Амон

      Утро мягко заявило о своих правах. Счастливая ночь притушила костер женской страсти; безумное пламя опало горячим углем. По хвосту саламандры бежали оранжевые язычки, нежно облизывая кожу рыцаря. Одно лишь касание, одно лишь хорошее слово и Саша бы вспыхнула вновь, накинувшись на мужчину. Тело монстрицы постоянно желало близости, словно бы для того, чтобы компенсировать время одиночества. Обнаженную грудь и лоно постоянно покалывало, а горячее сердце искрилось в приятной истоме. И еще - ей хотелось поскорее забеременеть, родить, заботиться, тренироваться и снова делать детей... Впрочем, сладкий туман в голове немного развеялся, и девушка поняла, что с недавних пор спешить ей некуда, и она обязательно наверстает упущенные годы. Ох, как она наверстает! Саламандра радостно оглядела соблазнительно-сильное тело, готовое радовать мужа днями напролет в своем теплом лоне. "Быть монстром прекрасно!" - бесхитростно думала Саша, обвив своего мужа хвостом. – "Ах, какая я все-таки дура! Не верила... Интересно, молодые суккубы испытывают то же, что и я?". Она с интересом покосилась на сестренку-Камиллу. Жрица выглядела как обычно: наивной, доверчивой, милой. Хотя кое-что в ней изменилось. Девушка будто налилась какой-то скрытой похотливой силой и стала гораздо смелее и красивее. Правда, восторга и трепета по отношению к мужу и Саше она не утратила. Суккуба только что во второй раз рассказала о последних событиях – краснея и заикаясь на том месте, где Амон выскочил из-за поворота. Камилла чуть не разрыдалась, вспоминая о пережитом шоке. Саламандра прекрасно понимала, почему в коридоре Камилла вела себя поспокойней. После свадьбы сама мысль, что их любимый мог погибнуть, вызывала невыносимый ужас. За себя мамоно совсем не боялись. ...Девушки обсудили многое - точнее выговорились, ибо Амон почти все время хмуро молчал и глядел в потолок. Саша списала его поведение на усталость, ведь они столько всего пережили за эти несколько дней! Камилла поведала о Леди Друэлле, чудесном спасении Саши и заснувших солдатах Ордена. Судя по стонам, что неслись со всех сторон, местные монстры уже расхватали себе женихов, и мужчины захлебнулись в медовом наслаждении. Саша кратко и без подробностей рассказала о Симеоне, обломке железа, который все почему-то считали волшебным, и своей прежней службе. Могилы она не касалась. - Кстати, тот отряд рыцарей, который отнял оружие, - сказала Саша, горячо дыша вместе с жрицей Амону в лицо. – Я видела - они лежали среди обломков. Надеюсь ты "напугал" их не до смерти? - Нет, - мрачно ответил Амон, прервав молчание. – Когда я уходил, они были еще живы. Считаешь тебя больше не станут искать? - Кому я нужна! – воскликнула Саша, теснее прижавшись к груди рыцаря и гладя его голову чешуйчатой ладонью. – Орден получил свой кусок железа, а зачем искать меня монстрам? Я сама монстр… Кстати, Леди Друэлла пригласила нас в Маккай, - девушка игриво провела пальцем по щеке мужа. - Она обещала научить меня всяким развратным вещам... Амон только хмуро кивнул. Он явно был не в настроении. - Что тебя волнует, любимый? – простодушно спросила Саша. – Ты сам не свой с нашей свадьбы. Проклятье снято. Мы вместе. Так чего же тебя беспокоит? - Да! - поддержала ее встревоженная суккуба, которой передалось волнение Саши. - Ты нами недоволен? Мы плохонько тебя услаждаем? - Что-то Табии давно не видно, - уклонился от ответа Амон и аккуратно вырвался из женского плена. - Пожалуй, стоит проверить, все ли у нее в порядке. Рыцарь быстро натянул штаны - точнее то, что от них осталось, ибо Орденские клинки превратили одежду в лохмотья - и встал, направляясь на выход, но девушки перехватили его недалеко от окна. Из высокой прорези открывался вид на буйные сады. Растения налились свежестью и завязью новых плодов, небо заметно потемнело, как будто перепутав утренний час с ранним вечером. Лиловых оттенков заметно поубавилось, а фиолетовые получили преимущество. - Любимый, скажи, что у тебя на душе, - настойчиво попросила саламандра, взяв Амона за запястье и потираясь о него подтянутой грудью. - Я ничего не понимаю. - И я не понимаю, - тихо просопела Камилла, заходя с другой стороны. Лицо рыцаря омрачилось, Амон отвернулся к окну и крепко сжал зубы. Саша обняла его за плечи, Камилла взяла за локоть. Мамоно терпеливо ждали, не торопя мужчину с ответом. Саша теребила рукой косу, а Камилла без конца поправляла монашескую шапочку и пепельные волосы. - Вы не понимаете, - наконец сумрачно обронил Амон, - потому что вы меня совершенно не знаете. Простодушная саламандра здорово удивилась. Она ожидала чего угодно: тоски по родным краям, печали за свой народ, тревоги из-за обратного пути, но не очередных загадочных слов "вы меня совершенно не знаете"! Саша быстро заморгала и растеряно посмотрела на Камиллу за спиной у Амона. Суккуба открыла пухлые губки и удивленно приподняла бровки. Но спустя краткий миг, Камилла нашла свой суккубий ответ на любые проблемы. - Так давайте знакомиться ближе! - весело выдала жрица, обмотав ногу Амона хвостом. - Втроем мы откроемся нежненькой любви и познаем друг друга поглубже. Я люблю, когда глубоко... ах... как же это приятненько! - Подожди, сестренка, - одернула Саша Камиллу и спросила упавшим голосом: - Как не знаем? Что ты такое говоришь? - Чистую правду, - мрачно отозвался Амон. - Мы заключили свадьбу по обычаям монстров, а ведь вы меня совершенно не знаете. Вы даже не представляете, с кем вы странствовали все это время. - Неправда, любимый! Ты кое-что рассказывал о себе, там, у костра... Мы провели много времени вместе. С самого Аль-Горда до царства монстров, и я тебя хорошо изучила. Конечно, мы маловато болтали о пустяках, - девушка слегка замялась и покраснела, - но твои поступки важнее слов! Ты защитил сестренку-Камиллу от воинов Эмирата, пусть и жестоко, но в тот момент ты себя не контролировал. Ты тренировал меня, ты... ты... сделал мне подарок от чистого сердца, мой первый и единственный в жизни! Саламандра отпустила Амона, страстно погладила золотой браслет и ее хвост ярко вспыхнул. - Ты дрался с элитным отрядом Ордена, любимый! Ты спас меня! – пылко воскликнула мамоно. - Ты благородный рыцарь и замечательный, добрый, заботливый муж. - Нет, он батур, - возразила Камилла и показала Саше язык. - Храбрый и сильный, умный и честный! Самый лучший и добрый на свете. Такой, такой... - простодушная саламандра не могла подобрать новых слов, хотя ей хотелось буквально кричать о своих чувствах. Вероятно, сказывалось превращение в монстра. Амон отреагировал на горячую речь саламандры совершенно неожиданным образом. Он развернулся к ним; пока девушка пылко расхваливала мужчину, его лицо медленно каменело. Вот застыли серые глаза, вот затвердели прямые черты, вот губы сжались в тончайшую нить. А при слове "честный" Амон усмехнулся настолько кривой и железной усмешкой, что саламандра замялась и смолкла. Увидев Сашино выражение, Камилла испугано подобралась и опасливо сжалась. - Я не рыцарь, и не батур, - жестко проговорил Амон и жуткая усмешка пропала. - Я не "Темный Герой" (опять загадки!) и не благородный воин. Вы и вправду меня не знаете, если считаете таковым. Я еще могу согласиться с парой комплиментов, правда с умом я бы, наверное, поспорил. Я совершил много глупых ошибок, за которые пришлось платить невинным людям. Но честность! - мужчина горько покачал головой. Он смолк и спустя секунду задумчиво закончил: - Возможно, я зря завел эту речь. Некоторые вещи стоит похоронить навсегда, и никогда к ним не возвращаться... Серые глаза мужчины вспыхнули внутренней болью. Страдания мужа заставили сердце мамоно вздрогнуть. Что бы там ни скрывал добрый рыцарь в своем прошлом, оно приносило ему реальную муку. - Да, прошлое давно прошло. Не хочешь, не говори, - быстро сказала Саша. - Или скажешь потом, когда будешь готов. Время все лечит, любимый! - Ох уж эти разговорчики, - тотчас поддержала ее суккуба, потянув Амона от окна. - Мы давно не кушали, целые сутки! Когда я расстраивалась, - сообщила Камилла, - я всегда много ела и сразу успокаивалась... идемте поедим. После заберемся в теплую постельку, вознесем молитвы любви, а поговорим как-нибудь в другой раз, завтра или послезавтра. Или послепослезавтра, если не забудем, - суккуба хитро улыбнулась. - Вот. Камилла с надеждой посмотрела на рыцаря. - Идем, милый, - позвала Александра, направляясь к мешкам с припасами. – Камилла права, поедим, ох-хо-хо, да! Я очень проголодалась! Казалось, верная поддержка Саши и детская непосредственность Камиллы почти убедили мужчину. - Наверное, я действительно могу повременить с правдой, - медленно промолвил Амон и пошел за мамоно. Сделав пару шагов он вдруг сморщился, захлебнулся кашлем, будто в горло и нос попало нечто невыразимо отвратное. Зрачки рыцаря сузились до маленьких точек, лицо исказилось в гримасе ненависти. Он резко подался назад, с такой скоростью, что расплылся в глазах саламандры, стиснул кулаки и яростно просипел поверх головы простодушной мамоно: - Нет! Я не дам вам вырасти, не дам себя обмануть. Не дам вам снова пустить свои липкие корни! Никогда не дам! Наполовину правда – всегда наполовину ложь, а вам только это и надо! Амон гневно помотал головой, пугая мамоно яростным видом. Будь на их месте человеческие девушки, они бы в ужасе отшатнулись, но монстры напротив кинулись мужу на шею. Помочь, поддержать, приласкать... - Все хорошо, любимый, - успокаивающе шептали девушки. – Не нервничай, все хорошо. Все хорошо... Они и вправду не понимали Амона, но пытались сделать все возможное, чтобы привести его в чувство. Скоро безумный гнев потух, и Амон задышал ровно. Он привлек жен к себе и мягко приподнял. Затем он отнес их на кровать и усадил на сбитые простыни, оставшись при этом на ногах. - Хватит, - твердо сказал рыцарь и сурово сжал губы. – Пора покончить с этим. - Покончить с чем? - синхронно спросили растерянные девушки. Мужчина сощурился, как перед боем. - С ложью, - решительно сказал Амон и глаза его жестко блеснули.

***

- Мой рассказ будет очень длинным, - Амон возбужденно мерял комнату шагами. - Вам придется дослушать его до конца. Обещайте дослушать до конца. - Обещаю, - встревоженная Саша уселась на край сдвинутых постелей, жрица прильнула к ней сбоку и испуганно сжалась. Саламандра обхватила ее за талию. Камилла еще не видела своего мужа… таким. В отличие от Саши, наблюдавшей похожие симптомы во время приступов. Взгляд Амона стекленел; рыцарь двигался порывисто и резко, будто перед сражением с неведомым врагом, когда нельзя выдавать ритм боя. - Все вперемешку – правда и ложь. Непросто отделить одно от другого, придется резать по живому, - напряженно проговорил Амон. – Я не знаю, что вы будете думать после того, как я расскажу о себе и о нашем путешествии. Но я обязан это сделать, чего бы оно не стоило. Ложь ведет в бездну – мне ли про это не знать? Ложь порабощает, как лжеца, так и жертву, а я не хочу гнить в рабстве, и заставлять гнить в нем вас. Он остановился напротив и посмотрел на девушек. Саша поймала его взгляд и едва не вскочила на ноги, стремясь унять, успокоить, приласкать… Что-то удержало ее на месте. Монстродева ощущала каким-то шестым чувством, что Амона нельзя прерывать, а ее вмешательство навредит им всем больше, чем выдержка. Камилла тревожно подергивала ушками; массивный хвост саламандры обвился с изящным суккубьим хвостом. - Я прибыл издалека, это верно, - ледяным голосом промолвил Амон. - Я рассказывал, что нет того преступления, которого бы не видели мои глаза. Это правда, ведь я их сам и совершал! Мои земли находятся за пределами вашего мира. В это трудно поверить, но это так – я прибыл из иной реальности. ... Амон рассказывал и рассказывал, и все звучало совсем не так, как в оранжевом блеске костра. Мужчина не стремился выглядеть благородным, справедливым рыцарем и речь звучала, как страшная сказка. ...Гигантские стальные корабли плыли по звездным морям, неся волю жестокого Императора на отдаленные миры. Миллионы железных солдат ожидали часа высадки, сжимая смертоносные самострелы и жужжащие клинки, а когда высаживались… Континенты меняли очертания, могучие крепости рассыпались в прах, народы пропадали без следа, и их творения пылились в забвении. Горели миры с чудовищами. Горели города, сметенные звездным огнем, и необычные или просто свободные люди, что отказались от рабства под лживым девизом "Согласия" горели с ними, подобно свечам. Целые цивилизации исчезли в горниле войны, а боевые братья гордо соревновались в искусстве убийства и извращенной "воинской" доблести. - Выживает один из тысячи, - глаза Амона пылали ледяным огнем. - Я стал неофитом в двадцать, десантником – в сорок, провоевав в Великом Крестовом походе почти полторы сотни лет… Мамоно кусала прекрасные губы. По сравнению со звездным штормом ее война – война между монстрами и людьми - казалась бурей в росинке травы. Она отказывалась верить, что существовала такая жестокая вселенная, где гибель таилась на каждом шагу. Отказывалась верить, что ее муж верно служил Императору, собирая для тирана обильную жатву смертей. Саша питала надежду, что это странная выдумка, порождение воспаленного рассудка Амона, последний отпечаток проклятья. Девушка недоверчиво дергала перепончатые уши и качала головой. - Десятки и сотни планет растоптаны в прах. Мы выходили на орбиту, десантные капсулы падали огненным градом, и внизу нас встречали очередные защитники обреченного мира. Мы сражались, соединяясь вместе. Мы маршировали по поверхности, гремя керамитом, и не родилось той силы, что сумела бы нас задержать... - Я не верю! - пищала бывшая деревенская девушка, ставшая суккубом. – Таких ужасненьких мест не бывает! Любимый, скажи, что ты все это выдумал! Так не бывает! - Бывает, маленькая жрица, бывает, - Амон прикасался к железу штырей и дыр, с которыми соединялись доспехи. - Я сам тому доказательство. У меня усиленный метаболизм. Я могу лежать на льду и не замерзну, я могу бежать по пустыне и не вспотею, я могу плыть сутки напролет и не устану. У меня укрепленные кости, два сердца и дополнительные органы. Ваша Леди Друэлла не могла их не заметить, когда лечила мое тело. Суккуба запиналась, а Саша вспоминала бурю, нерушимую скалу, прикрывшую ее от песка, и глотала горькую слюну. Он не врал... Видя их состояние, Амон напрягался всем телом, но не останавливался, продолжая свою беспощадную речь. - То, что неодолимо снаружи, часто разлагается изнутри. Император лгал, что богов и демонов не существует. Он умалчивал об опасности иной стороны вселенной и ее хозяевах, что паразитировали на наших страстях. А они внимательно присматривались к нам, подбирались, подкрадывались, как хищник к добыче... В варпе испокон веков кружились мириады чудовищ, и их повелители - Темные Боги. Они незаметно извратили примархов и Великий Крестовый Поход вывернулся наизнанку, перейдя в Великую Ересь... Саша слушала, как империя, скрепленная кровью, вцепилась зубами саму в себя. Легионы истребляли друг друга - брат дрался с братом, а сын поднял меч на отца. Покоренные планеты, что только налаживали мирную жизнь, снова стали полем боя. И не они одни. Война молотила в двери даже тех миров, которые железные воины называли своим домом. Амон говорил бездушно и холодно, вот только глаза его переполняла боль, ибо больно было им всем. - Я ее не брошу! - Она всего лишь человек! Рушился Город Света; Амон бился в библиотеке, спасая хранительницу с голубыми глазами, и Саша поняла, что он видел в пустыне, и с каким фантомом он дрался. Хороший поступок сиял, как лучик рассветного солнца сияет в бесчувственой тьме. - Ты хороший, - пылко кричала Саша, убеждая себя и мужа. – Я горжусь тобой! Ты не такой, как они, твои "братья". Они бы никогда так не поступили. Ты герой! - Да! - Камилла размахивала руками, выгораживая Амона. - Темный Герой. Амон, ты лучше других, ты не холодненький убийца! Девушки уцепились за добрый, эмоциональный поступок, как за спасительную соломинку, оправдывая им прежнюю жестокость мужа. Его заставляли, он действовал не по своей воле, его принуждали, а когда он получил свободу, тогда... Амон мрачнел сильнее. Его лицо бледнело, как у трупа. Он хмурил брови и говорил дальше. - Нет, Камилла, я гораздо хуже. Я - монстр и стал им по собственной воле. Губительные силы очень хитры... Они приходят, когда ты один, когда тебе не на что опереться, когда ты слаб. Они ищут изъяны... и они их неизбежно находят. Я хотел отомстить, я хотел управлять своей жизнью, своею судьбой, чтобы тот черный день никогда не повторился. На далекой Ормунде я самолично навлек на себя проклятье Лжеца из Великой Четверки. Саша не могла вообразить жутких созданий, сотканных из нитей бесчисленных эмоций. Хохот Темных Богов сотрясал мирозданье. Ее муж приносил им обильные жертвы, получая взамен извращенные дары, почитая за ступеньки на лестнице власти. - Мастерство вызова строится на метафизике и ассоциациях. Плюс жертвах, конечно, - Амон пускался в пространные объяснения, демонстрируя свои чудовищные познания. - Правильный выбор жертвы и ее страданий делает демонов гораздо сговорчивее и надежнее... Девушка ломала пальцы и грызла когти. Ужас тек по спине холодными струйками. Жрица вжималась в нее всем телом, не в силах вынести кошмарной правды о ритуалах, проведенных Амоном, хотя Саша и закрывала длинные ушки суккуба на самых душераздирающих местах. Камилла тряслась, как будто в горячке. - Ты не способен на это, - потеряно бормотала саламандра. - Только не ты... Амон замолкал и лицо его кривилось от боли. Камилла слышала далеко не все, но и этого было достаточно, чтобы жрица рыдала, жалея несчастных погибших. - Способен, Саша, - мучительно горько отвечал Амон. – Вашему миру просто повезло, что он не имеет отражения в варпе, иначе бы я… Амон говорил. И вот он добрался до их относительно мирной реальности. - Храмовник сбил заклинание вызова и "Темная Истина" выпала в варп... "Красная звезда!" – в каком-то смятении думала девушка. – "Мой муж прибыл вместе с ней!". Почему-то именно эта мелочь окончательно убедила саламандру в правдивости слов ее мужа. Душу мамоно сводила едкая горечь. Ее избранник был монстром, жестоким маньяком, и плащ из смертей волочился, как тень. - Первая, кого я встретил, называла себя Падшей, - измученный рыцарь посмотрел на морально разбитых мамоно. – Я заключил с ней договор, опасаясь за свою жизнь, и, разумеется, не собирался его исполнять. Камилла неверующе замотала головкой, вытирая слезы кулачками. - Я и сейчас не решил, - жестко добавил Амон. – Стоит ли ее освобождать. - Всеобщее счастье, любовь и вечное наслаждение, - рыдала Камилла, чья добрая безмятежная реальность рушилась прямо на глазах. - Темный герой... батур... я все передам Богине! - вскрикнула девушка и подпрыгнула на месте. - Прямо сейчас передам! Мы исправим тебя втроем. Мы утопим тебя в сладкой бездне и никогда не отпустим из Пандемониума! Ты будешь хорошим мужем и нашим навечно... - суккуба замолкла с потерянным видом. Камилла общалась с богиней разврата, а Саша бессильно сгибалась под тяжестью правды. Она подавлено ждала, когда он дойдет до нее. Но сначала рыцарь попал в море. Нелепое зло из их теплых земель впервые столкнулось со злом настоящим, прибывшим из черных небесных глубин. И второе легко сожрало первое, вдоволь поизмывавшись над младшим собратом. - Капитан оказался последним дураком. Я дал ему шанс, ведь демоническая энергия уже действовала на мой разум. Тогда я не придал этому значения. Капитан не воспользовался моим подарком. ...Человек в трюме шумно принюхался. Земля. Звякнули сброшенные оковы. Амон размял мускулы и подобрался, с ухмылкой взирая на люк в потолке. - Не представляю, как выглядит Морской Епископ, - весело сказал космодесантник Хаоса в лицо Кровавому Кармо. - Зато я прекрасно знаю, как выглядит Хвореносец Нургла. Во-первых, у него всего один глаз... - Не надо, не продолжай... - с надломом просила мамоно. Саламандру душили горючие слезы. - Пожалуйста, Амон, прекрати... Уголки губ Амона опускались, он с мукой смотрел на жену и обхватывал голову белыми, напряженными пальцами. - Ты обещала дослушать, - лицо Амона серело, по лбу пролегли глубокие морщины. - А я обязан рассказать, Саша. Он отворачивался в сторону и тяжко ронял в пустоту: - Ты достойна всей правды, какой бы кошмарной она ни была. Я обязан, понимаешь? Я должен! Саламандра закрывала лицо руками, пряча соленые струйки; Амон продолжал разбивать женские иллюзии. - "Я потомок тех рыцарей"... Я был создан сражаться без лишних вопросов. Я убивал, все время убивал. Сначала за Императора, потом за себя и за Темных Богов. Договор с Падшей ограничил мои возможности. Я нуждался в защите от монстров, я искал себе верный клинок. Он обманул ее, чтоб сохранить как клинок. И не было в нем благородства, змеей был Амон среди скользких убийц. Саша изможденно опускала руки, сутулила плечи и смотрела тусклым взглядом в землю. Огонь саламандры потух, и искры умолкли на красном хвосте. - Маг из Академии отказал мне, ибо стены Академии отвергали меня, зараженного демонической энергией... Черный рыцарь играл их судьбою, отправившись в земли мамоно, которых решил натравить на Шиван. Амон беспощадно вел партию смерти, готовя монстриц на убой. Он уводил мамоно в безопасность, чтобы сохранить для черных целей; он даже в последнем бою сомневался... Как он мог, когда она всей душой... Девушка всхлипнула и Амон замолчал. Александра не видела мужа. Она не могла поднять глаз. - Уходи, - бесцветным голосом сказала Саша и всхлипнула снова. - Уходи... - Правда жестока и холодна. Прости меня, Саша, - тихо промолвил Амон, - извини за все. Он взял ее за руку, и от его прикосновения девушка вспыхнула, как горючая смесь от искры. Безумное пламя объяло мамоно, лицо покрылось нездоровым румянцем, а нежные губы мелко задрожали. Девушка прерывисто глотнула воздуха и тут ее вдруг прорвало. - Ты думаешь, достаточно просто сказать "прости"?! - бешено заорала Саша. Она рывком вскочила с постели и уронила Камиллу, что до сих пор находилась в магическом трансе. Голос мамоно сорвался. - После всего, что ты наделал?! Она подскочила к Амону и влепила ему пощечину, отбив ладонь о прямые скулы рыцаря. - Лжец! Да есть здесь хоть кто-то, кого ты не обманул?! - кричала Саша, яростно жестикулируя. - Ты обманул Падшую с договором. Ты обманул меня, чтобы я лучше убивала монстров! Ты обманул мамоно, чтобы добраться до магических книг! Саша опрокинула одну из кроватей, подкинув ее чуть ли не до потолка; Амон же стоял неподвижно, с бессильным и серым лицом. - У Ордена есть хоть какие-то принципы! Они верят, что воюют во благо человечества. Защищают его от вымирания! А ты... а ты! Эгоист! - бесновалась обезумевшая от горя девушка, распинывая предметы интерьера и заливаясь слезами. - Кто ты, Амон?! Я не знаю, кто мой муж! Ты лжец! Лжец! Кадык Амона вздрогнул. - Саша, я искал путь домой, - начал было он, шагнув к девушке, но саламандра отскочила в сторону. Она и не думала утихать. - Ты желал вернуться, чтобы отомстить за события десятитысячелетней давности! Обернуться демоном, и убить еще больше, да?! - Уууу! - дико проревела девушка. Вторая постель разлетелась в щепки об несчастную стену. - Уууу! Уходи, уходи! Оставь нас одних! Не могу тебя видеть! - Я хотел сказать... - Мне плевать! - иступлено кричала Саша, обливаясь слезами. - Ты уже все сказал! Браво! Молодец! Уходи, дай нам с сестренкой побыть одним! Уходи! Мне нужно время... - она осеклась, захлебнувшись плачем. Амон болезненно сморщился и поднял глаза на разгоряченную девушку. Видимо, он воспринял ее гнев со всей серьезностью и понял по-своему. - Хорошо, Саша, пусть будет по твоему. Припасы и деньги оставьте себе, если хотите, - с каким-то отстраненным, фальшивым спокойствием проговорил Амон. - Одну из лошадей я заберу. Еще раз... прости меня, Саша, и прощай. Он резко отвернулся и направился к дверям. - Лжец! - надрывалась вслед девушка, громя комнату. - Обманщик, фальшивый рыцарь! Эгоист! Лжеееец! Амон уходил, не оборачиваясь. Он поступил правильно и знал, что сети больше не вырастут. В ледяной пустоте расти было нечему.