***
Кровавый Кармо проклинал день, когда он вышел в море. Что он сделал неправильно? Корабль отправился в плаванье в четверг, а не пятницу, которая считалась неудачным днем. Ни один человек не вступил на борт с левой ноги. За все время рейда никто не стриг волос и ногтей. И все же добычи не было - судно безуспешно рыскало по морю, как волк по зимнему лесу, но не встретило ни единой подходящей жертвы. Иногда корабль натыкался на карраки Юстициарской Империи, но такой противник был им не по зубам. На судне находилось всего двадцать пять пиратов, а на карраке – не менее сотни солдат, не считая матросов. У пиратов заканчивались запасы пищи и пресной воды. В конце концов, Кармо был вынужден повернуть судно к Аль-Горду, самому большому пиратскому гнезду в Южных морях. Все чаще за спиной капитана слышались пересуды. Пираты истово верили в фортуну, а как известно, тот, кого покинула удача - никогда ее не вернет. - Капитан потерял ветер, - шептались матросы. – А может потерять и голову. И мы с ним заодно. Или пойдем на дно, к русалкам, да сциллам. Кармо скрипел зубами от бессильной злобы, но не решался повесить болтунов. Это могло спровоцировать мятеж, что означало для него верную смерть. "Лишь бы добраться до берега", - невесело думал Кармо. – "Там разберусь, что делать дальше". Судно находилось недалеко от Изумрудного Течения, района моря с зеленой водой, ветра которого благоприятствовали пути в Аль-Горд, когда капитану улыбнулась удача. На рассвете наблюдатель различил на горизонте очертания парусов. - Тяжелый барк! - завопил пират из вороньего гнезда. Один из матросов подбежал к каюте капитана и замолотил в нее кулаками. - Капитан! Капитан! Корабль! Заспанный Кармо выскочил из каюты как был, в одном белье и с подзорной трубой. Он поднялся на мостик и навел ее на силуэт корабля, тающий в далекой дымке, а затем осклабился. - Торговое судно под Имперским флагом! Кармо быстро вернулся в каюту и накинул на себя камзол. Когда капитан вышел, вся команда уже возбужденно ждала его приказов. - Живее, парни! Вот она – добыча! – завопил Кармо, подгоняя людей. – Паруса по ветру! Он лично встал за штурвал, отдавая распоряжения, сдобренные крепкими ругательствами и проклятьями. Часа через три они приблизились к торговому кораблю настолько, что стали различать людей на палубе. Их тоже заметили - барк поднял все паруса, стремясь уйти от пиратов, но торговое судно не могло тягаться в скорости с кораблем Кармо. Расстояние сокращалось с каждой минутой. Пираты, не занятые управлением, весело переговаривались, предчувствуя скорое веселье, и точили клинки. - Проклятье! – выругался капитан. В подзорную трубу он заметил второй корабль. Издалека к ним шел каррак, но тяжелое судно не обладало достаточной скоростью и маневренностью, чтобы успеть прикрыть торговцев. По всей видимости, корабли плыли в паре, но в какой-то момент барк упустил ветер и отстал от своего защитника. - Поторапливайтесь, мамоньи отродья! У нас будет мало времени! – вскричал Кармо. Правда, в душе капитан был спокоен. Его опыт подсказывал, что тихоходный каррак не помешает пиратам взять корабль на абордаж и быстро уйти. Теперь все зависело от сопротивления команды торгового барка и объема товаров, что он вез.***
Пиратский корабль приблизился к торговому со стороны борта. Кармо лихо крутанул штурвал, выведя судно на параллельную траекторию. С дикими воплями пираты раскрутили веревки и в сторону барка полетели абордажные крюки. Трое из них зацепились за деревянную обшивку и края палубы. - Навались, парни! - не своим голосом заорал капитан, потрясая саблей. Пираты налегли на веревки и парой дружных движений сблизили корабли, а затем спустили паруса. Сверху засвистели стрелы, но головорезы молниеносно забросили наверх кошки, и в один миг взлетели по веревкам. Кровавый Кармо взошел на палубу барка одним из последних. Он не собирался рисковать головой без необходимости, предоставляя такую возможность своему отчаянному экипажу. Вокруг уже кипел жаркий бой. Пираты накинулись на немногочисленных солдат, как изголодавшиеся волки на добычу, вымещая на врагах злость долгого ожидания. Солдаты тоже сражались не на жизнь, а на смерть, понимая, что отступать им некуда. Но несмотря на всю их доблесть, головорезы скоро оттеснили защитников к корме судна. Капитан оглядел поля боя. Повсюду лежали умирающие и раненные, стонущие от тяжелых ран. Хватало и безмолвных тел - тех, кому не посчастливилось принять на себя первый удар. Последние солдаты сгрудились на корме корабля. Возглавляемые офицером в богато украшенной броне, они отчаянно отбивали атаки пиратов. Головорезы, в свою очередь, ослабили натиск. Пятеро пиратов уже сложили головы и теперь, когда барк был практически в их руках, а добыча - близка, никому не хотелось отдавать свою жизнь. - Стойте, ребята! - зычно прокричал Кармо и головорезы отодвинулись от солдат, не опуская клинков. - Даю последний шанс сдаться, солдатик, - обратился к офицеру капитан, лениво помахивая саблей. - Никогда, грязный выродок, - задыхаясь после яростной схватки, ответил офицер. - Никогда, слышишь, никогда, воины Империи не покроют себя таким позором! - Посмотрим, - спокойно отозвался Кармо. Он собирался применить многократно испытанный прием. - Эй, парни! Тащите сюда пленников, да поживее! На торговом корабле всегда есть балласт! Солдаты было дернулись вперед, но пираты встретили их стеной клинков и имперским воинам волей-неволей пришлось отступить. Скоро перед глазами капитана предстали пять человек, и одна девушка-мамоно. - Кошкодлака, - сразу определил Кармо. Он прошелся вдоль ряда заложников, поставленных на колени, и громко объявил: - Если сдадитесь - сохраню им жизнь. И вам тоже. Если нет - буду убивать их по очереди. Кармо заметил, что офицер лишился уверенности. Колебания воина убедили его в правильности выбранной тактики. Капитан убрал абордажную саблю в ножны и обнажил кортик. Он подошел к кошкодлаке и грубо взял ее за ухо. Девушка жалобно замяукала и забила хвостом по палубе. - Несправедливо, сожри меня кракен, что эти шлюхи обладают таким лицом и телом! Смущают честных людей, лишают покоя наших женщин, - заявил Кармо под хохот своих головорезов. - А я люблю справедливость! Ох, как я люблю справедливость, верно парни?! Сделаю-ка ее хоть немного похожей на человека! Он безжалостно взмахнул кортиком и отсек мамоно ухо. Девушка взвизгнула от боли. Кровь потекла по длинным волосам, капая на щеку. Мамоно зарыдала, закрыв лицо лапками. - Ублюдок! - закричал офицер, едва не кинувшись в бой. - Полегче, полегче, парень, - капитан поднял ухо над головой, выставляя его на всеобщий обзор. - Что дальше? А? Да, хвост! У наших женщин нет хвостов, значит и у нее не будет! Услышав его слова, кошка впала в истерику. - Не надо! Не надо! - плакала мамоно, дергая хвостиком из стороны в сторону. Кармо ехидно осклабился. - Это все злой солдат, малышка. Он не хочет со мной договариваться. И пока он не согласиться, я буду отрезать от тебя кусочек за кусочком. Тебе еще повезло: будь мой кортик чуть-чуть потупее... Капитан расхохотался. - Остановись, - прервал его офицер. Он оглянулся на воинов, стоящих за его спиной и глухо сказал: - Мы сдаемся. Один за другим солдаты бросили оружие, но пираты не опустили мечи и сабли. Они прекрасно знали, что будет дальше. - Ох, надо было сдаваться сразу. А теперь я уже не в том настроении, - с притворной печалью вздохнул капитан. Он отвел руку с кортиком и резко вонзил его в сердце кошкодлаки. Мамоно издала короткий стон и свалилась набок. - Руби их, парни! Руби! С веселым смехом пираты набросились на беззащитных солдат и пленников. Через несколько секунд все было кончено.***
Кармо вытер оружие о поверженного офицера и обратил свой взгляд на море. Каррак наконец поймал ветер и теперь приближался к торговому барку. - Что везла эта посудина? - осведомился капитан, почесав бороду. - Бочки с вином, Кармо. Много бочек! И большой сундук с драгоценностями! - отозвался один из матросов, выглядывая из трюма. - К Посейдону вино! Вина мы вволю попьем на берегу. Надо спешить. Забирайте деньги, грузите к нам, и чтобы ни одна монетка не пропала, собачьи дети! Быстрее! Трое пиратов выволокли сундук на палубу. Они обмотали его канатами и спустили на свой корабль. Радостно гогоча, головорезы попрыгали с палубы на пиратское судно. Капитан лично перерубил веревки абордажных крюков. - Поднять паруса! - скомандовал он, вставая за штурвал. Когда до каррака оставалось всего пару миль, Кармо умело развернул свое судно и лег на курс. - Попробуй, догони, - весело бросил капитан в сторону военного корабля. Его душа пела. Он все-таки не лишился удачи! Скоро пираты оторвались от тяжелого Юстициарского каррака. Белые паруса преследователей скрылись в далеком тумане. Кармо потирал руки и выговаривал матросам за их сомнения: - Что, собаки, думали, Кровавый Кармо лишился удачи?! Лишился чутья? Ха! Как бы ни так! Я лучший капитан в этих водах, срань Посейдона! - Что ты, капитан, - пробасил один из матросов. – Мы всегда это знали. - Да-да, - подобострастно поддержал его другой. – Самый лучший! - А ведь день назад ты говорил совсем другое, Том, - Кармо постучал себя по уху. – Звон сабель не отбил мне слух. «Фортуна отвернулась от капитана, больше я с ним не пойду» - противным тоненьким голосом передразнил он пирата. – В следующий раз сам тебя не возьму! Сиди на берегу и ищи другого вожака. Только кому ты нужен, гнилой оборванец! Матрос Том промолчал, понуро опустив голову. Он надеялся, что капитан еще отойдет и может быть, передумает. Кармо широким жестом обвел груду золота и драгоценных камней, сваленных в центре палубы. - Что, разве мало? А? Признайтесь, собаки, вы этого не заслуживаете, Посейдон меня трахни! Но я добрый. Я, так и быть, вас прощаю. Только вместо четверти возьму себе треть! Пираты не осмелились перечить капитану. С жадным блеском в глазах они смотрели на добычу, словно голодные псы на кусок мяса. Улов был богат. Куча ценностей тянула по меньшей мере на четыре с половиной тысячи золотых. Если не считать доли Кармо, на двадцать человек выходило по сто пятьдесят. О, это серьезные деньги! На такие деньги можно несколько месяцев не выходить из таверн и постоялых дворов, играть в кости до глубокой ночи, заливаясь вином по самое горлышко в компании отборных шлюх. - Кто-нибудь против? – капитан оглядел матросов. – Нет? Тогда начнем дележ! Капитан уселся напротив добычи. Он скурпулезно брал каждую монетку, каждый камешек и дотошно осматривал. Раздел богатства был очень важной и иногда непростой задачей. Сначала следовало оценить общую стоимость добычи, а затем по очереди выдать матросам причитающуюся порцию. Через пару часов капитан справился с первой частью. - Четыре тысячи шестьсот двадцать золотых! Неплохо, очень неплохо. Давайте, парни, берите деньги! Один за другим пираты подходили к Кармо, внимательно наблюдая, как капитан отсчитывает их долю. Получив золото и украшения, они прятали их за пазуху или в прочные кожаные мешочки.***
Наконец, самая приятная часть пиратского быта была окончена. Матросы заняли свои места на корабле, а капитан встал на мостике, гордо смотря вперед. Ветер ослаб. Корабль медленно шел по спокойному морю. "Сколько золота", - довольно думал Кармо. – "Починю судно, найму новую команду, а не это отребье. Куплю себе еще один корабль. Больше кораблей – больше добычи! Хватит уже рыскать по морю, будто голодный волк. Буду грабить прибрежные города! Говорят, Империя здорово разбогатела. Еще бы! Рыцари из Ордена жиденько обделались со своей Лескатией и не могут конкурировать с Юстициарами. А те, не будь дураками, воспользовались случаем и теперь деньги стекаются в их порты звонким потоком. Почему бы не взять один из них штурмом? Рабы, золото, ткани – о да, так и до флотилии недалеко! Я стану знаменитым и богатым. Очень богатым!" От приятных мыслей его оторвал возглас одного из пиратов. - Человек в море! По правому борту! Капитан недоверчиво нахмурил брови, но все же подошел к краю мостика. Его глазам открылось необычное зрелище – забавное и пугающее одновременно. На расстоянии пятнадцати метров, параллельно судну плыл абсолютно голый мужчина. Он рассекал воду мощными неторопливыми движениями, опустив голову ниже поверхности и казалось, не обращал никакого внимания на абсурдность ситуации. Человек набрал приличную скорость, лениво взмахивая руками, и плыл даже немного быстрее корабля. За несколько десятков секунд, что Кармо наблюдал за ним, человек ни разу не поднял головы, чтобы набрать воздуха. - Что будем делать, капитан? – крикнул с палубы матрос Том. - Что за чертовщина?! – вскричал в ответ Кармо, изумленно глядя на мужчину. – Это рыба? Русалка-урод? Нет, хвоста нет. Ладно! Киньте ему веревку! В этот момент человек за бортом остановился, удерживаясь на поверхности воды, и повернул голову в сторону корабля. Его глаза блеснули серой сталью; капитан неосознанно отвел взор, не рискнув встретить чужой пронзительный взгляд. Гибкой змеей взметнулся канат. Веревка, пойманная ловкой рукой, дернулась, натянулась, и мужчина одним рывком вскочил на палубу. Его тут же обступила пестрая толпа пиратов. Кармо в два прыжка соскочил с мостика и вклинился в ряды матросов. - Расступись! Расступись, собаки! – капитан бесцеремонно растолкал пиратов и вышел навстречу мужчине. Он быстро смерил незнакомца взглядом с ног до головы. Человек был высок, на две головы выше самого крупного пирата из его команды, а шириной плеч мог поспорить с огром. На груди и животе вместо волос росли мелкие синие перья, потемневшие от воды. Сквозь них проступали короткие железные штыри. Человек обладал прямыми чертами лица, испещренного белыми шрамами и порезами. На лбу была небольшая вмятина, окруженная красной шелушащейся кожей, словно недавно человек получил серьезный удар, след от которого не успел изгладиться. Выше топорщился ежик бесцветных волос. - Ну и ну, - только и сумел проговорить Кармо. - Я потерпел кораблекрушение, - ледяной голос незнакомца прервал общее молчание. – Мне нужно попасть на берег. Он медленно обвел толпу взглядом, и пираты невольно попятились. - Ты кто такой? – грубо спросил капитан. – Ты человек? Мужчина ухмыльнулся, будто сама постановка вопроса казалась ему смешной. - Я путешественник. Мне нужно попасть на берег, - скупо повторил он, не тратя слов на пестрый окружающий сброд. От его холодного голоса, в котором проскальзывала привычка повелевать, капитану захотелось спрятаться за матросов. Но вместо этого он сделал шаг вперед. Кармо не мог показать слабости перед своей командой. - Попадешь, мы как раз туда и идем! Капитан отвесил шутовской поклон. - Кровавый Кармо, перевозчик незнакомцев, к твоим услугам! - Амон, - коротко представился мужчина. - А скажи-ка мне, Амон, ты случаем не рыцарь Ордена? Мы вашего брата любим и уважаем, так что не бойся! - Нет. - Может ты знатный человек, дворянин или торговец? - Нет. - Чем же ты тогда будешь расплачиваться за наши услуги? - с деланным сочувствием спросил Кармо. – Мы не занимаемся извозом бесплатно. Человек на секунду задумался, а потом улыбнулся уголками губ. - Самым редким товаром. Милосердием. Капитан обуяла злость. Хладнокровие человека вывело его из себя. "Да что я с ним церемонюсь", - подумал Кармо. – "Он один, а нас двадцать!" - У меня есть идея получше, - с фальшивым весельем сказал капитан, подавшись вперед. – Расплатишься собой! Мы идем в Аль-Горд, был там когда-нибудь? Там замечательные невольничьи рынки! За тебя дадут хорошую цену, здоровяк. У них всегда большой спрос на рабов для плантаций! Амон промолчал. Кармо спиной почувствовал, как спадает напряженье пиратов: незнакомец оказался трусом, не способным постоять за себя. - Кто-нибудь, кроме тебя, способен управлять этой посудиной? - неожиданно спросил «путешественник», обведя их глазами. - Да каждый, чего уж там, - издевательски отозвался Кармо, хлопнув рукой по мачте. – Вести корабль такой пустяк, Посейдон меня подери! А ты что, в помощнички набиваешься? Для наших с тобой задниц моя каюта будет слишком тесной. Разве что превратишься в альпа, они тощие! Пираты встретили шутку капитана хохотом. Они расслабились. Перед ними был не охотник, а очередная жертва. - Только у нас есть правило, - продолжил Кармо. – Гости плывут в трюме и в кандалах. Изволь согласиться на мое предложение или катись обратно в море! Мужчина спокойно отреагировал на его слова, будто уже принял некое решение, а остальное было лишь скучным и нудным спектаклем. - Меня это устраивает, - практически равнодушно сказал он и поднял руки, приглашая повесить цепи. - Так чего же вы ждете, ребята! – вскричал капитан. – Не обижайте гостя! Пираты с гиканьем накинулись на Амона, повиснув на руках и плечах. Притащили кандалы, запас которых всегда имелся на судне для пленников и рабов. Матросы обвили цепями запястья мужчины, забили штыри в кандалы. - А теперь прошу проследовать в трюм, - капитан взял человека за предплечье и увлек к темной дыре в палубе. Амон не сопротивлялся, позволив довести себя до трюма. Но у самого открытого люка, пленник остановился и пристально посмотрел на Кармо. - Ты дурак, капитан, - совершенно будничным тоном, будто обсуждая вчерашнюю погоду, проговорил Амон. - Сам не знаю, что со мной, но я редко бываю таким добрым, как сегодня. На твоем месте я бы выделил собственную каюту и радовался, что дешево отделался. - А то что, моя рыбка? - глумливо сказал Кармо. Человек криво усмехнулся. - Когда мы подплывем к земле, я поднимусь наверх и перебью вас, как бешеных псов. Капитан захохотал. - Скорее уж я стану Морским Епископом, а море покраснеет! Он подтолкнул пленника и тот легко спрыгнул вниз, в темный затхлый трюм. Не переставая смеяться, Кармо захлопнул люк ногой.***
Пробило восемь склянок. "Это у сухопутных крыс минуты, часы, дни. Утром проснулся – работай, паши землю, или сапоги тачай, или чем ты там хлеб добываешь? До вечера паши. Потом спать. Потом снова паши - и так всю жизнь. А на море, среди настоящих людей, иные порядки, браток. Каждый час – две склянки, каждые восемь склянок - смена. Вот сейчас, значит, пробило восемь, а значит день закончился, ну, у сухопутных вшей. А у моряков – одна смена вон, другая на выход!» - так подумал бы Однери, заступая на вахту, если бы полупустую голову пирата чаще посещали какие-то мысли. Но сегодня – не посетили... Поэтому головорез просто прошел мимо матросов и поднялся на мостик. Пираты вповалку лежали прямо на палубе, укрываясь просоленными шкурами. По всему кораблю разносился храп. Капитан в каюте потушил фонарь, приоткрыл дверь, громко харкнул на палубу и улегся спасть. Том взобрался на мачту и расположился в вороньем гнезде, Однери занял место у штурвала, а его приятель Хуго - рядом на мосту. - Неспокойно у меня на душе, браток, - тревожно сказал Хуго. - Скверное предчувствие. Быть беде. - С чего бы, - возразил Однери. Он почесался, а потом запустил руку под одежду, выщелкивая блох. - Рейд ничего, Посейдон меня подери. Ты че сделаешь со своей долей? Как обычно - на шлюх спустишь? - Да подожди ты, - недовольно промолвил Хуго. - Говорю, неспокойно мне. А я, сам знаешь, передряги за сто миль чую. Однери вздохнул. - Не понять тебя. Вечно ворчишь без повода. Добыча хорошая, все как по маслу прошло. И море гладкое. Рулевой суеверно сплюнул через плечо. - Утром будем в порту. Мы уже близко. Выпьем, поедим, как люди, а не эту поганую солонину. У меня уже пузо пучит, видеть ее не могу. Живот Однери заурчал, будто подтверждая его слова. - Не сойдем мы на берег, браток, - Хуго бросил тревожный взгляд на люк трюма. - Нехорошего человека мы взяли на борт. - А мы с тобой, добряки, чтоль? - хохотнул Однери. - Видал, как я того солдата приложил? Он чуть надвое не развалился. - Видал, - Хуго помолчал. - А все-таки, надо было его в море бросить. Глядишь и утонул бы. - Да что ты заладил, - раздраженно сказал Однери. - Ну крепкий, ну большой. А смелости ни на грош! Позволил себя заковать, слова поперек не сказал. Сразу видно, трусливая сухопутная крыса. - Нет, - покачал головой Хуго. - Уж больно он спокойный был. Не так себя люди ведут, ой не так! А как смотрел! У меня мороз по коже прошел. Змеиный у него взгляд. Хуго поежился от омерзения и страха. - Знаешь, есть такие гады, что не шипят, не предупреждают, значит, - продолжил он. - Затаятся, а как подойдешь - жалят. И все - крышка... Еще перья эти. Зря мы над этим смеялись. Может он монстр? Может старые времена вернулись, когда монстры людей жрали? - Да какие монстры, - отмахнулся Однери. - Все монстры - безмозглые бабы. У них одно на уме, а жрут они сам знаешь что - беленькое. Рулевой засмеялся собственной шутке, но смех вышел каким-то неестественным и натянутым. Они замолчали. Однери не хотел признаваться, но страх приятеля передался и ему. Он то и дело отвлекался, кидая быстрые взгляды на люк. «Хуго прав», - чувствовал Однери животным чутьем, доступным только отъявленным негодяям, выросшим среди таких же отъявленных негодяев. – «Хуго всегда был наблюдательным ублюдком. И всегда знал, кому можно нагрубить, кому можно сунуть нож под ребра, а с кем нельзя связываться. Вот с тем парнем точно не стоило, Посейдон его трахни!» Внезапно впереди по курсу мелькнул красный огонек. - Том, ты заснул там что ли? - окликнул он корабельного наблюдателя. - Да вижу я, вижу! Это маяк Аль-Горда! Мы близко к берегу! - Ну вот, а ты о дурном думал, - весело сказал Однери, повернув голову к Хуго. Он с облегчением ощутил, как страх ушел, вытесненный приятными мыслями о вине и шлюхах. - Через часик встанем на рейд, а на рассвете будем тратить добычу! Но мечтам пирата не суждено было сбыться. Человек в трюме принюхался. Словно дикий зверь, он шумно вдохнул в себя воздух, сочащийся сквозь щель в потолке. Издалека пахнуло рыбой, водорослями и прибрежными камнями. Земля. Человек зло ухмыльнулся и развел руки в стороны. Жалобно застонав, лопнула цепь. Схватившись за штырь на левом запястье, человек сжал его пальцами и легко вытащил из гнезда. Тоже самое он проделал с правой рукой. С тяжелым стуком кандалы упали на пол. - О, ты был прав, капитан, - с веселой злобой промолвил Амон, посмотрев в потолок. - Море действительно покраснеет!