***
Люцина оказалась маленькой, как снаружи, так и внутри. Всего за пару часов им удалось уладить все основные дела. Сейчас Амон, Камилла и Саша направлялись в северную часть города, чтобы выбрать гостиницу и переждать непогоду. Подковы лошадей звонко цокали по каменной мостовой. Узкие улочки с фонариками, что качались на ветру, яркие вывески торговых лавок и таверн - все дышало благополучием и миром. Вдоль дороги чинно расхаживали горожане в опрятной одежде. - Мне нравится этот город, - сказала Саша. - Он... я мечтала бы в нем жить. За спиной саламандры красовался огромный тесак почти в ее рост длинной. Его они купили у молчаливой циклопши, чей просторный магазин едва вмещал высокую мамоно. Саша сама удивилась, выбрав это необычное оружие. Но стоило ей положить лапу на рукоятку, как девушка поняла - это ее меч. - Он мне идет, и в руке лежит, как влитой! Замечательный меч, - тогда она легко крутанула клинок, благо магазин позволял. - Не знаю, чем он тебе не нравится! Амон, ты только погляди, что я могу с ним вытворять! Девушка сделала выпад и пируэт, описав мечом замысловатую дугу. Амон возражал, но Саша настойчиво стояла на своем, и неожиданно ее муж поддался. - Будь по твоему, - сказал он ей, выкладывая дикую сумму: двести двадцать золотых. - Учти, под него придется разработать специальную технику. - Мы разработаем ее вместе, - ответила саламандра, вспыхнув огнем. - Ты и я... Саша оперлась на меч и от избытка чувств, благодарно чмокнула Амона в щеку. Теперь этот клинок висел у нее за спиной. Камилла так же поспешила использовать уступчивость мужа. На небольшом люцинском рынке она выбрала самую непрактичную теплую одежду, какую только можно представить. Теперь темная жрица щеголяла в безрукавке из шерсти овцедлаки, что доходила до живота и в коротенькой юбке из того же материала. Она натянула их поверх мантии и не желала снимать ни при каких обстоятельствах. То, что они купили второй комплект, гораздо более функциональный и довольно некрасивый, ее нисколько не смущало. Вообще, Сашу слегка удивляла необычная покладистость Амона. Ее муж словно желал порадовать их, уступая во всем, как человек перед долгой разлукой радует своих любимых и родных. И это... пугало. Впрочем, пылкая натура монстродевы брала свое. Ей хотелось любить, ей хотелось рожать, ей хотелось наслаждаться жизнью - все отведенное ей время. Каким бы коротким оно ни было. Похоже, Камилла испытывала схожие эмоции. После рынка она настойчиво тянула их в гостиницу, дабы вознести мольбы Падшей, усевшись на бедрах любимого. Они завернули за угол, неторопливо направляя лошадей. Из-за перекрестка, смеясь, вынырнула стайка детишек-мамоно - ламий, волкодлак и одной кошкодевы. - Ты галишь! - Нет, ты! Я тебя задела! - Дудки, это я тебя задела! Кошкодлака в коротких шортах мягко прыгнула, поймав за кончик хвоста пухлощекую змейку. Та потеряла равновесие и упала прямо на маленькую волкодлаку, схватив ее за талию. Хихикая и визжа, клубок мамоно покатился по тротуару. - Так не честно! За хвост не считается! - Считается! - Дудки, дудки, дудки! Саламандра невольно затормозила, мечтательно глядя на озорную шумиху. - Это замечательный город, - сказала Саша Амону, что ехал немного впереди. - Он тебе нравится? Тебе бы хотелось в нем остаться? Остаться жить навсегда? - Да, - сказал Амон, объезжая застывшую посреди улицы минотавру. Он обернулся. - Если он тебе по вкусу, вам вовсе не обязательно... - Я хочу быть там где ты, - сказала Саша, чувствуя, как ее сердце сжимается от болезненной нежности. - Вместе с тобой, Амон. С Падшей и моей сестренкой. - А без меня? Вы смогли бы жить без меня? Например, в этом городе? Он действительно прекрасен. - Нет, без нас ты пропадешь, - заявила Камилла, ерзая в седле. - А мы пропадем без тебя. - Нет, - подтвердила саламандра. - Без тебя я вообще не хочу жить. Нигде. Мы очень любим тебя, Амон. Я, Камилла, и Богиня. Мы хотим от тебя детей, хотим дарить тебе себя, хотим жить вместе с тобой. Мы любим тебя, нашего единственного воина с небес. Ты подарил нам надежду на счастье. Ты и есть наше счастье. Амон обернулся, привстав в стременах. Его губы дрогнули, словно он собирался что-то сказать. Но спустя секунду воин вновь направил взор на дорогу. - В этом то вся проблема, - неслышно проговорил он. - Не в том, что я люблю вас, всех троих. А в том, что вы - меня... Он взялся за поводья. Проклятое чутье, с горечью подумал Амон. Космодесантник не ведает страха, потому что ему нечего терять. Он механизм, клинок Империума или раб Хаоса, за чью силу рискует головой. А люди боятся... Не за себя. За друзей. За дорогих людей. За то, как они будут жить после тебя... и смогут ли они вообще - жить. - Саша, Камилла, - усмехнулся он, чтобы ободрить девушек. - Я просто пошутил. Вам пора бы привыкнуть к моему стилю общения. Загадки и еще раз загадки. Амон глянул через плечо. Его слова сработали и девушки приободрились. А еще ему показалось - он еще на один ход приблизился к финалу. К концу партии, к последней черте. Чтобы это ни значило.***
До гостиницы они не доехали. Улица повернула. Она вывела их на площадь с крупным булыжником, в конце которой находился трехэтажный дом, выполняющей здесь роль ратуши. Перед домом был установлен деревянный помост, окруженный толпой, преимущественно мамоно. Еще на подступах был слышен проникновенный суккубий голос, вещающий о службе в армии Друэллы. - Странно, - сказала Саша. - Та смешная голштавра, Зорька, говорила будто Люцина - нейтральный город. Чего здесь забыла вербовщица Друэллы? Почему ей позволяют выступать? А, милый? - Разберемся, когда послушаем, - сказал Амон, с трудом объезжая многочисленных людей. - Но мне это не нравится. - Я не хочу слушать каких-то глупых суккуб, - капризно заявила Камилла. - Зачем она нам? Я хочу в гостиницу! Я хочу забраться в тепленькую постельку с нашим любимым! - Мы ненадолго, - утешила ее Саша. - Постоим немного и сразу уйдем. - Тут ты, возможно, права, - кратко согласился Амон. Темная жрица смолчала, недовольно надув щечки. Они слезли с лошадей, привязав их на углу. Воин взял Камиллу на плечи, придерживая ее за коленки. Затем они уверенно углубились в сборище. - Куда лезешь ящерица! Без тебя тесно! - возмущенно воскликнул длиннорукий кожевник, не уступая дороги. - Поналезли тут, понимаешь! Саша подняла лапу. Она аккуратно отдавила кожевнику правую ногу, а Амон не менее аккуратно отдавил ему левую. Пока мужчина ругался, упав в объятия пышногрудой красной слизи, они пробились к самому помосту. На деревянном возвышении, куда вела дощатая лесенка, стояла целая компания. Не считая девушки-суккубы с идеально прямыми ногами, выставленным напоказ плоским животиком, и сладострастными губами, на помосте было еще двое. Первый - человек в опрятном камзоле, с хитринкой в глазах, выдающей опытного политика. Не оставалось сомнений, что это и есть тот самый бургомистр Валерий, о котором упоминала Зорька. Рядом с ним терлась гебу-данаки в очках и с пушистым хвостом - жена, секретарь и серый кардинал Люцины в одном лице. Амон остановился прямо перед ними и опустил Камиллу на землю. Саша мгновенно прикрыла ее спиной, чтобы девушку случайно не толкнули сзади. Между тем суккуба продолжала свою речь. Саша оглянулась. Если люди выражали некоторый скептицизм, то мамоно слушали, развесив уши. Их глаза горели похотливыми огоньками. - У Ордена целая куча бесхозных симпатичных мальчиков, - вдохновенно вещала суккуба. - Они готовы извергнуть семя, просто увидев ваши роскошные тела! Да-да, девочки, - суккуба доверительно понизила голос. - Большинство из них бросит меч от одного непристойного жеста. Хи-хи-хи! Мамоно принялись шушукаться, показывая подругам провокационные позы. Группа волкодлак выбралась из толпы и присоединилась к кучке других мамоно, справа от помоста. Очевидно, там собирались завербованные монстрицы. Суккуба проводила их довольным взглядом. - Слушайте все! - суккуба прошлась по помосту, цокая каблуками. - Всех злых рыцарей давно растащили демоницы и ведьмы. Они растаяли в заботливых ручках, отдались темной страсти и любви. Сейчас они днями напролет милуются с женами и растят похотливых дочерей. Остались одни молоденькие ополченцы, обманутые солдаты, да добрые рыцари. Они и монстров-то почти не видели. Как рассмотрят вас, красоток, поближе, сразу побегут сдаваться. Или подерутся для вида, но только потому, что хотят, чтобы их хорошенько унизили, отшлепали и изнасиловали! Еще пара десятков монстриц торопливо перебрались к воинственным подружкам. Те встретили их радостными возгласами. Мамоно тут же начали обниматься и обсуждать, как бы лучше одеться, чтобы орденцы точно влюбились в них с первого взгляда. - У Ордена действительно нет боеспособных войск? Это правда? - тихо спросил Сашу Амон. - Не знаю, - девушка помотала головой. - Я давно не посещала земли Верховной. Одно я знаю точно: лидер Ордена, Эдуард заслужил титул Великого Магистра. Он легендарный полководец и организатор. В свое время он всыпал мамоно в хвост и в гриву. Только пух и перья летели. Восемь лет назад его армия была грозной силой. - Суккуба про это знает? - Понятия не имею. Может, она лет пять из постели не выбиралась? Вообще, мамоно редко лгут своим, если дело не касается мужчины. - Тогда слушаем дальше. - Ну пойдемте уже в гостиницу, - громко заныла Камилла, хватая Сашу за руку. - Мне ску-у-учненько! На них шикнули со всех сторон. Камилла замолчала и смущенно прильнула к саламандре. - Кроме того, что вы захватите мужа, леди Друэлла осыплет вас множеством милостей! - вербовщица благоговейно воздела руки. Все ее движения походили на соблазнительный танец. - Под Лонгберди оборудован прекрасный военный лагерь. Удобные палатки, вкусное бесплатное питание четыре раза в день, жалованье чистым золотом (бургомистр и его жена взбодрились). Плюс, - суккуба сладко вздохнула, - еженочные тренировочные оргии! Монстрицы восхищенно ахнули. - Наши сладострастные инструкторши обучат вас навыкам соблазнения. Они раскроют все особенности ваших порочных тел. Они научат вас ублажать мужчин своими дырочками. Как следует, до потери пульса! Но и это еще не все! Толпа мамоно заволновалась, ожидая узнать об очередном подарке Друэллы. Даже те, кто твердо решил присоединиться, замерли на полпути, чтобы случайно не прослушать. Суккуба-вербовщица выдержала тщательно подобранную паузу, и радостно крикнула, сложив ладони рупором: - После победы, лучшие девочки проведут медовый месяц в Маккае! В самом сердце похотливой тьмы, в городе где разврат не прекращается ни на секунду! Не упустите своего шанса, девоньки! Ее слова попали в самое сердце монстриц. Мамоно дружно завизжали и ринулись к помосту, с большим трудом избежав давки. Если кто-то из свободных монстриц еще сомневался, теперь они приняли окончательное решение. Амон помрачнел еще сильнее. Глаза его стали темными и суровыми. - Да, вам очень повезло вступить в нашу армию! - торжествующе восклицала суккуба, подняв тонкий палец с длинным ногтем. Бургомистр с женой тоже выглядели донельзя довольными. - Мало того, вы познакомитесь с кучей прекрасных мамоно из других нейтральных земель. Они тоже придут! Найдете подружек, вернетесь домой с муженьком и кучей новых впечатлений! Вы вернетесь замужними героинями! - Богатыми и прославленными героинями! - весело подхватил бургомистр, обняв жену. - Известными по всем монстродружественным городам! Мрачнеть дальше было некуда. - Значит и в других городах тоже самое, - сказал рыцарь, уперев руку в помост. - Когда старых договоров мало, союзников ищут на стороне. Некоторых просто покупают. Сколько им там не хватало на сады? Лицо Амона застыло. Саша посмотрела на мужа с ужасом. Камилла заметила перемену даже раньше, чем она, и поэтому опередила саламандру. - Амончик, миленький, что случилось? - испугано пискнула жрица. - Давайте уйдем в гостиницу! - Ничего не бойся, - ровным голосом сказал Амон, сжав ее ладошки. - Саша, - он поднял взгляд на саламандру. - Ответь мне на один вопрос. - Какой? - голос саламандры упал. Ее сердце сжала страшная тревога. - Как называется самая крупная наступательная операция Ордена? Есть у нее название? - Ээээ... дай вспомнить, да... Святой Поход. - Значит, Святой Поход, - процедил Амон. - Это все объясняет. Друэлла ищет новобранцев по мелким нейтральным городишкам. Не думаю, что в ее королевствах не хватает своих незамужних монстриц. Значит, она собирает большую армию. Зачем? Только для того, чтобы сразиться с не меньшими силами. В спину Саши кто-то толкнулся, но девушка лишь отмахнулась. Сейчас ее тревожили иные вещи. - Возможно, леди Друэлла задумала опередить Орден? Собирается отвесить им хорошую оплеуху первой, а не ждать? - Превентивные удары готовятся в тайне, - сумрачно отозвался Амон. - Они наносятся имеющимися силами, или войска набираются скрытно. О каких секретах можно говорить, когда Друэлла разослала вестников по нейтральным городкам? Здесь есть контрабандисты, а значит могут быть и шпионы. Нет, Саша. Друэлла нацелена на оборону. На оборону от крупных войск, например, от Святого Похода. Или чего-то иного, не менее страшного. - Ужасненько! - Камилла напугано звякнула цепями. - Надо освободить Богиню до того, как люди и монстры подерутся! Саша молчала.***
...Скованные стальными цепями щитоносцы, чтобы мамоно не выдернули их из строя, камнями вросшие в поле. Конница, на полном скаку влетевшая в гурьбу орков; копья пронзившие пухлую плоть монстриц, как нож растаявшее масло. Молодые убийцы из Серого Корпуса, жаждущие выплеснусь ненависть в стальном вихре, доказать, что все было не зря - и она среди них. Лицом к лицу, клинок к клинку в ее первом бою. Упавшая девчонка-суккуба, и она, упавшая сверху, с ножом с щершавой рукояткой. Тонкие пальцы на запястье и ужас, страшный ужас во взоре монстрицы. Чудовищное напряжение мышц, рывок, а потом - бледность, мертвенная бледность и спокойствие на прекрасном лице у суккубы. Все кончилось. Волноваться монстрице уже не о чем - ведь муж ей больше не нужен, семья ей уже не нужна... И самое страшное, жуткое чувство - торжество в груди, погасившее злость на секунду. Не больше. Через миг ненависть вернулась. Тогда она встала, засунула нож в голенище, отыскала свой меч, и...***
Она и вправду была похожа на Амона. Саша медленно подняла голову. Моросил дождь и тучи над головой стали совсем черными. В эту погоду в горах должен был твориться настоящий ад. - На перевал? - она не спрашивала, а утверждала. Саламандру сильно толкнули сбоку, но Саша этого даже не заметила. - Да, - подтвердил Амон, взяв ее за плечи. Он быстро сказал: - Но у меня есть предложение - ты объяснишь мне, как найти могилу. Я доберусь до нее, осмотрю, а потом вернусь за вами. Вы можете пока остаться здесь. Вокруг суетились монстрицы, массово записываясь в солдаты Друэллы. - Не можем, - упрямо сказала Саша, посмотрев Амону в глаза. - Не можем! - воскликнула Камилла, хватаясь за пояс рыцаря. - Не бросай нас, любименький! Умоляю! На лице Амона проявилась внутреняя борьба, но спустя секунду он кивнул. - Хорошо. Пока мы станем держаться вместе. Воин подсадил Камиллу на шею и двинулся назад, к лошадям. Саша оглянулась. Арахна на пару с худощавым мужчиной вытаскивали дочку из кучи добровольцев. - Хочу нас-с-силовать орденцев! Хочу в Маккай! Пожалуйс-с-ста! Прошу, пус-с-тите! Мама-а-а! Папа! Мамочка-а-а! - плакала совсем молодая паучиха, которую насильно уводили домой. Девушка цеплялась паутиной за камень. - У нас изнас-с-силуешь, - зрелая арахна была непреклонна. - Дома, в Люцине. Она уже ходила в "Поход". Саша развернулась и бросилась догонять мужа.***
Зал Героев скрывала тьма. Свечи бессильно бились со мраком, бились и проигрывали. Темнота покрывала горделивые статуи. Она струилась меж фигур, извиваясь и пряча лица ушедших Героев. С ней определенно было что-то не так. В ее объятиях статуи утратили спокойствие, застыв в напряженных позах. Эдуард зябко поежился. Проклятое воображение... ведь старый человек, чего только не видел, а все равно - будто кошмар из детства... Он остановился, и гулкий пол под ногами затих. Эта ночь веяла мраком, чем-то страшным, незнакомым, и монстры уже не казались опасным врагом. В отдушинах под потолком задыхаясь, сотней голосов каркал ветер. Великий Магистр прислушался. Ни переклички солдат в коридорах за массивными дверями, ни стука сапог патрулей. Неужто и слух уже начал отказывать? - Геллегер, - позвал он, чтобы проверить, и изумился, насколько ненормально-резко звучит его голос. - Я здесь, Великий Магистр, - отозвался архимаг. Он стоял у статуи девушки с развевающимися волосами и горделиво воздетым мечом. Посох волшебника слабо светился. В его полуночном свете статуя казалась умиротворенной. Геллегер смотрел на нее с непроницаемым видом. - Элиза Леер, - спросил-сказал Эдуард, указав на изваяние. - Великая Героиня прошлого, уничтожившая тридцатого Повелителя Демонов. - И основательница рода моей жены, - добавил Геллегер. Морщинистые пальцы двинулись к лицу изваяния и остановились в сантиметре, не решаясь коснуться холодного камня. - Они очень похожи, - заметил Эдуард. - Были. Геллегер оторвался от статуи и повернулся к магистру. Затрагивать эту историю он не спешил. Нет, к счастью, жена волшебника не подверглась порче, оставшись человеком. Она прожила с архимагом долгую, и говорят, очень счастливую жизнь. Но когда наступил тот момент, когда подводятся итоги, и старушка отправилась к Верховной, Геллегер вопреки обычаям положил ее не в землю, а на погребальный костер. Невзирая на конфликт с церковью, волшебник собрал прах любимой женщины и развеял с башни Востока, не моргая смотря на рассветное солнце. Недоброжелатели мигом вцепились в этот эксцентричный поступок - язычество, духовство, не по заветам! - но Эдуард воспользовался своей властью и прекратил кривотолки. "Я не хочу, чтобы она вернулась умертвием" - сказал ему тогда Геллегер. "Богиня простит", - сказал ему Эдуард, поставив печать о прекращении расследования. - "Прощу и я". С тех пор в верности волшебников он не сомневался. - Я слушаю вас, Великий Магистр, - сказал Геллегер, опершись на посох. - Полагаю, дело серьезное, раз вы разбудили меня среди ночи и призвали в Резиденцию Ордена. Эдуард уставился в пол. Его терзали сомнения. От Симеона давно не было вестей, как и от Рыцарей Инквизиции. О новобранцах и говорить нечего. Поделиться или нет - вот в чем вопрос? Пророчество жгло его язык и сердце. Но скрывать факт пропажи Шепота перед лицом надвигающейся тьмы было нельзя. Магистр решил начать издалека. Он зябко потер сухие руки. Тьма распахнула миллионы ушей и прислушалась. - Представь на секунду, что в древних руинах монстры отыскали, - голос по-прежнему звучал предательски неестественно, - гхм... Нечто. - Артефакт? - Да, легендарный артефакт. - Какой? - Оружие одного из самых могучих монстров в истории. Который убил почти всех претендентов на трон Повелителя Демонов. Драконов, архи-личей, кракенов, демонов, бафометов. Один против всех, разом в одном бою. Так не бывает, мог сказать Геллегер. И не сказал. Ты молчал о таком, мог сказать Геллегер. И не сказал. Давно он у монстров, мог сказать Геллегер. И не сказал. Вместо этого архимаг огладил заплетенную в косичку бороду. Он приблизился к Эдуарду, и мрак жадно вцепился в посох, как голодный пес - в мозговую кость. - Этот артефакт должен обладать чудовищной мощью, - задумчиво произнес волшебник. - Если вы интересуетесь моим мнением, Великий, рядовые мамоно едва ли в нем разберутся. Средний кабал или темные магессы извлекут из него пользу через десятилетие. Высшие бафометки или демоницы потратят пару лет. - Сколько потребуется более сильным мамоно? - Куда уж сильнее... Кого вы имеет в виду, Магистр? Слова давались Эдуарду с трудом. Но говорить было надо. - Например, лилим Друэллу или даже... саму Повелительницу Тьмы? Геллегер потер лоб, размышляя. Потом кратко сказал: - Недели. Дни. Эдуард мысленно отсчитал дни. Он едва удержался от стона. - Монстры перейдут в наступление в ближайшее время, - вырвалось из груди пожилого Магистра. - Чем же мы их остановим?! Геллегер раскрыл было рот, но не успел ничего сказать. - О нет, Эдуард. На этот раз наступать будем мы, - раздался до боли знакомый, добродушный и веселый голос. Великий Магистр порывисто обернулся. Геллегер сжал посох и отвел руку, озаряя дальний конец Зала Героев, который тонул в чернильной тьме. При резком магическом свете чудилось, будто статуи гневно подняли клинки, а их выражение сменилось на святую ярость, как перед праведной битвой. Мрак в углу сдвинулся, потек, и из него выступил высокий, толстый мужчина с багровыми глазами. - Здравствуй Эдуард. Здравствуй Геллегер, - произнес Симеон, держа в оттянутой руке железо, шевелящееся словно сгусток червей. - Я принес его - Шепот. Владычеству монстров наступит конец! Я пришел с победой. Мне искренне жаль что вы ее не увидите! Геллегер рухнул на колени, заходясь в безудержной рвоте. Посох вывалился из его ладони, звонко зазвенев о камень. Великий Магистр попятился. Свечи разом погасли, умерев под порывом ветра. В наступившей темноте Эдуард ясно услышал сотни разных голосов. Шепот разговаривал. И он говорил, повторял, кричал одно: Святой Поход. Святой Поход. Святой Поход и конец всего сущего.