***
Магнус Бейн – звезда школы. Можно сказать, чертова знаменитость. И, как вишенка на торте, к известности после вечеринки, внимание от которой его порядком утомило, прибавился шепот за спиной. «Александр Лайтвуд заступился за него». «Они закрылись в раздевалке». «Что они там делали до конца урока?» «Ботаник на него точно запал, но тут сложно этого не сделать». Голова после последнего урока звенела, а Магнус готов был провалиться под землю от чувства стыда. Ему казалось, что его отношения с Лайтвудом не обсудил только ленивый. Страшно было представить, чем закончится эта история, когда обрастет слухами и предположениями. Всё, чего хотелось теперь, это забиться в угол и не появляться в школе до самых каникул. И еще чтобы никогда рядом не появлялся Александр. Хотя вполне возможно, что теперь, когда Магс расплылся перед ним, как желе, он перестанет быть интересным для него. – Магнус, успокойся. Ты слишком грузишься, – подбадривал его Рафаэль, пока они шли домой. – В конце концов, главное, что ты знаешь правду. Вы поговорили, и всё. Додумать можно всё. Вон, взять хотя бы нас в воображении Сензо. Бейн слушал его, а внутри нещадно рвалась на поверхность совесть. Он ничего не сказал своему лучшему другу. Парень не знал, боялся ли он его порицания, или чего-то еще, но промолчал. Принять такую реальность было сложно даже самому, а окунуть в это Рафаэля – тем более. Однако слушать Сантьяго, стремящегося хоть как-то ослабить узел напряжения в состоянии Магса, для него же становилось невыносимо. Сейчас он чувствовал, как его поглощают не только стыд и сожаление о содеянном, но и ложь, поэтому, когда они остановились около его дома, добираясь из школы пешком, парень повернулся к другу и произнес: – Я целовал его. Рафаэль молчал, и это лишь усугубляло положение. Магнус уже готов был подыграть и согласиться, если Сантьяго обвинит его в глупых шутках. – Что, прости? – переспросил Сантьяго, хотя прекрасно услышал с первого раза. Этот вопрос не был задан с целью продемонстрировать свое отношение к случившемуся, а скорее, заставить самого Магнуса поверить в это и признать, прогнав еще раз в голове. – Ты не ослышался, – расстроенно произнес Магс, повторив, – я его целовал. Черт, да, мы целовались и… Магнус замолчал, не думая, что хорошей идеей было бы углубиться в произошедшее, но Рафаэль, не дождавшись, произнес: – И? – И всё это было взаимно. Так взаимно, что мы чуть не… В общем, прямо там, – не пересилив себя, рвано объяснил Магс. – Неловко, однако, – задумчиво сказал Рафаэль, и у Бейна округлились глаза от удивления. – Что? И это всё, что ты скажешь? – Это, конечно, сложнее, чем если бы вы просто поговорили, но… Черт, слушай, Лайтвуд не внушает мне доверия. Вообще никто из этой компании не внушает. – Даже Изабель? – уточнил Бейн, но Сантьяго не дал ему развить эту тему. – Вообще никто. Но я понимаю, что это твое дело, и если он тебе нравится, да и после инцидента с Сензо, возможно, он не так плох, как мне кажется, – отступив, наконец, вынес вердикт Рафаэль. – Я сам ему не верю. У меня какое-то нехорошее предчувствие. Всё это странно. Внезапно. Он целовал меня, как одержимый, и говорил, что… – Магс, прошу тебя, избавь меня от этого, – поспешно прервал его Сантьяго. Любые разговоры о том парне наводили его самого на мысли об Изабель, а их он старательно подавлял. Магнус сразу же замолчал, извинившись. Съедавшее его изнутри чувство никуда не делось. Высказаться не помогло. – Просто мне кажется, в вашем случае рано делать выводы. Вы ведь даже не общались, не знаете друг друга в целом. Может, стоит хотя бы начать с этого? – решив, что был слишком резок со своим другом, объяснил Раф. – Я не хочу. Это неправильно. Да и Лайтвуду, я уверен, это не нужно, – сразу же отозвался отказом Магнус. – Стой, но у тебя же уже были интрижки с парнем. Разве нет? – У меня да, но ничего серьезного, а Алек – натурал, и всё это не укладывается в единую картину. – Знаешь, исходя из того, какие взгляды я замечаю... Ну, и то, о чем, благодаря тебе, узнаю, я бы усомнился в его ориентации, – добавил Сантьяго, чем нисколько не облегчил решение Магнуса. – Нет, всё равно нет. Не могу. Он мне не подходит. – Ты бы не целовал его, если бы был уверен. – Боже, Рафаэль, ты совсем не помогаешь мне! – раздосадованно воскликнул Магс, и Рафаэль засмеялся. – Это не мне решать. Только тебе и Лайтвуду. Я поддержу любое твое решение, ты же знаешь. Но сейчас мне нужно идти, сестра дома ждет, – похлопав Бейна по плечу в знак прощания, Рафаэль пошел дальше, а Магнус, не торопясь, пошел в дом, где его уже ждали.***
Едва закрыв за собой дверь, Магс услышал радостный детский крик: – Магнус! – Мэдзи подбежала к нему, чтобы обнять. Выполнив ее желание, парень поднял девочку на руки и закружил по комнате. – Привет, моя хорошая, – поприветствовал он ее, опустив на ноги. – Как твои дела? – Хорошо, – улыбнулась девочка и убежала на кухню, где, как сразу же определил парень, хозяйничала Катарина. – Привет, Магс, – поприветствовала женщина, не оборачиваясь, ощутив появление парня на кухне. – Здравствуй, Кат, – ответил тот, усаживаясь на стул. – Уже по голосу слышу, что что-то не так, да? Или просто устал? – спросила она. Как ни крути, Катарина отличалась удивительной проницательностью. – Устал. А где Рагнор? – уходя от темы, задал вопрос Магнус, чем, конечно же, не провел Лосс. – Уехал в офис, но обещал к вечеру быть, – закончив возиться у плиты, женщина опустилась за стол напротив Магса. – Итак, что произошло? – Я же сказал, – начал Бейн, но взгляд женщины дал понять, что вранье бессмысленно. – Лайтвуд, – ответил он, на что Катарина кивнула, дав знак продолжать. – Мы целовались. – Это было этой ночью, да? Когда он приезжал? – полюбопытствовала Лосс, замечая появляющиеся удивление и шок на лице парня. – Ты видела? – Мэдзи плохо спала ночью. Я тоже, – пояснила она. – Ну, так что? – Нет, не дома. Он ночевал у меня, но лишь потому что был пьян. Я даже не знаю, что он тут делал. А произошло всё в школе. Он заступился за меня, если можно так сказать. – И ты его отблагодарил так? – заинтригованно спросила Катарина. – Нет. Он первый, а я… Не смог устоять, наверное, – Магнус чувствовал, как краснеет и вновь стыдится чего-то. Наверное, это выглядело двулично, может быть, даже лицемерно теперь. Будучи всегда негативного мнения о Лайтвуде, сейчас он таял, как снег в руках, перед ним. – Кхм, Магнус, тебе понравилось? – внезапно спросила Катарина, наблюдая за так отчетливо проявляющимся в глазах парня метанием от его понятий правильного к тому, что происходит на самом деле. – Что? – не поверив своим ушам, спросил Магс. – То, что он тебя поцеловал. Что ты почувствовал? – пояснила Кат, вглядываясь в растерянного мальчишку. Впервые она увидела эту растерянность, когда Рагнор его только привез из Индонезии. Тогда он был совсем еще маленьким ребенком, потерявшим родителей, нуждающимся в любви, заботе и понимании. Не менее растерянным тогда был и Фелл. Он без колебаний оформил всё необходимое, чтобы забрать мальчика, но, привезя его к себе, вдруг испугался, что не сможет его воспитать, не будет способен дать ему всё необходимое. Тогда Катарина переняла инициативу и практически начала жить на два дома, заменяя малышу маму, друзей и всех, в ком он мог нуждаться, кроме Рагнора. Фелл был ее старым другом. Они многое пережили вместе. Им не раз приписывали роман, но это упорно отрицалось обоими. На момент появления в жизни Лосс Магнуса, она только закончила учебу в университете и устроилась работать в больницу. Каждый день возвращаясь домой, мальчик встречал ее около своего дома и помогал донести пакеты с едой из магазина. Они вместе готовили обеды и ужины, вместе делали уборку и, если требовалось, домашние задания. Катарина была первым человеком, разглядевшим в мальчике любовь к знаниям и танцам. Она была первооткрывателем его собственного «я», настояла на том, чтобы Рагнор записал его на танцы. В целом, женщина стала мамой для мальчика и получила в ответ любовь самого лучшего и благодарного сына. А потом, по мере того, как Магнус взрослел и становился самостоятельнее, у Кат появлялось всё больше времени на себя и свою жизнь, хотя личная всё равно не сложилась. Проведя в отношениях несколько лет, она родила Мэдзи. Мужчина ребенка не желал, потому и не задержался рядом. Катарина не жалела и не держала. В ее жизни было крепкое плечо в виде Рагнора, лучшего друга, Магнуса, сына и старшего ребенка, как она его называла, и дочери, малышки Мэдзи. Так жизнь и продолжилась в привычном русле. Магнус обожал ее, хоть и помнил своих родителей, но едва ли мог назвать их роднее, чем Катарину и Рагнора. Воспоминаний для любви было недостаточно, хоть Фелл и не признавал этого, стараясь следить за любыми эмоциональными изменениями в состоянии парня. После того, как Бейн остался сиротой, психологи предупреждали, что ребенку потребуется повышенное внимание, но Магнус вырос, а Рагнор с завидным отцовским рвением продолжал свою «миссию». Его опека была настолько чрезмерной, что Магс едва ли не прятал все свои переживания от него, и лишь Кат была в состоянии улавливать почти незаметные колебания его настроения. Как сейчас. – Итак? – настойчиво спросила женщина, так и не получив ответ. Магнус молчал, буравя дыру в столешнице взглядом. – Я не знаю, Катарина. Я не думал об этом, – выдал, наконец, Бейн, неуверенно посмотрев на Кат. – Если я ответил ему, то, наверное, да, – Лосс улыбнулась его ответу, потому что знала, как тяжело давалось парню столь откровенное личное признание. – Что ж, тогда не вижу причин для тебя прятаться от него, а именно это, я знаю, Магнус, даже не думай отрицать, ты собирался делать, – ответила женщина и, немного подумав, добавила: – Думаю, я знаю, чем могу тебя развлечь, чтобы ты не грузил сам себя. – Например? – заинтересованно спросил Магс, обрадовавшись смене темы. – Я хочу навестить коллегу по работе. Она не так давно родила. Ты посидишь с Мэдзи? Вы могли бы погулять, – ненавязчиво произнесла Катарина, хотя уже знала его ответ. – Я ведь не обязан соглашаться вслух, чтобы ты всё поняла? – усмехнулся он, на что Катарина ласково чмокнула его в макушку, возвращаясь к готовке. – Люблю тебя. Сейчас пообедаем, и я вас оставлю, – радостно произнесла Лосс, позвав к столу девочку, как всегда, обрадованную тем, что Магнус посвятит ей этот день.***
После обеда Катарина достаточно быстро ушла, пообещав вернуться к ужину. Мэдзи хотела гулять, а Магнус не видел причин оставаться дома. Прихватив одноколесный скейт и детский велосипед, они отправились в парк, где и провели несколько часов, гоняя по полупустым аллеям наперегонки. Бейн не считал время, которое уделял ребенку, потому что проводить время с Мэдзи действительно было приятнее и легче, чем наедине с собой. Магс наслаждался звонким смехом девочки и разговорами ни о чем. Мэдзи росла во многом похожей на него, особенно в своей любви к различным видам передвижения. Она уже каталась на велосипеде и самокате, предпринимала даже попытки встать на ролики и постоянно просила Магнуса научить ее кататься на его скейте. С поддержкой парня она вполне сносно могла на нем стоять, но двигаться на нем пока не получалось. – Магнус, я устала, – надув губы, капризно произнесла девочка, взобравшись на одну из лавочек в парке. Последние полчаса они вновь провели каждый на своем транспорте, заранее отмечая начало и конец дистанции и стремясь как можно скорее добраться до финиша первыми. Бейн, конечно же, подыгрывал Мэдзи, как бы случайно спрыгивая со скейта или замедляясь, чтобы не успеть. Иногда девочка это даже замечала, заставляя заново проезжать дистанцию честно. Магнус смеялся, но спорить не пытался. Наблюдение за ребенком, игры наперегонки порядком измотали его, требуя тишины и возможности просто посидеть, зато его мозг уже не был в состоянии сам себя пытать мыслями о школе и произошедшем там. В этом Бейн видел определенный плюс, а потому с завидным упорством наматывал круги вокруг сидящей на скамейке Мэдзи, периодически корча рожицы, вынуждая девочку смеяться и забывать о капризах. Прокатывая очередной круг, Магнус так увлекся, развлекая Мэдзи, что налетел на проходившего мимо парня. – Осторожнее, Магнус! – окликнул его тот, по-видимому, больше испугавшись за скейтера, чем за себя, и потому, пока Бейн восстанавливал равновесие, соскочив со своего транспорта, он чуть придерживал его за плечи, не позволяя упасть. Убедившись в собственной устойчивости, Магс собирался извиниться перед незнакомцем, но, подняв взгляд, вымолвил только жалкое: – Ты? – Я, – подтвердил парень напротив и широко улыбнулся, засовывая руки в карманы джинсов. – Гуляешь? Мимо проходил? – спросил Магс, сразу же перебарывая желание стукнуть себя по лбу за глупые вопросы. – Нет, вообще-то ищу тебя, – прямо ответил Алек, чем сразу смутил Бейна. Ситуацию спасла Мэдзи, подойдя к ним и взяв Магнуса за руку. От Лайтвуда это не укрылось, и он, улыбнувшись, присел на корточки, доставая из внутреннего кармана кожанки небольшую плитку шоколада. – Привет, Мэдзи. Это тебе. Девочка не спешила принимать гостинец, подняв взгляд на Магса, который, практически сразу прочитав в глазах желание взять сладость, неуверенно, но всё же кивнул. – Спасибо, – робко ответила Мэдзи, принимая шоколад, чем явно порадовала Александра. – Не за что, – ответил он, поднимаясь. – Итак, зачем я тебе понадобился? – выждав паузу, спросил Магнус, понимая, что парень не собирается ничего говорить. – Поговорить, – спокойно произнес Алек, смотря прямо в глаза. В этом взгляде было столько вопросов, что Магнус нервно сглотнул, отведя взгляд с напускным равнодушием. – Мне кажется, нам не о чем особо разговаривать, – он хотел отойти, чтобы увеличить дистанцию между ними, но Алек схватил его за руку, не давая этого сделать. – Не уходи, – ответил парень на вопросительный взгляд Магса. – Ты не можешь продолжать делать вид, что ничего не происходит. Не после сегодня. – Сегодня? А что было сегодня? – очередная глупость, за которую Бейн себя ненавидел, но других способов бегства у него не было. – Я поцеловал тебя, и то, как ты отвечал мне, противоречит твоему утверждению о том, что я тебе не подхожу, – прямо сказал Алек, игнорируя полный ужаса и негодования взгляд Магнуса, переходящий от него к Мэдзи. Попытка прикрыться ребенком, ускользнуть от разговора была нечестной и не увенчалась успехом. Девочка хоть и стояла рядом, всецело была увлечена подаренной Александром шоколадкой, и Лайтвуд это видел. – Не выйдет, Магс, – он покачал головой, пока Бейн мерно вдыхал и выдыхал воздух, стараясь успокоить свою панику и собрать мысли в кучу. – Что ты хочешь от меня услышать? – устало спросил Магнус, всё-таки приняв свое положение как безвыходное. – Я тебе нравлюсь? – в лоб задал ответный вопрос парень, чем снова ввел в ступор Магса. Это было даже сложнее, чем расспросы от Катарины о поцелуе. – Лайтвуд, это странный вопрос в данной ситуации, – немного погодя, ответил парень, на манер своего собеседника пряча руки в карманы. Мэдзи, устав стоять с ними, ушла к своему велосипеду, и Бейну больше не на кого было переключать внимание. – Почему? – нахмурившись, отозвался Алек. Магнус удивленно его оглядел, словно высматривая признаки какой-то болезни. – Ты серьезно? Потому что всё это вообще ненормально. Неправильно, если хочешь, – объяснил Магс, решив сразу выяснить всё и по возможности откатить развитие их отношений на годы назад, где им не было друг до друга никакого дела. – Что для тебя нормально? Конфетно-букетный период? Банальности? Любовные сообщения? – усмехаясь, спрашивал Александр, наблюдая, как краснеет Магнус. – Да, именно, Лайтвуд. Это и называется нормальным течением обстоятельств, из которых хотя бы можно узнать что-то большее о человеке, чем просто умеет ли он целоваться, – протараторил Бейн, спеша закончить с такой провокационной темой. Алек внимательно слушал его, но по тому, как он изначально ставил вопросы, Магнус уже понимал, что их пути стремительно расходятся. Такие понятия, как «секс» и «Лайтвуд», идущие бок о бок друг с другом на протяжении последних лет, никогда не допустят вмешательства термина «серьезные отношения». Бейн закончил свою разъяснительную речь и замер, смотря на Александра. Тот молчал, возможно, анализируя или про себя насмехаясь над наивностью и простотой Магнуса, но, надо отдать ему должное, внешне был абсолютно серьезен, ничем себя не выдавая. Осознав, что молчание затянулось, Магнус еще раз обвел взглядом силуэт Лайтвуда, понимающе-снисходительно улыбнулся и пошел прочь к Мэдзи, уже побежавшей к ожидающей их Катарине, которую Магс заметил чуть раньше. Когда Бейну до Лосс оставалось жалких десять шагов, его настиг Александр, схватив за локоть и развернув к себе: – В таком случае, Магнус, это свидание, – неловко произнес он, чем смутил не только Магнуса, но и стоящую поодаль Катарину. – Это? – переспросил Бейн, не веря услышанному. Алек опустил взгляд на асфальт, возможно, впервые в жизни так явно смущаясь перед кем-то, кто не был его семьей. – Да. Прямо сейчас. Я приглашаю тебя на свидание, – выпалил он, продолжая смотреть вниз, лишь на долю секунды поднимая и задерживая взгляд на лице Магнуса, выражавшем изумление. Он молчал, переводя взгляд от Александра к улыбающейся Катарине, словно моля решить всё за него. О том, что Лосс не нужно просить дважды, он забыл, чем она и воспользовалась. – Магнус, соглашайся, за это не убивают. На улице холодает, и ты своими сомнениями заморозишь парня. Он очень легко одет, – отозвалась она, встретив благодарный взгляд ореховых глаз, обладатель которых, очевидно, и не надеялся на поддержку. Погода, вслед за временем устремившаяся к вечеру, действительно менялась, и Алек действительно выглядел одетым не по погоде, пряча замерзшие руки в карманы и выпуская едва заметные клубы пара изо рта. – Я Катарина, – кивнув Александру, добавила женщина в знак состоявшегося знакомства. – Алек, очень приятно познакомиться с Вами, – улыбнувшись, представился в ответ парень. – Можно на «ты», – поправила Кат, мельком поглядывая на Магнуса, по-видимому, молившегося оставаться незамеченным как можно дольше. Алек кивнул и, к неудовольствию Бейна, вновь перевел внимание на него, ожидая решения. Магс вновь бросил взгляд на Катарину, замечая, как ее дружелюбие медленно, но верно сменяется укором в его адрес. – Хорошо. Одно свидание, Лайтвуд, – уточнив, согласился Бейн, замечая, как расслабляются плечи Александра. – Да, – согласился парень, отступая в сторону, чтобы Магнус мог пойти вместе с ним. – Приятно провести время вам обоим, мальчики, – напутственно произнесла Катарина, взяв за руку Мэдзи, с которой они поспешно, пока погода не испортилась окончательно, отправились домой, подобрав велосипед и скейт Магнуса.***
– И какой у тебя план? – не сдержав любопытства, спустя пять минут следования за Лайтвудом спросил Магс. – У тебя ведь уже сложился какой-то образ меня, не так ли? Значит, таких вопросов быть не должно. Только импровизация, но для начала какое-нибудь кафе, где можно погреться. Спустя ещё несколько минут стремительного и погруженного в тишину движения вперёд, они заметили первое кафе, в котором, как было видно сквозь огромные стеклянные окна, почти не было людей. – Сюда? – спросил Алек, советуясь с Магнусом. – Пойдем, – не имея какого-либо другого выбора, глядя на продрогшего Александра, ответил парень. Когда они зашли и уселись за дальний столик, подальше от глаз тех немногих присутствующих, что глазели на каждого входящего, Алек довольно потёр ладони, согреваясь. – Ты мог бы одеться теплее, – заметил Бейн, следя за его действиями. – Я был занят собиранием слов, что скажу тебе, в предложения. Не до одежды было, – прокомментировал Алек, отворачиваясь к официанту, чтобы заказать кофе. Магнус же заказал себе чай. – И как? Успешно? – До тех пор, пока не увидел тебя, думал, что да. А как вышло на деле, ты и сам знаешь, – честно ответил Александр, без стеснения рассматривая Магнуса. – Ну, вышло вполне сносно, – дал свою оценку Бейн, возвращая пристальный взгляд. – Спасибо. Я старался, – улыбнувшись, отозвался Алек. Когда официант принес заказ и удалился, Алек нарушил тишину и немного растерянно, так несвойственно ему, произнес: – Что ж, я честно признаюсь, что на свидания ходил редко и почти не знаю, как себя вести на них. А с тобой это ещё сложнее. – По какому критерию ты определил, что со мной сложнее? – поинтересовался Магс, сделав глоток горячего чая. – Ну, для начала, ты не девушка, и еще ты не поклоняешься каждому моему вдоху или выдоху, – назвал Лайтвуд первое, что пришло в голову. – Исчерпывающе, – подытожил Магнус, делая это почти специально, чтобы посмотреть, как будет выкручиваться Александр из повисшего молчания. – И всё-таки, Магнус, почему ты настолько противоречишь сам себе? – усмехнувшись, поинтересовался Алек, очевидно, планировавший задать этот вопрос позже. – Что ты имеешь в виду? – насторожился Бейн, отставив кружку с горячим чаем подальше. – Ты говоришь мне, что я тебе не подхожу, но оставляешь меня у себя ночью, отвечаешь на поцелуи, соглашаешься на свидание, – чем больше перечислял Александр, тем больше смущался и стыдился Магс, в то же время принимая этот вопрос как единственно верный для того, чтобы задать его самому себе. – В вопросе свидания тебе помогла Катарина. Если бы я не пошел, провел бы целый вечер, выслушивая нравоучения, – раздражённо произнес Магс. Это не было правдой, потому что Кат, может, и не обрадовалась бы такому итогу, но точно не стала бы читать нотации. Алек, по-видимому, оценил ситуацию, проанализировал, насколько возможно такое поведение женщины, и улыбнулся. Не поверил. – Но я могу уйти прямо сейчас, – спасая свое положение, Бейн приподнялся, но уже в который раз был остановлен вцепившимся в его запястье крепкой хваткой Алеком. – Нет, останься, – тихо произнес парень и, замешкавшись, добавил: – пожалуйста. Магнус молча сел на свое место и схватился за кружку, чтобы занять свои руки и не казаться нервным. – Всё хорошо? – заметив такую поспешность действий, спросил Александр, на что Бейн лишь кивнул. – А кто тебе Катарина? – для поддержания беседы достаточно неожиданно спросил он, чтобы перевести неудобную для Магса тему и сделать свидание более комфортным для них обоих. – Наверное, друг и мама, – задумавшись, ответил Магнус, заметно расслабившись. На такие темы говорить было легче, чем объяснять причину своего поведения в отношении Лайтвуда. – Наверное? Мама? – уточняя, переспросил Алек. – Да, она вырастила меня. Они с Рагнором, – спокойно отозвался Бейн, стараясь запомнить, как выглядит удивление на обычно безэмоциональном лице своего собеседника, но внимание постоянно дедуктивно возвращалось к огромным блестящим в свете неярких ламп глазам и влажным от кофе губам. – Подожди, извини за вопрос, но где твои родители? – спросил Алек, явно увлеченный родословной Магнуса, на что тот горько усмехнулся. – Однажды ты уже «прогорел» на этой теме, Лайтвуд. В столовой, – произнес он. Александр напрягся, но всё же вспомнил и улыбнулся, быстро добавив к своему вопросу: – Если не хочешь, мы можем об этом не говорить. – Моя мать покончила с собой. Отчим погиб на следующий день. Несчастный случай, – пожав плечами отозвался Магнус, всё же стараясь прогнать воспоминания, возникшие перед глазами. Александр от неожиданности такого ответа чуть не выронил кружку. – Соболезную. – Не стоит. Мама заколола себя ножом. Я нашел ее в спальне в крови, когда пришел, чтобы она почитала мне на ночь. На мой крик прибежал отчим, – Магнус выдохнул, сделав небольшую паузу. Рассказывая об этом Александру, он не стремился предоставить информацию о себе, как это принято делать на таких свиданиях, а лишь хотел проверить, достаточно ли легко это воспринимать спустя столько лет. И нет. Не легко. – Не надо, Магс, – взяв его руку в свою, Лайтвуд постарался дать понять парню, что они могут опустить эту тему, но тот отрицательно покачал головой, продолжив. – На следующий вечер отчим напился. Таким я не видел его никогда. Он смеялся, как сумасшедший, расплескивая алкоголь в разные стороны. Часть пил, часть разбивал о стены. Я не знаю, как это произошло, но мне сказали, что он случайно задел свечу, стоявшую на столике около дивана в гостиной. Их мама когда-то коллекционировала. Из-за большого количества алкоголя, разлитого по комнате, огонь перекинулся и на него. Когда он закричал, я выбежал из своей комнаты. Он кричал и горел, а я просто стоял и смотрел. Не кричал и не плакал. Смотрел, как он метался в агонии, и не мог сделать ни шагу. Я бы тоже мог там погибнуть, если бы Рагнор по счастливой случайности не решил нас проведать. Мама была его подругой. Он заботился о нас. Он и вытащил меня на улицу, вызвал пожарных, скорую, полицию. Попробовал потушить огонь. В доме пострадала только гостиная, а врачи спасти отчима не смогли. Я остался сиротой, – завершил рассказ Магнус и покачал головой, осмеливаясь посмотреть на Александра впервые за это повествование. Лайтвуд молчал, смотря в свою кружку с остатками кофе, и не говорил ни слова. Он думал. О том, как несправедливо складывается жизнь. О том, как опрометчиво поливал грязью Магса, являясь частью тех, кто распространял неправду о нем, выдумывая всякий бред. Отчетливо вспомнил разговор в столовой и свою глупую шутку, ощущая жуткий стыд и сожаление. – Прости меня, – едва слышно произнес он и поднял голову, почувствовав на себе взгляд. – За что? – озвучил свой вопрос Магнус, с трудом возвращаясь к сути разговора между ними. – За всё, что я когда-либо плел о тебе. Я не знал, – выдавил Алек, а Магс чуть не захлебнулся воздухом. На него вдруг нашло озарение, кому он только что выложил про себя всё. Ему хотелось укрыться подальше от этих глаз, сбежать, чтобы не тонуть в их жалости, чтобы не чувствовать себя таким обнаженным перед парнем. – Не надо меня жалеть, – твердо ответил он, и настал черед Лайтвуда удивляться. – Что? Жалеть? Это не жалость, Магнус, это сочувствие, попытка разделить, понять. Я не испытываю жалости. Прошло уже столько лет, что она не актуальна. Не меняется только то, что я дурак, – закончив, как-то болезненно улыбнулся Алек, и Магсу захотелось провести ладонью по его щеке, чтобы улыбка превратилась во что-то более счастливое и открытое, соответствующее свиданию, которое он сам запорол своим повествованием. – Всё нормально, не бери в голову. Твоя очередь говорить о себе, – быстро перевел тему Бейн, отвлекая и себя, и парня от неприятных мыслей. – А что я? Сирота при живых родителях, – усмехнулся Лайтвуд в ответ. – Богатый мальчик, которого всегда прикроют. В этом, собственно, и суть существования моих родителей. Они ведь даже не явились на День Рождения Изабель. Уже который год. Я думал, после смерти брата что-то изменится, но нет, – закончил Александр. У Магнуса не было причин уточнять. Он прекрасно знал, что маленький Макс скончался от недосмотра, упав с лестницы. Врачи скорой помощи только констатировали смерть. Алек тогда не появлялся в школе какое-то время и смутил всех своей бледностью и рассеянностью, когда впервые после этого переступил порог школы. Изабель была более открытой, спокойной. Она принимала соболезнования без истерик и криков, в то время как Алек предпочитал всех слать подальше, после уроков выпуская пар в спортзале или баскетбольной площадке за школой. Нередко его видели бегающим по стадиону в дождь и холод. Прошло несколько месяцев, прежде чем Лайтвуды вернулись в строй полноценно, вновь надев короны лучших. – Ну, выходит, что-то общее у нас всё же есть, – улыбнулся Магнус, допивая свой остывший чай. Еще какое-то время они просто так просидели в кафе, разговаривая ни о чем и обо всем одновременно. Обсудили нового питомца в доме Алека, сестер и школу, стараясь больше не углубляться в личные темы. Откровений на сегодня было достаточно. Когда темы себя исчерпали, Магнус, подводя вечер к логическому завершению, предложил: – Пройдемся? – Да, пожалуй, – ответил Алек, с трудом оплатив счет за двоих, потому что Бейн был против. На улице значительно похолодало, что парни ощутили сразу же, едва двери кафе за ними закрылись. Стемнело, и дорогу освещали лишь фонари, как в тот вечер, когда Алек впервые подвез Магса до дома. Порывистый ветер вынуждал Александра ежиться и плотнее сжимать воротник куртки, чтобы защитить шею. Бейн, одетый гораздо теплее, тоже чувствовал капризы октября и уже хотел предложить проводить Алека домой, но тот опередил его: – Я провожу тебя домой, а прямо сейчас вызову такси к твоему дому, – доставая телефон, сказал парень, на что Магнус ничего не ответил. Ему нечего было сказать. Он смотрел на Алека, раздумывая над тем, возможно ли стать старше за один вечер, как это сделал Лайтвуд. Во всяком случае, так ему казалось. Александр был серьезнее, воспринимал жизнь не через призму шутки, придавал значение прощению, умел сочувствовать и сопереживать, принимал ошибки. Была ли это всё та же смазливая мордашка с пустотой вместо мозгов? Определенно, нет. Эта мысль одновременно радовала и ужасала Магнуса. Он признавал, что Лайтвуд ему нравится, и что еще хуже: эта мысль больше не приносила ему боль или ощущение собственного падения. Так или иначе, Алек ломал стереотипы о себе, выстраивавшиеся в голове Бейна годами. Ломал за часы общения. За кружкой кофе/чая. За разговором о том, чего Магнус избегал вспоминать даже в тишине своей комнаты. – О чем думаешь? – пробормотал виновник мыслей Бейна, закончив говорить по телефону. – Ни о чем, – сразу же выпалил Магс, и Алек вновь ему не поверил, скрыв это за улыбкой, но допрашивать не стал. – А я думаю о том, что это самое странное свидание в моей жизни, – мечтательно отозвался парень, подняв взгляд в небо, заволоченное тучами. – В смысле, плохое? – на всякий случай уточнил Бейн, но Алек сразу же отмел это уточнение. – Нет. Спокойное и правильное. Как у всех, но оно не скучное, каким, мне всегда казалось, должно быть, – объяснил Александр, вновь подарив улыбку Магнусу. – Не уверен, что хочу знать о твоих похождениях в качестве сравнения, – усомнившись, произнес Магнус. – Тебе это ни к чему, хотя бы потому что мы в настоящем, – остановившись напротив Бейна, ответил Алек. Они стояли около дома Магса, и на углу улицы уже сверкнуло фарами такси, медленно приближаясь к ним. Наступал неловкий момент прощания. – Это не меняет дела, – нервничая, наигранно весело ответил Магнус. Александр внимательно и серьезно посмотрел на него, очевидно, над чем-то раздумывая. – Что? – не выдержав, спросил Магс, возвращая парня напротив в реальность. – Я могу тебя поцеловать? – озвучил Алек, и Магнус готов был поклясться, что знал об этом вопросе заранее, хотя всё равно не был к нему готов. Он молчал, подбирая слова, но эти секунды Лайтвуд расценил по-своему, лишь немного расстроенно добавив: – Ладно. Приблизившись, Александр лишь едва коснулся холодными губами лба Магнуса и сразу же отстранился, отходя на пару шагов к подъехавшему такси. Бейн был не в состоянии даже пошевелиться, всё ещё ощущая это почти невесомое касание и горячее дыхание на коже мгновением ранее. Внутри него расцветало удивительное сочетание тепла от такого нежного поцелуя, охраняющего его покой, и легкого разочарования от согласия Алека с его молчанием, расцененным как «нет». – До завтра, Магнус, – произнес он и открыл дверь такси, кивнув парню в направлении дома, призывая того идти к себе и не стоять на холоде. – До завтра, Александр, – ответил Бейн, сопроводив пожелание впервые честной открытой улыбкой. Алеку показалось, что весь мир остановился в это мгновение. Только Магнус отворачивался от него, делая шаг за шагом прочь. Вся решительность парня оставить легкую недосказанность в этом вечере рухнула вместе со сбывшейся мечтой увидеть искреннюю улыбку Бейна, адресованную только ему. Попросив водителя подождать еще минуту, он бросился за Магнусом, практически мгновенно хватая его за плечи и разворачивая к себе. Несколько секунд, чтобы насладиться блеском карих удивленных глаз, обхватить ледяными ладонями красивое лицо, и гораздо меньше времени, чтобы, похоронив свое самообладание, прижаться к губам, сразу же приоткрывшимся в ответ на его поцелуй. Кислород закончился сразу же, и Алек впервые понял, что не нуждается в нем, лаская языком чуть припухшие губы Магнуса, сжимающего руками его куртку в попытках притянуть тело еще ближе к себе. Нехотя оторвавшись от парня спустя несколько минут, Лайтвуд блаженно закрыл глаза и шумно вдохнул воздух, который за это время вобрал в себя запах туалетной воды Магса. Магнус тоже попытался восстановить дыхание, смущенно опустив взгляд вниз. – Спокойной ночи, Магнус, – улыбнувшись, прошептал Алек и легонько подтолкнул Бейна к дверям дома. – Доброй ночи, – выдохнул тот в ответ, выполняя желание Лайтвуда, предпочтя его как спасение от смущения, которое уже алело на щеках. Зайдя в дом, Магнус лишь спустя еще какое-то время услышал звук закрывшейся двери автомобиля и двигателя автомобиля. Алек уехал, и Бейн позволил себе не сдерживать непростительно счастливую улыбку и даже тихий смешок над абсурдностью ситуации. Он только что был на одном из самых прекрасных свиданий в своей жизни с человеком, который раздражал его на протяжении многих лет. Из состояния эйфории его вывел женский голос, раздавшийся из гостиной: – На кухне ты найдешь приз победителю в номинации «Лучший поцелуй с врагом из детства». В любое другое время Магс бы возмутился и принялся спорить, но сегодня даже такое нелепое название ужину от Катарины не вызывало ничего, кроме обычной реакции человека, которому понравилась приятельская шутка. – Спасибо, Кат, но сначала душ, – оповестил он в ответ и поднялся к себе, чтобы максимально комфортно и расслабленно закончить этот день свежестью, приятной едой и крепким сном, не омраченным глупыми мыслями о том, кто ранее был в списке запрещенных к исследованию. Уже ничего не имело значения, когда на губах всё ещё чувствовалось горячее дыхание и контраст от холодных влажных губ, целующих так увлеченно и желанно, что мир прекращал свое движение.