответы на свои вопросы. Улыбка с ее лица уже пропала. Скорее всего, теперь она будет рубить с плеча, говорить конкретно, как любит, без долгих предисловий. — Чего Вы хотите, султанша? — мужчина взглянул на нее из-под лба. — Я верен династии, верен Валиде Кесем Султан и повелителю. Мне не грозит опасность рядом с ними. — Грозит, Абаза Мехмед, ведь ты уже который день отравляешь разум повелителя, помогая Кесем Султан, — девушка на момент замолчала. — Думаешь, я не знаю о том, что Вы хотите свергнуть его с престола, чтобы правил Шехзаде Касым? Даже у цветов дворцового сада есть уши, Паша. Мужчина нахмурился. Изначально он хотел сделать вид, что не понимает, о чем говорит эта женщина, как вдруг в его комнату ввели служанку Кесем Султан. — Я повторю вопрос, — мужчина выглядел невозмутимо. — Чего Вы хотите? Фарья Султан приказала слугам выйти, взмахнув рукой. И когда они наконец остались в покоях одни, она вдруг подошла к столу в покоях мужчины, на котором лежал маленький едва заметный предмет. Брошь в виде красивой птицы, украшенная драгоценными камнями, которая принадлежит Элмас Султан. Это он подарил ей ее, но султанша вернула украшение, когда стало известно о замужестве. С тех пор Паша хранит эту вещь, не находя в себе силы продать и выкинуть. Хасеки взяла ее в руки, покрутив перед собой, а потом положила обратно на место. — Повелителю не понравится, если он узнает о том, что ты берешь взятки, Паша, строишь козни за его спиной, да еще и влюблен в его сестру, которая ждет ребенка от своего мужа. Но я могу помочь тебе избежать казни, если ты поможешь мне, естественно. Так вот, повторюсь, что тебе важнее - жизнь или дружба с Кесем Султан?Часть 9
16 августа 2017 г. в 22:51
Кеманкеш не позволял себе покидать покои госпожи не на миг. Стоя над ее постелью, будто стражник, он не мог отвести взгляд от необыкновенной красоты. Алые губы, насыщенного шоколадного цвета кудри, падающие на изящно выделяющиеся скулы и темные длинные ресницы. Шелковая ночная рубашка закрывала всё тело, оставляя лишь тонкие ключицы. Дыхание было таким слабым, что казалось - вот-вот и она уйдет в мир иной, оставив своих подданных одних. Но Кеманкеш знал, он точно знал - султанша не оставит его в этом мире одного. И если погибнут, то вместе. Неважно - под пулями предателей или эшафотом, под который их толкнул бы повелитель, но они не оставят друг друга, лишая собственной поддержки.
Если бы не служанки, не Хаджа Ага и не Элмас, что не сводит глаз со своей матери, он бы точно прильнул к ее рукам губами, умоляя очнутся, омывая своими слезами ее простынь. Он бы кричал, он бы молил ее вернуться к ним и озарить своей красотой. А вместо этого ему приходится лишь стоять, стоять и наблюдать за происходящим в этих покоях.
Он вышел на балкон вслед за своей супругой. Она его будто поманила за собой, оставив позади себя платок, якобы случайно обронив его. Обычно это означало, что госпожа хочет поговорить с ним наедине, без других ушей и глаз.
Она выглядела истощенной, казалось, что вот-вот и она упадет ему прямо в руки. И на все просьбы слуг и супруга пойти отдохнуть, девушка наотрез отказывалась. Ей будто было плевать на свое состояние, на ребенка, которого она носила. Она просто надеялась на то, что ее матушке станет лучше.
Кеманкеш в недоумении взглянул на жену.
— Ты влюблен в мою Валиде, не так ли? — девушка тыкнула пальцем прямо в сильное плечо Кеманкеша. — Ты лжешь, что это лишь злые языки пытаются опорочить тебя, а на самом деле всё иначе! Ты лжешь мне, ты влюблен в мою Валиде!
Она вонзилась тонкими руками в его одежду, намереваясь разорвать и ее, и его вместе с ней. Его теплое дыхание, что ложилось на ее лицо, не могло успокоить, как это было обычно. Казалось, будто у Элмас приступ, истерика, ей хотелось рухнуть на пол и сжечь всю землю вместе со всеми жителями, чтобы никого не осталось в живых. Ее руки так крепко ухватились за грудки Кеманкеша, что тот на момент подумал, будто она выдернет сейчас их вместе с его кожей.
— Ты лгун, Кеманкеш, — прошептала она ему прямо в лицо, буквально выплевывая всю свою ненависть.
Ее губы были в паре сантиметрах от него. Казалось, будто она сейчас поцелует его, страстно прижимаясь к его грудной клетке, но на самом деле всё было куда сложнее - она хочет его уничтожить, прямо здесь, на этом балконе. Никто и никогда с ней так не поступал и она бы с радостью не позволила так с собой поступить Кеманкешу, она бы развелась с ним, она бы послала его к черту, гореть в аду, она бы убила его, в конце концов, но не могла! Не могла. Вот она - женская слабость в самом ярком проявлении.
Сильные руки обхватили плечи госпожи, поглаживая их. Он понимал, что ранит ее, разрушает изнутри, что они оба страдают - она от его лжи, а он от безнадежной любви к ее матери, но ничего не мог поделать. Ему было бы очень легко влюбиться в свою жену, отдаться семейному счастью и забыть напрочь о Кесем Султан, но каждый раз, когда он вспоминал эти всегда задумчивые глаза, что смотрят на него так, будто бродят по лабиринтам темной души Кеманкеша, было сложно совладать с собственными мыслями, эмоциями. Паша просто вставал с теплой постели, где сладко спала Элмас Султан - невероятно красивая, даже сонная, без кучи украшений. Вставал и садился за стол, писать письмо госпоже. Он писал и не отправлял, а если и отправлял, то одно из тысячи. Не мог найти слов, просто не мог.
И теперь он пытается удержать в руках брыкающуюся, кричащую "отпусти!" жену и не может перестать думать о том, что с ним будет, если Кесем не очнется. Он устал лгать Элмас, устал от ее вечных вопросов по этому поводу, устал ловить на себе недоверчивые взгляды. Он не виноват в своей любви. Виноват лишь в том, что не может сделать влюбленную в него девушку счастливой просто потому, что внутри засела глубоко другая женщина.
— Я не прощу тебе этого, Кеманкеш! — кричала от боли и злости Элмас, пытаясь вырваться из его рук. — Не прощу! Я убью тебя! Уничтожу своими руками! Я тебя ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Госпожа уже не пыталась вырваться. У нее не оставалось сил на это и на крики. Все они вытекли вместе со слезами, падая прямо на руки Кеманкеша, что со всем трепетом пытаются успокоить ее. Как же она ненавидит его и любит. Любит так сильно, что готова была бы убить себя, если бы он ушел от нее. Поэтому так кричит, ругается. Поэтому обижается на матушку. Один лишь вопрос в ее голове - почему он не смог полюбить ее также?