Я больше не убегу

Моё тело пробуждается от ужасающей боли в голове. Она просто раскалывается, ощущение, что ещё один звук и я умру. Ещё затекли ноги. Еле как разлепив глаза, я тут же прищурилась от света лампы. Боже, какое счастье, что тут нет окон. — Ну что, наконец-таки проснулась? — раздался голос над ухом. Я проморгалась и увидела , сидящего в кресле. Простонала что-то невнятное. Он читал какой-то журнал с изображением автомобиля. В следующую секунду я почувствовала запах кофе и ужасный горький вкус перегара во рту. — Господи-и-и, — вновь простонала я и натянула одеяло на голову. — Как самочувствие? — в голосе Вонхо промелькнула усмешка. — Мой мозг будто сожрала лиса, а потом высрала его обратно, — вновь простонала я, услышав в ответ очередной смешок. — Прикуси щёки и всё пройдёт. — Что? — Ну, ты же часто кусаешь щёки изнутри, мне показалось, что эта привычка тебя успокаивает. — Какой ты наблюдательный, — закатила я глаза. — Мы уезжаем через двадцать минут, вставай, умывайся и перекуси, — произнёс брюнет, отложив журнал. — Вот одежда, успел уже в магазин съездить, надеюсь размер твой угадал. Он сделал какой-то неведомый мне акцент на фразе «размер твой угадал». Я лишь отдёрнула одеяло и уставилась на Вонхо с непониманием. Тут до меня рывком дошли все события вчерашнего вечера. Я стояла перед ним голая. Господи. Боже. За секунду сообразив, я отвела взгляд и как ни в чём не бывало спросила: — А который час уже? Мне хотелось подняться, но я уже давно ощутила, что пребываю практически голой. — Двенадцать, — Хосок продолжительно смотрит на меня секунд двадцать, потом поднимается с кресла, догадавшись, чего я жду. — Ладно, я дам тебе уединиться, хотя, чего я там не видел? — ехидно усмехнулся он, скрываясь за дверью. — Да пошёл ты! Кинув подушку в закрытую дверь, я поднялась с кровати и начала приводить себя в порядок так, как только могла. Благо, до него дошло купить мне зубную щётку. Я безумно корю себя за то, что дала ему поцеловать себя… дважды. Как я могу? Его выразительный лукавый взгляд карих глаз, его темные небрежно спадающие на глаза волосы, его тело, пахнущее морским бризом, его сильные руки, покрытые голубыми венами. Мне кажется, любая девушка бы на моём месте давно уже легла под него, но я этого никогда не сделаю. Вчера были лишь моменты слабости, и тот во время которого я была пьяна ведь не считается? Верно? Кого мне спрашивать? Только себя, больше некого. Мне даже не у кого попросить совета, Наен нет рядом. А о том, как я буду смотреть в глаза Кихену мне даже думать не хочется. Я уверена, что целиком и полностью люблю его, а Вонхо… это просто Вонхо. Спустя десять минут я уже уплетала пончики с шоколадной глазурью, запивая их яблочным соком. Как же, чёрт возьми, вкусно и головная боль медленно отступала. Вонхо, как ни странно, подобрал мне нормальное бельё и одежду; красная клетчатая рубашка, чёрные эластичные джинсы и шорты, наверное на смену. С размером обуви он так же не прогадал: чёрные кеды отлично мне подошли. Если я не ошибаюсь, нам ещё сутки ехать до Шэньяна. Как же мне безумно хочется услышать голос мамы, узнать, что с ней всё хорошо. Надеюсь, Хосок даст мне поговорить с ней, когда мы будем на месте. — Ну что, едем? — взглянул на меня брюнет, вставляя ключ в зажигание. — Ну, а ты как думаешь? — съехидничала я, поудобнее устраиваясь на сидении и подкуривая сигарету. — Твой парень знает, что ты имеешь вредную привычку? — усмехнулся он, остановив взгляд на сигарете в моих губах, надавливая на педаль газа и выезжая с парковки. — Он курит, но не знает, что я тоже это делаю, — ответила я, сделав затяг и выдохнув ровную струю дыма в открытое окно. На улице потрясающая погода, слепит солнце и дует едва уловимый ветерок. Кажется, всё прекрасно, если бы на душу не давил камень с табличкой «совесть». Я прикусила щёки изнутри, мне хотелось, чтобы всё прошло, как и сказал Шин, но почему же это чувство не проходит? — Я не об этой привычке. — А о какой? — Ну, не знаю, целовать других парней, — беззаботно пожал парень плечами и даже не взглянув в мою сторону, надвинул на глаза тёмные очки. Мне казалось, ещё секунда и я от злости потушу горящий бычок о его запястье. Злость — это моя «ахелесова пята». Чтобы её сдерживать, нужно много энергии, а чтобы испустить — ещё больше. Я всегда запоминала все злые поступки, которые делали близкие мне люди. Конечно, ты прощаешь их, но злость копится, как готовая к взрыву бомба. Её невозможно остановить. Всякая злость происходит от бессилия, когда ты морально слаб, к тебе на помощь приходит злость. Для меня это как темнота, которая медленно окутывает тело. Я всегда отдаюсь ей полностью и без остатка, безумно сложно остановиться. Когда злость пожирает всё внутри, именно в этот момент язык работает быстрее мозга. Всё, что чувствуешь потом — вина и сожаление. Когда спонтанно наговоришь, мгновенно придумывая ядовитые оскорбления, — невозможно остановиться. Ненавижу, когда моя злость внезапно превращается в вину и слёзы. — Закрой рот, — шикнула я и отвернулась к окну, провожая глазами захудалую вывеску с названием городка. — Ты злишься? — Вонхо приподнял гибкие густые брови и улыбнувшись, подарил мне несколько мгновений лукавого взгляда. — Я слишком ленива, чтобы злиться на тебя. К тому же, мне вообще всё равно. Наплевать на тебя, вот честно, — саркастически улыбаясь, ответила я, но мои глаза просто излучали сгустки злости. Вонхо ничего не ответив, слегка изменился в лице, помрачнел и приковал взгляд к бескрайней пустынной дороге, через тёмные очки , правой ладонью он провел по небрежно растрёпанным волосам, откинув их назад. Я невольно засмотрелась на его руку. — Если бы тебе было действительно на меня плевать, ты бы так не пялилась, не изучала бы каждую венку на моей руке. Я слегка вжалась в кресло. — Хосок, ты дашь мне позвонить маме? Наен? — я сделала паузу, — Кихену? Его лицо озадачилось на несколько секунд. — Да, когда будем на месте, но никто не должен знать, где ты на самом деле. Мей сказала твоим друзьям, что ты поехала отдыхать, — его выражение лица буквально за мгновение стало серьёзным, скулы напряглись. — Под конец года? Как умно, — развела я руками и качнула головой. — Это — обстоятельства, Нел. Отвечать мне ничего не захотелось. Мне не хочется с ним говорить. Я стаскиваю с ног кеды и сажусь в позу «лотоса». Снаружи эта машина кажется мизерной, но внутри, оказывается довольно просторная. И этот чудесный запах миндаля. Вспомнив, как пахнет тело Хосока, я смущаюсь. Щёки розовеют, заставляют меня отвернуться к окну. Тишина длится минут десять, за окном пустыня сменяется лесом. Пышные белые облака на голубом лазурном небе принимают различные формы, чаще всего напоминающие сливочные шарики мороженного. От скуки я тянусь и включаю радио, нахожу понравившуюся мне волну и откидываюсь на сидение. Так проходит ещё с десяток минут. Мне снова хочется посмотреть на напряженного парня, что я и делаю. По выражению его лица видно, что в голове бурлят мысли, кажется, что одна мгновенно сменяет другую и я уверена, что нет ни одной обо мне. Только сейчас замечаю белую футболку с широким вырезом, с таким, что видно ровные выпирающие ключицы. Он слегка горбится, но это только прибавляет ему изящности. На затылке и длинной шее я задерживаю свой взгляд дольше всего, а так же на слегка приоткрытых губах, которые он ежеминутно облизывает. При вдохе его грудь сильно приподнимается, бицепсы напряжены так, что кажется ткань рукавов вот-вот разойдётся по швам. Внезапно мой взгляд приковался к области паха. Я буквально уставилась туда, не в силах оторвать взгляд. Ширинка на светлых джинсах заметно выпирала. Мои щёки от смущения загорелись огнём. Куда я, чёрт возьми, смотрю? В моей голове одна пошлая мысль сменяет другую, и в каждой присутствуют руки и губы шатена, местами даже язык. Неужели, это и есть переходный возраст, гормоны? Я думала, что давно переросла это, но, оказывается, нет. Или Вонхо настолько сексуален, что я не могу удержаться? Да тут любая девушка бы не удержалась! Конечно, оправдываться в моём случае очень жалко, ведь если бы я оттолкнула его и поставила крест на всей этой соблазняющей ерунде, то всё было бы прекрасно. Мне лишь остаётся жалеть и ненавидеть себя, и от этого выглядеть ещё более жалкой. — Может, хватит? Хриплый голос звоном отдался в ушах. Я вздрогнула и тут же отвела взгляд к окну, пуще прежнего залившись краской. Оправдания мне просто нет! — Мне скучно. Ты скучный. — Не переводи тему, тебе смотреть больше некуда? Тут мне вспомнился Чангюн, как он постоянно пялился на меня, как же это безумно раздражало. Что он говорил в оправдание? «Ты же красотка», или «я смотрю на тебя, потому что не могу не смотреть». — Да. Мне скучно, — вновь перевожу я тему, спуская затёкшие ноги с сидения. В ответ ничего не последовало, лишь загадочная улыбка, в которой таились тёмные намёки, которые мне не дано понять. Так, при попсовых и танцевальных песенках мы ехали около часа. Один и тот же пейзаж густого леса жутко надоел. Я надула губы и вновь уставилась на брюнета, начиная ныть: — Вонхооо. — Что? — Мне скучно. Парень усмехнулся и одарил меня возмущённым взглядом. — И что ты от меня хочешь? — пожал он плечами, не отрывая взгляда от извивающейся дороги. — Развлеки меня, — улыбнувшись, продолжительно смотрю на него, поставив руки на подлокотники. — Я тебе не клоун, — едва возмутился он, нахмурившись. Цокнув в ответ, тянусь и легко тереблю его за гладкую щёку, засмеявшись. С губ Хосока тоже слетел лёгкий смех. — Перестань! Я же за рулём, — он попытался стать серьёзным, но я то вижу, что моё глупое поведение его рассмешило. — Вонхо, а что за фотография у тебя в бумажнике? — неожиданно для самой себя спросила я. Этот вопрос слишком неожиданно возник в голове. Лицо парня напряглось, он на десяток секунд задумался. — Это — моя сводная сестра, — лаконично ответил он и я почувствовала, как скорость автомобиля слегка увеличилась. — Она милая. Я легко улыбнулась и несколько секунд смотрела на него, брюнет очень слабо улыбнулся в ответ и снова приковал пронизывающий до мозга костей взгляд к дороге. Почему-то мне показалось, что его вновь одолели мысли. Будто с ней что-то не так, будто что-то произошло. Но смелости спрашивать просто не было. Да и к тому же, на ту не предвещавшую беды вечеринку его привела сестра, значит, с ней всё в порядке? Верно?