Они не умеют плакать

- Блин, Паха, это невозможно. Как мы могли изменить настоящее? Слушай, а может мне это всё снится? - предложил я. - Нет, Лёх, не снится. К сожалению, мы правда изменили настоящее. Но ещё же не всё потеряно. Мы можем всё поменять. Слышь, бывал в США хоть раз? - Нет, Паша, даже не думай. Я не поеду в такую даль. Потом хер опять вернёмся. - То есть ты хочешь здесь остаться? Вот лично я уже домой хочу! - завопил Гоша, присев рядом с Пашей на лавочку. Я решил промолчать, ведь впервые в жизни я с ним согласен. Я с первого дня нашей поездки тоскую по дому. Я скучаю по маминым фирменным булочкам, которые она готовит каждый раз на чьи-нибудь дни рождения, скучаю по её ласковому голосу и даже по этому дурацкому звонку её будильника, который трезвонит каждый раз в шесть утра. Только вот о том, что я скучаю, я никому не говорю. Даже Насте не рассказываю. Я же не девочка какая-нибудь, по мамке плакать. Что обо мне тогда ребята подумают? - Лёша! - наконец я пришёл в себя и обратил внимание на раздраженного Пашу. - Слушай, мы тебя уже десятый раз зовём. Ну, ты как, едешь? - Куда?- спросил я. - В США. Блин, Лёх, я не понимаю, Костенко тебе три пули в ногу всадил или в голову? Не подвисай. - Извини, задумался. Слушайте, если вы так хотите в своё США, то поехали. Вот только я не уверен, что мы вернёмся обратно. Там же теперь тоже Зона, ты сам говорил. Чё нам там делать вообще? - Лёша, ты тупой?! Нам надо отправиться в прошлое США, чтобы предотвратить взрыв ядерного реактора там, тогда этот взрыв произойдёт снова в Чернобыле и мы сможем отправимся домой. - Объяснила Настя. Конечно, я не уверен, что нас там не ждут приключения. Скорее всего, мы там и погибнем, но выхода не было. Ребята правы. Если мы не попробуем, то уже точно никогда не вернёмся домой. - Ладно, погнали. Настюхин, чё ты взъелась-то так? После всего того, что с нами произошло, думаю, я имею право зависнуть на несколько секунд.