***
Золотое трио заняло купе, а Джинни решила присоединиться к своим однокурсницам в другое купе. Рон чувствовал себя комфортно, растянувшись на всё сиденье, в то время как Гарри и Гермиона, сидящие напротив, недоверчиво пялились на друга. — Ты проснулся три часа назад, Рон, — замечание Гермионы заставило Рона открыть глаза. — Я уже никогда не смогу нормально поспать, — рассуждал рыжий. — Кроме того, с тобой и Гарри у меня будет много бессонных ночей, проведённых в учёбе с горой книг. Так что я решил словить момент и поспать пару часов. Гермиона поморщилась и предпочла не разговаривать с Роном оставшуюся часть поездки. — Это будет скучный год, — усмехнулся Гарри. — Давайте воскресим Волдеморта, чтобы обогатить наш год событиями, хм? — сказал полусонный Рон. За окном раздался грохот грома, а вскоре после того, как поезд тронулся, начался сильный дождь, барабанивший по окнам. Каждый оглушительный грохот сопровождался вспышкой молнии. — Мне всё ещё кажется забавным, что ты победил всемогущего Тёмного Лорда обезоруживающим заклятием, которое мы узнали на втором курсе, — усмехнулась Гермиона, заставляя Гарри завыть от смеха. У гриффиндорцев после падения Волдеморта появилась хохма о том, как слизеринцы, всегда выступавшие за господство чистой крови, следовали за полукровным волшебником, который в конце концов был побеждён Экспеллиармусом — обезоруживающим заклятием, которое ученики выучили на втором курсе на занятиях знаменитого на тот момент Златопуста Локонса. — Уверен, если бы мы использовали Вингардиум Левиоса, сработало бы намного лучше, — пробормотал Рон. — Ты такой остроумный, — засмеялся Гарри. — Ваши шутки несмешные, — пробормотала Гермиона. — Ну, если только немного. — Внимание ученикам! Обед подадут после того, как тележка со сладостями сделает круг по поезду. Сегодня мы подаём куриный пирог с картофелем и морковными палочками. Хогвартс-экспресс прибудет на станцию в шесть часов, — раздалось во всём поезде. — Куриный пирог? — Гарри поднял бровь. — Очень странно. — Может, они подлизываются к Мальчику-который-выжил, — с закрытыми глазами пробормотал Рон. — Куриный пирог не очень подходит для того, чтобы подлизываться, Рональд, — Гермиона закатила глаза. — Не называй меня так. Дверь в их купе отворилась, и Золотое Трио обернулось, думая, что это тележка со сладостями. Удивительно, но вместо маленькой пухлой женщины, продающей лакомства в Хогвартс-экспрессе, в дверях стояли Малфой, Крэбб и Гойл, уже одетые в мантии. Слизеринское трио надело капюшоны и одновременно протянуло: — О-о-о-о! Дементор! — Отвалите, придурки, — пробормотал Рон, усаживаясь. Фыркнув, Драко снял капюшон, а Крэбб и Гойл повторили за ним. Гермиона покачала головой: не удивительно. — Упадёшь в обморок, Поттер? — Драко скрестил руки перед лицом Гарри. — Ты такой идиот, — сказал Гарри. — Думаешь, после всего, через что мы прошли, ты сможешь напугать меня этим? Церемониально Драко сел между Гарри и Гермионой, а Винсент и Грегори заняли места напротив, оставляя Рона посередине. — Да ладно, Поттер, забей. Мы просто немного повеселились. — Твоё определение веселья противоположно определению Гарри и Рона, — буркнула Гермиона, обращая на себя внимание Малфоя. Его взгляд упал на кулон, висящий у неё на шее, и он вяло ухмыльнулся. Драко медленно протянул руку и взял кулон. Гермиона тут же встревожилась. — Какой у тебя интересный кулон, Грейнджер, — сказал он своим обычным тоном в стиле «я-лучше-тебя». — Похож на редкий Целебный кулон. А ты знала, что их можно найти лишь в Италии… а особенно на Сицилии? — Не знала, — медленно сказала Гермиона, сузив глаза. — Я купила его у уличного торговца в Косом переулке. — Уличный торговец? — глаза блондина вспыхнули от удовольствия. — О Мерлин… Интересно, где этот… торговец мог найти такой редкий артефакт. — Оставь её и её кулон в покое, — вмешался Рон. — Хватит быть таким придурком. Драко предпочёл проигнорировать Рона. Его глаза оторвались от кулона и запечатались на глазах Гермионы. Сейчас они безмолвно общались лишь глазами, храня общий секрет: Гарри и Рон не знали об их «вружеских» отношениях, и Гермиона предпочитала сохранить всё в тайне. Отстранившись, Драко отпустил подвеску и удобно уселся. — Итак, как прошло лето? — Ребята, я скоро вернусь из дамской комнаты, — сказала Гермиона. — Ты хотела сказать «из комнаты для грязнокровок»? — сказал Винсент, когда она стояла у двери. Гермиона застыла, и перед тем, как Гарри и Рон успели среагировать, Драко подорвался со своего места и схватил Крэбба за шиворот. — Мы перестали использовать это слово на шестом курсе, — гневно прошептал Малфой. — Если я ещё раз услышу от тебя это слово, ты пожалеешь. Челюсти Гарри и Рона упали. Им ничего не оставалось, как молча смотреть на ужасно испуганного Винсента. Грегори наблюдал за двумя своими друзьями и удивлялся, какого чёрта происходит. Гермиона даже не обернулась. Она быстро открыла дверь и убежала прочь. Хоть она и была в ярости от слов Винсента Крэбба, её сердце бешено билось из-за поступка Драко Малфоя. В очередной раз она бессознательно засунула в рот кулон… Драко Малфой спас её от Круциатуса и защитил её честь. Он стал её рыцарем в сияющих доспехах… «Нет, скорее, он похож на блондинистого рыцаря в чёрной мантии», — поправила себя Гермиона, внутренне смеясь. Ей стало интересно, как отреагировали Рон и Гарри на взрыв Драко. Хотелось бы ей остаться и увидеть последствия, но ей пришлось убежать оттуда.***
Вскоре после Гермионы купе покинул и Драко, приказав Крэббу и Гойлу оставаться на своих местах. Всё это время Гарри, Рон, Винсент и Грегори сидели в неловкой тишине. Перед выходом Малфой пробормотал какое-то оправдание своему уходу, но все поняли: он идёт за Гермионой. «Сохраняй свою репутацию, Малфой», — усмехнулся он. Ему следовало бы перестать показывать всем, что он больше не ненавидит Гермиону Грейнджер. Несмотря на то, что после Битвы за Хогвартс и падения Волдеморта все факультеты заключили перемирие, слизеринцы продолжили вести себя как и раньше и всем своим видом показывали, что они лучше других. Нельзя было сказать, что они вели себя совершенно некрасиво по отношению к Рейвенкло, Хаффлпаффу и Гриффиндору… нет, они просто считали себя лучше всех. Но перемирие между факультетами не было достаточной причиной для того, что убежать из купе и броситься за обиженной Гермионой Грейнджер. Тогда зачем он это сделал? Неважно, в который раз он задаёт себе этот вопрос: ответ всегда остаётся тем же. «По той же причине ты бросился под Круциатус ради неё. Так зачем? «Зачем я это сделал?»***
Гермиона терпеливо ждала перед дамской комнатой. Там кто-то был, и Гермиона понятия не имела, как скоро этот кто-то выйдет. «Честно говоря, я рада. Чем дольше этот человек там, тем позже я вернусь в купе». На самом деле Гермионе не нужно было в уборную: это было оправданием, чтобы выбраться из купе, прежде чем кто-нибудь подерётся. Прислонившись к стене, Гермиона уставилась на дверь уборной и вспомнила, что сказал Драко несколько минут назад. Парень просто не переставал удивлять её. Гермиона нахмурилась, увидев сияние в щели двери уборной. — Какого… Через несколько секунд по всему поезду раздался громкий сигнал. — Внимание, злоумышленник! Внимание, злоумышленник! Блокировка произойдёт через три… — Гермиона распахнула глаза. — Два… — она успела лишь вскрикнуть, когда кто-то схватил её и затащил в пустое купе перед закрытием всех дверей в поезде. — Один. Свет погас, и раздался щелчок: все двери поезда были заперты. — Внимание, студенты: в поезде находится нарушитель. Повторяю: в поезде находится нарушитель. Все отсеки, в том числе уборные, комнаты для переодевания и штатные комнаты заперты. Мы разблокируем всё, когда появятся авроры и сотрудники министерства. Повторяю: в поезде нарушитель. Каждое отделение заблокировано, — раздался голос проводника. Гермиона в мгновение ока вытащила палочку: вокруг было темным-темно. — Люмос, — шепнула девушка. Как только палочка загорелась, она увидела освещённое озабоченное лицо Драко Малфоя. — Малфой?! Какого чёрта ты затащил меня в пустое купе? — Простого «спасибо» было бы достаточно, — напряжённо ответил он. — Зачем, ради всего святого, ты преследуешь меня? — она сделала паузу, переоценила сказанное и засмущалась. — То есть… я имею в виду… спасибо, — девушка отвернулась от него. — За то, что ты сделал в купе и… сейчас, — Драко закатил глаза на это. — Боже, Грейнджер, ты, наверное, думала, что земля расколется надвое и проглотит тебя, если ты проявишь хоть немного вежливости. Но, поскольку я хороший человек, я принимаю твою благодарность, — Драко наблюдал, как её выражение лица меняется от застенчивости к смущению и, наконец, к раздражённости. — Ты такой осел, — пробормотала она. — Значит, в поезде нарушитель? И как ты оказался прямо там, когда зазвонила сирена? Настала очередь Драко смущаться и чувствовать себя неловко. Он скрестил руки на груди, пытаясь сохранить остатки достоинства, и рассказал Гермионе, что пошёл за ней после слов Винсента. — Не хотел, чтобы ты утонула от страданий. Туалет довольно глубокий, — добавил он. — Спасибо… — Гермиона улыбнулась. — Ты хороший вруг. — Стараюсь, — пробормотал парень, смотря куда угодно, но не на Гермиону. После этого в купе повисла тишина; неловкая, неудобная тишина, нарушаемая лишь постукиванием дождя снаружи. Гермиона всё ещё освещала купе, а Драко краем глаза наблюдал за ней, пытающейся смотреть куда угодно, но не на него. Губы Драко медленно свернулись в ухмылку. — Твои волосы выглядят хорошо. — Спасибо?.. — Гермиона подняла бровь. — Не то птичье гнездо, которое у тебя было раньше. — Классический малфоевский комплимент, — фыркнула Гермиона. — Ну, это так, — подмигнул парень. Гермиона собиралась возразить, но раздался оглушительный грохот грома, заставив её подпрыгнуть. Она посмотрела в окно: из-за дождя и тумана всё было неясным. — Гром пугает тебя? — Пугает? Нет. Просто грозы связаны с не самыми позитивными воспоминаниями, — она отвернулась от Малфоя. — Дементоры проникли в поезд во время такой погоды. Драко знал, что её страхом было нечто большее, чем просто дементоры, заставившие Поттера кричать, как девчонка, на третьем курсе. Но реальная причина её страха не волновала его сейчас: его главным приоритетом было утешение Грейнджер. Он бы снова спросил себя, почему его так волнует Грейнджер, но уже знал ответ. Ответ всегда был тем же. Бессловесно он встал и сел рядом с ней, обнимая за плечи. На мгновение Гермиона застыла, но позже расслабилась и растаяла в его тёплых руках, забывая обо всём на свете. Её сердце билось километр в минуту, она могла поклясться, что оно вот-вот выскочит из грудной клетки. Его указательный палец нежно рисовал круги на её плече, а голова опиралась на спинку сиденья. — Спасибо, — пробормотала она, привлекая его взгляд. — Я сделал это лишь для того, чтобы отдать тебя дементорам, когда они прибудут. — Простого «не за что» было бы достаточно, — Гермиона закатила глаза. Драко усмехнулся, и она почувствовала, как его сердце бьётся с неменьшей скоростью. — Не за что, Грейнджер, — и они снова замолчали. Но на этот раз молчание не было неудобным: им обоим было комфортно и тепло. Гермиона заснула в руках Драко Малфоя, сама не заметив этого. И Драко не знал почему, но был уверен, что она спит. Он мягко наклонился вперёд и поцеловал её макушку. — Спи, — прошептал он. — Гермиона.***
Драко тоже поддался сну. В какой-то момент Гермиона переместилась так, что её рука обернулась вокруг его торса, а сам Драко всё ещё обнимал её за плечи. Когда поезд возобновил движение и все отсеки были разблокированы, двое всё ещё спали. Благо, Драко проснулся в то самое мгновение, как поезд тронулся по направлению к станции в Хогсмиде. «Хвала Мерлину, нас никто не заметил…» По крайней мере, Драко надеялся, что это было так. Они оба не были заинтересованы в распространении сплетен об их престранных отношениях. Сонный Драко аккуратно сел прямо. Он взглянул на Гермиону и медленно посчитал до сотни про себя, прежде чем разбудить её. Он решил позволить ей поспать ещё пару минут. — Грейнджер, — осторожно позвал он, слегка встряхнув её. — Эй, Грейнджер. Она лишь крепче прижалась к нему. — Что случилось, Драко? Его сердце перестало биться, а глаза широко распахнулись. Она впервые назвала его по имени. Впервые. Хоть она была в полусонном состоянии и не понимала, что делает и что говорит, эффект, произведённый на Драко, был таким же, как если бы она произнесла его имя в бодром состоянии. — Мы почти в деревне, — пробормотал он, стараясь совладать с голосом. Гермиона зевнула, потёрла глаза и медленно отстранилась от него, прежде чем понять, что он только что сказал. — Мы в деревне?! — она вскочила. — О нет! Я не переоделась… и мы уснули?! Что скажут Гарри и Рон, когда узнают, почему я не вернулась в купе? И кто был тем нарушителем? О Мерлин, сейчас мне действительно нужно в уборную! Драко решил не обращать внимания на её последние слова. — У тебя всё ещё осталось в запасе пятнадцать вопросов из двадцати, — сухо пробормотал он, вставая. — Скажи им, что наше купе не разблокировалось. Честно, Грейнджер, ты, наверное, думаешь, что после летней переписки со мной подцепила слизеринское поведение. Ну да, лгать о походе в туалет, чтобы избежать меня, Крэбба и Гойла и всей той ситуации, стоит наравне со слизеринскими манерами, — саркастично сказал он. — Иногда ты можешь быть милым, Малфой, — фыркнула Гермиона. Он вздрогнул, когда она снова назвала его по фамилии. Он будет наслаждаться Драко в её исполнении до тех пор, пока память будет служить ему. — Но ты всё ещё раздражаешь. — Напомни мне об этом, когда в следующий раз я буду утешать тебя во время грозы. — Не будет следующего раза, — Гермиона сузила глаза. А он лишь подмигнул ей, прежде чем открыть дверь купе. — Я сам напомню тебе об этом, когда следующий раз произойдёт, — прежде чем она успела ответить, он ушёл.***
Гермиона воспользовалась оправданием, которое придумал для неё Драко: купе не отпиралось, пока поезд не прибыл на вокзал. Рон и Гарри, казалось, поверили в её рассказ, сказав, что их купе было одним из последних, которое разблокировали после того, как вывели из поезда злоумышленника. Гарри также сказал Гермионе, что злоумышленником была Рита Скитер. Она пробралась в поезд в обличье жука, и, как только она трансформировалась обратно, сработал датчик. В этот момент Гермиона поняла, что тот луч света, исходивший из двери уборной, вероятно, принадлежал Скитер, когда та превращалась в свою человеческую форму. По словам Рона, авроры выпроводили её. Студенты Хогвартса собрались в Большом зале и сели за свои столы. Гермиона быстро поздоровалась со своими многочисленными однокурсниками и друзьями и оказалась зажатой между Невиллом и Дином. — Вы не видели Тревора? — спросил Невилл, и кучка восьмикурсников рассмеялась. — Опять? — Симус покачал головой. — Нев, брось ты уже это. — Но… Гермиона дружески накрыла руку Невилла своей. — Тревор скоро объявится: он всегда так делает. — Ага… — улыбнулся Невилл. Из каждого угла Большого зала доносилась болтовня. На миг встав из-за стола, Драко крепко обнял свою близкую подругу Трейси Дэвис. — Как лето, Трейси? — Неплохо, — она пожала плечами. — Теодор был занозой в моей королевской заднице. — В начале седьмого курса Теодор Нотт и Трейси Дэвис официально стали парой. Большинство слизеринцев называли их «Т в квадрате». Но Блейз, как бы неуместно и грязно это ни было, называл их «тити», как в отношении их инициалов, так и имея в виду слово «титьки», обозначающее грудь. Драко слишком уважал Трейси, совсем как сестру, чтобы называть их пару таким низким словом. На Теодора, с другой стороны, ему было всё равно. — Внимание! — крикнула Минерва МакГонагалл, стоя у трибуны для выступлений. Все ученики привыкли видеть там Дамблдора. — Внимание всем! Медленно Большой зал успокоился и затих. Драко сидел между Блейзом и Тео, потягивая тыквенный сок. Через стол он увидел, как Гермиона смеётся над какой-то шуткой Невилла Лонгботтома, и почувствовал, как слегка скрутило внизу живота. Это чувство было равным тому, что он испытывал, увидев этих двоих, обедающих в одном из кафе Косого переулка. «Почему ты так остро реагируешь? — спросил он себя. — Она просто друг. НЕТ! Вруг!» — Новый учебный год, новое приключение, — начала МакГонагалл. — Многие из вас вспоминают трагедии прошлого лета… Волдеморт побеждён, и сейчас идёт восстановление двух миров: как волшебного, так и магловского. В наших сердцах навсегда останутся те, кто пожертвовал собой ради мира без войны, ради наших жизней, ради победы. Помолчим же минуту, чтобы выразить уважение к нашим сверстникам и любимым. Почти сразу все ученики склонили свои головы, чтобы выразить уважение своим друзьям и знакомым, которых потеряли во время войны. Гермиона сложила руки перед собой, мысленно помолившись за тех, кого они потеряли. Драко просто молился о своей семье. Он молился о тех, кого они потеряли, и тех, кто пытался встать на путь истинный: Малфои, Лестрейнджи и Блэки. — В течение этого года у всех курсов, начиная с первого и заканчивая седьмым, не будет никаких изменений, — продолжила МакГонагалл. — Но наши восьмикурскники, пережившие войну, — она склонила голову и посмотрела на Рона, Гермиону и Гарри, — будут зачислены в специальные классы, предназначенные именно для них. Поскольку они обладают знаниями в Тёмных Искусствах, не вписанными в школьную программу, их занятия помогут им в полной мере оттачить и освоить все методы. Восьмой курс окончит школу ровно за неделю до седьмого. После этого заявления последовала болтовня и перешёптывания. МакГонагалл позволила ученикам поговорить с минуту и продолжила: — А теперь, мадам Хуч, пожалуйста, позвольте первокурсникам пройти распределение. Вместе со всеми Гермиона аплодировала вошедшим в Большой зал маленьким первокурсникам. Они выглядели довольно нервными и, что неудивительно, несколько раз указывали на стол Гриффиндора и комментировали, что где-то там сидит Гарри Поттер, победивший Сами-знаете-кого. Когда все первокурсники стали посреди Большого зала, МакГонагалл поставила Распределяющую шляпу на табурет, и через несколько секунд та ожила. «Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, Твои огни сияют ярко, освещая молодые умы. Я пою эту песню, чтобы поприветствовать наших учеников, И даю им пищу для ума». — Не очень в рифму, — прокомментировал Рон, а Гарри согласился. — Тише, вы оба! — шикнула Гермиона. — Да, мам, — засмеялись ребята. «Встречая у горизонта, Небо и море. Дракона, рождённого в логове льва: одного, из троицы». Гермиона мгновенно щёлкнула пальцами, позвав своих друзей. — Это пророчество? — спросила она, и Гарри пожал плечами. Если они чему-то и научились за семь лет, так это тому, что Распределяющая шляпа никогда не пела песни, ничего не значащие. «Душа Салазара, две части целого. Подарок Годрика и дух змеи. Ровена и Хельга, по обе стороны. Вскоре изменят решение судьбы. Может ли горизонт расколоться? Исчезнет ли море? Сгорит ли солнце? Останутся ли двое? Другой год, Другое начало, И родился союз, Между драконом И его леди, И на этих словах я закончу свою песню». Песня закончилась, и Большой зал зааплодировал. Все студенты были в замешательстве от странной песни. Гермиона лишь покачала головой, увидев вопросительный взгляд Рона. — Я не знаю, — шепнула она, бросив взгляд на МакГонагалл, надевающую шляпу на первого ученика. Несмотря на то, что Волдеморт побеждён и всех ждёт многообещающий год, Золотое трио знало: что-то случится. Что-то, связанное с солнцем… морем и… драконами.***
Гермиона лежала на своей кровати в комнате, которую она всегда делила с девчонками: с Парвати Патилл, Лавандой Браун, Фэй Данбан и Келлой Моррис. Келла и Фэй делали друг другу маникюр, а Парвати думала о том, чтобы встретиться с друзьями. Лаванда в то время уже спала. Гермиона же не собиралась спать. Она читала роман, привезенный из дома: Кормак Маккарти "Дорога". Её мать порекомендовала ей эту книгу, и Гермиона решила, что лучше будет читать её не летом, а в Хогвартсе, всякий раз, когда у неё появится свободная минутка или когда станет скучно. Из окна донеслось раздражающее постукивание, и глаза Гермионы распахнулись, когда в этом звуке она узнала Бубо Бубо. — Какого чёрта здесь делает сова? — не поняла Келла. Гермиона отложила книгу и открыла окно, позволяя сове влететь. Она погладила Бубо по голове, прежде чем взять свёрток пергамента, привязанный к лапке совы. Фэй спросила, чья это сова, на что Гермиона ответила, что ей написал один друг. Привет, Грейнджер. Удивлена? Отлично, это и было моим намерением. Хочу проинформировать тебя, что сегодняшние события не повторятся. Я не хочу запятнать свою репутацию слизеринского принца. Вот и всё. ДМ Гермиона фыркнула и быстро вытащила свой пергамент. Малфой, Нервничаешь, хм? Можешь признаться, что написал мне, потому что соскучился. Не волнуйся, я не расскажу всей школе, что ты самый сладкий мальчик из всех, что я встречала. Кто знает, возможно, в следующую грозу ты будешь успокаивать Пэнси Паркинсон. С наилучшими пожеланиями, ГГ Через пять минут девушка получила ответ. Келли лишь закатила глаза и продолжила рисовать бабочек на ногтях Фэй. Грейнджер, Ты, должно быть, шутишь. Я? Скучаю по ТЕБЕ? Прямо сейчас я смеюсь во всё горло и уверен, что ты можешь услышать мой смех из Башни Гриффиндора. Это примерно так же вероятно, как и я, утешающий тебя во время грозы в стоящем Хогвартс-экспрессе. Гермиона подняла бровь. «Он только что сказал, что скучает по мне…» И теперь у меня из головы не выходят противные мысли обо мне, обнимающем Паркинсон. Большое спасибо, Грейнджер. ДМ Гермиона решила сделать своё письмо лаконичным и точным. Малфой, И ради этого ты написал мне? Чтобы раздражать? ГГ Драко, лежащий на диване в слизеринской гостиной, увидел влетающего в открытую стенку Бубо Бубо. Драко специально наложил заклятие на стену, разделявшую гостиную Слизерина с подземельями, чтобы Бубо мог беспрепятственно доставлять письма. Грейнджер, Да. ДМ Драко решил, что в эту игру могут играть двое, когда писал ответ. Гермиона же, с другой стороны, была бесконечно удивлена. Малфой, Ты раздражаешь. ГГ Драко покачал головой, прежде чем написать ответ и снова послать Бубо Бубо в Башню Гриффиндора. Грейнджер, Но ты всё ещё отвечаешь. ДМ Уставившись на последнее письмо Малфоя, Гермиона позволила Бубо присесть на её плечо. Фэй и Келла игнорировали Гермиону после нескольких безуспешных попыток выведать, с кем она переписывается. Малфой, Это проявление вежливости — отвечать на письма тех, кого ты считаешь друзьями или врузьями, в твоём случае. В общем, уже поздно, и я собираюсь спать. Увидимся на занятиях. ГГ Через две минуты Бубо вернулся со свёрнутым пергаментом. Грустно хмыкнув, Гермиона открыла окно. Сова уронила пергамент и улетела, не дожидаясь ответа. Гермиона была ошарашена. — Значит, он не хочет ответа? — пробормотала она, поднимая письмо. Вернувшись в кровать, Гермиона медленно развернула пергамент. Ей было интересно, что Драко Малфой хотел ей сказать. И почему он не хотел её ответа. Грейнджер, Хорошо. Я скучал по тебе. Спи сладко. Драко