Природа.
15 августа 2017 г. в 04:28
— Каковы твои планы на ближайшую вечность? — Джек лежал на диване, свесив голову вниз и подметая пол волосами.
Я забрался с ногами в кресло, штудируя информацию в интернете.
Остаток лета проходил в типичной атмосфере разложения. Мы даже на улицу не выходили, разве что редко — за продуктами и прочей дребеденью вроде сигарет и минералки.
— Я хочу найти хоть одну зацепку, которая поможет нам выйти на след Курта Кобейна.
— Если он хотел, чтобы ты его нашел, то наверняка поспешил бы с тобой связаться за 23 года. — Джек развел руками, перебирая ими подобно пловцу.
— Однозначно. Ты что делаешь? — Я приподнял бровь, наблюдая за парнем.
— Пытаюсь уплыть. Ты как хочешь, а я на пляжу. — Он набрал номер ближайшего гастронома и заказал на дом фрукты.
Я посмотрел на него, как на идиота.
— Итак. Курт Кобейн был рожден пятого апреля 1994 года.
— Был.
— Проверяем всех людей, которые родились в это воскресное, дивное утро.
— Почему именно пятого? Может, шестого? Или восьмого, когда его нашли мертвым?
— Потому что, мне так кажется. — Я сжал зубы. — Итак.
Я набрал в интернете вопрос: «Сколько человек было рождено 5 апреля 1994 года?». Поисковик выдал мне сущую дребедень, раскрывая зодиакальную тайну людей, родившихся под знаком счастливого числа.
Были там и другие немаловажные факты, например, такие: Число рождения 5. Люди, родившиеся в этот день, меркантильны: приобретение и владение деньгами и делами составляют основную цель их жизни. Они ловки, обладают громадными деловыми способностями, их денежные дела процветают. За короткое время они собирают большие суммы. Умны и изобретательны. Быстро соображают и принимают решения, целеустремленны.
Из-за любви к средствам, и нетерпению в их приобретении, могут нарушить закон.
С ними легко ужиться: они выдержанные в речи, прирожденные дипломаты. Быстро оправляются от самых тяжелых ударов судьбы, если это не затрагивает то, что они считают богатством. Ум, ловкость, такт, решительность, быстродействие в выполнении планов.
Странной чертой их жизни является то, что даже их сексуальные влечения и потребности окрашены любовью к деньгам.
К сожалению, несмотря на свой ум, они повторяют те же ошибки. Они неисправимые игроки. Это чрезвычайно возбудимые люди, которые могут потерять чувство меры и потерпеть крах.
Они не в состоянии вести нищенскую жизнь, и пойдут на любые крайности, лишь бы приобрести богатство. Часто жертвы закона. У них очень проницательный ум, с ними приятно иметь дело, если они разумны в своих меркантильных взглядах.
У них могут быть проблемы с суставами, есть вероятность душевного расстройства…
— Что ж, будем искать человека с вероятностью душевного расстройства и плохими суставами, — Подытожил Джек, вставая и открывая входную дверь.
Расплатившись за фрукты, он присел рядом со мной, разворачивая пакет и рассматривая свое нехитрое приобретение.
— Кстати, эта информация могла бы помочь нам с поисками. Как думаешь, где может находиться человек, который до одури обожает шумные вечеринки и желает быть вечным центром внимания? — Я перевел взгляд на собеседника.
— То есть, идея с Куртом — подсолнухом давно не в почете? — Заинтересованно пробубнил Джек.
— Нет, я уверен в том, что он человек.
— Почему мужчина, а не женщина?
— Действительно, почему? — Я призадумался, но тут же отмел эту мысль, — Джек, это полный абсурд, если честно. Я думаю, что Хранитель снов не посмел бы так нелепо подшутить надо мной.
— Почему же нелепо? Тебе не нравятся девушки? — Джек округлил глаза.
— Нравятся, но я привык к Курту такому, каков он есть на самом деле.
— А если он будет трухлявым, толстым мужиком с лысой головой?
— В 23 года??? — Я даже икнул от неожиданности.
— Нынешнее поколение чрезвычайно быстро взрослеет. — Джек скорчил рожу и вооружился яблоком.
К его неприятному мною обществу прибавился отвратительный треск дурацкого фрукта.
— Смотри, в этот день было рождено шесть тысяч человек. Больше половины из них — девушки. Блондинок и брюнеток почти равное количество. Если сузить поиск до тех, кто родился в полвторого дня, то останется всего полторы тысячи. — Я распечатал список имен, и возможные места проживания подозреваемых.
— Курт умер полвторого?
— Да, но везде пишут по — разному, если честно. — Я вздохнул и почесал голову. — Да уж. Фотографии этих людей такие типичные, похожие друг на друга.
— А ты кого ожидал увидеть? Сверхчеловека? Ладно, дай мне пару листов. Я проверю страницы этих людей в социальных сетях.
— Из последнего: в Перу парень пел, как погибший музыкант… Но он родился слишком давно.
— Не пел, а орал на связках, — Злобно прибавил Джек, отшвыривая первый лист с распечаткой. — Эти не подходят.
— И с чего ты это решил? По какому такому признаку? — Вознегодовал я.
— По такому же, по которому ты отсеиваешь девушек из общего списка. — Джек улыбнулся широкой улыбкой и поиграл бровями.
— Действительно… — Я поднял смятый клубок белой бумаги и развернул его. — посмотри вот эту, может и она.
Джек скептически оценил лицо девушки и сразу же поставил ноутбук к себе на колени.
— Виолетта Блэйк. — Прочел он, — Увлекается танцами, занимается аэробикой, любит кошек и собачек. Курт тоже собачек любил. А эта вообще работает в ветеринарной клинике…
— Милая, но ее страница напоминает фарш из цитат известных деятелей. Курт точно придумал бы что — то свое.
— Вот художник Джордж Остин. Рисует странную, непонятную хрень, — Джек сморщился и закрыл страницу. — Нет, он мне почему — то не нравится. — Или Марта Уолчер…
— У меня страница с русскими… Я знаю русский язык, но в Москву не поеду.
— А вдруг Курт там, сидит и ждет тебя? — Пробормотал Джек без тени усмешки.
Он что, серьезно? Да уж…
— Ладно, Джек, давай прогуляемся, иначе скоро я начну убивать неповинных людей…
— Надо бы, — Джек покряхтел и захлопнул компьютер. — Пошли к озеру.
Я молча кивнул, мы вышли на улицу.
Дело происходило в Брюсселе, где находилась моя квартира.
За последнее время мы мало что сумели.
Обстоятельства отнюдь не устремлялись к нам в руки, предпочитая томить наши усталые умы новыми сложностями.
Хранитель сновидений заглох на долгих два месяца, оставив довольствоваться жалкими отрывками, где, откровенно говоря, насмехался надо мной, и над моими неумелыми попытками разыскать пропажу в лице лучшего друга.
И, как хорошо, что хоть во сне я мог поиздеваться над Хранителем, прогнав его по кругам Данте и заперев в каком — нибудь отстойнике.
В общем, наши дела были донельзя плохи. Точнее — мои, а Джеку было вовсе плевать на мои вшивые потуги.
— У меня все просто, — Заявил я, — Если нет зацепок, то и нет смысла продолжать поиски. На самом деле, я давно потерялся в этом безобразном урагане, с тех самых пор, как переехал жить в дом Кобейнов.
— И не ты один, — Заметил Джек, закладывая руки в карманы и бредя вдоль аллеи.
Еще недавно мне было сложно представить «фигуру» в моем обществе. Зато теперь я понял, что мы с ним настолько одинаковые, насколько могла бы быть похожа обувь из одной коробки.
Два заядлых сапога — пары, оба психованные авантюристы и смельчаки.
Мотая бесконечное количество километров под ликами ночных фонарей, мы вдыхали эту ночь, которая сменяла бархатный, черный полог на пронзительно — голубое полотно.
Не сейчас, а несколькими часами позже, оно перемешает свои краски, расцветая над головой у прохожих обыденными, перламутровыми тонами голубых и белых мазков.
Я устал провожать эти ночи без тебя, Курт.
Я устал вспоминать о том, как мне было хорошо с тобой рядом.
Будь ты мальчиком, девочкой, не знаю, … камнем, я бы не устал любить тебя таким, каков ты есть.
Маленькая зацепка помогла бы мне прожить еще немного в глупой надежде обрести тебя вновь…
Сны, в которых я пытался найти ответы на свои вопросы, более не посылали мне ничего, кроме душных сумерек с привкусом состоявшегося дождя.
Я гулял по своим снам, в гордом одиночестве, выискивая единого спутника, но представший предо мной мир истязал долгосрочным молчанием в слепых и безмолвных коридорах.
Единственным человеком, привидевшимся мне однажды, и которого я схватил за руку, был я сам. В моих глазах не было особого восторга или удивления, и, в последний раз удостоверившись в этом факте, я шел обратно, в желании скорее проснуться.
Тейлор, с которой с недавнего времени я возобновил прежнюю связь, рассказала мне о особых приемах. Они напоминали мне эзотерические россказни буйнопомешанного. Эти приемы заключались в поисках гармонии с телом и сознанием. Уравновесив чаши весов ты мог отключить ненужные эмоции, сосредоточившись на единственной цели. Признаюсь честно, что долго не мог поверить в сущий бред, ибо гармония и сам я, казалось, существовали в запредельной дали друг от друга, являя свои образы по отдельности и никогда не соединяясь в единое целое.
Проще говоря, в состоянии, которое описывала Тейлор, было легче установить связь с подлунным миром, не прибегая к наркотическим средствам, которые, как известно, могли бы надоумить наш разум свернуть с проторенной тропинки и погрузить оный в безграничное пространство подсознательного мышления.
Подсознание никогда не обманывало человека, являясь ресурсом чистой энергии.
Быть может я слишком долгое время пробыл реалистом, что не могло не сказаться на моем видении?
Самое страшное, что могло случиться, случилось сегодня, здесь и сейчас; Я перестал видеть подлунный мир. Я потерял с ним связь, и теперь был таким же как и все — человеком погруженным в однообразную рутину серых будней.
Как если бы Алиса выросла и не смогла найти кроличью нору.
Или Мерри Поппинс утратила способность угощать своих маленьких подопечных имбирными пряниками по десять пенсов.
Я был пуст, как полый шар, в котором гуляли атомы спертого воздуха…
И вот, когда я был готов собрать весь материал, и швырнуть его в мусорную корзину, возникла странная мысль, с которой я и обратился к своим товарищам.
Если так уж получилось, и я не мог проникнуть в Лимбо, то почему не мог попросить Джека поучаствовать в решении этой хитрой проблемы?
За моей просьбой посыпались упреки Страйфи, будто бы я просил у него половину имущества. С другой стороны у него не было выбора, ибо я не стал сдаваться без боя, запрыгнув на него сверху и под прицелом собственного обаяния, не заставил поступить по велению своего желания.
Золотая рыбка запрыгнула в невод кудесника и теперь смотрела на меня печальными, голубыми глазами, решаясь на поступок и руководствуясь одним лишь моим отчаянием.
— Я могу не вернуться. — Строго сказал Джек, водрузив очки на нос и глубоко задумавшись, — Сам знаешь, у них новые правила.
— Да, и именно из — за этих правил я не могу видеть мертвых, — Я брезгливо скривился, но тут же попросил с мольбой об услуге, — Пойми, для меня это очень важно.
— Ты ищешь живого Курта. На кой-черт тебе погружаться в эту клоаку?
— Однажды, во время нашего разговора, Курт упомянул некую девушку, которая участвовала в сотворении мира. Ее звали Природа. По прототипу ее воображения и был создан весь мир, — Начал я, с трудом вспоминая слова Хранителя Сновидений. — Хранитель говорил, что она уже стара, предельно стара… И говорил, также, Курт про то, что они завязаны с нею в отношениях — Хранитель и сама Мать. И что дела у них равные перед этим миром, поскольку они вместе, бок о бок, ведут дела о его жизнедеятельности.
— Хочешь сказать, что миром управляют два безумных, мартовских зайца? Хранитель и его подружка?
— А что, вполне логично. Кто — то ведь создал весь этот бред. Природа — это реальность, а Хранитель — страж на пути в мир иной. Все просто. А вот о том, как они появились — знать не знаю. Возможно, что их пришествие в этот мир было связано с какой — то длинной историей, о которой все давным — давно позабыли.
— А что ты хочешь от меня? — Джек насупился.
— Я хочу, чтобы ты добился встречи с Природой. Чтобы намекнул ей о моей проблеме.
— Будто она меня вообще станет слушать. Какое ей дело до твоего Курта? Тебе было ясно сказано, что в мире существует неприступный закон, который ты не вправе нарушать. Твоя иступленная идея — глупые амбиции перед беспристрастным судьей.
— Не забывай, они пообещали вернуть Курта, но в чужом обличье. Мы слепо и не вдумчиво следовали этой идее, а на выходе получили безызвестность. — Я не на шутку взбесился, — И, что? Как я его найду? Зачем было усложнять и без того сложную ситуацию?
— Хорошо, будем надеяться, что Хранитель сновидений просто — напросто забыл про тебя, — Джек покачал головой. — Я прогуляюсь в подлунный мир, как ты того и просил.
— Я знал, что ты мне поможешь, Джек.
— Надеюсь, ты не думаешь, будто я делаю это от чистого сердца? — Парень смерил меня насмешливым взглядом. — Может, я тоже хочу провернуть свою аферу в этом мире?
— Если это так, то есть повод гордиться твоей сообразительностью, — Я от всего сердца пожал ему руку. — Я даже представить не могу зачем тебе понадобился лимбо.
— Может узнаешь в скором времени, — Джек призадумался. — Ты не против, если я сейчас уйду, чтобы сосредоточиться на своем маленьком путешествии?
— Валяй, — Безразлично откликнулся я, падая на траву и смотря в ночные небеса
Джек благополучно удалился, оставив меня в гордом одиночестве.
— Природа, — Пробубнил я, укладываясь на живот и разглядывая миниатюрные травинки, — Такая необычная и затейливая…
По моему пальцу прополз муравей. Я аккуратно опустил его на лист, и вспомнил, что эти трудолюбивые насекомые живут всего несколько дней, умирая, ни разу не поспав и не остановившись на передышку.
— Прям как люди, — Произнес я опять вслух, — Трудятся, копошатся, а потом уходят в землю, где, до поры до времени, возлегают безвольными куклами, устремив невидящий взгляд в беспросветное полотно собственных век. — И я таким же стану…
Как глупо и просто, одновременно.
Для Хранителя сновидений, с его продолжительной жизнью, смерть не становится проблемой номер один. Он шествует год от года по земле, собирая на обратную сторону ладони росы с буйных трав, приминая землю тяжелыми сапогами и оставляя отчетливые следы на линии чужих судеб.
Находясь в центре гигантской мировой паутины, он плетет свои нити по особым правилам, написанным более миллиарда лет тому назад.
Ни один человек не способен препятствовать оному, если не желает оставить эту землю в страшных муках предателя.
Тот, идущий против истины, отступник заведомо обречен стать наживкой для крупных рыб.
Заслышав вой собак я перевернулся на бок и приготовился встать.
Дело в том, что мне показалось это не совсем обычным собачьим бреханием, а песней о погибели. Не спрашивайте, почему я так подумал.
Я привык к собакам, как спутникам всех людей, — помощникам, защитникам и добродушным созданиям, опекающим и согревающим человеческий род на протяжении долгих лет.
Здесь же было нечто другое — зазывное, надтреснутое, больное прошение о помощи, вместе с тем и отпугивающее, словно предсмертный хрип поверженного.
Я тихонько приподнялся.
Было немного страшновато без Джека, но я нашел в себе храбрость, бросившись на звуки выше описанного.
Я бежал через весь город, перепрыгивая через низенькие заборчики Брюссельских рокариев, испещряя вскопанную землю своими торопливыми шагами, забывая про ныне существовавшую боль в боку и практически летя на зазывную и манящую жалобу.
Помедлив у подворотни, я взобрался по забору и перепрыгнул через него, удивляясь невообразимой легкости и плавности своих движений.
Теперь я оказался в схватке без малого тридцати собак, которые рвали на части одну черную дворнягу.
Клочья ее шерсти сыпались в разные стороны, из уха текло изрядное количество крови, орошая асфальт алым дождем.
Из пасти пса вырывался тот самый полувизг полурык, который я заслышал несколько минут назад.
Другие же псы, в состоянии хладнокровной и безжалостной жестокости, вцепились в бедолагу с единственным желанием умертвить своего сородича.
Я не знал законов природы, да и времени не было предполагать за что животные могли совершить такую попытку немедленного убиения.
Оглядевшись в поиске палки, я поймал взгляд бурого вожака, который неспешно, но яростно, провожал каждое мое движение сосредоточенным взглядом карих глаз.
— Эй, собачки, — Пробормотал я, продолжая поиски и отходя на полшага назад. — Я Вас не боюсь, но мне не слишком хочется лишиться руки или заразиться бешенством.
Соседние кусты зашевелились: из них выпорхнула безумная рыжая девица, которая на миг словно бы остановилась в полете и огрела одну из собак по холке.
— Целься в вожака, — Крикнула она, хватая какую — то собаку поперек тела и отбрасывая от жертвы. Черная собака осталась лежать на асфальте, сотрясаясь от боли и оглядывая нас с девушкой невменяемым взглядом.
Я еще раз посмотрел на бурого и бросился к вожаку, преодолев расстояние за долю секунды.
У меня не было оружия, но меня никогда не останавливали подобные мелочи. Все, что дала мне природа — это сильные руки, безумное желание жить и четкое представление доблести в ее первозданном значении.
Нанеся кулаком удар по лбу вожака, я схватил его за горло и приподнял над землей, заглядывая в карие глаза с торжественной надменностью.
Собака хрипела и извивалась в воздухе, словно огромный мохнатый червяк.
— Отпусти его, — Спокойно сказала рыжая, касаясь ладонью поверженной собаки и что — то говоря при этом. Собака тотчас ожила, снялась с места и ошалело бросилась в первую попавшуюся подворотню, без оглядки спасаясь бегством.
Я вытаращил глаза, вожак выпал из моих рук, шлепнулся оземь и рванул под стать первой псине. Остальная же свита разбежалась в первую минуту этой странной схватки природы с человеком.
Меня озарило. Я медленно повернулся к девушке.
— Курт? Ты и есть Курт?
— Ты совсем больной? — Она приподняла брови и оправила свои рыжие волосы. — Ты вообще откуда такой взялся? Страшный, как вся моя жизнь…
— Я не страшный, — Я пригладил челку и покосился на незнакомку, — Я немного не в себе.
— Я тебе про это и говорю. Мог бы и попроще взгляд сделать, — Она прошлась по месту побоища и села на ограду. — Ты чего здесь забыл?
— Я чувствовал, что этой собаке нужна моя помощь.
— И ты просто побежал спасать бродячую собаку, не жалея свои ноги и рискуя быть разорванным в этой стае? Как ты вообще понял, что псина звала на подмогу?
— Знаешь, когда дело касается спасения кого бы то ни было, я делаю все возможное для этого. Жизнь уходит очень быстро из тела, и каждая секунда дорога для ее поддержания. Я подумал, что если бы помедлил еще немного, то собака могла бы умереть. У природы нет докторов, которые могли бы спасать раненых животных. И если они, животные, начинают биться насмерть, то за этим следует один исход — смерть.
А почувствовал я это очень просто — с самого рождения я чувствую этот мир, и знаю, когда кому — то грозит опасность.
— Это же просто собака, — Брезгливо сказала рыжая, откинув окровавленную палку в траву.
— Какая разница? — Я замер в непонимании. — Тогда почему ты тоже бросилась на ее поиски?
— Я тебя спасала, — Она развела руками, — Бродишь тут, как в тумане.
— Если ты не Курт, то кто тогда? — С грустью спросил я, присаживаясь рядом с ней.
— Ты так долго ждешь от него вестей, что мне становиться немного жаль тебя, — Ответила незнакомка.
— Эй, погоди. Откуда ты знаешь про него?
— Это моя работа, — Кратко пояснила она, безучастно посмотрев на вывеску какого — то кафе, невдалеке от пустыря на котором мы находились. — Я — Природа. Все ныне существующие находятся под моей опекой.
Я резко отодвинулся от нее и от неожиданности упал на землю.
— Нет, поверить не могу…- Я задержал дыхание, приглядываясь к ней более придирчиво.
Обычная, рыжая девчонка в черной футболке и джинсах. Хотя нет, волосы у нее были и впрямь необычными. Они были даже не рыжими, и не русыми, а какими — то светло — зелеными при неверном свете фонаря — живыми, гладкими и ослепительными. — Мой друг Джек сейчас в Лимбо, чтобы воззвать к тебе, а ты бегаешь по городу, спасая меня от бродячих собак… Абсурд какой — то.
— Нет, все правильно, — Проворчала она, подавая мне руку и снова приглашая присесть, — Он позвал меня сюда.
— Ты тоже предпочитаешь пребывать в тишине и спокойствии, как и твой друг — Хранитель?
— С чего ты взял, что мы с ним друзья? — Она удивилась. — Нет, в отличии от него я не сижу на месте в ожидании чуда, а предпочитаю сама чудить, ибо без этого становится слишком пусто и уныло. За свою жизнь я ни разу не пробыла на одном месте больше одного дня. Даже часа. Представь, пока мы с тобой разговариваем, в мире происходят различные неприятности, которые следует устранить.
— А не тяжело одной этим заниматься? Не боишься погибнуть?
— Нет, я бессмертная. — Она ухмыльнулась. — Но от компании не отказалась бы. Правда мои соратники не слишком долго живут.
— Ты прям как Жанна Дарк, или Зена. Удивляюсь твоей смелости и самоотверженности.
— Только не надо этих дифирамбов, обойдемся без них. — Она обратила на меня свои серые глаза, — Ты уже нашел своего Курта?
— Я же тебе сказал, что нет. Это оказалось не так — то и просто.
— Я могу дать тебе подсказку. Он в России. — Уверенно произнесла девушка. — И он все помнит, но не считает нужным кому — то об этом рассказывать, поскольку сомневается в своей нормальности. Просто представь себя на его месте…
— Он действительно ненормальный, если сжег себя заживо, — Я вспомнил про пожар в номере и поник головой. — Ты не даешь мне никаких подсказок. Это меня очень напрягает. Мы с Джеком перевернули весь земной шар в поисках музыканта, но не было ни одной зацепки, чтобы смело заявить: этот человек может быть целью наших поисков. Все не так просто, как тебе кажется.
— Поезжай в Россию мой тебе совет. Там ты найдешь ответы на свои вопросы…
— Почему Россия?
— Вот и я тоже думаю — почему? — Рыжеволосая коротко улыбнулась и пошла прочь.
— Как мне тебя найти? — Крикнул я ей вдогонку.
— Обычно я там, где гибнут люди, — Холодно проговорила она, исчезая из виду.
Я собирался вновь пойти за ней, но девушка и впрямь торопилась.
Стоило ли тогда пытаться остановить ее на полпути?
Был ли в этом хоть какой — то смысл?..
Отдельной частью сознания я начинал понимать, что провидение вовсе не оставляло меня ни на минуту. Наоборот, отчаянно стремилось поспособствовать поискам.
Да вот решения обозначенной проблемы я до сих пор не видел, однако взял волю в кулак, возвращаясь в штаб — квартиру, дабы обсудить с Джеком события минувшей ночи…