«Манипулируя тьмой в сердцах людей, можно с лёгкостью их подчинить»
Что делать, если встретишь Небо, поглощенное гневом? Выход только один — бежать как можно быстрее, и подальше. Особенно, если это чистое Небо в таком состоянии из-за того, что кто-то тронул ее Семью. И чем больше силы сокрыто в этом Небе, тем меньше шансов убраться оттуда живым. И кто будет наивно полагать, что такое Небо слабо, потому что всего лишь ребенок, умрет. Первые, кто допустил эту роковую ошибку, стали два охранника, пришедшие на шум. В попытке застрелить не только обладательницу опасного пламени, но и ее спутника, и по совместительству не менее опасного подопытного, оба расстались с жизнью, сгорев заживо. Заключенные с ужасом наблюдали, как Тсуна снимает с шеи обгоревшего трупа пропуск, а потом направляется к лифту. — Идем, Мукуро, — от ее голоса мальчик вздрогнул. Он, неожиданно для себя, был напуган. Напуган ее жаждой убивать, и стоял в оцепенении, не в силах даже вздохнуть. Но ее слова, строгие, но при этом такие мягкие, вывели его из этого состояния. Ее ярость направлена на тех, кто посмел причинить вред Нуволо*, на тех, кто только что пытался убить Небиа*. Рокудо поспешил за ней.***
На последнем этаже проводятся самые жестокие эксперименты; это огромный лабиринт со множеством лабораторий, пропитавшимися смертью насквозь. Но девочка с огненными волосами, безошибочно выбирая нужное направление, уверенно идет по коридорам, избавляясь от всех, кто встаёт у нее на пути: лаборантов, особо не сопротивляющихся, резким и быстрым движением вырубает, интуитивно целясь по нужным точкам, а вооруженных киллеров убивает или доводит до состояния, близкого к смерти. За ней на расстоянии нескольких метров молча следует мальчик. Он не вмешивается, позволяя своему Небу выплеснуть всю накопившуюся ярость. В его глазах смешались удивление и интерес, крупицы страха вперемешку с уважением, а также сомнение. Но он не задает никаких вопросов — сейчас не время. Единственное, что он может и должен сделать, так это помочь той, кто стала лучиком надежды в его мрачной жизни. Поэтому, когда девочка в очередной раз собиралась свернуть, он подал голос: — Не туда, — негромко, но уверенно произносит паренек. — Я тут был. Лучше пройти насквозь через несколько лабораторий — так будет быстрее, чем петлять по длинному коридору. И шанс наткнуться на охранников меньше. Тсуна остановилась и, кивнув, поспешила туда, куда указал ее Туман, при этом на долю секунды повернувшись к нему боком. Мукуро вздрогнул — ее глаза потускнели. Нет. Они потемнели, как будто к ранее чистому и яркому янтарю добавили черную краску, потихоньку смешавшуюся с ним. Это не нравилось не только мальчику, на подсознательном уровне понимающему, что этой «тьмы» не должно быть в глазах Чиэло, но и Вонголе Примо. Он опасался именно этого. Такое случалось и раньше… Обладатели большого количества весьма неслабого пламени неба, чье развитие было не плавным и постепенным, а начиналось с нереального скачка вперед, чаще всего пережили что-либо повредившую их детскую неокрепшую психику. Такие индивиды были предрасположены к так называемому «Падению» — состоянию, когда тебя полностью поглощают негативные эмоции и твоя личность просто разрушается, оставляя после себя лишь сгусток тьмы и жажду убийства в человеческой оболочке. Таких «инцидентов» было несколько, один из них из них был связан с загадочной смертью Восьмой Вонголы, которая как раз таки и оказалась таким «индивидом», что, конечно, тщательно скрыли. Примо до конца не был уверен в том, что Тсунаеши может повторить судьбу Оттава, хотя и предполагал, так как она была слепа, что, очевидно, не совсем нормально. И теперь, когда он увидел язычки черного пламени, его сомнения были развеяны. Он сжал губы в тонкую полоску и молча наблюдал за своей наследницей. Нет, он мог бы вмешаться и сразу подавить негатив, но это ничего бы не изменило — рано или поздно что-то подобное все равно бы случилось. К тому же, не было острой необходимости что-то предпринимать, так как Тсуна лишь поддалась гневу, а для полного поглощения этого недостаточно. Тем временем, Тсуна уже пересекла пустые лаборатории и оказалась на другой стороне этажа, прямо напротив двери, над которой красным горела какая-та надпись на итальянском. « — Сюда! — подтвердила интуиция.» Без труда выбив стальную дверь, Чиэло вбежала в помещение. Перед ее глазами предстала весьма ожидаемая картина: на полу лежали избитые «врачи», на одном из которых стоял брюнет, впавший в недоумение при виде своей подруги. — Кея! — карамельные глаза шатенки наполнились слезами, и она ринулась к Хибари и обняла не сопротивляющегося парня. — Я думала, я думала… — бормотала она сквозь слезы. — Не реви, — мягко сказал парень и положил руку с разодранными костяшками ей на плечо. Девочка слегка отстранилась и по-детски вытерла щеку тыльной стороной ладошки. В этот момент в лабораторию вошел Небия. — О! — он уставился на уже ставшую «нормальной» Тсуну и на валявшиеся тела. — Это еще кто? — недовольно спросил Нуволо и нахмурился. — Кея, Рокудо Мукуро — мой Туман и новый член семьи. Куро, Хибари Кея — мое Облако, — представила их друг другу девочка, не переставая улыбаться. — Очень приятно, — натянуто улыбнулся разноглазый. Нуволо презрительно фыркнул. И оба демонстративно отвернулись. Тсу и бровью не повела и, пробормотав что-то типа: «Давайте жить дружно!», — неожиданно осела на пол. -Тсуна! /Зверек! — сразу среагировали парни. — Ой, что-то я устала… Надо выбираться отсюда… Быстрее… — выдавила она и отключилась. Куро и Кея переглянулись. Сероглазый, окинув взглядом щуплого паренька, посадил на спину шатенку. И они поспешили убраться отсюда.***
Седьмой и шестой этажи ребята преодолели без проблем, подняться на пятый с карточкой, которую ранее «прихватила» с собой Тсу, не составляло труда. Но дальше наступали трудности. И дело было даже не в том, что единственная, кто бы мог определить точно, где выход, сейчас прибывала в беспробудном сне — судя по строению предыдущих двух этажей, следующие были примерно такие же, а лифт проходил здание насквозь вплоть до четвертого этажа. Из троих, способных хоть что-то предпринять при встрече с врагом, одна была в отключке, а второй из-за этого автоматически становился бесполезным, так как тащил шатенку. Единственным, кто оставался, был Рокудо. У Хибари на его счет были о-огромные сомнения, слишком уж слабым, не говоря о том, что еще и подозрительным, казался паренек с ананасоподобной прической. Но последний уверенно вышел из лифта и направился к ближайшей лестнице, ведущей наверх. Брюнет недовольно испепелил взглядом его спину, что Рокудо успешно проигнорировал. Бесшумно передвигаясь по извилистым коридорам, Мукуро шел быстрее, чем Кея с ношей за спиной. Он делал это специально, предполагал, что вскоре они все равно наткнутся на кого-нибудь, и тогда те двое будут только мешать. И точно. Когда он в очередной раз свернул, из-за угла неожиданно вышли два киллера и лаборант. И пока последние не успели среагировать, «Призрачный Туман» неожиданно прытко ринулся к ним. На правом глазу вместо единицы появился иероглиф «шесть». Когда Хибари наконец свернул вслед за Небия, он сперва остановился и приготовился к драке, так как тот стоял боком к нему в окружении врагов, но застыл на месте — что-то было не так. Мукуро медленно повернулся к сероглазому: он слегка наклонил голову к плечу, его рот исказился в хищной улыбке, руки сжимали появившийся из ниоткуда трезубец. И тут Нуволо понял, что не давало ему покоя в сложившейся ситуации… У безвольных кукол, в которых и превратились члены семьи Эстранео, были пустые, безжизненные глаза, в одном из которых, окрашенном в кроваво-красный, была такая же цифра, что и у Мукуро.