Я больше не убегу

Быстро передвигая ногами по ступенькам, я поднялась наверх, направившись к комнате Вонхо. Сердце бешено колотилось в груди. Я подошла к его к двери, которая половиной минуты ранее хлопнула. Руки тряслись, но пересилив себя, я коснулась ручки двери и попыталась открыть её. Тщетно. Она заперта изнутри. — Вонхо, можно войти? — с дрожью в голосе спросила я, пальцами постучав по белому покрытию. — Нет. Уходи, — отозвался парень. На секунду внутри всё сжалось, я едва успела вдохнуть. Он не хочет меня видеть. Как только эта мысль проскочила в голове, я сделала бесшумный шаг в сторону, из последних сил сдерживая слёзы. Чтобы не дать им волю, я зажмурилась и с гневом протёрла тыльной стороной ладони покрасневшие глаза. Делая бесшумные шаги в сторону своей комнаты, я успокаивала себя мыслью о том, что ему просто надо переварить это. Ему просто нужно обдумать всё это. С каждым шагом я убеждала себя из последних сил, не давая проникнуть в голову мысли о том, что я просто противна ему после всего сделанного. Я села на край своей кровати и просто сидела. Не хотелось двигаться, не хотелось думать, не хотелось существовать. Из комнаты Хосока были слышны звуки, как он поднялся с кровати. Я закрыла глаза и представила, как он это делает. Как встаёт, берёт из комода белое полотенце, открывает дверь в душ, кладёт полотенце на стиральную машинку, избавляет своё тело от последней одежды и переступает бортик душа. Как вода падает на его белоснежное тело, струи барабанят по сгорбленной спине, стекают по животу и поцарапанной мною спине. Кажется, именно так и происходило, потому что в следующую секунду послышались звуки душа. Вновь зажмурившись от неприятного чувства ненужности, я подскочила с кровати и стащила с тела футболку. Быстро перебирая в шкафу вещи, достала купленный мною персиковый топ, ту самую красную клетчатую рубашку и чёрные шорты из ткани, чем-то схожей с чёрной кожей. Отыскала чёрную сумочку с пистолетом и кредитной картой внутри. Схватив полотенце и рванув в душ, я думала лишь о том, что хочу сбежать из этого дома на несколько часов. Просто уйти, ничего не сказав, ничего не выясняя и ни о чём не думая. После принятия душа я быстро нанесла на лицо косметику, торопливо привела в порядок волосы и оделась. Мне не хотелось столкнуться с Вонхо, потому что при виде него у меня остановится сердце. Вызвав такси, я отправилась в центр городка на поиски приключений и... успокоения. Через час неприятной боли я вышла из салона с блаженной улыбкой на лице, почёсывая толстый пластырь с бинтом на ключице. Да, я сделала тату. Ещё одна копеечка ударилась об дно копилки с надписью «необдуманные поступки». Моя татуировка под левой ключицей была чем-то похожа на татуировку Хосока, которая была набита на его ягодице. Я не знаю, кому посвящена его тату, но моя тату целиком и полностью посвящена Кихену. Мне не хочется забывать о том, какую ошибку я совершила, в наказание за неё эта татуировка будет напоминать мне об этом. Будет напоминать о всём произошедшем за эти короткие дни. Может, однажды я смогу сказать Кихену «прости». Когда-нибудь. Моя первая тату. Сколько событий за последние два дня. Я просто стояла на тротуаре и сравнивала боль при первом сексе с болью при первой тату. Это забавно, два совершенно разных дела, а боль почти одинаковая. Наконец, стерев улыбку с лица, я подправила сумочку на плече и лёгкими шагами направилась по тротуару. Улицы города казались особенно унылыми в этот момент и словно свет в конце тоннеля, я подняла глаза и увидела цветастую вывеску с надписью «Парикмахерская». В голове промелькнула безумная идея. Сделав неуверенный шаг в сторону стеклянной двери, я задумалась, действительно ли хочу этого? Да, хочу. Я хочу сменить имидж. Хочу изменить себя, может, благодаря этому мне удастся изменить себя изнутри. Перестать быть такой наивной, такой слабохарактерной, такой уязвимой. Я просто стояла в паре метрах от двери и не могла ступить и шага. Живём один раз, решайся! После этой мысли я сделала уверенные шаги и потянула за ручку. В парикмахерской царила невероятная лёгкость. Вдоль длинного светлого помещения напротив зеркал стояли кресла, на которых сидели люди разных возрастов и статусов. Играла музыка, и парикмахерши пританцовывали под неё, приводя в порядок волосы своих клиентов. — Здравствуйте, — сияя волнительной улыбкой, я поприветствовала мужчину за стойкой, лет двадцати пяти, в рубашке и с аккуратно уложенной причёской на голове. — Здравствуйте, — вежливо улыбнулся он в ответ. — Я хочу подравнять кончики и чтобы специалист подобрал мне новый цвет, — констатировала я, доставая кредитную карточку из сумки. — Решили сменить имидж? Похва-а-ально, — произнёс он, — Оплата после всей работы, сейчас Лиён свободна. Она — специалист в своём деле. Проходите за девятое кресло. Он протянул мне только что напечатанный талончик с печатью и моими указаниями. — Отлично! Спасибо, — с волнением в голосе поблагодарила я мужчину. Проходя через помещение, я попутно разглядывала посетителей. На одном кресле сидел улыбчивый пенсионер, судя по всему, постоянный клиент этой парикмахерской, на другом — солидная дама с журналом в руках, на следующем — мужчина в солидном костюме, вид которого давал понять, что он торопится. Скопление совершенно таких разных людей в одном месте. И им совершенно наплевать на друг друга. Каждый думал только о своих делах. И мораль заключается в том, что люди настолько утопают в не сделанных делах, что не замечают элементарной приятной атмосферы, улыбок окружающих и той простоты, которая витает в воздухе. — Здравствуйте, — улыбнулась я полной женщине, протягивая талончик. — Привет, детка. Я — Лиён, — улыбнулась в ответ женщина, неожиданно приобняв меня. – Ой, выкинь ты это, я сделаю на твоей голове то, что ты захочешь, — смяла она талончик и повернула кожаное кресло ко мне. А я в свою очередь, приземлилась в него, не сумев убрать широкую улыбку с лица. — Итак, давай посмотрим, что тут у тебя, — расправила она мои волосы, предварительно прикрыв мою одежду защитной атласной тканью. — Я смотрю, у тебя сегодня день изменений, — улыбнулась она, покосившись на заклеенную ключицу. — Вы себе даже не представляете, — убедительно покачала я головой и улыбнулась. — Волосы у тебя хорошие. Видно, что ни разу не красила, но они слишком густые, будет сложно, прежде чем что-то делать, я нанесу на них оздоровительную маску, — констатировала женщина, пальцами распутывая каждую волосинку. — Что ты хочешь с ними сотворить? — Я хочу хорошенько подравнять концы и кардинально изменить цвет, чтобы прям «бабах», — взметнула я руками и смущённо засмеялась. — Будет тебе «бабах» потом от мамы, — засмеялась она, нанося на волосы какое-то специальное средство для восстановления. Её слова заставили меня вздрогнуть. Телефон появился у меня два дня назад, а я даже не подумала позвонить маме и выяснить, всё ли с ней хорошо. Не понимаю, как я могла это допустить? Сегодня же вечером позвоню ей, хочу услышать самый родной голос на планете. Я уже представила, как почувствую его, как улыбнусь, как тяжесть из груди пропадёт, как почувствую её улыбку и не сдержу слёз. — Я хочу видеть, как ты срываешь с себя рубашку, обувь, джинсы, — подпевала я песне, которая играла в наушниках, открывая дверь и шелестя пакетами с парой туфель и кроссовок. В доме горел свет, значит... Вонхо дома. На улице начало смеркаться. После парикмахерской я сразу галопом полетела к болеющей от похмелья Лиджуан. Её реакцию на мои волосы было не описать словами, она кричала от восторга, как и я, когда увидела себя в зеркале. О том, как прошла эта ночь я решила умолчать. Мы с Джуан ещё не настолько близкие друзья, чтобы я открывалась ей. — Эта девушка — чёртова проблема, эта девушка — чёртова проблема, — напевала я, стаскивая с ног кроссовки, которые тогда мне купил Хосок. Больше никогда не надену их. Нет, я не пьяна, просто у меня чертовски хорошее настроение. — Твои губы смазывают мой макияж. Сбрасываю туфли. Давай, свяжи меня! — продолжала я петь, покачивая бёдрами. Это — один из редких моментов в моей жизни, когда я чувствую себя действительно красивой. Поставив пакеты на пол, я двумя пальцами потеребила прядь голубых волос, убедившись, что мне действительно хватило смелости перекраситься. Цвет подобрала Лиён, и я в восторге от него! Это омбре — волна на песке, нежный переход от белоснежной макушки к голубым кончикам, которые подстрижены идеально ровно, немного свисали с плеч. Несмотря на жуткое желание, я не стала делать чёлку, потому что мама всегда говорила, что моё лицо должно быть открыто. Пританцовывая под песню, я направилась в кухню, чтобы поесть шоколадный тортик, который купила в центральной кондитерской. Сделав шаг в дверной проём, я увидела Вонхо. Он сидел за столом в растянутой чёрной футболке и пижамных штанах, уставившись в белый ноутбук с озадаченным выражением лица. По растрёпанным волосам и сонному взгляду было видно, что он только недавно проснулся и едва оклемался от похмелья. Он что-то холодно и прямо спросил, даже не подняв на меня своего напряженного взгляда. — Что? — переспросила я и выдернула наушники из ушей. При виде брюнета у меня всё колотилось внутри, волнение охватило всё тело с ног до головы. Было страшно даже взглянуть ему в глаза. Обморок или... — Где ты шлялась? — вновь непоколебимо спросил он. — Ну, во-первых не «шлялась», а гуляла. Во-вторых — засунь свой тон себе поглубже в задницу и говори со мной нормально, — выдала я и сама удивилась этой смелости, которая взялась не пойми откуда. — Ты сейчас выйдешь в окно, если будешь так говорить со мной, — зло шикнул он в ответ и кинул мимолётный взгляд в мою сторону, снова опустив глаза в ноутбук, но тут же вернул их к моей персоне и опешил. — Закрой рот, Хосок, — скривила я лицо, скрывая истинные эмоции под пуленепробиваемой маской. — Что ты с собой сделала? — еле выговорил он, не переставая глазеть то на волосы, то на покрасневшую ключицу с татуировкой. Джуан уговорила меня снять пластырь и показать её, и когда я обнаружила, что покраснение немного сошло, то решила не приклеивать его обратно. — А что? Тебе не нравится? — взметнула я бровями, к слову, которые умелые руки Лиён тоже привели в порядок. — Я так не сказал, но выглядит как-то… стрёмно. Ты похожа на клубную потаскуху с такими волосами, — он сморщился в гримасе пренебрежения, снова опустив взгляд в ноутбук. — Думаешь, что сможешь убежать от самой себя, сменив цвет волос? Да. Надеюсь. Чертовски надеюсь. — Я сделала это не для тебя, — мило улыбаясь, ответила я и поставила пакет с тортом на стол. — Так что меня мало волнует твоё мнение. Повисло молчание. Я, в свою очередь, налила себе чая с молоком и, усевшись напротив парня, уплетала шоколадный торт. Секундная стрелка всё тикала, окончательно меня добивая. — Не хочешь поговорить? — тихо произнёс парень и кончиком пальца опустил экран ноутбука. — О чём? — мгновенно отозвалась я, подарив парню безразличный взгляд. Казалось, что каждый вздох выдаёт меня с потрохами. С каждым моим движением Вонхо будто читал меня, как книгу. — О нас, — так же быстро ответил он, я заметила, как в его взгляде на секунду промелькнула неловкость. — О нас? — усмехнулась я, едва наклонившись назад и фальшиво засмеявшись. — Хосок, нет никаких «нас», — с усмешкой в голосе парировала я, сделав пальцами кавычки. Он ничего не говорил, глядя на меня. Пухлые губы сомкнулись в узкую полоску. Фирменный пронзительный взгляд и я готова упасть в обморок, но я и виду не подала, надвинув на себя как можно неприкосновенный и издевательский вид. Я чувствовала, как он видит меня насквозь, видит мою вину и сожаление перед Кихеном, но так же и желание наброситься на него сейчас и зацеловать до смерти. — Хосок, это было... — пауза и тишина. — Мы были пьяные, ясно? — развела я руками. — Никаких нас никогда не было, и не поднимай эту тему больше. Просто забудь. Забудь. И я забуду. Рывком я поднялась из-за стола. Ножки стула издали протяжный скрип. Быстрыми шагами рванула оттуда прочь. Мне хотелось поскорее скрыться от его пронзающего взгляда, от нелепых оправданий, от этой маски, которую я нацепила на несколько минут. Она не понравилась мне. Не уверена, что долго смогу удерживать её на своём лице...