Машина Сновидений. Продолжение.

      Я лежал на полу, лениво перевернувшись на бок.       Моя рука плавно очерчивала строгий контур на мышечной ткани подневольного, оставляя угольный след на плоском животе Курта Кобейна.       Тот прикрыл глаза, отдаваясь этим прикосновениям, всякий раз вздрагивая и лениво постанывая.       — Всего лишь сон, — Прошептал я. — И в этом сне есть твой настоящий образ.       — В реальности я Джек. Пусть всем будет спокойнее от этого факта, — Хрипло ответил спутник, резко открывая глаза. — В лимбо сейчас не спокойно. Все знают, что ты обрел силу, Хранитель.       — Мне плевать, — Слабо откликнулся я.       Пробыть бы в этом наслаждении еще один миг, покуда бренная реальность не посмеет нарушить небыль своими суровыми законами.       — Какого ощущать ее в себе? — Деловито поинтересовался Курт, двигаясь ближе ко мне.       — Ничего особенного. Лишь желание слить ее куда — нибудь, ибо опостылела своим давлением в черепе.       Мы повернулись друг к другу, созерцая умиротворение вокруг нас.       На данный момент комната приобрела замысловатые очертания, вовсе не являясь таковой, а пребывая в постоянной смене локаций.       Только что оная купалась в красном мареве, а теперь была блеклой, серой, с обветшалыми стенами, как паскудный нарко — притон.       Меня, однако, позабавило подобное зрелище.       Всю ночь напролет далекие сигналы из потустороннего мира реагировали на нашу энергию. Они сбивались с пути, примагничиваясь к лону наших куполов, отнюдь так же быстро улетали восвояси, не добившись ответного желания пойти на переговоры.       Мне надоел этот навязанный телеграф, отчего я напрочь закрылся, готовый вкушать плоды любви, с запредельной на то страстью.       Коснувшись пальцами того, кого искал, казалось, на протяжении всей своей недолгой жизни, я сжал ладонь на горячей руке, чье тепло прямо свидетельствовало о подлинности данного момента.       Курт ответил полной взаимностью, сокращая расстояние между нашими лицами и убирая непослушную прядь моих волос в сторону.       — Словно бы судьбой наречены друг для друга, — Удивился мужчина, разглядывая мои губы и тихонько улыбаясь своим мыслям.       — Это действительно так. — Я согласно кивнул, забирая его лицо и самозабвенно целуя мягкие черты оппонента. — Я практически тебя простил, эдакая ты сволочь.       — Я не сволочь, а человек, которому было не наплевать на наши отношения после моей смерти. Я берег тебя от непредвиденных твоих действий, ведь оставлять тебя наедине с потерей равносильно подвешиванию над пропастью без единой страховки.       — Ишь как запел, — Недовольно пробубнил я, отстраняясь и погружаясь в мысли. — Хотя, я не могу, повторюсь, сердиться на тебя больше одной минуты.       — Я рад, что мы поставили точку в этом никчемном разговоре, — Произнес Курт с полным облегчением в голосе. — Однако кто-то так не считает.       — Что на этот раз?       — Что тебе известно о картинах? — Как ни в чем не бывало спросил собеседник, устраиваясь по — удобнее.       — Кроме того, что они висят на стене, нарисованные каким — нибудь талантливым художником?       — Не обязательно талантливым. — Курт сморщился. — Например, мною.       — Скромность тебе к лицу, — Заметил я, сдвигая брови. — И при чем здесь они?       — Вампиры имеют склонность подстраиваться к абсолютно любым изменениям в двух реальностях, а например, в силу нового закона о несанкционированном проникновении на территорию чужой собственности, изворотливая нежить научилась появляться не в сознании испытуемых, а, скажем, в картинах, или в отражении любой домашней утвари. Как тебе такое?       — Удобно. — Непримечательно отозвался я, подумывая о новой проблеме. — А при чем здесь твои картины?       — А при том, что наихитрейший старина Саллейман предпочел вызволить меня на волю путем отвратительного шантажа, через мою дочь Фрэнсис Бин Кобейн. — Курт злобно выругался, — В её спальне висят две мои картины.       — Думаешь, что вампиры посягнут на твоих родственников?       — Да как пить дать. — Без малейших сомнений воскликнул мужчина, хмуря лоб. — И как же нам теперь поступить?       — Я бы мог блокировать этих уродов.       — Но то другая магия. — Возразил блондин.       — Какая другая, блять. «Картинная» что ли? — Теперь и я негодовал. — Я — купол. И когда — нибудь мне надоест это повторять.       — Наверное ты будешь удивлен, но и в этом деле есть свои спецы, как анимаги и прочие…       — И самое странное, что я согласен терпеть эту чушь. — Я перевернулся на спину и вылупился в потолок. — Как найти этого «блокиратора»?       — Спросить у Миланы. Разве нет?       — А почему бы и да. — Я поразмыслил логически. — Если девушка существует в этом мире с самых незапамятных времен, то и отверток на все случаи жизни у нее будет по более нашего. К тому же, она спокойно, не делая лишних движений, вычислит место нахождение картинного мачо.       — Ох уж эта твоя привычка — давать имена всему, что дышит… — Курт фыркнул, поднимаясь. — Без пяти минут, я Джек.       — Валяй, — Безразлично откликнулся я, просыпаясь.       Мы лежали на кровати, пытаясь собраться с мыслями.       Где — то там, в глубине души, я давным — давно принял душ, почистил зубы и приготовил вкусный завтрак. Но открывая глаза снова, понимал, что эти нехитрые махинации были лишь плодом воображения, а не конкретными действиями, совершенными в реальности.       Тяжко вздохнув, я высунул ноги из-под одеяла, хватая брюки с тумбочки.       Волосатая рука резко остановила меня на полпути. Джек хитро улыбнулся, кивая на будильник.       — Пять утра. Может, не будем торопиться?       — Пошел ты, Курт, — Я закатил глаза, пытаясь всунуть ноги в штанины. — Когда твою дочь будут расчленять, не забудь объяснить ей почему ты опоздал.       — Ерунда. Вампиры не столь кровожадны…       — Ты себя со стороны слышал? — Угрюмо процедил я, вскакивая с кровати и шуруя в ванную комнату. — Нам надо торопиться.       Не совсем бодрые сборы под бодрую музыку обвенчались вполне пристойным утром, в то время как за окном царила непроглядная ночь, ибо рассветало в осеннее время к часам, эдак, восьми.       На улице был страшный холод, от которого не спасало ни пальто с меховой опушкой, ни хваленый Куртовский джемпер в крупную полоску.       Лишь погрузившись в машину и прогрев оную до состояния раскаленной печи, я мог заявить, что полностью проснулся, почувствовав как тело начало не слабо потеть под воздействием конвекторов.       Не хватало лишь кофе, но оно было бы слишком барским уделом для двух мужиков, с дичайшими пролежнями на лицах.       По прошествии небольшого количества времени мы просвистели через переезд, где выехали в окрестности города К, а точнее поравнялись с дачным комплексом, в центре которого проживала девушка с мониторами, Милана Алеггьери.       Я припарковал машину близ выше описанного виноградника, созерцая живописный, загородный рассвет, без примеси докучливого заводского дыма в поднебесье.       В это раннее утро Милана сладко спала в компьютерном кресле.       Там мы ее и нашли, мирную, измученную и погруженную с головой в незримые проблемы касаемо подлунного мира.       Монитор включился при самом нашем появлении, будто в нем теплилась самая настоящая, человеческая жизнь.       Я покосился на экран, потрепав девушку за плечо.       — Милана, мы по делу. Просыпайся.       — Купол… — Волшебница продрала глаза, с подозрением разглядывая наши лица. — могли бы и предупредить…       Спустя полчаса мы корпели над монитором, где значились тонкие линии вероятностей и более толстые цепи человеческих судеб.       Девушка распивала кофе, целенаправленно занимаясь привычными действиями и приводя нас с Куртом в легкое замешательство.       Свои поиски она вела на обоих уровнях, одновременно, погружаясь то выше, то ниже, согласно методам поиска.       В конечном счете она указала на сноску в правом, верхнем углу.       Я прищурился прочитав статью. Курт же остался стоять поодаль, массируя виски и третируя злополучное утро.       «Нотан Фрай, сын Артура Фрая. Осужден за убийство ближайшего родственника в штате Иллинойс». — Милана перевела взгляд на меня. — Этот человек является сторонником Саллеймана, и я в этом более чем уверена.       — Картинный мачо? — Я заулыбался. — Уголовник?       — Он убил своего отца, — Коротко заявила девушка, потирая лицо и кликая на статью мышью. — Тот был подрядчиком на фабрике по производству манекенов. Приходя домой, Артур зверски избивал своего сына, позже спуская в подвал и приковывая наручниками к батарее. Здесь написано, что парень не выдержал подобного обращения — прикончил сначала мучителя, а после и сам свел счеты с жизнью. Однако тело Нотана так и не нашли. Такие вот пироги.       — И я догадываюсь почему, — Курт отнял голову от рук и в миг проснулся. — Как думаешь, на месте преступления были обнаружены картины?       — Здесь об этом мало, что сказано, однако упоминается библиотека на чердаке. Вполне возможно, там могла бы находиться парочка, к примеру, картин.       — А можно точный адрес этого места? — Курт подошел ближе, склоняясь над Миланой.       — Вот, пожалуйста.       Мы отошли с Куртом к окну, где смотрели друг на друга, пытаясь вести невербальный разговор, но в самом деле лишь сверлили глазами один другого.       И без того были понятны дальнейшие действия.       — Ты с нами? — Коротко спросил я у девушки, которая потеряла интерес к нашему обществу.       — Зачем? Разве что осведомиться о присутствии Нотана в доме? Но это и так понятно, без путешествий по закоулкам чужих воспоминаний, — Она развела руками.       — А я бы сходил, — Уверенно бросил я, поворачиваясь к Курту и предлагая провести собственное расследование. — Если воспользоваться лимбо, то и полчаса за глаза хватит, вместо трехдневной поездки через всю страну.       Мы уже собрались прощаться, когда Милана остановила меня тихим голосом.       — Брайан, знаешь, мне сложно просить тебя об одолжении, но…       — Всегда пожалуйста. — Я уже был в дверях, однако предпочел вернуться и переговорить с девушкой с глазу на глаз. — Ничего личного, — Прибавил я, обращаясь к Курту.       — Смотри, ревновать ведь начну, — Мужчина погримассничал, но принялся спускаться вниз по лестнице.       Мы остались наедине.       — Говорят, что вещи обладателя наделены личной энергией.       — Слышал о таком, — Невнятно пробормотал я, силясь вспомнить источник данной информации.       — Ты не мог бы оставить мне что — нибудь? Мне бы хотелось объяснить тебе более обстоятельно, однако вы с Куртом сильно торопитесь.       — Попробуй в двух словах, — Я одобрительно кивнул.       — Моя энергия выходит из-под контроля, намного сильнее, нежели за последние сто лет. Твоя же является блокирующим куполом. Ответ напрашивается сам собой. Мне нужна твоя вещь, чтобы совместить оную на удаленном доступе с твоим сознанием. Таким образом я буду в безопасности, понимаешь?       — На все сто процентов, — Я глубоко призадумался. — Может, браслет? Или шарф?       — Прядь волос подойдет, — Лаконично ответила девушка с мониторами, — Именно в них находится наибольшее сосредоточение энергии, чем в любом другом артефакте.       Я немного поворчал, но все же отрезал прядь, передавая ее будущей обладательнице.       Мог бы конечно и вспылить, но какой в том прок, если она не собиралась использовать оную в ритуальных целях? Да и с учетом того, что Милана согласилась нам помочь, ни свет ни заря, с возникшей проблемой…       Проще говоря, я был на ее стороне, и это не ставило меня перед особым выбором.       Приняв артефакт, девушка положила оный в карман, отпуская меня восвояси с бодрой и доброжелательной улыбкой.       Выходя из дома, я был более чем уверен, что вернусь обратно, только бы спровадиться о действии той самой.       Прогревая движок, я сцепил зубы, прогоняя от себя навязчивый страх, связанный с беспрецедентным проникновением в потусторонний мир.       Курт видел мою озабоченность, не смея подавать голос.       Пребывая в мрачных раздумьях, снова, и ни как иначе, мы покинули садовое товарищество, в уме готовясь к сложному походу в лимботические тернии.