Спор, или как влюбить ботаника

Green Day - 21 Guns       – Магнус? Магнус! – настойчивый голос Рафаэля Сантьяго упрямо вытаскивал Бейна добрую половину дня из его внутренних размышлений. Обычное утро понедельника преподнесло тому слишком много поводов, чтобы подумать.       – Да, мой друг, я слушаю тебя, – рассеянно улыбнувшись, произнес Магнус, старательно удерживая взгляд на парне, который смотрел на него в упор, не доверяя тому, что, наконец, смог привлечь внимание.       Рафаэль был прав: как бы Магс ни делал участливый вид, его взгляд бродил совсем не по тому, что было вокруг него. Он был просто стеклянным и безучастным. Все его внимание и былая наблюдательность сосредоточились внутри него самого. Магнуса что-то беспокоило, и он предсказуемо молчал, вынуждая Сантьяго буквально вытряхивать из него подробности.       – Магнус! – резко прикрикнув, вновь позвал Рафаэль. Магнус вздрогнул, как и все присутствующие поблизости учащиеся в коридоре. Определив возвращение Бейна к реальности, как удовлетворительное, Сантьяго спросил то, что волновало его с самого их приветствия, но уже не особо надеясь на ответ. – С тобой все нормально? Ты какой-то потерянный.       – Знаешь ли, Рафаэль, это нормально – быть иногда таким. Так бывает, не волнуйся, – в привычной манере растягивая фразы, отозвался Магнус, звучно захлопывая дверцу своего шкафа. Это прозвучало так, будто Сантьяго знал его не много лет, а всего лишь несколько дней, потому что нет, это не было нормально.       – Не в случае с тобой, Магс. Опять Рагнор? – этот уточняющий вопрос попал настолько в цель, что Бейн даже не успел натянуть на лицо улыбку, скрывающую правду.       – Ты проницателен. Впрочем, ничего ведь необычного. Просто я не совсем скучал по нему и его заботе. Чрезмерной. Однако… – Магнус неожиданно резко замолчал, вновь задумавшись и засмотревшись куда-то в сторону.       – Да что с тобой? – Сантьяго уловил направление его взгляда, не без изумления заметив, что объектом интереса стал Алек Лайтвуд.       – Ничего особенного, – констатировал Бейн, все еще смотря в сторону.       – Ты смотришь на Лайтвуда, которого ненавидишь. Уверен?       – Рафаэль, ненависть - слишком громкое слово для чувства, которое я испытываю. Негодование. Возможно, разочарование, что за этой мордашкой, нельзя отрицать, привлекательной мордашкой, больше ничего нет. Тем не менее, до ненависти здесь очень далеко.       – Ты про него так сказал, едва нас определили в один класс. Что побудило тебя вспомнить об этом через столько лет? – все еще недоумевал Сантьяго, упрямо выпытывая правду.       – Я всегда помню об этом, потому что годы идут, люди меняются, умнеют, становятся кем-то важным, значимым. Кем-то, чьи приоритеты не тормозят на звании «секс-символа». К сожалению, как раз Александр Лайтвуд не может похвастаться чем-то большим.       – Ну, он спортсмен, – добавил Рафаэль весомый, по его мнению, факт, но Магнус на это лишь закатил глаза. – И всё же не отходи от темы. Почему он так привлекает твое внимание сегодня? – вновь спросил парень, не собираясь отступать.       – Потому что я уже несколько раз поймал его взгляд на себе. Было бы несправедливым отрицать, что это меня заинтересовало. Я от природы своей любопытный.       – Может, тебе показалось? – неуверенно переспросил Сантьяго. Лайтвуд и Бейн – это совершенно разные стороны жизни. Сама судьба не предоставляла возможности, словно не рисковала столкнуть их вместе.       – Даже сейчас? – отвернувшись от Лайтвуда и вопросительно посмотрев на Рафаэля, произнес Бейн.       Вынужденно переведя взгляд на Алека, Рафаэль не без удивления заметил, что Магнус знает, о чем говорит. Лайтвуд действительно сверлил его взглядом до того момента, как заметил, что в их игре третий лишний.       – Что ему от тебя нужно? – скорее для себя пробормотал парень, на что получил лишь разочарованный вздох.       – Это бы не интересовало меня, если бы я знал.       – Хорошо, закроем тему. Ну, а что насчет Рагнора? В чем проблема?       – В нем самом. Ты же знаешь, каждая его поездка в Индонезию по возвращению оказывается мозговым штурмом для меня. Заполненный до краев, он упорно пытается выявить у меня детские травмы. Я не знаю, как объяснить ему, что ничего не помню. Я был еще совсем ребенком тогда. Его ответственное отношение к опекунству убивает меня.       – А что Катарина?       – Катарина старается его угомонить, слыша мои молитвы, но она живет в соседнем доме, а он – под одной крышей со мной. Иногда я думаю перебраться к ней. Она понимает меня куда лучше.       – У тебя же есть свой лофт в Бруклине? Почему ты не переедешь туда? – Спросил Рафаэль, внезапно вспомнив о главном достижении в жизни друга, которым тот гордился.       Бейн, будучи еще мальчишкой, долгое время горбатился разнорабочим, чтобы однажды купить себе отдельное жилье. Стоит признать, услугу в этом ему оказал Рагнор. Желая поспособствовать занятости ребенка, выразившейся в труде, он сам устраивал его работать, куда тому хотелось.       Позднее опять же Рагнор добавил ему немного денег, которые Магнус обещал вернуть после вступления в наследование имуществом родителей по достижению совершеннолетия, и в итоге, мальчишка уже в шестнадцать лет купил себе квартиру, которая ожидала его взросления. Пока же все было оформлено на Фелла, которому Бейн безоговорочно доверял, зная того с рождения.       Сейчас Магнусу уже почти девятнадцать, и Рафаэль еще больше не понимал, почему тот исключает возможность переезда в практически свою квартиру. Тем более, Рагнор был весьма демократичным опекуном, полагаясь на ответственность своего подопечного.       – С ума сошел? Чтобы Рагнор поселился там со мной? Ну уж нет, – ответил Бейн, посмотрев на друга, как на сумасшедшего. – Он все равно постоянно будет звонить, писать и приезжать ко мне, лишь омрачая такое желанное уединение.       Рафаэль хотел возразить и спросить что-то еще, но в коридоре раздался звонок, оповещая учащихся о начале очередного занятия.       Все разбредались по классам, в том числе и Магнус, который был даже рад прерванному разговору. Все-таки он не был честным с Сантьяго до конца, но угрызения совести его не мучили, а значит, и проблемы в этом не было.       Кроме того, мысли о Лайтвуде, неожиданно поселившиеся сегодня в голове, занимали Магса куда больше. При входе в класс они столкнулись и, к удивлению парня, Алек, не выкинув никакой шутки в его адрес, небрежно махнул рукой перед собой, пропуская этим жестом его вперед.       Сказать, что это смутило Магнуса, было бы оскорбительным преуменьшением. За много лет такое случилось впервые. Гордость и игнорирование, которые всегда были наготове у Бейна, не пригодились. К тому же еще и верный дружок Лайтвуда Джейс вел себя так, будто ничего необычного не происходит.       Все последующее время Магнус упрямо рассматривал лица обоих, позволив себе даже не вникать в тему, которую объясняли на уроке. Он ожидал заметить хоть каплю насмешки или ухмылку на лице одного из них, чтобы понять их очередной идиотский план вывести кого-то, в том числе и его самого, если карты сегодня пали так. Однако Бейн не замечал ничего.       Эрондейл совершенно не реагировал ни на его тяжелый взгляд, ни даже на Алека, не сводя глаз с экрана своего телефона. Лайтвуд же выглядел крайне растерянным, но его внимание перемещалось по одной и той же траектории: от преподавателя до записей в тетради, которые стремительно пополнялись его стараниями.       Магнус почти разуверился в надуманном, пока преподаватель не извинился и не покинул кабинет, уйдя по своим делам, став причиной, по которой у Лайтвуда не осталось объекта для внимания.       Бейн не знал, по какой причине впервые проиграл в усидчивости, но отвести свой взгляд не успел. Ореховые глаза устремились на него. Очевидно, их обладатель, наконец, почувствовал, что в нем прожигают дыру и, обернувшись, заметил Магнуса. Секундное замешательство сменилось внезапным просветлением, и Александр улыбнулся. Улыбнулся. Ему. Магнусу.       Бейн впервые растерялся, ощущая непонятное чувство, заполнившее его изнутри в одно мгновение. Бросив непонимающий взгляд на Лайтвуда, все еще улыбавшегося ему, он отвернулся. Паранойя вновь и вновь подбрасывала ему самые сложные пути, которыми мог пойти Алек ради хорошей и крайне унизительной для жертвы шутки.       Тем не менее, стратегия Лайтвуда в таком случае казалась слишком невозможной для примитивного «очаруй и кинь», используемого в отношении девушек. И, да, главное: Магнус - не девушка. Значит, Алеку просто что-то нужно от него, хотя и здесь есть загвоздки. Этот парень никогда не был из робкого десятка, чтобы не подойти и попросить в весьма неумелой и требовательной манере об услуге. Версия с тем, что ему нужно что-то, хоть и была основной, но отпадала.       Спасением для головы Магса, грозящей взорваться от теорий, стал звонок. Бейн не заметил даже, как пролетело время, но все равно был бесконечно счастлив предоставленной возможности покинуть класс до завтрашнего дня.       Поспешно собрав вещи, он направился на выход из кабинета, побуждая Сантьяго поторопиться.       Класс опустел за считанные минуты, оставив лишь двух парней, неторопливо собиравших рюкзаки.       – Это почти провал, Джейс, – разочарованно произнес Александр, внимательно проследив за уходящим Бейном. – Если он меня не ненавидит, то боится.       – Отдаешь ключи? Или сделаешь все же что-то, кроме игры в гляделки? – не отвлекаясь от экрана мобильного, спросил Эрондейл.       – Нет уж. У меня еще полно времени. Ты, кстати, не знаешь, где этот ботаник проводит время после занятий?       – Ты назвал его ботаником, Алек. Исходя из этого…       – Библиотека? Ну, не может же быть все таким банальным, – капризно произнес Лайтвуд, не представляя, как сделать встречу в библиотеке случайной, при условии, что его там даже в лицо не знают.       – Столовая находится рядом. Можешь переждать там, пока ботаник наестся гранитом науки и выйдет. Стены стеклянные, обзор неплохой. Будешь внимательным - не упустишь, – не замечая брата, объяснял Джейс.       – Ты все еще ищешь новенькую? – догадавшись о причине увлеченности блондина, спросил Алек. Его тема, определенно, не была приоритетнее для Эрондейла, чем та самая Клэри.       – Да, но пока безуспешно. В школе она мне не попадалась.       – В таком случае, советую тебе не терять зря времени. У Иззи занятия тоже заканчиваются сейчас. Я с вами не поеду. Сам знаешь, почему. Подвези до дома ее и узнай всё. За этот день она наверняка уже наладила контакты.       – Черт, ты прав! Удачи, – словно опомнившись, Джейс быстро похлопал по плечу Алека в знак прощания, закинул телефон в карман джинсов и выбежал из кабинета в поисках Изабель.       Если бы у Лайтвуда все было так же просто. Иззи, конечно, могла вытащить его из дерьма, в которое он сам вляпался с этим спором, но ее попытки отговорить их с Джейсом уже указали ему на то, что соучастницей она не станет. Виной всему, даже если его сестренка это отрицает, Рафаэль, друг его жертвы. Замкнутый круг.       Закинув рюкзак на плечо, Алек поплелся в столовую, чтобы перекусить и, возможно, придумать хоть одну причину на всякий случай, зачем ему ждать Магнуса Бейна из библиотеки, потому что, откровенно говоря, кроме как «нужно», в голове ничего не крутилось.       Побыстрее пробравшись к столовой, чтобы никто из знакомых не вовлек его в разговор, Лайтвуд не без удивления обнаружил там и Магнуса за выбором обеда, точнее, перекуса. Выбор между булочками и кексами к чаю или кофе для Алека, отличавшегося нормальным аппетитом, был сомнителен, но тут же смекнув, что это возможность, он направился к задумчивому парню.       – На твоём месте я бы не стал питаться этой ерундой в течение дня, – произнес Алек, встав за спиной у Магнуса и сделав вид, что выбирает себе нечто более существенное.       – Ты не на моем месте, Лайтвуд. Не завидуй, – коротко ответил Бейн, не отвлекаясь. По правде говоря, его до сих пор волновало повышенное внимание к собственной персоне со стороны того, кто уже много лет даже не здоровается с ним, учась в одном классе. Появление Алека рядом с ним в столовой не облегчило ему жизнь.       – Что? Я и не думал. Просто питаться нужно нормально. И для ботаника ты слишком дерзкий, Бейн, – сразу же отреагировал Алек, наблюдая за равнодушием со стороны одноклассника.       – Мое красноречие не зависит от приписанного тобой мне статуса. Тебе-то что? С каких это пор ты записался ко мне в мамочки? – терпению приходил конец и, если бы Магнус не был воплощением сдержанности, он бы уже давно вытряхивал из Александра правду любыми способами. Однако оба держались холодно и спокойно.       – С тех пор, как бесследно исчезла твоя? – наугад парировал Алек тем, что знал о парне. Впрочем, никто не ручался за правдивость этой информации, однако и другой версии в школе не было. В тот же миг что-то изменилось во взгляде Магнуса, побудив Алека мгновенно закрыть рот.       – Я учту, Лайтвуд, – оценивающе взглянув на Алека, и, очевидно, не найдя желаемого, ответил Бейн спустя несколько секунд после воцарившегося между ними молчания и удалился из столовой в сторону библиотеки.       – Какой же ты кретин, Алек! – пробормотал брюнет сам себе, оставшись, как он думал, наедине с собой, но сразу же получил ответ со стороны незнакомца.       – Не думал, что лидеры школы настолько самокритичны, – на лице стоящего рядом парня сияла немного неуверенная, даже ошалелая улыбка. Добившись внимания от Александра, он протянул руку, представившись: – Меня зовут Саймон.       – Я учту, – резко, как Магнус минутой ранее, ответил Алек и, оставив жест незнакомца без внимания, направился к столу, за который собирался сесть.       Не спуская глаз с дверей библиотеки напротив, он постоянно возвращался к мысли о том, что его слова были слишком грубы по отношению к человеку, от которого зависел такой крупный выигрыш, как байк.       При этом все же для него было гораздо сложнее относиться к ботанику нейтрально. Чем больше времени он будет проводить с Бейном у всех на виду, тем хуже это скажется на его репутации. Алек Лайтвуд в обществе изгоя. Не удивительно в этом случае и поведение Магнуса, который, как и все остальные, не понимал, чем обязан его вниманию.       Заглядывая наперед с учетом всего произошедшего, Александр практически видел, как отдает ключи от байка Джейсу, признавая за собой поражение. Задумавшись над сложившейся ситуацией, парень даже не заметил, как библиотеку покинули все ученики. Его рассудок вернулся к реальности лишь тогда, когда миссис Долтон, работавшая библиотекарем, закрыла аудиторию на замок.       Судорожно подхватив все свои вещи и не взглянув на часы, Алек бросился бежать, чтобы хотя бы успеть на автобус, если Магнуса он все равно упустил, но, добежав до поворота коридора, ведущего к главному выходу, неожиданно был остановлен резким ударом чего-то металлического в лицо.       – Черт! – глухо простонал он, упав на пол. Человек, ставший причиной его падения, вторил ему тем же, но, опомнившись, добавил:       – А, это ты, Лайтвуд. Преследуешь? – голос Магнуса Бейна еще никогда не был таким раздражающим, как сейчас, когда Алеку казалось, что его нос сломан. Он придерживал его руками, закрыв глаза и не смея пошевелиться, пока боль немного не утихнет. У него не было даже возможности обругать Бейна за… а за что он, собственно, мог его обругать?       Магнус же, напротив, немного смягчился, обнаружив, что из-за резко распахнутой им от неуспокоенной злобы дверцы шкафчика пострадал именно Лайтвуд. В конце концов, именно этот парень окончательно испортил ему сегодня настроение.       Бейн мог бы смотреть на распластавшегося на полу героя-любовника вечно, если бы не заметил на руках последнего кровь. Достав из кармана жилетки аккуратно сложенный платок, он опустился на колени перед брюнетом, заставив того убрать от лица ладони.       – Какого черта ты делаешь? – пробормотал парень, наблюдая за Магсом. Тот был сосредоточен на осмотре повреждений.       В какой-то момент Бейн даже испугался, что сломал Лайтвуду нос, но нет. Несмотря на кровь, он лишь слегка задел его. Куда больше пострадала губа парня, которую он, по-видимому, не вовремя прикусил. Она тоже кровоточила, но была в разы заметнее, чем повреждение носа. Облегченно вздохнув, Магнус приложил к ней свой платок и слегка прижал.       Александр замер, не имея возможности даже разразиться гневной тирадой в отношении ботаника. Он разглядывал напряженное выражение лица Бейна, стараясь определить, что парень сделает дальше.       Магнус же терпеливо ждал, пока остановится кровь, понемногу пропитывавшая платок. Посмотрев в увеличившиеся от удивления глаза Алека и, наконец, заметив его смятение, Бейн не выдержал и расхохотался. Взгляд Лайтвуда сразу же ответно отобразил непонимание и редкую заинтересованность.       – Что? – кое-как выговорил он, силясь сдержать улыбку от поразительно раздражающего, но в то же время веселящего смеха парня.       – Нет-нет, ничего. Просто ты подвернулся мне как раз кстати. Помогло, – немного успокоившись, объяснил Магнус, ощущая, как гнев и агрессия уступают место расслабленному состоянию. Он ударил Алека. Пусть и случайно, но это помогло выплеснуть накопившийся негатив.       – Ты мне чуть нос не сломал, – пробурчал Лайтвуд, предпринимая попытки встать, пока кто-нибудь случайно их не заметил.       – К сожалению, не сломал, – подытожил Магнус, убирая руку от лица Алека, оставляя тому перехваченный платок.       Александр поднялся на ноги, прислонившись телом к стене. За сегодня злой рок сталкивал его с ботаником слишком много раз, словно желая отыграться за все прошлые годы и, хотя Лайтвуд, учитывая условия спора, должен был быть благодарен каждому случаю, он не был, потому что совершенно не знал, как себя вести с этим парнем.       – Таким, как ты, опасно отдавать угловые шкафы, – недовольно добавил он, игнорируя язвительный комментарий Бейна. В этот же момент вся его агрессия сошла на «нет», едва он перевел взгляд на платок. – Магнус, мне потребуется твоя помощь, – чуть слышно вновь произнес Алек, закрыв глаза.       – Ого, надо же! Чем обязан, Лайтвуд? – насмешливо отозвался парень, увлеченно складывая книги на полку и не сразу замечая, как лицо пострадавшего едва не слилось по цвету с безупречно белой стеной. – Александр?       Алек не отозвался. В полной тишине коридора слышалось лишь его судорожное дыхание, которое он, очевидно, старался быстро восстановить.       – Серьезно? Да за что мне это? – посетовал Магнус, осознав, что его одноклассника мутит от вида крови. – Для спортсмена ты слишком хрупкий, – недовольно добавил он, подставляя свое плечо, чтобы парень мог на него опереться и дойти до ближайшего диванчика, что так заботливо в начале года расставили в коридорах для удобства. Только сейчас Бейн осознал их ценность, ранее полагая, что они лишь заполняют и без того маленькое пространство. – Держи, – усадив Алека, Магс вставил ему в ладонь открытую бутылку воды.       – Спасибо, – хрипло поблагодарил тот, медленно открывая глаза.       – Тебе бы провериться у врача всё-таки, – смутившись, произнес Магнус.       – Все нормально, в этом нет необходимости, – уверенно отказался Александр, сделав глоток воды. – Меня мутит, когда крови много.       – Это еще совсем не много, – не подумав, задумчиво отозвался Бейн, но тут же замолк, испуганно посмотрев на своего собеседника. Алек посмотрел в ответ, но значения перепуганному взгляду карих глаз не придал. – Ладно, мне нужно на автобус, – добавил Магнус, неловко прощаясь.       – Мне тоже, – осторожно вставая, согласился Лайтвуд, игнорируя удивление на лице ботаника. Он даже приготовился дать отпор его независимому красноречию, но тот ничего не сказал.       Бейн лишь открыл дверь, пропуская еще немного покачивавшегося Алека вперед, но тот остановился в дверях, неожиданно резко добавив, что о произошедшем никто не должен знать. Долго уговаривать Магса не пришлось. Лишнее внимание ему было ни к чему. Этого сполна хватало дома.       В автобусе они ехали в полной тишине. Александр боролся с неловким ощущением собственной беспомощности. Губа немного ныла, но кровь прекратила течь.       Магнус сидел от него через проход, не решившись сесть рядом. С Лайтвудом вообще никто из учеников, покидавших школу в конце дня, сесть не решался. Он был словно из ряда неприкосновенных, что заставило Бейна вспомнить о его неприязни, потому что для него этот парень был обычным. Да, безупречно красивым, но и только-то… Этого мало, чтобы его превозносить. Этого мало, чтобы возвышаться над всеми, а в этом Александру не откажешь. Он обожал себя. Еще один минус в его сторону.       Алек же думал над целесообразностью благодарности Бейну за оказанную помощь. Возможно, он бы уже даже подсел к нему и сказал всё, что хотел, но Магнус не проявлял к нему никакого интереса, рассматривая через окно разномастные дома, встречавшиеся на пути. Изредка он прерывался, чтобы перекинуться парой фраз с другими учениками, которые то и дело покидали автобус или нуждались в какой-то помощи по вопросам образования. Магс с радостью подсказывал им, шутил или, наоборот, крайне серьезно и множество раз объяснял одно и то же.       Александр смотрел на него, совсем не замечая, как странно это выглядит для кого-то со стороны. Однако его не покидало ощущение наигранной незаинтересованности Бейна. Он как будто специально старался не смотреть в его сторону.       В голове Алека, как в замедленной съемке, рушились все оскорбительные эпитеты, которыми они с Джейсом периодически награждали ботаника. Все прилагательные, так или иначе используемые в характеристике Бейна, также превращались в ничто, пока Лайтвуд наблюдал, каким общительным и приветливым может быть Магнус. Его эмоции были искренни и живы, если можно было так описать.       На секунду Александр даже задумался, как это должно быть прекрасно – жить, не думая о мнении других людей. Сам он так не мог, иначе давно бы уже перестал терзать Лидию, которая, хоть и свела отношения к удобству, уподобляясь его позиции, но все же хранила веру в лучшее совместное будущее для них.       Возможно, он бы даже не был так зависим от вещей, будь хоть немного похож на Бейна. Скажите кто-нибудь Магнусу, что байк – это святое, и он, в лучшем случае, удивится, а в худшем – рассмеется в лицо за проявленную мелочность.       С другой стороны, Лайтвуд отказывался признавать это самовольное изгнание из общества. Магнусу социум был чужд. Противоречивое сочетание в жизни огромного количества почитателей его научных талантов, но при этом враждебного отношения ко всем мероприятиям, где предполагались веселье, выпивка и много шума, не представляли единой гармоничной картины в воображении Алека.       Магнус, несмотря на свой тихий и спокойный характер, по телосложению был достаточно крепким и, как считал Алек, мог дать отпор любому, обладая физической силой. Однако парень этого не делал. Гордость или бесхарактерность? Всё это Лайтвуда до сегодняшнего дня не волновало, потому как внимание к Бейну всегда притуплялось неприязнью к изгоям, в числе которых был и Магнус.       Тем не менее, нельзя отрицать, что сегодня этот парень показал себя с лучшей стороны. О себе Алек этого сказать не мог. В нем вновь зародилось неприятное раздражение. Будучи победителем всегда и во всем, готовый уступить лишь брату и сестре, он ненавидел всех, кто хоть немного его превосходил. Сегодня под эту волну негодования попал Магнус. Точнее, он попал бы, если бы не очередная остановка и легкое «пока» от покидавшего автобус Бейна, брошенное ему с нескрываемой искренней улыбкой, которой каждый божий день удостаивался любой прохожий, но никак не Лайтвуд.       Александр растерялся так, что даже не заметил, как улыбнулся в ответ, коротко кивнув на прощание бросившему последний взгляд на него перед выходом парню.